ЧТЕНИЕ И КЛАСС ЧИТАТЕЛЕЙ В XXI ВЕКЕ ч.2
ГРУППЫ
Начиная с 1970-1980-х гг., ознаменовавшихся расцветом исследований в области «производства культуры», социологи успешно продемонстрировали социальную природу литературного и художественного производства. Напомним приводимый Говардом Беккером пример - слугу, разливавшего кофе Троллопу и оказавшего немалое влияние на литературную деятельность писателя (Becker 1982). Но если коллективная природа авторства стала для исследователей общим местом, то коллективная природа чтения менее очевидна. Для большинства читатель - персонаж наподобие Джо из повести «Маленькие женщины», сидящей в одиночестве у окна и жующей яблоко.
Лонг (2003) указывает на то, что «идея читателя-одиночки» игнорирует социальную инфраструктуру чтения. Книги являются продуктом социальной деятельности, чтению надо учиться, авторитетные лица, например Опра Уинфри или авторы «New York Times Book Review», управляют читательским выбором. Для многих людей читательский опыт по природе своей является социальным. Пожарник Гарри, регулярно обсуждающий прочитанное со старым другом, достаточно типичен. Возможно, наиболее полно социальная природа чтения выражается в книжном клубе или читательской группе: эти термины синонимичны и используются для обозначения группы людей, встречающихся на регулярной основе в свободное время, чтобы обсудить прочитанные книги (Hartley 2001).
Два недавних исследования читательских групп демонстрируют, что бурно развивающиеся клубы структурируют чтение и влияют на получаемое от чтения удовольствие. Лонг посвятила свое исследование изучению женских читательских групп Хьюстона. Уделив особое внимание четырем группам, в общей сложности она изучила 121 группу в этом городе. 64% из них были чисто женскими, 3% - мужскими и 33% - объединяли читателей обоих полов. Женские группы имеют давнюю традицию, наследуя зародившемуся в XIX в. движению женских клубов. Данные опроса, проведенного Лонг в читательских группах, заставляют предположить, что книжные клубы привлекают высокообразованных людей, которые обычно довольно состоятельны, стабильны и традиционны в плане семейном и религиозном. Костяк большинства групп составляют соседи или знакомые, однако наличие связей с другими членами группы не обязательно: многие вступают в клуб, увидев листовки в книжном магазине. Члены читательских групп утверждают, что клубы удовлетворяют их потребность в интеллектуальном стимулировании; типичный пример - домохозяйки с детьми. Еще один пример - клуб, созданный для женщин, работающих в технических областях, где доминируют мужчины, и желающих интеллектуально общаться с другими женщинами.
В Великобритании Хартли опросила членов 350 читательских групп. В ходе исследования выявилось то же соотношение полов, что и у Лонг: 69% чисто женских групп, 4% чисто мужских (включая самые старые и наиболее формальные группы), остальные группы были смешанными. Хотя чтение в группах не ново, Хартли отмечает бурный рост числа таких групп в конце 1990-х гг. В Интернете читательские группы необычайно многочисленны, но ни Лонг, ни Хартли не учитывают их в своих исследованиях. Хартли отмечает, что читательские группы не обязательно конкурируют с массмедиа, иногда те поддерживают их: в качестве примера можно привести «Книжный клуб Опры Уинфри», созданный в 1996 г. (каждый месяц телеведущая выбирает одну книгу и месяц спустя посвящает половину своего шоу ее обсуждению). Читательские группы организуются публичными библиотеками, книжными магазинами, газетами; свои книжные клубы есть у телекоммуникационной телекомпании в Англии, у журнала «Good Houskeeping» и даже у городов (например, чикагская программа «One book, one Chicago»).
Тот факт, что городская администрация и знаменитости содействуют популяризации чтения, свидетельствует об огромной важности, которую придает чтению общество. Трудно представить себе другой носитель информации, который продвигался бы столь агрессивно, как книга. Тезис, согласно которому чтение и обсуждение прочитанного являются социальным благом, практически не оспаривается. Историк Харви Графф много работал над тем, чтобы развенчать миф, который связывает грамотность, образование, модернизацию, демократию и личную социальную мобильность (Graff 1987), однако такие критические высказывания имели очень слабое влияние на публику и ее институты. Вне зависимости от того, действительно ли люди проводят много времени за чтением, они гордятся этой практикой и активно ее поощряют.
ЧТЕНИЕ И ДРУГИЕ МЕДИА
В своей авторитетной работе «История чтения на Западе» Кавалло и Шартье (Cavallo, Chartier 1999) утверждают, что авторы не пишут книг: они создают тексты - письменные объекты, которыми читатели пользуются разными способами. Практически ориентированный подход к чтению изменил и наше мнение об отношении чтения и прочих медиа. Для анализа времени, которое отводится разным видам медиа, ученые предпочитают не использовать традиционную круговую диаграмму (большой кусок «пирога» - телевидению, маленький - чтению): в повседневной жизни разные медиа переплетаются друг с другом.
В данной части статьи мы рассмотрим вначале традиционные медиа, т.е. существовавшие до эпохи Интернета, начавшейся в середине 1990-х гг. Они по-прежнему занимают значительную часть медийного пространства современного человека (скачивание музыки довольно распространено, однако большинство людей продолжают слушать радио). Затем мы рассмотрим картину все возрастающего влияния Интернета на чтение.
В ходе одного из опросов Gallup Organization респондентам был задан вопрос, сколько времени они затратили в предшествующий опросу день на различные медиа (Gallup Org. 1990). Раньше ответ на этот вопрос был бы представлен на круговой диаграмме примерно следующим образом: люди отводят радио больше времени, чем телевидению. Однако на практике многие слушают радио, одновременно читая газету, поэтому сравнение разных медиа указанным выше способом было бы ошибочным. Вместо этого мы предлагаем рассмотреть различные поведенческие схемы.
Первое, что необходимо отметить: некоторые медиа постоянно присутствуют в нашей повседневной жизни, некоторые нет. Большинство людей тратит несколько часов в день на радио, телевизор, газеты. С другой стороны, большинство не читает ни книг, ни журналов. Таким образом, мы можем разделить медиа на две группы: контакта с медиа из первой группы человек не может избежать или не избегает, контакта с медиа из второй группы, соответственно, может избегать или избегает. Чтение относится к последнему типу: подавляющее большинство обычно не читает ничего, кроме газет.
Если мы будем учитывать только тех, кто использует различные медиа, то увидим, что они проводят мало времени за чтением газет и много - перед телевизором. Лишь немногие проводят больше часа за чтением газет и журналов, немногие же - меньше часа перед телевизором или слушая радио. На чтение книг уходит меньше всего времени. В отличие от газет и телевидения, разброс во времени, уделяемом чтению, значителен: примерно одинаковые доли людей (5-10%) проводят за чтением книг полчаса, час и два часа. Показательно, что чтение для учебы или работы занимает примерно столько же времени, сколько для удовольствия - до двух часов. В группах с наиболее высокими показателями возникают существенные расхождения: некоторые читатели (например, студенты) тратят до четырех часов на книги по работе, но практически никто не уделяет столько времени досуговому чтению.
В рамках того же опроса была предпринята попытка объяснить, почему люди используют те или иные медиа. Одной из причин является «желание отдохнуть», при этом и книги, и телепередачи равно определяются как «позволяющие расслабиться». Вторая причина - польза для работы. Более 60% опрошенных считают, что скорость чтения и уровень понимания прочитанного очень важны для их работы. Таким образом, рутинная практика чтения оказывается важной для многих людей, которые не являются увлеченными читателями. Третья причина, по которой люди используют медиа, - самообразование. В этом плане опрошенные видят большое различие между чтением и просмотром телевизора: 60% считает, что книги - лучший способ учиться, в то время как только 30% отдают предпочтение телевизору. Примечательно, что тех, кто считает, что чтение книг более эффективно, чем просмотр телевизора, вдвое больше, чем считающих иначе. Мы вновь видим, что чтение книг вызывает огромное уважение, вне зависимости от того, читают ли респонденты в действительности или нет.
Начиная с 1950-х гг. исследования постоянно обнаруживают свидетельства негативного влияния телевидения на чтение. Так, опрос General Social Survey, посвященный использованию разных медиа, показал, что дети старшего возраста (11-14 и 15-18 лет), живущие в домах с постоянно работающим телевизором, и дети, у которых есть телевизор в их комнате, проводят за чтением книг значительно меньше времени, чем остальные (Roberts & Foehr 2004). Эффект всегда доступного телевизора можно обнаружить даже в условиях домашнего образования, контролируемого родителями (Roberts & Foehr 2004). Не вызывает вопросов то, что просмотр телевизора оказывает негативное влияние на чтение. А как с использованием более современных медиа?
На заре эпохи Интернета (в 1994 г.) Биркертс вместе с другими критиками предсказывал скорую смерть чтения: «События, произошедшие за последние несколько десятилетий - всего лишь мгновение в масштабах человеческой истории, - предвещают одну из величайших революций в культурной жизни. Изобилие средств электронной коммуникации и технологий обработки информации, стимулируемое непрерывным усовершенствованием микропроцессора, уже достигло критической массы. Возникает ощущение, что все готово к изменениям; мы мчимся вперед, а неторопливый мир, в котором росло большинство из нас, словно исчезает в зеркале заднего вида. Четкая, устойчивая организация печатной страницы - одна из определяющих норм прежнего мира - меняется под натиском недавно появившихся новых способов коммуникации. Полного замещения книжной или журнальной страницы экраном пока не произошло - и, возможно, никогда не произойдет, но движение в этом направлении очевидно всем, кто дает себе труд наблюдать» (Birckerts 1994, с. 3).
Однако нынешняя картина - очевидно это или нет - далеко не столь ясна. Дело в том, что технологии и книги всегда взаимно поддерживали друг друга: этот симбиоз не ограничивается феноменом книгопечатания (Eisenstein 1979). Чтение переживает подъем в XVIII в., когда средний класс смог позволить себе иметь застекленные окна (Watt 1957). Аналогичный подъем характерен для XIX в., когда появление железных дорог обеспечило людям увеличение объема свободного времени (Altick 1957). В конце XX в. многие надеялись на скорый триумф (пока не наблюдаемый) электронной книги. Предприниматели XXI в. ищут патенты на Super Slurper, химическое соединение, позволяющее быстро высушить книги, пострадавшие от воды (Knapp 2003).
Обратимся к более конкретным вопросам. В отличие от телевидения, Интернет не замещает чтение. Опрос, проведенный в 2001 г., продемонстрировал, что пользователи сети Интернет проводят за чтением примерно столько же времени, сколько люди, вообще не пользующиеся компьютером (NEA 2004, с. 14). Обзор доступных исследований также позволяет сделать вывод, что время чтения и пребывание в Интернете соотносятся друг с другом по принципу не «или-или», но «и-и». Учитывая уровень образования опрошенных (и чтение, и использование Интернета тесно связаны с уровнем образования), можно сказать, что люди, наиболее часто использующие Интернет, являются также наиболее страстными любителями чтения (Griswold & Wright 2004). Сходные наблюдения делают авторы статей сборника «IT & Society» (Robinson 2002). Лишь в одной из статей (Nie) говорится о том, что использование Интернета негативно влияет на чтение, остальные либо не обнаруживают негативного эффекта (Robinson, Kestnbaum, Neustadtl & Alvarez), либо, напротив, отмечают позитивный эффект (Fu, Wang & Qiu; De Haan & Huysmans).
В защиту последнего утверждения можно привести два аргумента. Вопервых, прямой эффект: Интернет способствует чтению, и наоборот. Сайт Amazon.com, возникший именно как книжный магазин, был также первой формой электронной торговли, с которой столкнулись многие покупатели. Amazon по-прежнему остается гигантом книжной торговли, так же как и его конкурент - сайт Barnesandnoble.com. Люди рассказывают друг другу о прочитанных книгах в письмах, отправляемых по электронной почте. Они участвуют в интерактивных книжных группах (Hartley 2001). Читатели также могут общаться в чатах, посвященных определенному автору или жанрам. И, разумеется, многие постоянно читают что-то онлайн, хотя обычно и не относят это времяпрепровождение к категории чтения. В то же время число книг и журналов, посвященных сети Интернет (например, журнал «Wired»), неуклонно растет.
Во-вторых, Интернет может положительно коррелировать с чтением еще и потому (и это, по сути, верно для всех видов культурного участия), что некоторые люди просто более активны, чем другие. Те, кого Ричард Петерсон назвал «обжорами от культуры», более интенсивно участвуют едва ли не во всех видах культурной деятельности (посещают театры и музеи, слушают музыку, смотрят спортивные встречи или сами занимаются спортом), но при этом не смотрят телевизор (Peterson & Kern 1996). «Культурные обжоры» - обычно образованные представители среднего класса - поддерживают диверсифицированный портфель культурного капитала (Erickson 1996). Сеть Интернет также лежит в сфере их интересов. Похожие выводы делаются в исследовании Национального фонда искусств: «читатели серьезной литературы» посещают музеи и театры чаще, чем другие люди с таким же уровнем образования и социальным статусом (NEA 2004)
Некоторые медиа оказывают чтению реальную поддержку. Влияние Опры Уинфри - наиболее яркий пример, однако авторы и их книги также участвуют/обсуждаются в ток-шоу, на кабельных телеканалах, в других печатных медиа (взять хотя бы стимулирующий эффект «Times Literary Supplement», «New York Review of Books» и других). Таким образом, упоминавшаяся выше круговая диаграмма распределения затрат времени на медиа не соответствует реальной действительности.
И тем не менее даже «обжоры от культуры» ограничены во времени; запасы их энергии также не бесконечны. И хотя имеющиеся свидетельства противоречивы, некоторые опросы (в частности, тот, что проводил Национальный фонд искусств) показывают, что в конце XX в. по крайней мере некоторые показатели чтения снизились. Новые медиа - как Интернет, так и различные электронные формы развлечения - соперничают с чтением и друг с другом за внимание потребителей. В рамках исследования Национального фонда искусств вопрос о том, замещают ли респонденты чтение «плаванием» по Интернету, не был задан напрямую, однако было отмечено, что резкое снижение показателей чтения литературы произошло как раз в 1990-х гг., в то же время, когда большинство открыло для себя Интернет.
Эти, казалось бы, противоречивые суждения (Интернет не влияет на чтение негативно, но тем не менее наблюдается общий упадок чтения) можно довольно легко примирить. Возможно, элитарная среда (высокообразованные, обеспеченные люди, живущие в городах) порождает как страстных любителей чтения, так и тех, кто очень рано начинает пользоваться Интернетом. Но если рассмотреть использование Интернета выходцами из менее благополучной среды - картина меняется. Время их досуга более ограничено, привычка читать укоренилась не так прочно, а соперничество между чтением и пользованием Интернетом более интенсивно.
КЛАСС ЧИТАТЕЛЕЙ
Чтение всегда было связано с системой образования и, более глобально, с городскими социальными элитами. Хотя современные комментаторы оплакивают отказ от «привычки читать» и закат «чтения художественной литературы», с исторической точки зрения эра массового чтения, длившаяся в Западной Европе и Северной Америке с середины XIX по середину XX в., была аномальной. Теперь чтение возвращается к своей исходной социальной базе: самовоспроизводящееся меньшинство, которое мы называем «класс читателей».
В то время как в XIX-XX вв. стратификация основывалась на том, чтó люди читают (классический литературный канон в противопоставлении газетам для рабочего класса и сентиментальным женским журналам), новый век, возможно, будет напоминать давно минувшие прежние эпохи, когда фундаментальное различие проходило между теми, кто читает, и теми, кто не читает. В отличие от далекого прошлого, в современном развитом мире большинство людей умеет читать и будет читать в рамках своей профессиональной деятельности или если того требуют пользование Интернетом и повседневные дела. Но лишь меньшинство будет читать книги регулярно. Как показывает таблица 2, присутствие книг в жизни наших современников менее ощутимо, чем присутствие других медиа. Социологи продолжают спорить о том, имеют ли читатели книг - класс читателей - власть и престиж, связанные с обладанием все более редкой разновидностью «культурного капитала», или же класс читателей станет всего-навсего одной из субкультур, практикующей редкое хобби.
Дискуссия о будущем чтения некогда вращалась вокруг обсуждения образовательной системы или конкуренции со стороны других видов развлечений. Рассмотрение чтения как актуальной практики, что прежде всего подчеркивается в данной статье, позволяет продолжить поиск в других направлениях.
Во-первых, особого внимания требует феномен престижности чтения. Опросив жителей Ланкастера, Бартон и Гамильтон обнаружили, что образ читателя наделяется самыми положительными качествами. Чтение воспринимается респондентами как нечто хорошее и ассоциируется с остротой ума. Прежнее отношение британского рабочего класса к любителям чтения как к людям ленивым и антисоциальным ушло в прошлое. При этом быть читателем значит читать книги; чтение журналов и газет не принимается во внимание (Barton & Hamilton 1998, с. 158).
Престиж чтения не раз становился объектом радикальной критики: грамотность связывается с социальным неравенством. Например, Стаки утверждает, что книги и обучение грамоте порождают «социальное насилие». С марксистской точки зрения классы возникают с появлением частной собственности и имущественного неравенства: «Возможно, однако, что система владения собственностью основана на владении грамотностью и более несправедлива, чем предшествующие ей системы. Сложно преодолеть бюрократическое насилие хозяина над рабами, рабство, глобальную индустриализацию, эксплуатацию труда мигрантов, но преодолеть диктат грамотности гораздо сложнее. В отличие от пистолета <…> она легитимирует самое себя» (Stuckey 1991, с. 18).
Однако подобная критика никак не повлияла на уважение, которое общество оказывает чтению и читателям.
Во-вторых, интересно социологическое изучение чтения как продукта социальной организации. Огромная инфраструктура поддерживает читательские навыки. Система образования, равно как и различные дополняющие медиа, - наиболее очевидная ее часть. Однако существуют более институциональные и корпоративные формы, которые поощряют и поддерживают чтение. Обратите внимание, например, на феномен читательских групп. Больше всего их насчитывается в Соединенных Штатах, где эта традиция восходит к женским клубам XIX в. (Hartley 2001, Long 2003). В Cоединенных Штатах (и в меньшей степени в других странах с аналогичной культурой книжных клубов: Великобритании, Австралии и Новой Зеландии) существуют платные лидеры групп, консультанты книжных клубов, координаторы; выходят книги по организации книжных клубов; вопросы и высказывания читателей - членов клуба печатаются на задней обложке книг - целая «индустрия обслуживания книжных клубов» (Hartley 2001, с. 118)! Так некоторые читательские практики, достигнув критической массы, создают структуру собственной поддержки.
В-третьих, принимая по внимание престиж чтения и развитую читательскую инфраструктуру, можно разделить чтение на повсеместно распространенную повседневную практику масс и высоко ценящуюся, культивируемую практику образованной элиты: «серьезное чтение» художественной литературы, нон-фикшн и высококачественной прессы. Различие между этими двумя типами чтения все усиливается. Класс читателей будет процветать, даже если чтение в среде широких слоев населения придет в упадок. Существует ли взаимосвязь между все более разнящимися читательскими практиками и другими формами стратификации и общественного неравенства? Вопросостаетсяоткрытым.
ПереводсанглийскогоВ. Смирновой
ЛИТЕРАТУРА
Altick R.D. The English Common Reader: A Social History of the Mass Reading Public, 1800-1900. Chicago: Univ. Chicago Press, 1957.
Amtower L. Engaging Words: The Culture of Reading in the Later Middle Ages. N.Y.: Palgrave; St. Martin’s Press, 2000.
Andersen J., Sauer E. (Eds.). Books and Readers in Early Modern England: Material Studies. Philadelphia: Univ. Penn. Press, 2002.
Anghelescu H.G.B., Poulain M. (Eds.). Books, Libraries, Reading, and Publishing in the Cold War. Washington, DC: Libr. Congr., Cent. Book, 2001.
Barton D., Hamilton M. Local Literacies: Reading and Writing in One Community. L.; N.Y.: Routledge, 1998.
Becker H.S. Art Worlds. Berkeley: Univ. Calif. Press, 1982.
Birkerts S. The Gutenberg Elegies: The Fate of Reading in an Electronic Age. Boston; L.: Faber & Faber, 1994.
Book Mark. Ltd. Reading the Situation: Book Reading, Buying and Borrowing Habits in Britain. L.: Book Mark; Read. Partnersh, 2000.
Brandt D. Literacy in American Lives. Cambridge; N.Y.: Cambridge Univ. Press, 2001.
Brockmeier J., Wang M., Olson D.R. Literacy, Narrative, and Culture. Richmond, UK: Curzon, 2002.
Brooks J. When Russia Learned to Read: Literacy and Popular Literature, 1861-1917. Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1985.
Cavallo G., Chartier R. (Eds.). A History of Reading in the West / Transl. Lydia G. Cochrane. Amherst: Univ. Mass. Press, 1999.
Cherland M.R. Private Practices: Girls Reading Fiction and Constructing Identity. L.: Taylor & Francis, 1994.
Children’s Lit. Res. Cent., Roehampton Inst, London. Young People’s Reading at the End of the Century. L.: Book Trust, 1996.
Coleman J. Public Reading and the Reading Public in Late Medieval England and France. N.Y.: Cambridge Univ. Press, 1996.
Currie D.H. Girl Talk: Adolescent Magazines and Their Readers. Toronto: Univ. Toronto Press, 1999.
Cushman G., Veal A.J., Zuzanek J. World Leisure Participation: Free Time in the Global Village. Wallingford, UK: CAP Int., 1996.
DiMaggio P., Ostrower F. Race, ethnicity, and participation in the arts: patterns of participation by Hispanics, whites, and African-Americans in selected activities from the 1982 and 1985 (Surveys of Public Participation in the Arts. Res. Div. Rep. № 25, Natl. Endow. Arts). Washington, DC: Seven Locks Press, 1992.
Eisenstein E.L. The Printing Press as an Agent of Change: Communications and Cultural Transformations in Early-Modern Europe. Cambridge, UK: Cambridge Univ. Press, 1979.
Erickson B.H. Culture, class, and connections // Am. J. Sociol. 1996. Vol. 102. Р. 217-251.
Fernandez R. Imagining Literacy: Rhizomes of Knowledge in American Culture and Literature. Austin: Univ. Texas Press, 2001.
Furet F., Ozouf J. Reading and Writing: Literacy in France from Calvin to Jules Ferry. Cambridge, UK: Cambridge Univ. Press, 1982.
Gallup Org. 1990. December Wave 2, Field Date 12/13/1990-12/16/1990 // http:// institu tion.gallup.com/documents/questionnaire.as px?STUDY=GNS922024. Accessed Feb. 25, 2005.
Gen. Soc. Surv. 1998. Codebook Variable: READFICT // http://webapp.icpsr.umich. edu/ GSS/rndl998/merged/cdbk/readfict.htm.
Graff H.J. The Legacies of Literacy: Continuities and Contradictions in Western Culture and Society. Bloomington; Indianapolis: Indiana Univ. Press, 1987.
Griswold W. Bearing Witness: Readers, Writers, and the Novel in Nigeria. Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 2000.
Griswold W., Wright N. Wired and well read // Society Online: The Internet in Context / Еd. P.N. Howard, S. Jones. Thousand Oaks, CA: Sage, 2004. Р. 203-222.
Hall C., Coles M. Children’s Reading Choices. L.; N.Y.: Routledge, 1999.
Hartley J. Reading Groups. A Survey Conducted in Association with Sara Turvey. Oxford; N.Y.: Oxford Univ. Press, 2001.
Knapp L. It sucks, but that’s a good thing // Wired News 2003; http://www.wired.com/ news/technology/0,1282,60614,00.htm.
Knulst W., Kraaykamp G. The decline of reading: leisure reading trends in the Netherlands (1955-1995) // Neth. J. Soc. Sci. 1997. Vol. 33. P. 130-150.
Knulst W., Kraaykamp G. Trends in leisure reading: forty years of research on reading in the Netherlands // Poetics. 1998. № 26 (1). Р. 21-41.
Lee F.R. Chick-lit king imagines his way into women’s heads // New York Times. 2004. July 29.
Link P. Mandarin Ducks and Butterflies: Popular Fiction in Early Twentieth Century Chinese Cities. Berkeley: Univ. Calif. Press, 1981.
Long E. Book Clubs: Women and the Uses of Reading in Everyday Life. Chicago: Univ. Chicago Press, 2003.
McHenry E. Forgotten Readers: Recovering the Lost History of African American Literary Societies. Durham, NC; L.: Duke Univ. Press, 2002.
Natl. Endow. Arts. Reading at risk: a survey of literary reading in America. Res. Div. Rep. № 46. Washington, DC: Natl. Endow. Arts, 2004.
Newell S. Literary Culture in Colonial Ghana: «How to Play the Game of Life». Bloomington: Indiana Univ. Press, 2002.
OECD Stat. Can. Literacy in the Information Age: Final Report of the International Adult Literacy Survey. P.; Ottawa: OECD Stat. Can., 2000.
Olson D.R., Torrance N. (Eds.). The Making of Literate Societies. Maiden, MA; Oxford: Blackwell, 2001.
Parush I. Reading Jewish Women: Marginality and Modernization in Nineteenth-Cen
tury Eastern European Jewish Society / Trans. S. Sternberg. Waltham, MA: Bran
deis Univ. Press, 2004.
People’s Daily Online. 2004. Chinese people read less, Survey. Aug. 18 // http://english. people.com.cn/200408/18/eng20040818.15 3593.html.
Peterson R.A., Kern R.M. Changing highbrow taste: from snob to omnivore // Am. Sociol. Rev. 1996. Vol. 61. Р. 900-907.
Roberts D.F., Foehr U.G. Kids and Media in America. Cambridge; N.Y.: Cambridge Univ. Press, 2004.
Robinson J.P. Spec. ed. 2002. IT, mass media, and other daily activity // IT Soc. Vol. 1, Issue 2.
Sharpe K. Reading Revolutions: The Politics of Reading in Early Modern Europe. New Haven, CT: Yale Univ. Press, 2000.
Stuckey J.E. The Violence of Literacy. Portsmouth, NH: Boynton/Cook, 1991.
Wagemaker H. (Ed.). Are Girls Better Readers? Gender Differences in Reading Literacy in 32 Countries. Amsterdam: Int. Assoc. Eval. Educ. Achiev, 1996.
Wagner D.A., Venezky R.L, Street B.V. Literacy: An International Handbook. Boulder, CO: Westview, 1999.
Watt I. The Rise of the Novel: Studies in Defoe, Richardson, and Fielding. Berkeley: Univ. Calif. Press, 1957.
Zill N., Winglee M. Who Reads Literature: The Future of the United States as a Nation of Readers. Cabin John, MD: Seven Locks Press, 1990.
http://magazines.russ.ru/nlo/2010/102/ve24.html