Крестовник Анны Голубкиной
Вам не кажется, читатель, что имена в заголовке малоизвестные? Может быть, однако, имя одного из главных скульпторов Серебряного века, столь же прославлено, как и весь Серебряный век. Достаточно вспомнить , как однажды Дягилев с Серовым специально пришли в студию Голубкиной, ученицы Родена, чтобы выпросить ее работу на выставку «Мира искусства». И трудно представить настоящую степь без крестовников, как желтые маяки они стоят все лето среди ковыля. Но что же связывает эти имена, крестовника и Анны Голубкиной?
На первый взгляд ничего необычного в крестовнике нет. Корзинки его похожи на ромашки, только лепестки не белые, а желтые, в народе так и называли - желтушник. Правда зарослей крестовника вы никогда не увидите, растет он поодиночке. Корневища его короткие, для размножения не подходят, остаются семена. Если семечко упадет в густую траву, разве оно прорастет? Погибнет, не достигнув земли. Есть одна надежда - на выбросы норных животных. Хорошая была у нас в школе работа с ребятами летом. Мы считали все норки кротов на полянах и взвешивали землю из каждой норки. На гектаре речь шла о тоннах голой земли. Вот на ней-то и растет крестовник. Хорошо в степи, только сухо, поэтому листья у нашего крестовника узкие, рассеченные, воды испаряют мало. Когда-то его узколистным назвал Линней по растению из Швеции, но можно найти его и в наших губерниях, только … в Красных книгах. Охраняется оно и на Московской земле и на Рязанской, родине Анны Голубкиной.
Родилась Голубкина в Зарайске, и, конечно, была самородком. Кто-то даже шутил позднее, какой же должен быть губернатор, если у него такие таланты рождаются. Голубкина нигде не училась, только дома, и поучившись немного скульптуре в стране, уехала в Париж, где получила на выставке медаль за свою работу, конечно, эта работа была не богиня в мраморе, а заскорузлая старуха, такая экспрессивная была манера у единственной в стране женщины скульптора. В нашей стране для нее регалий и званий не нашлось, больше того, Голубкину выгнали из художественного училища как неблагонадежную. Вместе с ней в знак протеста ушел один из лучших художников России Валентин Серов, хотя преподавал в училище больше десяти лет. Он считал, что нельзя увольнять студентов за их политические взгляды, сегодня такой поступок, конечно, совершенно невозможно представить.
После того, как Голубкину уволили, она продолжала работать и не только скульптором, но и художником, она стала рисовать … растения, сотни растений, сначала из Крыма, потом, до самой смерти, из родного Зарайска. Скульптор должен быть художником, считала она. Серов приучал своих учеников работать с полутонами, а не с контрастными цветами. Голубкина была женщина сильная, высокая, сильная и в жизни и в искусстве, и конечно ей претила традиция цветочного языка у изнеженных барышень с альбомами. Голубкина рисовала только дикие травы, она только в них находила разнообразие полутонов, Ведь даже у глины множество полутонов и она цветная! Скульптор лепит из глины человека, как художник создает картины. А Голубкина лепила образы растения на листах бумаги. Это не были ботанические иллюстрации. На каждом листе акварелью он рисовала несколько растений, не забывая о колорите и точных названиях вида. Она знала их все, в том числе тонколистный, или, как его называют, эруколистный крестовник. Несколько желтых растений и у каждого свой тон. Увидев ее акварели, многие посетители интернета стали задумываться, а не начать ли им рисовать растения просто так, для души и отдохновения.
К сожалению, я стоял только перед одной работой Голубкиной, если не считать смутные воспоминания о скульптурах в Третьяковской галерее. Над дверью Художественного театра она создала горельеф. Пловец преодолевает волны то ли житейского моря, то ли мира театрального, то ли сама Голубкина борется с невзгодами первой женщины скульптора в стране на рубеже Серебряного века, узнав, что такое Париж и Революция. Но вот крестовник я вижу каждый день на экологической тропе и, увидев, вспоминаю Голубкину, она такой же маяк для нас, как нарисованный когда -то крестовник, житель степей среди моря ковыля, как далекий Серебряный век и все близкие наши помыслы. Удачи, читатель.