50. ЛИСТ ДО В. М. РЄПНІНОЇ. 7 березня 1850. Оренбург
Оренбург, 7-го марта 1850.
Все дни моего пребывания когда-то в Яготине есть и будут для меня ряд прекрасных воспоминаний. Один день был покрыт легкой тенью, но последнее письмо ваше и это грустное воспоминание осветило. Конечно, вы забыли? вспомните! Случайно как-то зашла речь у меня с вами о «Мертвых душах». И вы отозвались чрезвычайно сухо. Меня это поразило неприятно, потому что я всегда читал Гоголя с наслаждением и потому что я в глубине души уважал ваш благородный ум, ваш вкус и ваши нежно возвышенные чувства. Мне было больно, я подумал, неужели я так груб и глуп, что не могу ни понимать, ни чувствовать прекрасного. Да, вы правду говорите, что предубеждение ни в каком случае не позволительно, как чувство без основания. Меня восхищает ваше теперешнее мнение - и о Гоголе, и о его бессмертном создании! я в восторге, что вы поняли истинно христианскую цель его! да!.. Перед Гоголем должно благоговеть как перед человеком, одаренным самым глубоким умом и самою нежною любовью к людям! Сю, по-моему, похож на живописца, который, не изучив порядочно анатомии, принялся рисовать человеческое тело, и чтобы прикрыть свое невежество, он его полуосвещает. Правда, подобное полуосвещение эффектно, но впечатление его мгновенно! - так и прозведения Сю, пока читаешь - нравится и помнишь, а прочитал - и забыл. Эффект и больше ничего! Не таков наш Гоголь - истинный ведатель сердца человеческого! Самый мудрый философ! и самый возвышенный поэт должен благоговеть перед ним как перед человеколюбцем! Я никогда не перестану жалеть, что мне не удалося познакомиться лично с Гоголем. Личное знакомство с подобным человеком неоцененно, в личном знакомстве случайно иногда открываются такие прелести сердца, что не в силах никакое перо изобразить!
Я сделался настоящим попрошайкой! что делать? Оренбург такой город, где и не говорят о литературе, а не то чтобы можно было в нем достать хорошую книгу! Вся эта речь к тому, чтобы вы мне (найвсепокорнейше прошу) прислали «Мертвые души». Меня погонят 1-го мая в степь, на восточный берег Каспийского моря в Новопетровское укрепление, следовательно, опять прервут всякое сообщение с людьми. И такая книга, как «М[ертвые] д[уши]», будет для меня другом в моем одиночестве!
Пришлите, В[арвара] Н[иколаевна], ради Бога - и ради всего высокого, заключенного в сердце человеческом; конечно, не надокучая вам, можно бы выписать из Москвы, но увы! Я не могу себе теперь позволить подобной роскоши. У меня давно было намерение просить у вас эту книгу, но, помня тот грустный вечер в Яготине, я не осмеливался. Пришлите ради всего святого!
Новый Завет я читаю с благоговейным трепетом. Вследствие этого чтения во мне родилась мысль описать сердце матери по жизни Пречистой Девы, матери Спасителя. И другая, написать картину распятого сына ее. Молю Господа, чтобы хоть когда-нибудь олицетворились мечты мои! Я предлагаю здешней католической церкви (когда мне позволят рисовать) написать запрестольный образ (без всякой цены и уговору), изображающий смерть Спасителя нашего, повешенного между разбойниками, но ксендз не соглашается молиться перед разбойниками! что делать! поневоле находишь сходство между 19 и 12-м веком.
Молюся Богу и не теряю надежды, что испытанию моему придет когда-нибудь конец. Тогда отправляюся прямо в Седнев и, по мере сил моих, олицетворю мою так долго лелеянную идею.
В Седневской церкве над иконостасом два вделанные в стену железные крюка меня неприятно поражали - и я думал, чем закрыть их? и ничего лучше не мог выдумать, как картиною, изображающей смерть Спасителя нашего. Если не ошибаюсь, я говорил об этом с Андрей Ивановичем. Не помню.
Лазаревский теперь в отсутствии, но вы адресуйте свое письмо в Пограничную комиссию. Он его получит. Это один из самых благородных людей! Он первый не устыдился моей серой шинели, и первый встретил меня по возвращении моем из кирги[зской] степи, и спросил, есть ли у меня что пообедать. Да, подобный привет дорог для меня! Напишите ему. Благодарите его, потому что я и благодарить не умею за его приязнь!
Хотелось бы долго, вечно беседовать с вами, единая сестро моя! но что делать? Почта, как и время, не останавливаются ни для нашей грусти, ни для нашей радости. Адрес мой прежний: К. И. Герну.
Т. Шевченко
До свидания.
Глафире Ивановне и всему дому вашему поклон.
Примітки
Подається за автографом (ІЛ, ф. 1, № 763).
Вперше надруковано в журналі «Киевская старина» (1893. - № 2. - С. 269 - 272).
Вперше введено до збірника творів у виданні: Шевченко Т. Твори: В 2 т. - СПб., 1911. - Т. 2. - С. 269 - 272.
Все дни моего пребывания когда-то в Яготине есть и будут для меня ряд прекрасных воспоминаний. - Див. лист до В. М. Рєпніної від 29 листопада 1843 р. та примітку до нього.
Сю, по-моему, похож на живописца, который, не изучив порядочно анатомии, принялся рисовать человеческое тело... - Сю Ежен (1804 - 1857) - французький письменник, твори якого (зокрема, романи «Паризькі таємниці» і «Агасфер, або Вічний Жид») набули великої популярності у 40-х роках XIX ст. в Росії.
Я никогда не перестану жалеть, что мне не удалося познакомиться лично с Гоголем. - За свідченням російського і українського письменника Данилевського Григорія Петровича (1829 - 1890), М. В. Гоголь позитивно відзивався про поезію Шевченка і одного разу навіть зауважив: «Я знаю и люблю Шевченка как земляка и даровитого художника; мне удалось и самому кое-чем помочь в первом устройстве его судьбы. Но его погубили наши умники, натолкнув его на произведения, чуждые истинному таланту» (Сочинения Г. П. Данилевского. - 8-е изд. - СПб., 1901. - Т. 14. - С. 99). Якою саме була допомога Гоголя Шевченкові, відомостей нема. До творчості Гоголя Шевченко ставився з високим пієтетом, написав вірш-послання «Гоголю» (1844). Високо оцінивши роман-поему «Мертві душі» у коментованому листі, Шевченко згадував його пізніше у повістях «Наймичка», «Художник», «Близнецы»; до «Тараса Бульби» виконав ілюстрацію.
... Вся эта речь к тому, чтобы вы мне ... прислали «Мертвые души». - Це прохання В. М. Рєпніна не могла виконати, оскільки їй було заборонено підтримувати зв’язки з Шевченком (див. примітку до листа до В. М. Рєпніної від 1 січня 1850 р.).
Меня погонят 1-го мая в степь, на восточный берег Каспийского моря в Новопетровское укрепление... - Командир Окремого Оренбурзького корпусу В. О. Обручов 9 лютого 1850 р. дав розпорядження начальникові 23-ї піхотної дивізії О. О. Толмачову відрядити Шевченка в штаб корпусу для відправки його в складі експедиції на півострів Мангишлак на пошуки кам’яного вугілля: «... что же касается до рядового Шевченки, то представить его в корпусной штаб 2-го будущего мая для отправления по назначению» (Тарас Шевченко. Документи та матеріали до біографії. - С. 182).
...во мне родилась мысль описать сердце матери по жизни Пречистой Девы... - Див. лист до В. М. Рєпніної від 1 січня 1850 р.
Я предлагаю здешней католической церкви (когда мне позволят рисовать) написать запрестольный образ... - Шевченко не втрачав надії, що йому офіційно дозволять малювати, але цього не сталося.
Тогда отправляюся прямо в Седнев... - Маєток Лизогубів у Чернігівському повіті.
Андрей Иванович - А. І. Лизогуб.
Лазаревский теперь в отсутствии... - 3 кінця 1849 р. по березень 1850 р. Ф. М. Лазаревський був у тривалому відрядженні в Гур’єві (див.: Лазаревский Ф. М. Из воспоминаний о Шевченко // Киевская старина. - 1899. - № 2. - С. 151 - 167).
Варіанти
Один день был покрыт легкой тенью / Одно было покрыто легкой тенью
но последнее письмо ваше и это грустное воспоминание осветило / но последнее письмо ваше и это воспоминание осветило
как перед человеком, одаренным самым глубоким умом и самою нежною любовью к людям! / как перед человеком, одаренным [ 1 нрзб.] самою глубокою любовью к людям
должен благоговеть перед ним, как перед человеколюбцем! / должен благоговеть перед ним
в личном знакомстве случайно иногда открываются / в личном знакомстве случайно [ 1 нрзб.] иногда открываются
Оренбург такой город, где и не говорят о литературе / Оренбург такой город, что и не говорят о литературе
Меня погонят 1-го мая в степь, на восточный берег Каспийского моря в Новопетровское укрепление, следовательно / Меня погонят 1-го мая в степь, на восточный берег Каспийского моря, следовательно
будет для меня другом в моем одиночестве! / будет для меня др[нрзб.] в пустыне
но помня тот грустный вечер, в Яготине, я не осмеливался / но помня тот грустный вечер, я не осмеливался
изображающий смерть Спасителя нашего, повешенного / изображающий смерть Спасителя, повешенного
олицетворю мою так долго лелеянную идею / олицетворю мою идею
Лазаревский теперь в отсутствии / Лазаревского теперь [нет?]
адресуйте свое письмо в Пограничную комиссию. Он его получит / адресуйте свои письма в Пограничную комиссию. Он их получит