ИДЕЯ О ТОМ, ЧТО ИММИГРАЦИЮ НЕВОЗМОЖНО ОСТАНОВИТЬ ИЗ-ЗА ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Продолжение, предыдущая часть. Продолжаю цитировать книгу Дугласа Мюррея о неконтролируемой миграции в "старую Европу".
Забавно,что слова "Мы ничего не можем сделать", охотно употребляют не только лицемерные западные политики, но и православные с мандатами от Сына Неба. И речь идет уже даже не столько о нашествии исламистов в РФ и Европу.
В 2014г создается новое движение европейцев против нашествия (ПЕГИДА, Патриотические европейцы против исламизации Запада). Казалось бы, грозный Отец Нации,Попирающий стопами небо, с радостью бы ухватился за эту возможность внести в стан врагов разлад.
Но не было сделано вообще ничего, кроме трансляции российских СМИ, которые должны были что-то изменить. Недаром в китайском языке "катастрофа" соседствует с "возможносью". Для православной РФ близнецами синонимами является "Его правление" и "катастрофа".
Последнее обоснование или оправдание массовой иммиграции выходит за рамки разума и оправданий. Даже если все остальные аргументы в пользу этой политики будут развенчаны, этот останется. Это аргумент о том, что все это не имеет значения, потому что все равно ничего нельзя сделать. Все зависит от каждого. Это наша судьба.
В начале нынешнего кризиса я участвовал в дебатах в Афинах о том, какой должна быть политика Европы в отношении ситуации с иммиграцией. Представляя свои аргументы, я заметил, что другие присутствующие (включая греческого экономиста Антигону Либераки и французского политика и активиста Бернара Кушнера), скорее всего, скажут аудитории, что "ничего нельзя сделать". Только потом, когда Бернар записал свою заранее подготовленную речь, я увидел, что он вычеркнул первую строчку перед выступлением. Речь действительно должна была открыться словами о том, что Европа не может остановить поток, идущий в Грецию, и что "ничего нельзя сделать". Это знакомая фраза, хотя, когда к ней прислушиваются, более мудрые политики часто понимают, что она потенциально катастрофична. Тем временем ведущие политики, включая в 2015 году министра внутренних дел Великобритании Терезу Мэй, утверждают, что европейские страны должны попытаться повысить уровень жизни в странах третьего мира, чтобы предотвратить приезд людей сюда. Однако на самом деле, как показывают многочисленные исследования, массовая миграция начинается только тогда, когда уровень жизни повышается (хотя вряд ли до роскошного уровня). У по-настоящему бедных людей нет денег, чтобы подкупить контрабандистов.
Также предпринимаются попытки придать этой точке зрения видимость академической респектабельности. В последние годы в академическом дискурсе вокруг темы миграции выросло направление, которое настаивает на том, что миграционные потоки на самом деле вызваны любым и всеми видами миграционного контроля. В работах, в частности, Хейна де Хааса из университетов Оксфорда и Маастрихта, утверждается, что миграционный контроль не только не работает, но и фактически усиливает миграцию, препятствуя нормальному перемещению мигрантов между Европой и их родными странами. Любимая фраза ученых, этот аргумент, разумеется, выдвигается только теми, кто выступает против любого и всякого контроля над миграцией.
...Если причина кроется в экономической тяге, то нет причин, по которым Япония не должна сейчас переживать беспрецедентную волну иммиграции с Запада. В 2016 году эта страна была третьей по величине экономикой мира, если судить по номинальному ВВП, опережая Германию и Великобританию. Но, конечно, несмотря на то, что Япония является более крупной экономикой, чем любая другая в Европе, она избегает политики массовой иммиграции, проводя политику, которая останавливает ее, отговаривает людей от пребывания в стране и затрудняет получение гражданства, если вы не японец.
...Рассмотрим вердикт одного из тех, кто позволил лейбористскому правительству после 1997 г. обострить свою политику, когда оно это сделало. За свою работу в британском правительстве Сара Спенсер была удостоена почетного звания CBE. Но к тому времени, когда стали ощущаться некоторые последствия ее евангелизма и евангелизма других, она дала более лакричную оценку, признав, что в те годы в правительстве, когда она и ее коллеги открыли шлюзы, "не было никакой политики интеграции. Мы просто верили, что мигранты сами интегрируются".
Мы видели все.
Всплеск мигрантов, прибывающих в Германию, привел к тому, что уже к 2014 году иммиграция в страну достигла двадцатилетнего максимума. В том же году около 200 000 человек попросили убежища в стране. В ответ на это некоторые немцы начали испытывать беспокойство по поводу безопасности, а также по поводу своей идентичности. Как Германия сможет справиться с ситуацией, если ей придется принимать беженцев и просителей убежища такими темпами, вдобавок к десятилетиям, в течение которых страна, как и все остальные, уже открывала свои границы для людей, которые честно или иным образом принимались в качестве гастарбайтеров? Каковы будут последствия для страны, если учесть, что большинство из этих новоприбывших - мусульмане? В 2014 году эти часто высказываемые частные опасения стали громче звучать на улицах. В Дрездене и других городах Германии возникло движение под названием Pegida ("Народ против исламизации Запада"), которое выступило против резкого роста иммиграции.
В своем новогоднем послании 31 декабря 2014 года канцлер Меркель выделила эти движения для критики. Она настаивала, что в сердцах немецкого народа не должно быть "предрассудков, холода или ненависти", как у этих групп. Вместо этого она призвала немецкий народ к новому всплеску открытости по отношению к беженцам. Она объяснила, что в результате войн и кризисов по всему миру "беженцев стало больше, чем было со времен Второй мировой войны. Многие буквально спасаются от смерти. Само собой разумеется, что мы помогаем им и принимаем людей, которые ищут у нас убежища". Она также рассказала о демографических показателях Германии и объяснила, что в условиях "стареющего населения" эта иммиграция, о которой многие беспокоились, на самом деле окажется "выгодной для всех нас". 1 В мае следующего года федеральный министр внутренних дел Томас де Мезьер объявил в Берлине, что правительство Германии ожидает прибытия в страну 450 000 беженцев в этом году.
В июле 2015 года в немецкие новости ворвалась человеческая сторона истории миграции в лице 14-летней палестинской девочки, чья семья покинула Ливан. В прямом эфире телевизионной программы с вопросами и ответами между детьми и канцлером в Ростоке эта девочка сказала Меркель, что беспокоится, что ее семья может быть депортирована. Реакция канцлера продемонстрировала, как трудно встретить естественное человеческое сочувствие с более широкой политической проблемой. Она сказала сидящей перед ней девушке, что та кажется ей "очень симпатичным человеком". Но затем добавила: "Политика - это тяжело".
...Поскольку Греция и Италия позволили прибывшим в Европу людям продвигаться дальше, уже в следующем месяце Министерство внутренних дел Германии пересмотрело ожидаемое число прибывших в Германию в 2015 году до 800 000 человек, что более чем в четыре раза превышает общее число прибывших в 2014 году. Неделю спустя министерство вместе с Федеральным ведомством по делам миграции и беженцев задумалось о том, что делать с людьми, прибывающими в Германию через Грецию и Венгрию. Будут ли они отправлены обратно в Венгрию, как это должно было быть в соответствии с надлежащими протоколами? Было достигнуто соглашение, что нет.
...В Европе, границы которой были разрушены, а свобода передвижения стала доктриной, массовое перемещение по Европе людей извне стало вызывать проблемы в масштабах всего континента. Соседи Германии увидели, как сотни тысяч людей проходят через их территорию, направляясь на север в Германию. В 2015 году только через территорию Венгрии прошло около 400 000 мигрантов. Меньше двадцати из них останавливались, чтобы попросить убежища в Венгрии. И этот большой наплыв людей охватил и всю остальную Европу. Десятки тысяч людей с Балкан, которые в противном случае не смогли бы найти законный способ попасть на север Германии, присоединились к огромному потоку людей, движущихся через их страны с юга. В то же время движение на север нарастало. Шведское правительство объявило о росте своего желания принять этот поток, и вскоре каждый день тысячи людей направлялись в Данию, иногда для того, чтобы остаться, а не ехать дальше в Швецию.
Уже в конце августа, когда внутри страны стали раздаваться голоса против политики Меркель, на австрийской дороге был обнаружен брошенный грузовик с 71 мертвым мигрантом внутри, как раз в тот момент, когда канцлер Германии прибыла в Вену на встречу. Дебаты уже шумели эхом. А через два дня после ключевого заявления Меркель семья сирийских курдов отправилась на пластиковой лодке из турецкого Бодрума в надежде добраться до греческого острова Кос. Их лодка затонула, и среди утонувших был трехлетний мальчик Айлан Курди. Вскоре его тело, лежащее лицом вниз, выбросило на пляж в Турции, где его запечатлел фотограф. Этот снимок облетел весь мир. В вопросе, который и так представлял собой соревнование между головой и сердцем, практичностью и эмоциями, в решающий момент сердце взяло верх над остальными частями системы. Фотография приглушила респектабельную оппозицию политике открытых дверей Меркель в Европе. Противникам пришлось объяснять, как они могут быть невосприимчивы к образу мертвого Айлана.