Л.Колосов Разведчик в Вечном городе.Операции КГБ в Италии (ч.5)
Заканчиваю цитировать книгу Л.Колосова.
1969 год вошел в итальянскую историю как год небывалого подъема демократического движения по всей Италии. Рабочие наиболее крупных предприятий, таких, как «Фиат», «Пирелла», «Альфа Ромео», «Сименс», начали мощные забастовки, почти 5 миллионов рабочих и служащих готовились к заключению новых трудовых соглашений. Все экономические и политические проблемы, накопившиеся за годы правления христианских демократов, обострились до предела. Бурлили университеты. Протест молодежи отражал и всеобщее недовольство. Левые силы все более решительно разоблачали сущность режима. В этих условиях правящие круги, воспользовавшись преступлениями неофашистов (или спровоцировав их), свалили вину за кровавые беспорядки на левые внепарламентские группы (обвинять коммунистов они побоялись - слишком уж нелепо выглядела бы такая версия), чтобы вызвать хаос в стране и попытаться сместить вправо ось ее политической жизни. Главный прокурор республики отстранил от расследования дела о взрывах в Милане и Риме одного из следователей, который уверенно пошел по следу неофашистов. Целый ряд высших полицейских чинов не дали представителям судебных органов никаких дополнительных материалов, хотя имели в руках абсолютно неопровержимые доказательства, снимавшие обвинение с анархиста Вальпреды. Он оказался в тюрьме. Левые внепарламентские группировки были официально обвинены в терроризме. Неофашисты, почувствовав, что их не только не трогают, но даже оберегают, начали готовиться к более серьезным акциям...
Весна 1970 года... В окрестностях Турина мощным зарядом динамита выведена из строя высоковольтная линия электропередач. Террористические акты, мелкие и крупные, нарастают, как снежная лавина. Напряженность все более усиливается. Руководитель одной из наиболее активных внепарламентских групп неофашистов «Новый порядок» князь Валерио Боргезе собирает силы для государственного переворота. Боргезе, или «черный князь», как его называют в Италии, командовал во время войны фашистским соединением «X флотилия МАС», тесно сотрудничавшим с эсэсовцами. В 1946 году Боргезе был осужден как военный преступник, но уже в 1949 году вышел на свободу. Большие деньги и «мягкосердечные друзья» помогли «черному князю» вновь возглавить ряды неочернорубашечников. Заговор против республики Боргезе начал готовить еще весной 1969 года, когда в Генуе собралось секретное совещание неофашистов, на котором присутствовали «некоторые представители» крупных финансовых и промышленных кругов провинции Лигурия. «Черный князь» потребовал тогда денег на «подготовку государственного переворота с целью установления националистического режима или президентской республики». Деньги Боргезе, взявший на себя руководство переворотом, получил. Вооруженное выступление было назначено на 8 декабря 1970 года. Но что-то помешало «князю». В полночь с 7 на 8 декабря в спортивном зале на улице Элеанно в Риме, где собралось около пяти сотен заговорщиков, появился запыхавшийся Боргезе и приказал расходиться в связи с тем, что «переворот не может состояться из-за непредвиденных обстоятельств и поэтому переносится на 19 марта следующего года на день праздника Святого Джузеппе».
В феврале 1971 года министр внутренних дел Италии официально заявил в парламенте о готовящемся государственном перевороте. «Черный князь» без особых трудов покинул пределы Италии. Сначала он оказался в Греции, затем нашел приют в Испании. Но его сторонники не унимаются. На политической карте внепарламентских правоэкстремистских организаций появились новые группировки: «ДЖЕРСИ», «Роза ветров», «Джустициери д’Италия» и «Восемнадцатый легион».
Они присоединились к ранее существовавшим группам, течениям и кружкам профашистского толка, таким, как «Новый порядок», «Национальный авангард», «Группы национального действия», «Молодая Италия», «Молодая Европа», «Оролоджио», «Эуропа-чивильта», «Добровольцы ИСД» и т. д. «Необходимо нанести прямой удар по руководителям различных
партий», - гласила листовка, подписанная «Розой ветров», которая была распространена в Падуе в конце марта 1971 года.
Вернемся еще раз к документу о взрывах в Милане и Риме. Три странички машинописного текста, озаглавленных просто, но неясно: «Приложение No 2», поступили в римское полицейское управление 17 декабря 1969 года, то есть через пять дней после кровавых событий, и затем несколько лет они пропылились в архивах разведки. Совершенно случайно о документе узнал миланский следователь Джерардо д’Амброзио, которому удалось заполучить его в руки. О чем говорили три листочка?
О том, что взрывы бомб в Милане и Риме - дело рук неофашистской организации «Новый порядок» и ее двух руководителей - Франко Фреда и Джованни Вентура. Оба чернорубашечника находились в тюрьме с апреля 1971 года, но следствие по их делу до сих пор не закончено, поскольку миланской прокуратуре, которая его ведет, не хватает «доказательств». Дело в том, что Фреда и Вентура были арестованы на основании устного признания одного из их друзей, некого Гуидо Лоренцон, о том, что они в свое время посвятили его в планы террористических операций и даже показывали часовые механизмы для адских машин, которые должны были взорваться в Милане и Риме.
Утром 16 октября 1973 года прокурор города Падуя Альдо Фаис продиктовал обвинительное заключение по делу об участии помощника комиссара полиции Соверио Молино в новом, только что раскрытом заговоре неофашистов, который имел целью свержение в Италии республиканского строя.
Главный штаб заговорщиков находился в небольшом городке Ортанова. В него входили пять видных фашистов: Джанкарло де Марки - бывший солдат «черной бригады», «отличивший-
ся» наиболее зверскими методами расправы с партизанами в конце Второй мировой войны; Джанпаоло Казуччи - бывший доброволец нацистских ВМС; Эудженио Риццато - один из руководителей марионеточной «республики Сало» - последнего прибежища Муссолини; Сандро Рампаццо - член неофашистской организации «Новый порядок» и Сандро Седона - бывший член ИСД. Все пятеро главарей этой террористической группы были самым тесным образом связаны с Валерио Боргезе. Я подчеркиваю - террористической, потому что путч должен был начаться с убийств.
Премьер-министра Италии должны были арестовать в начале 1974 года и расстрелять в горном местечке Аспаго, где он обычно проводит отпуск. Председателю палаты депутатов предстояло погибнуть от бомбы, брошенной в его автомобиль. Министра внутренних дел предполагалось убить у дверей его собственного дома в Генуе. Секретарю итальянской социалистической партии смерть была уготована в его родном городе Неаполе... На вилле Джанкарло Казуччи были найдены: список 1627 человек, включая и перечисленных выше, которые подлежали смертной казни в первый же день путча (депутаты-коммунисты, социалисты, бывшие командиры Сопротивления, судьи, прогрессивные журналисты и даже президент «Фиат»); план грабежей банков с целью финансирования переворота; программа будущего фашистского правительства (запрещение партий и профсоюзов, «социализация» предприятий, установление режима сильной власти во главе с Боргезе); копии пяти листовок с призывами к вооруженным силам начать мятеж. В заговоре должны были принять участие уже знакомые нам четыре неофашистских организации: «Джерси», «Джустициери д’Италия», «Роза ветров», «Восемнадцатый легион», руководители которых были тесно связаны между собой. Все новые члены этих террористических групп проходили обучение в специальных тайных лагерях, расположенных в Лигурии, Ломбардии, Венете и Лацио. Наиболее «способные» практиканты направлялись для изучения «теоретического курса» в специализированные школы «Стального шлема» в Баварии...
Почему же к следствию по делу террористов был привлечен помощник комиссара полиции Молино? В июне 1969 года он проводил обыск на квартире уже упоминавшегося нами
неофашиста Эудженио Риццато. Были найдены пистолет, фашистские листовки, портреты Муссолини и, что самое главное,- досье с перечнем примерно 400 адресов политических деятелей, подлежащих физическому уничтожению, а также списком казарм и укрепленных пунктов, подлежащих занятию в первую очередь.
В своем служебном рапорте Молино упомянул о найденном пистолете, но умолчал о досье. Более того, он предупредил одного из руководителей «Нового порядка» Франко Фреда о том, что его телефон прослушивается полицией.
Во всяком случае, неофашисты с симпатией относятся к мафии, а та, в свою очередь, очень дружит с итальянской масонской ложей. Этот «триумвират» был автором многих кровавых дел. Одно из них - убийство Энрико Маттеи, президента крупнейшего в Италии и одного из крупнейших в Европе нефтеметанового общества ЭНИ.
В середине пятидесятых годов мне, тогда еще работнику нашего торгового представительства в Риме, довелось присутствовать на беседе с президентом ЭНИ. Речь шла о первых
крупных закупках Италией советской нефти. «Надо освободить Европу от владычества нефтяных картелей,- говорил тогда Маттеи.- Сколь долго можно терпеть их грабительскую
политику?» Наверное, тогда ему впервые пришла идея о возможности строительства гигантского газопровода, который мог бы снабжать Италию советским газом. Сегодня, когда успешно реализуется «сделка века» между советскими внешнеторговыми организациями и ЭНИ о поставке в Италию сибирского метана в обмен на стальные трубы для газо- и нефтепроводов, рассчитанная на двадцатилетний период, все кажется простым и естественным. Тогда же, в разгар «холодной войны», покупка советской нефти и смелые идеи инженера Маттеи вызвали бурю негодования у нефтяных королей. «Маттеи продался коммунистам», «Президент ЭНИ разрушает нефтяной рынок» - кричали заголовки некоторых буржуазных газет. В потоке почты, которая ежедневно ложилась на стол ин-
женера, все чаще и чаще стали попадаться анонимные письма с угрозами. Пилоту Бертуцци приходилось каждый раз перед вылетом тщательно осматривать личный самолет Маттеи...
Октябрь 1962 года. От одного из своих агентов мне удалось узнать, что на Маттея готовится покушение. Авторы разгневанные монополисты из «Семи сестер», исполнители - люди из ЦРУ и мафии: американской «Коза Ностра» и сицилийской. Я срочно вылетел в Палермо под предлогом получения интервью у «нефтяного короля» Италии и большого друга нашей страны. Но Энрико Маттеи только посмеялся над моими опасениями. «Катиська ты, Леонида, к... в Рим,- сказал он, хохоча.- Чего ты выдумываешь? Меня охраняют лучше, чем членов вашего Политбюро». И я покатился в Рим. А 31 октября 1962 года «Известия» напечатали мой некролог «Энрико не вернулся». Его самолет, личный самолет с верным пилотом у штурвала, взорвался в небе между Палермо и Миланом от подложенной бомбы с часовым механизмом...
Конон Молодой.
До войны я жил с родителями в Германии. Отец был там в служебной командировке, я учился в немецкой школе. Отсюда - хорошее знание немецкого языка. Когда началась война, семья уже вернулась в Союз и я успел закончить в Москве десятилетку. В начале августа 1941 года пошел в военкомат и был направлен в диверсионную школу. Там быстренько научился прыгать с парашютом, закладывать взрывчатку, стрелять из автомата и другим премудростям, а в сентябре группу уже выбросили в окрестностях города Гродно. Всех нас разбросало ветром, и я, оставшись один, быстренько попал в руки немецкого патруля как подозрительная личность, не успев совершить ничего героического. Эта мысль терзала меня больше всего, когда я оказался с глазу на глаз с абверовским офицером, который сидел за столом, развалившись в кресле, под большим портретом Гитлера в гродненской комендатуре. Офицер повертел в руках мой аусвайс, настолько липовый, что даже ребенку это было ясно, и насмешливо уставился на меня. Я, в общем-то, представлял весьма жалкое зрелище: рваный ватник, дырявые портки и опорки, грязная рожа с нечесаными волосами. В таком виде нас забрасывали в гитлеровский тыл. «Партизан?» - спросил абверовец. «Нет»,- ответил я, скромно потупив взор. Офицер вышел из-за стола, сгреб меня за шиворот, протащил мимо часовых на крыльцо и, дав сильнейшего пинка под задницу, крикнул вслед на ломаном русском языке: «Иди, дурак...» Я полетел кубарем с крыльца, поднялся и пошел, не оглядываясь, ожидая пули в спину. Но выстрела не последовало...
А теперь представьте себе парк для прогулок верхом на лошадях в Вашингтоне. Пятидесятые годы. Я - канадский гражданин с паспортом на имя Гордона Лонсдейла, выправленном в городе Ванкувере. Как это удалось сделать? Очень просто. В 1927 году во время сильнейшего наводнения в городе Ванкувере погибли муж с женой и грудной ребенок. Об этом сообщили тогда местные газеты, и факт этот был зарегистрирован в документах мэрии. А почему не предположить, что младенца спасли двое бездетных супругов, которые увезли его потом в Австралию, где, воспитав до совершеннолетия, отпустили парня на родину, снабдив приличной суммой денег, чтобы он смог начать самостоятельную жизнь? По такой схеме, или «легенде», выражаясь профессиональным языком, я стал канадским гражданином. Правда, это стоило огромных мозговых усилий со стороны моих коллег. Но сие уже другая история...
Итак, вашингтонский парк для верховых прогулок. В точно обозначенное время в одной из боковых аллей парка я должен встретиться по заданию Центра со своим шефом, то бишь
нашим резидентом по США и Канаде, чтобы познакомиться с ним и согласовать первую совместную операцию. У нас точно оговорены визуальные и словесные пароли. Еще издали я
заметил джентльмена, который соответствовал всем условиям предстоящей встречи. Поравнявшись, я приподнял котелок и вдруг узнал в джентльмене весьма постаревшего абверовца из города Гродно. Он признал меня тоже и вместо слов пароля растерянно спросил: «Господи, неужели партизан?» «Да»,-обалдев от неожиданности, растерянно ответствовал я. Потом мы, естественно, обменялись замысловатыми фразами словесного пароля и некоторое время простояли с открытыми ртами, держа в руках снятые котелки. Так второй раз я встретился с моим «крестным отцом» полковником Рудольфом Ивановичем Абелем. Говорите, как в кино? Нет, в кино до этого еще не додумались, хотя мы и хотели с Абелем включить этот эпизод в «Мертвый сезон». Но режиссер фильма был категорически против. «В жизни это может случиться,- мотивировал он свой отказ,- а в киноленте - нет. Зрители не поверят».
1969 год вошел в итальянскую историю как год небывалого подъема демократического движения по всей Италии. Рабочие наиболее крупных предприятий, таких, как «Фиат», «Пирелла», «Альфа Ромео», «Сименс», начали мощные забастовки, почти 5 миллионов рабочих и служащих готовились к заключению новых трудовых соглашений. Все экономические и политические проблемы, накопившиеся за годы правления христианских демократов, обострились до предела. Бурлили университеты. Протест молодежи отражал и всеобщее недовольство. Левые силы все более решительно разоблачали сущность режима. В этих условиях правящие круги, воспользовавшись преступлениями неофашистов (или спровоцировав их), свалили вину за кровавые беспорядки на левые внепарламентские группы (обвинять коммунистов они побоялись - слишком уж нелепо выглядела бы такая версия), чтобы вызвать хаос в стране и попытаться сместить вправо ось ее политической жизни. Главный прокурор республики отстранил от расследования дела о взрывах в Милане и Риме одного из следователей, который уверенно пошел по следу неофашистов. Целый ряд высших полицейских чинов не дали представителям судебных органов никаких дополнительных материалов, хотя имели в руках абсолютно неопровержимые доказательства, снимавшие обвинение с анархиста Вальпреды. Он оказался в тюрьме. Левые внепарламентские группировки были официально обвинены в терроризме. Неофашисты, почувствовав, что их не только не трогают, но даже оберегают, начали готовиться к более серьезным акциям...
Весна 1970 года... В окрестностях Турина мощным зарядом динамита выведена из строя высоковольтная линия электропередач. Террористические акты, мелкие и крупные, нарастают, как снежная лавина. Напряженность все более усиливается. Руководитель одной из наиболее активных внепарламентских групп неофашистов «Новый порядок» князь Валерио Боргезе собирает силы для государственного переворота. Боргезе, или «черный князь», как его называют в Италии, командовал во время войны фашистским соединением «X флотилия МАС», тесно сотрудничавшим с эсэсовцами. В 1946 году Боргезе был осужден как военный преступник, но уже в 1949 году вышел на свободу. Большие деньги и «мягкосердечные друзья» помогли «черному князю» вновь возглавить ряды неочернорубашечников. Заговор против республики Боргезе начал готовить еще весной 1969 года, когда в Генуе собралось секретное совещание неофашистов, на котором присутствовали «некоторые представители» крупных финансовых и промышленных кругов провинции Лигурия. «Черный князь» потребовал тогда денег на «подготовку государственного переворота с целью установления националистического режима или президентской республики». Деньги Боргезе, взявший на себя руководство переворотом, получил. Вооруженное выступление было назначено на 8 декабря 1970 года. Но что-то помешало «князю». В полночь с 7 на 8 декабря в спортивном зале на улице Элеанно в Риме, где собралось около пяти сотен заговорщиков, появился запыхавшийся Боргезе и приказал расходиться в связи с тем, что «переворот не может состояться из-за непредвиденных обстоятельств и поэтому переносится на 19 марта следующего года на день праздника Святого Джузеппе».
В феврале 1971 года министр внутренних дел Италии официально заявил в парламенте о готовящемся государственном перевороте. «Черный князь» без особых трудов покинул пределы Италии. Сначала он оказался в Греции, затем нашел приют в Испании. Но его сторонники не унимаются. На политической карте внепарламентских правоэкстремистских организаций появились новые группировки: «ДЖЕРСИ», «Роза ветров», «Джустициери д’Италия» и «Восемнадцатый легион».
Они присоединились к ранее существовавшим группам, течениям и кружкам профашистского толка, таким, как «Новый порядок», «Национальный авангард», «Группы национального действия», «Молодая Италия», «Молодая Европа», «Оролоджио», «Эуропа-чивильта», «Добровольцы ИСД» и т. д. «Необходимо нанести прямой удар по руководителям различных
партий», - гласила листовка, подписанная «Розой ветров», которая была распространена в Падуе в конце марта 1971 года.
Вернемся еще раз к документу о взрывах в Милане и Риме. Три странички машинописного текста, озаглавленных просто, но неясно: «Приложение No 2», поступили в римское полицейское управление 17 декабря 1969 года, то есть через пять дней после кровавых событий, и затем несколько лет они пропылились в архивах разведки. Совершенно случайно о документе узнал миланский следователь Джерардо д’Амброзио, которому удалось заполучить его в руки. О чем говорили три листочка?
О том, что взрывы бомб в Милане и Риме - дело рук неофашистской организации «Новый порядок» и ее двух руководителей - Франко Фреда и Джованни Вентура. Оба чернорубашечника находились в тюрьме с апреля 1971 года, но следствие по их делу до сих пор не закончено, поскольку миланской прокуратуре, которая его ведет, не хватает «доказательств». Дело в том, что Фреда и Вентура были арестованы на основании устного признания одного из их друзей, некого Гуидо Лоренцон, о том, что они в свое время посвятили его в планы террористических операций и даже показывали часовые механизмы для адских машин, которые должны были взорваться в Милане и Риме.
Утром 16 октября 1973 года прокурор города Падуя Альдо Фаис продиктовал обвинительное заключение по делу об участии помощника комиссара полиции Соверио Молино в новом, только что раскрытом заговоре неофашистов, который имел целью свержение в Италии республиканского строя.
Главный штаб заговорщиков находился в небольшом городке Ортанова. В него входили пять видных фашистов: Джанкарло де Марки - бывший солдат «черной бригады», «отличивший-
ся» наиболее зверскими методами расправы с партизанами в конце Второй мировой войны; Джанпаоло Казуччи - бывший доброволец нацистских ВМС; Эудженио Риццато - один из руководителей марионеточной «республики Сало» - последнего прибежища Муссолини; Сандро Рампаццо - член неофашистской организации «Новый порядок» и Сандро Седона - бывший член ИСД. Все пятеро главарей этой террористической группы были самым тесным образом связаны с Валерио Боргезе. Я подчеркиваю - террористической, потому что путч должен был начаться с убийств.
Премьер-министра Италии должны были арестовать в начале 1974 года и расстрелять в горном местечке Аспаго, где он обычно проводит отпуск. Председателю палаты депутатов предстояло погибнуть от бомбы, брошенной в его автомобиль. Министра внутренних дел предполагалось убить у дверей его собственного дома в Генуе. Секретарю итальянской социалистической партии смерть была уготована в его родном городе Неаполе... На вилле Джанкарло Казуччи были найдены: список 1627 человек, включая и перечисленных выше, которые подлежали смертной казни в первый же день путча (депутаты-коммунисты, социалисты, бывшие командиры Сопротивления, судьи, прогрессивные журналисты и даже президент «Фиат»); план грабежей банков с целью финансирования переворота; программа будущего фашистского правительства (запрещение партий и профсоюзов, «социализация» предприятий, установление режима сильной власти во главе с Боргезе); копии пяти листовок с призывами к вооруженным силам начать мятеж. В заговоре должны были принять участие уже знакомые нам четыре неофашистских организации: «Джерси», «Джустициери д’Италия», «Роза ветров», «Восемнадцатый легион», руководители которых были тесно связаны между собой. Все новые члены этих террористических групп проходили обучение в специальных тайных лагерях, расположенных в Лигурии, Ломбардии, Венете и Лацио. Наиболее «способные» практиканты направлялись для изучения «теоретического курса» в специализированные школы «Стального шлема» в Баварии...
Почему же к следствию по делу террористов был привлечен помощник комиссара полиции Молино? В июне 1969 года он проводил обыск на квартире уже упоминавшегося нами
неофашиста Эудженио Риццато. Были найдены пистолет, фашистские листовки, портреты Муссолини и, что самое главное,- досье с перечнем примерно 400 адресов политических деятелей, подлежащих физическому уничтожению, а также списком казарм и укрепленных пунктов, подлежащих занятию в первую очередь.
В своем служебном рапорте Молино упомянул о найденном пистолете, но умолчал о досье. Более того, он предупредил одного из руководителей «Нового порядка» Франко Фреда о том, что его телефон прослушивается полицией.
Во всяком случае, неофашисты с симпатией относятся к мафии, а та, в свою очередь, очень дружит с итальянской масонской ложей. Этот «триумвират» был автором многих кровавых дел. Одно из них - убийство Энрико Маттеи, президента крупнейшего в Италии и одного из крупнейших в Европе нефтеметанового общества ЭНИ.
В середине пятидесятых годов мне, тогда еще работнику нашего торгового представительства в Риме, довелось присутствовать на беседе с президентом ЭНИ. Речь шла о первых
крупных закупках Италией советской нефти. «Надо освободить Европу от владычества нефтяных картелей,- говорил тогда Маттеи.- Сколь долго можно терпеть их грабительскую
политику?» Наверное, тогда ему впервые пришла идея о возможности строительства гигантского газопровода, который мог бы снабжать Италию советским газом. Сегодня, когда успешно реализуется «сделка века» между советскими внешнеторговыми организациями и ЭНИ о поставке в Италию сибирского метана в обмен на стальные трубы для газо- и нефтепроводов, рассчитанная на двадцатилетний период, все кажется простым и естественным. Тогда же, в разгар «холодной войны», покупка советской нефти и смелые идеи инженера Маттеи вызвали бурю негодования у нефтяных королей. «Маттеи продался коммунистам», «Президент ЭНИ разрушает нефтяной рынок» - кричали заголовки некоторых буржуазных газет. В потоке почты, которая ежедневно ложилась на стол ин-
женера, все чаще и чаще стали попадаться анонимные письма с угрозами. Пилоту Бертуцци приходилось каждый раз перед вылетом тщательно осматривать личный самолет Маттеи...
Октябрь 1962 года. От одного из своих агентов мне удалось узнать, что на Маттея готовится покушение. Авторы разгневанные монополисты из «Семи сестер», исполнители - люди из ЦРУ и мафии: американской «Коза Ностра» и сицилийской. Я срочно вылетел в Палермо под предлогом получения интервью у «нефтяного короля» Италии и большого друга нашей страны. Но Энрико Маттеи только посмеялся над моими опасениями. «Катиська ты, Леонида, к... в Рим,- сказал он, хохоча.- Чего ты выдумываешь? Меня охраняют лучше, чем членов вашего Политбюро». И я покатился в Рим. А 31 октября 1962 года «Известия» напечатали мой некролог «Энрико не вернулся». Его самолет, личный самолет с верным пилотом у штурвала, взорвался в небе между Палермо и Миланом от подложенной бомбы с часовым механизмом...
Конон Молодой.
До войны я жил с родителями в Германии. Отец был там в служебной командировке, я учился в немецкой школе. Отсюда - хорошее знание немецкого языка. Когда началась война, семья уже вернулась в Союз и я успел закончить в Москве десятилетку. В начале августа 1941 года пошел в военкомат и был направлен в диверсионную школу. Там быстренько научился прыгать с парашютом, закладывать взрывчатку, стрелять из автомата и другим премудростям, а в сентябре группу уже выбросили в окрестностях города Гродно. Всех нас разбросало ветром, и я, оставшись один, быстренько попал в руки немецкого патруля как подозрительная личность, не успев совершить ничего героического. Эта мысль терзала меня больше всего, когда я оказался с глазу на глаз с абверовским офицером, который сидел за столом, развалившись в кресле, под большим портретом Гитлера в гродненской комендатуре. Офицер повертел в руках мой аусвайс, настолько липовый, что даже ребенку это было ясно, и насмешливо уставился на меня. Я, в общем-то, представлял весьма жалкое зрелище: рваный ватник, дырявые портки и опорки, грязная рожа с нечесаными волосами. В таком виде нас забрасывали в гитлеровский тыл. «Партизан?» - спросил абверовец. «Нет»,- ответил я, скромно потупив взор. Офицер вышел из-за стола, сгреб меня за шиворот, протащил мимо часовых на крыльцо и, дав сильнейшего пинка под задницу, крикнул вслед на ломаном русском языке: «Иди, дурак...» Я полетел кубарем с крыльца, поднялся и пошел, не оглядываясь, ожидая пули в спину. Но выстрела не последовало...
А теперь представьте себе парк для прогулок верхом на лошадях в Вашингтоне. Пятидесятые годы. Я - канадский гражданин с паспортом на имя Гордона Лонсдейла, выправленном в городе Ванкувере. Как это удалось сделать? Очень просто. В 1927 году во время сильнейшего наводнения в городе Ванкувере погибли муж с женой и грудной ребенок. Об этом сообщили тогда местные газеты, и факт этот был зарегистрирован в документах мэрии. А почему не предположить, что младенца спасли двое бездетных супругов, которые увезли его потом в Австралию, где, воспитав до совершеннолетия, отпустили парня на родину, снабдив приличной суммой денег, чтобы он смог начать самостоятельную жизнь? По такой схеме, или «легенде», выражаясь профессиональным языком, я стал канадским гражданином. Правда, это стоило огромных мозговых усилий со стороны моих коллег. Но сие уже другая история...
Итак, вашингтонский парк для верховых прогулок. В точно обозначенное время в одной из боковых аллей парка я должен встретиться по заданию Центра со своим шефом, то бишь
нашим резидентом по США и Канаде, чтобы познакомиться с ним и согласовать первую совместную операцию. У нас точно оговорены визуальные и словесные пароли. Еще издали я
заметил джентльмена, который соответствовал всем условиям предстоящей встречи. Поравнявшись, я приподнял котелок и вдруг узнал в джентльмене весьма постаревшего абверовца из города Гродно. Он признал меня тоже и вместо слов пароля растерянно спросил: «Господи, неужели партизан?» «Да»,-обалдев от неожиданности, растерянно ответствовал я. Потом мы, естественно, обменялись замысловатыми фразами словесного пароля и некоторое время простояли с открытыми ртами, держа в руках снятые котелки. Так второй раз я встретился с моим «крестным отцом» полковником Рудольфом Ивановичем Абелем. Говорите, как в кино? Нет, в кино до этого еще не додумались, хотя мы и хотели с Абелем включить этот эпизод в «Мертвый сезон». Но режиссер фильма был категорически против. «В жизни это может случиться,- мотивировал он свой отказ,- а в киноленте - нет. Зрители не поверят».