Железнодорожные границы СНГ в 2003 году глазами гражданина Азербайджана. Часть 2/2.
* * *
Проснулся уже в Дербенте, там Россия при выезде производит
паспортно-визовый контроль. Из поезда было видно гору, верхушка которой была
покрыта снегом. В точности картина - как на наклейке с минеральной водой.
Пришла добродушная пухленькая русская тетенька в очках, проверила
паспорта и удалилась.
В соседнем вагоне ехала пара азербайджанцев, муж и жена, причем женщина
была в положении. Где-то в России у них украли чемодан с документами и
деньгами. Остаться без документов в дороге, в другом государстве - хуже, чем
без штанов. Без штанов, в принципе, можно доехать, а вот без паспорта - нет.
В Дербенте их высадили для выяснения личности.
Я иду по коридору, навстречу мне проводник.
- Я тебе давал таможенную декларацию?
- Нет.
- На, возьми.
Ну, какая публика со мной ехала, я вам описал уже. Явно, Сорбонны не
кончали, а про Оксфорд и не слышали. Некоторые и на родном-то писать не
умеют из-за введения латиницы. А тут на русском. Все просят меня, как самого
грамотного. У меня даже ручка с собой была. Заполнил для себя. Все, как есть
написал, я же не контрабандист, чтоб юлить. Так и написал: пятьдесят
долларов, три тысячи манатов, семьдесят рублей, даже сорок украинских копеек
указал, которые затерялись где-то в одежде. Видите, какой я честный.
Ой, а что мои спутники делали! Я, значит, за них пишу декларацию, а они
называют только ФИО, и страны въезда-выезда, и там, где валюта, везде велят
ставить прочерки. Ставлю прочерки. Но подписываться даю им . Подписываются.
Сидящая впереди тетка из Казахского района прячет баксы в исподнее.
Заходят таможенники, молодые дагестанцы.
Начинается такой шмон! Ой, блин. Как обыск в квартире у Ленина, если
верить советским фильмам.
Подходят ко мне:
- Декларацию!
Я им протягиваю свою, а они кричат : - Почему только одну!
Я говорю: - Я за себя отвечаю только.
Дал им и другие.
Открыл им полку, они расстегнули сумку, щипнули пакет с бельем.
Претензий нет.
- А чьи это пятьдесят долларов? -спросил джигит, просматривая
декларацию.
В голове мелькнула мысль, что лучше было бы спрятать, как сделали все
умные люди.
- Мои, - признаюсь.
- А где разрешение на вывоз валюты?
- Какое разрешение? Я эти доллары в Баку купил, привез в Россию, но не
потратил, везу обратно.
Таможенник скептически ухмыльнулся, но пошел дальше. Открыли ящик в
полу вагона, порыскали там, и вытащили на свет божий кулек с орехами.
- Чьи орехи ?! - громко спросил таможенник. Ответом ему было молчание.
- Чьи орехи, спрашиваю ?! - повторил он вопрос.
Пассажиры вагона переглянулись, но права на владение куля с орехами
никто не признал. Подключился и проводник, истошно заорав на весь вагон
по-азербайджански:
- Чьи орехи здесь лежат?
Никто не ответил.
- Так, понятно. Орехи - ничьи, я их выгружаю. - Таможенник поднял куль
и направился к выходу.
- ...Это мои орехи, - тихо сказала женщина, сидящая рядом с люком.
- А чего вы молчите тогда?- возмущенно спросил дагестанец.
- Ну орехи они и орехи, чего здесь такого?
- Э, вы не понимаете. Орехи - вещь опасная. Достаточно один орех съесть
вечером, чтобы утром не проснуться.
- А как вы определяете съедобность орехов?
- У нас есть специальные методы определения, съедобны орехи или нет.
Я догадался, что это за методы, и, видно, "лаборатория" расположена в
том же Купе для отдыха..., но факта передачи взятки я не видел и признать не
могу. Во всяком случае, куль добрался до Баку в целости и сохранности, как и
его владелица.
Таможенники присели, еще раз пересмотрели декларации и направились
прочь. Все успокоились. Поезд стоял еще минут десять, как вдруг в вагон
ввалился жирный мент. Остановился около нашего купе. Рядом со мной сидел
один помятый районский мужичок. Тихо сидел, трезвый, в туалет на остановке
не ходил, в вагоне не курил, к женщинам не приставал, никого не трогал. Мент
показал на него пальцем и говорит:
- Ты один едешь?
- Да.
- А эта женщина напротив тебя сидит - кем она тебе приходится?
- Никем, она сама по себе, я сам по себе.
- Давай 50 рублей!
- Нету у меня !
- Ала, давай !
- Ала, нету, да !
Мент постоял несколько секунд рядом с ним, выжидая, что у мужичка
"заговорит совесть". Однако мужичок оказался на редкость бессовестным, не
сделал ему уважения. Мент повернулся и, недовольный, ушел, не скрывая своей
досады.
Причем дело было на российской территории, а весь разговор шел на
азербайджанском языке. Кто этот мент, не понятно. Впрочем, азеры и в
Дербенте живут.
В моем купе накопилось изрядно мусора, я решил его выкинуть в ящик, что
стоит около туалета. А уборщица, оказывается, его почистила только что. Я
только хотел отнести, как психопатка заорала: "Не кидай, сейчас санитарный
контроль придет, с нас штраф сдерет. Спрячь мусор." Звали ее Дурна-ханум.
Точно, подходящее имя.
Вскоре поезд тронулся, Дурна-ханум открыла туалет и выкинула весь мусор
в окно. Мы ехали мимо дагестанских деревень, по мостам переезжали через
несколько рукавов реки Самур. На мостах стояли орлы с автоматами. Как-никак
и граница рядом, и вообще кавказский регион неспокойный.
Какая речка хорошая! Горная, неглубокая, со множеством островков,
берега покрыты камешками и галькой. Слезть бы здесь, посидеть у реки, шашлык
пожарить да пивком запить.
Где-то через час после Дербента поезд стал идти все медленнее и
медленнее, и, наконец, подъехал к российско-азербайджанской границе. Постоял
с полчаса на российской территории, но в вагон больше никто не заходил. На
российском КПП стоит небольшой домик, в котором работают пограничники.
Наконец, медленно, скрипя тормозами, поезд пополз вперед. Пересекли
натянутую колючую проволоку, которая прерывается только железнодорожным
полотном. Встали. Погожий денек, светит солнышко, нет ни снега, ни пурги. И
чего я решил уезжать отсюда! А, вот они, идут, те самые, из-за кого.
В вагон зашел мой старый знакомый - жирный пограничник. В руке даун
держал еще и маленький, дамский, мобильник-ракушку, кажется Motorola. Такой
мобильник стоит баксов пятьсот. Взял мой паспорт, открыл его своими
обрубками, посмотрел на фото, поднял свои заплывшие жиром глаза на меня, с
презрением посмотрел, сравнивая фото с оригиналом, отдал документ и пошел
дальше. Облегченный вздох вырвался из моей груди.
Эх, будь моя воля, я бы его заставлял каждое утро бегать по двести
километров - от Баку до Яламы, до самой границы. Или каждый день бы кормил
его Гербалайфом, пока не стошнит. Лет через десять, может быть, принял бы
человеческий облик, по крайней мере внешний.
С поезда ссадили несколько украинцев. Они ехали в Азербайджан по
внутригосударственному украинскому паспорту. А, хохлы нам фак, и мы им фак.
Так и живем.
Впрочем, может и не ссадили. Отведут их в вагончик - ставку
пограничников, сдерут с них деньги, и - добро пожаловать в солнечный
Азербайджан. Говорят, знаете что наши погранцы делают? С поезда ссаживают
нарушителей, сажают их в автобус и якобы начинают процедуру выдворения.
Вывозят в сторону Дагестана, на полдороге, на нейтральной территории,
собирают деньги. Разворачивают автобус и едут в сторону Азербайджана. Ну и
что, что поезд уже уехал? Догоняют на ближайшем полустанке, и обратно
засаживают. Люди сказывали, но сам я не видел.
Обычно все спорные вопросы решаются на месте, в том же "Купе для отдыха
проводников и обдирания пассажиров".
Поезд оцеплен мальчишками-солдатами. Ой, армия! Боже, как я счастлив,
что не угодил туда! Что там творится! Да то же, что и везде, принципы здесь
те же.
Военкомат призывает парня. Если у него папа богатый, то можно
откупиться. Или получить отсрочку, или, если его папа очень богатый или
крутой (но богатство и крутость вещи сопутствующие, так же, как нефть и газ,
и я даже затрудняюсь ответить, что первично, а что производно), насовсем,
ну, по крайней мере, пока военком не сменится.
Бедному не везет. Он идет служить. Можно договориться в распредпункте,
и тогда его направят служить в часть, неподалеку от родного дома. В
распредпункт родителей не пускают, но на КПП можно заплатить, и - ничего,
пускают. В армии кормят плохо, со стороны офицеров поборы и побои. Посылки
из дома перехватывают они.
Взяточничество процветает и в военных училищах, как и во всяких других
вузах. Запросто продаются и покупаются должности, звания. Наиболее хлебные
места, конечно, военкомат и пограничная служба.
Призывной возраст - до 35 лет. Студентам, правда, предоставляется
отсрочка, но в вузах военные кафедры ликвидированы, и выпускники выходят
рядовыми. О создании профессиональной армии нет и речи.
Но все же армия у страны уже создана. В 1992 году было хуже. Никогда не
забуду ватагу военных, выскочившую из автобуса в центре города и пошедшие по
нужде в одно из учреждений. Бородатые, заросшие, форма разная, через плечо
патронташ, ну, точно, кубинские партизаны. Один воин подбегает к своему
брату по оружию, и шутки ради дает ему поджопник.
Вернемся же в поезд.
Зашли двое таможенников. Один опытный, а другой молодой, видно, только
устроился. Надо оправдывать. Открыл мою сумку.
- Что здесь?
- Одежда.
Пощупал пакет, потом под него сунул руку и извлек полуторку
"Очаковского".
- Твое пиво?
- Да, я для себя везу.
- Для себя? Ты вроде не похож на человека, который злоупотребляет
пивом.
- Сейчас не похож, правильно. Я же в поезде не буду пиво бухать, тем
более перед границей.
- А где ты будешь пить пиво? Перед компьютером?
- Да... Я как раз на компьютере работаю.
- Ну мы же хорошие психологи, мы всех насквозь видим.
Пока "психолог" возился со мной, за его спиной один мужик подсунул
другому коробку с маслом. Ну, типа, одну коробку можно провозить
беспошлинно, а, если две, то могут придраться. Таможенник сделал вид, что не
заметил, а потом резко обернулся к тому, кому подложили коробку и говорит
по-русски:
- Вот вы взрослый мужчина, солидный человек вроде бы. Зачем вы берете
чужие вещи на хранение? Я же вижу, что это не ваше. Тут недавно у нас был
случай, одному тоже сказали: подержи. Тот взял к себе, мы открыли, а там два
килограмма анаши. Вам что - приключения нужны?
И другому говорит:
- У вас кто-нибудь это масло отнимает?
Таможня ушла. Видно, у нас бригада добрая попалась. Правда, высадили
одного мужика с эротическим журналом.
Ой, ну все. Поезд тронулся. Мы в Азербайджане.
На первой станции - в Яламе я вышел в тамбур подышать воздухом.
Возвращаюсь обратно - рядом со столом стоит полицейский и листает мой журнал
"Вокруг света", лежащий на столе. Потом говорит:
- Это твой журнал?
Я говорю :
- Мой.
Он говорит:
- А можно я его с собой возьму?
- Нет, ну, если хотите, можете здесь сесть, почитать.
- Да, нет, я так, я взять хотел, а сидеть мне не охота, - положил
журнал и удалился.
"Интеллигентный" какой ! Журналы читает!
На следующей станции зашел еще один "страж порядка", по-моему, тот
самый, что провожал меня, сел напротив, пожал руку.
- Здравствуй! Как наши дела? Документы, пожалуйста.
Все пассажиры куда-то делись. Даже два-три соседних купе свободны,
никого нет. Даю ему документы. Открывает паспорт, зачем-то смотрит мою
российскую регистрацию.
- Сколько тебя не было здесь? Полтора месяца?
- А, ну да. Где-то так.
- Чипсет, - мент выдержал паузу и посмотрел мне в глаза, - наш патруль
ведет поезд до самого Баку. Сделай нам уважение.
- А вы гарантируете, что я без проблем доберусь до Баку?
- Да.
Я даю ему 10 рублей. Он смотрит на меня как на идиота, мол, и это все,
во что ты ценишь мой тяжкий труд по поддержанию общественного порядка?
И тут по вагону проходил какой-то парень, мент ему сказал что-то вроде:
"А, вот ты где, попался, голубчик" - схватил его, вроде бы в шутку за
ремень штанов и поволок в "Купе для обдирания пассажиров". Вместе с моим
паспортом.
Я сижу спокойно, не подаю вида, что нервничаю. Приходят и мои
попутчики. Они бывалые, опыта у них больше моего будет, не первый и не
последний раз едут. Один мужик говорит :
- Не психуй, Чипсет. Мозги поделают и отдадут. Тут главное не
суетиться.
А другой говорит:
- Иди бери у него паспорт. Может, он где-нибудь в Сиазани сойдет, и
все.
Но вроде мент сказал, что будет сопровождать до самого Баку...
Орел тем временем вышел из купе и направился в мою сторону. не обращая
на меня никакого внимания, он прошел дальше, в другой вагон, по направлению
к концу поезда. Наверно, его не было минут сорок.
Потом он возвращается. В руках держит паспорт. Чей - по обложке не
видно.
Я ему говорю:
- Гражданин начальник!
Он :
- Ну чего?
Вместе доходим до купе для обдирания пассажиров. Он ущипнул меня за
щечку - обычная чушкарская замашка.
- Вы мне намерены вернуть паспорт?
- Ну, как, даешь мне чего-нибудь?
-Я же вам давал, вы не взяли.
И опять сую ему десять рублей. Российские деньги все они берут очень
даже охотно, не смотря на указ Президента о том, что все расчеты на
территории Азербайджанской Республики должны вестись только в национальной
валюте - манатах.
- Э, Чипсет, то, что ты мне давал, этого на паспорт не хватает, а
только на метрику.
- Тогда отдайте мне мою метрику.
- А чего же ты деньги не даешь?
- А откуда я их возьму? Я и так на сто долларов пролетел, сейчас вот
люди кормят меня, - я не врал. С учетом того, что я взял отпуск за свой
счет, с учетом трат в N-e, с учетом того, что я ехал на свои кровные, я
где-то так и подсел. А для меня эти деньги немалые.
Проводники тем временем вытащили из бардачка 50 рублей и отдали
полицейскому.
- Откуда возьмешь? А вот он - откуда берет?
- Знаете, когда я буду проводником, я вам тоже сделаю уважение.
Проводник встрял:
- Зачем ты так говоришь? Я с тебя за всю дорогу хоть копейку взял?
- Да, 50 рублей за постель.
- Так это госцена такая, - говорит проводник.
- Да какие у меня к вам претензии, вообще, - ответил я.
Рядом стоял мужик, мой сосед по купе, он тоже попросил мента, мол, не
трогай парня, с него взять нечего.
- Знаешь, Чипсет, так вообще разговаривать, так себя вести нельзя себя,
- сказал мент и нехотя, не сразу разжимая пальцы, отдал мне паспорт.
С ним я вернулся в купе.
И так у нас везде, везде, везде, приходишь в любое заведение, где тебе
должны поставить какую-то печать, все тебе начинают смотреть в руки, авось
что-нибудь дашь. Или нахально требуют, или начинают что-то мямлить, мол, нет
бланков, мол, не я этими вопросами ведаю, мол, дашь мне чего-нибудь, а то у
меня зарплата маленькая, а "детей кормить надо".
И везде в этих учреждениях сидят такие задастые, тупые ханумки,
крашеные, преимущественно не городские. Приходят к себе в контору, полчаса
пьют чай, обсуждают новости, сплетничают, слушают радио, опять пьют чай. И
везде такие кадры. Ну, что говорить, Президент издал указ, как я говорил, о
переходе азербайджанского языка с кириллицы на латиницу (Аллах ему судья),
так врачиха в больнице не могла на латинице написать справку на место
работы. Что ты за врачиха, если ты латыни не знаешь!
http://lib.ru/EMIGRATION/chipset.txt
Проснулся уже в Дербенте, там Россия при выезде производит
паспортно-визовый контроль. Из поезда было видно гору, верхушка которой была
покрыта снегом. В точности картина - как на наклейке с минеральной водой.
Пришла добродушная пухленькая русская тетенька в очках, проверила
паспорта и удалилась.
В соседнем вагоне ехала пара азербайджанцев, муж и жена, причем женщина
была в положении. Где-то в России у них украли чемодан с документами и
деньгами. Остаться без документов в дороге, в другом государстве - хуже, чем
без штанов. Без штанов, в принципе, можно доехать, а вот без паспорта - нет.
В Дербенте их высадили для выяснения личности.
Я иду по коридору, навстречу мне проводник.
- Я тебе давал таможенную декларацию?
- Нет.
- На, возьми.
Ну, какая публика со мной ехала, я вам описал уже. Явно, Сорбонны не
кончали, а про Оксфорд и не слышали. Некоторые и на родном-то писать не
умеют из-за введения латиницы. А тут на русском. Все просят меня, как самого
грамотного. У меня даже ручка с собой была. Заполнил для себя. Все, как есть
написал, я же не контрабандист, чтоб юлить. Так и написал: пятьдесят
долларов, три тысячи манатов, семьдесят рублей, даже сорок украинских копеек
указал, которые затерялись где-то в одежде. Видите, какой я честный.
Ой, а что мои спутники делали! Я, значит, за них пишу декларацию, а они
называют только ФИО, и страны въезда-выезда, и там, где валюта, везде велят
ставить прочерки. Ставлю прочерки. Но подписываться даю им . Подписываются.
Сидящая впереди тетка из Казахского района прячет баксы в исподнее.
Заходят таможенники, молодые дагестанцы.
Начинается такой шмон! Ой, блин. Как обыск в квартире у Ленина, если
верить советским фильмам.
Подходят ко мне:
- Декларацию!
Я им протягиваю свою, а они кричат : - Почему только одну!
Я говорю: - Я за себя отвечаю только.
Дал им и другие.
Открыл им полку, они расстегнули сумку, щипнули пакет с бельем.
Претензий нет.
- А чьи это пятьдесят долларов? -спросил джигит, просматривая
декларацию.
В голове мелькнула мысль, что лучше было бы спрятать, как сделали все
умные люди.
- Мои, - признаюсь.
- А где разрешение на вывоз валюты?
- Какое разрешение? Я эти доллары в Баку купил, привез в Россию, но не
потратил, везу обратно.
Таможенник скептически ухмыльнулся, но пошел дальше. Открыли ящик в
полу вагона, порыскали там, и вытащили на свет божий кулек с орехами.
- Чьи орехи ?! - громко спросил таможенник. Ответом ему было молчание.
- Чьи орехи, спрашиваю ?! - повторил он вопрос.
Пассажиры вагона переглянулись, но права на владение куля с орехами
никто не признал. Подключился и проводник, истошно заорав на весь вагон
по-азербайджански:
- Чьи орехи здесь лежат?
Никто не ответил.
- Так, понятно. Орехи - ничьи, я их выгружаю. - Таможенник поднял куль
и направился к выходу.
- ...Это мои орехи, - тихо сказала женщина, сидящая рядом с люком.
- А чего вы молчите тогда?- возмущенно спросил дагестанец.
- Ну орехи они и орехи, чего здесь такого?
- Э, вы не понимаете. Орехи - вещь опасная. Достаточно один орех съесть
вечером, чтобы утром не проснуться.
- А как вы определяете съедобность орехов?
- У нас есть специальные методы определения, съедобны орехи или нет.
Я догадался, что это за методы, и, видно, "лаборатория" расположена в
том же Купе для отдыха..., но факта передачи взятки я не видел и признать не
могу. Во всяком случае, куль добрался до Баку в целости и сохранности, как и
его владелица.
Таможенники присели, еще раз пересмотрели декларации и направились
прочь. Все успокоились. Поезд стоял еще минут десять, как вдруг в вагон
ввалился жирный мент. Остановился около нашего купе. Рядом со мной сидел
один помятый районский мужичок. Тихо сидел, трезвый, в туалет на остановке
не ходил, в вагоне не курил, к женщинам не приставал, никого не трогал. Мент
показал на него пальцем и говорит:
- Ты один едешь?
- Да.
- А эта женщина напротив тебя сидит - кем она тебе приходится?
- Никем, она сама по себе, я сам по себе.
- Давай 50 рублей!
- Нету у меня !
- Ала, давай !
- Ала, нету, да !
Мент постоял несколько секунд рядом с ним, выжидая, что у мужичка
"заговорит совесть". Однако мужичок оказался на редкость бессовестным, не
сделал ему уважения. Мент повернулся и, недовольный, ушел, не скрывая своей
досады.
Причем дело было на российской территории, а весь разговор шел на
азербайджанском языке. Кто этот мент, не понятно. Впрочем, азеры и в
Дербенте живут.
В моем купе накопилось изрядно мусора, я решил его выкинуть в ящик, что
стоит около туалета. А уборщица, оказывается, его почистила только что. Я
только хотел отнести, как психопатка заорала: "Не кидай, сейчас санитарный
контроль придет, с нас штраф сдерет. Спрячь мусор." Звали ее Дурна-ханум.
Точно, подходящее имя.
Вскоре поезд тронулся, Дурна-ханум открыла туалет и выкинула весь мусор
в окно. Мы ехали мимо дагестанских деревень, по мостам переезжали через
несколько рукавов реки Самур. На мостах стояли орлы с автоматами. Как-никак
и граница рядом, и вообще кавказский регион неспокойный.
Какая речка хорошая! Горная, неглубокая, со множеством островков,
берега покрыты камешками и галькой. Слезть бы здесь, посидеть у реки, шашлык
пожарить да пивком запить.
Где-то через час после Дербента поезд стал идти все медленнее и
медленнее, и, наконец, подъехал к российско-азербайджанской границе. Постоял
с полчаса на российской территории, но в вагон больше никто не заходил. На
российском КПП стоит небольшой домик, в котором работают пограничники.
Наконец, медленно, скрипя тормозами, поезд пополз вперед. Пересекли
натянутую колючую проволоку, которая прерывается только железнодорожным
полотном. Встали. Погожий денек, светит солнышко, нет ни снега, ни пурги. И
чего я решил уезжать отсюда! А, вот они, идут, те самые, из-за кого.
В вагон зашел мой старый знакомый - жирный пограничник. В руке даун
держал еще и маленький, дамский, мобильник-ракушку, кажется Motorola. Такой
мобильник стоит баксов пятьсот. Взял мой паспорт, открыл его своими
обрубками, посмотрел на фото, поднял свои заплывшие жиром глаза на меня, с
презрением посмотрел, сравнивая фото с оригиналом, отдал документ и пошел
дальше. Облегченный вздох вырвался из моей груди.
Эх, будь моя воля, я бы его заставлял каждое утро бегать по двести
километров - от Баку до Яламы, до самой границы. Или каждый день бы кормил
его Гербалайфом, пока не стошнит. Лет через десять, может быть, принял бы
человеческий облик, по крайней мере внешний.
С поезда ссадили несколько украинцев. Они ехали в Азербайджан по
внутригосударственному украинскому паспорту. А, хохлы нам фак, и мы им фак.
Так и живем.
Впрочем, может и не ссадили. Отведут их в вагончик - ставку
пограничников, сдерут с них деньги, и - добро пожаловать в солнечный
Азербайджан. Говорят, знаете что наши погранцы делают? С поезда ссаживают
нарушителей, сажают их в автобус и якобы начинают процедуру выдворения.
Вывозят в сторону Дагестана, на полдороге, на нейтральной территории,
собирают деньги. Разворачивают автобус и едут в сторону Азербайджана. Ну и
что, что поезд уже уехал? Догоняют на ближайшем полустанке, и обратно
засаживают. Люди сказывали, но сам я не видел.
Обычно все спорные вопросы решаются на месте, в том же "Купе для отдыха
проводников и обдирания пассажиров".
Поезд оцеплен мальчишками-солдатами. Ой, армия! Боже, как я счастлив,
что не угодил туда! Что там творится! Да то же, что и везде, принципы здесь
те же.
Военкомат призывает парня. Если у него папа богатый, то можно
откупиться. Или получить отсрочку, или, если его папа очень богатый или
крутой (но богатство и крутость вещи сопутствующие, так же, как нефть и газ,
и я даже затрудняюсь ответить, что первично, а что производно), насовсем,
ну, по крайней мере, пока военком не сменится.
Бедному не везет. Он идет служить. Можно договориться в распредпункте,
и тогда его направят служить в часть, неподалеку от родного дома. В
распредпункт родителей не пускают, но на КПП можно заплатить, и - ничего,
пускают. В армии кормят плохо, со стороны офицеров поборы и побои. Посылки
из дома перехватывают они.
Взяточничество процветает и в военных училищах, как и во всяких других
вузах. Запросто продаются и покупаются должности, звания. Наиболее хлебные
места, конечно, военкомат и пограничная служба.
Призывной возраст - до 35 лет. Студентам, правда, предоставляется
отсрочка, но в вузах военные кафедры ликвидированы, и выпускники выходят
рядовыми. О создании профессиональной армии нет и речи.
Но все же армия у страны уже создана. В 1992 году было хуже. Никогда не
забуду ватагу военных, выскочившую из автобуса в центре города и пошедшие по
нужде в одно из учреждений. Бородатые, заросшие, форма разная, через плечо
патронташ, ну, точно, кубинские партизаны. Один воин подбегает к своему
брату по оружию, и шутки ради дает ему поджопник.
Вернемся же в поезд.
Зашли двое таможенников. Один опытный, а другой молодой, видно, только
устроился. Надо оправдывать. Открыл мою сумку.
- Что здесь?
- Одежда.
Пощупал пакет, потом под него сунул руку и извлек полуторку
"Очаковского".
- Твое пиво?
- Да, я для себя везу.
- Для себя? Ты вроде не похож на человека, который злоупотребляет
пивом.
- Сейчас не похож, правильно. Я же в поезде не буду пиво бухать, тем
более перед границей.
- А где ты будешь пить пиво? Перед компьютером?
- Да... Я как раз на компьютере работаю.
- Ну мы же хорошие психологи, мы всех насквозь видим.
Пока "психолог" возился со мной, за его спиной один мужик подсунул
другому коробку с маслом. Ну, типа, одну коробку можно провозить
беспошлинно, а, если две, то могут придраться. Таможенник сделал вид, что не
заметил, а потом резко обернулся к тому, кому подложили коробку и говорит
по-русски:
- Вот вы взрослый мужчина, солидный человек вроде бы. Зачем вы берете
чужие вещи на хранение? Я же вижу, что это не ваше. Тут недавно у нас был
случай, одному тоже сказали: подержи. Тот взял к себе, мы открыли, а там два
килограмма анаши. Вам что - приключения нужны?
И другому говорит:
- У вас кто-нибудь это масло отнимает?
Таможня ушла. Видно, у нас бригада добрая попалась. Правда, высадили
одного мужика с эротическим журналом.
Ой, ну все. Поезд тронулся. Мы в Азербайджане.
На первой станции - в Яламе я вышел в тамбур подышать воздухом.
Возвращаюсь обратно - рядом со столом стоит полицейский и листает мой журнал
"Вокруг света", лежащий на столе. Потом говорит:
- Это твой журнал?
Я говорю :
- Мой.
Он говорит:
- А можно я его с собой возьму?
- Нет, ну, если хотите, можете здесь сесть, почитать.
- Да, нет, я так, я взять хотел, а сидеть мне не охота, - положил
журнал и удалился.
"Интеллигентный" какой ! Журналы читает!
На следующей станции зашел еще один "страж порядка", по-моему, тот
самый, что провожал меня, сел напротив, пожал руку.
- Здравствуй! Как наши дела? Документы, пожалуйста.
Все пассажиры куда-то делись. Даже два-три соседних купе свободны,
никого нет. Даю ему документы. Открывает паспорт, зачем-то смотрит мою
российскую регистрацию.
- Сколько тебя не было здесь? Полтора месяца?
- А, ну да. Где-то так.
- Чипсет, - мент выдержал паузу и посмотрел мне в глаза, - наш патруль
ведет поезд до самого Баку. Сделай нам уважение.
- А вы гарантируете, что я без проблем доберусь до Баку?
- Да.
Я даю ему 10 рублей. Он смотрит на меня как на идиота, мол, и это все,
во что ты ценишь мой тяжкий труд по поддержанию общественного порядка?
И тут по вагону проходил какой-то парень, мент ему сказал что-то вроде:
"А, вот ты где, попался, голубчик" - схватил его, вроде бы в шутку за
ремень штанов и поволок в "Купе для обдирания пассажиров". Вместе с моим
паспортом.
Я сижу спокойно, не подаю вида, что нервничаю. Приходят и мои
попутчики. Они бывалые, опыта у них больше моего будет, не первый и не
последний раз едут. Один мужик говорит :
- Не психуй, Чипсет. Мозги поделают и отдадут. Тут главное не
суетиться.
А другой говорит:
- Иди бери у него паспорт. Может, он где-нибудь в Сиазани сойдет, и
все.
Но вроде мент сказал, что будет сопровождать до самого Баку...
Орел тем временем вышел из купе и направился в мою сторону. не обращая
на меня никакого внимания, он прошел дальше, в другой вагон, по направлению
к концу поезда. Наверно, его не было минут сорок.
Потом он возвращается. В руках держит паспорт. Чей - по обложке не
видно.
Я ему говорю:
- Гражданин начальник!
Он :
- Ну чего?
Вместе доходим до купе для обдирания пассажиров. Он ущипнул меня за
щечку - обычная чушкарская замашка.
- Вы мне намерены вернуть паспорт?
- Ну, как, даешь мне чего-нибудь?
-Я же вам давал, вы не взяли.
И опять сую ему десять рублей. Российские деньги все они берут очень
даже охотно, не смотря на указ Президента о том, что все расчеты на
территории Азербайджанской Республики должны вестись только в национальной
валюте - манатах.
- Э, Чипсет, то, что ты мне давал, этого на паспорт не хватает, а
только на метрику.
- Тогда отдайте мне мою метрику.
- А чего же ты деньги не даешь?
- А откуда я их возьму? Я и так на сто долларов пролетел, сейчас вот
люди кормят меня, - я не врал. С учетом того, что я взял отпуск за свой
счет, с учетом трат в N-e, с учетом того, что я ехал на свои кровные, я
где-то так и подсел. А для меня эти деньги немалые.
Проводники тем временем вытащили из бардачка 50 рублей и отдали
полицейскому.
- Откуда возьмешь? А вот он - откуда берет?
- Знаете, когда я буду проводником, я вам тоже сделаю уважение.
Проводник встрял:
- Зачем ты так говоришь? Я с тебя за всю дорогу хоть копейку взял?
- Да, 50 рублей за постель.
- Так это госцена такая, - говорит проводник.
- Да какие у меня к вам претензии, вообще, - ответил я.
Рядом стоял мужик, мой сосед по купе, он тоже попросил мента, мол, не
трогай парня, с него взять нечего.
- Знаешь, Чипсет, так вообще разговаривать, так себя вести нельзя себя,
- сказал мент и нехотя, не сразу разжимая пальцы, отдал мне паспорт.
С ним я вернулся в купе.
И так у нас везде, везде, везде, приходишь в любое заведение, где тебе
должны поставить какую-то печать, все тебе начинают смотреть в руки, авось
что-нибудь дашь. Или нахально требуют, или начинают что-то мямлить, мол, нет
бланков, мол, не я этими вопросами ведаю, мол, дашь мне чего-нибудь, а то у
меня зарплата маленькая, а "детей кормить надо".
И везде в этих учреждениях сидят такие задастые, тупые ханумки,
крашеные, преимущественно не городские. Приходят к себе в контору, полчаса
пьют чай, обсуждают новости, сплетничают, слушают радио, опять пьют чай. И
везде такие кадры. Ну, что говорить, Президент издал указ, как я говорил, о
переходе азербайджанского языка с кириллицы на латиницу (Аллах ему судья),
так врачиха в больнице не могла на латинице написать справку на место
работы. Что ты за врачиха, если ты латыни не знаешь!
http://lib.ru/EMIGRATION/chipset.txt