ex_ruda_pan
in
ua
Некрополь на Киселевке
Оригинал взят у starovina в Некрополь на Киселевке
.jpg)
Киевский замок. Абрагам ван Вестерфельд. 1651
155 лет назад - в 1857 г. - была освящена кладбищенская Троицкая церковь Флоровского женского монастыря. Время не пощадило некрополя.
Киселевкой, на вершине которой стояла церковь, монастырь со времени своего зарождения не владел. Да и гора изначально называлась Хоривицой - на ней, по преданию, сидел один из трех братьев-основателей Киева Хорив. Потом был сооружен замок, и гора стала Замковой. А Киселевкой ее назвали по имени Адама Киселя, который в 1649-1653 гг. был последним польским воеводой Киева и пребывал в том замке.
Насеkьниц Флоровской обители вначале хоронили в Кирилловском монастыре, а когда в нем в 1787 г. основали инвалидный дом, захоронения для посторонних были прекращены. В 1796 г. игуменья Августа просила разрешения пользоваться кладбищем на горе Щекавице, и Киевская консистория позволила, но окончательного решения довелось ждать еще два года. Потом монастырю предоставили косогор на Киселевке, а в 1822 г. сестры направили просьбу отдать еще и «поверхность горы» - под устройство кладбища.
Лишь осенью 1833 г. игуменья Смарагда, задумав сделать каменную ограду вокруг монастыря и «найдя необходимым и полезным находящуюся над монастырским косогором верхнюю часть горы, называемой Киселевкой, присоединить к самой ограде монастырской и обсадить деревьями», обратилась к генерал-губернатору В. Левашову. Она просила графа «дать распоряжение на отвод горы к монастырской ограде, ибо она и для города остается бесполезной».
Архитектор Л. Станзани подготовил детальный план Киселевки и 30 апреля 1834 р. высказал свое мнение, что из-за крутизны горы строить на ней частные дома невозможно, а потому просьбу игуменьи можно удовлетворить. Но городская комиссия, думая о доходах с земли, планировала иначе, и 10 июля проинформировала губернский строительный комитет за подписью войта Г. Киселевского: «На пространстве 3606 кв. сажень с удобностью может поселиться бедных обитателей около 10 человек, которые, построив дома, могут и должны отбывать воинский постой и нести прочие городские повинности, а по постройке казарм платить городской казне с оценки домов ежегодно однопроцентный сбор».
Вместе с тем комиссия разъяснила: если уж монастырю земля очень нужна, пусть пользуется, но платит оброк. На том и порешили, и 2 августа 1834 г. монастырь заплатил городу за землю 450 руб. 4 коп., что составляло чуть больше 12 коп. за один квадратный сажень (4,55 кв. м). В июне 1835 г. игуменья вновь обращалась к генерал-губернатору - просила, ввиду «большой крутизны горы и неудобства к постройке каменной ограды», разрешить вначале обнести монастырь деревянной оградой. Просьба была удовлетворена, а позже, в 1851 г., появилась каменная ограда по проекту архитектора П. Спарро.
После открытия кладбища возникла необходимость в храме при нем. Проект Троицкой церкви разработал тот же Спарро, и в июне 1855 г. игуменья Агния с сестрами подписали с киевским купцом 3-й гильдии С. Фадеевым договор на строительство кладбищенской церкви. Купец обязался «произвести всю каменную постройку церкви на горе Киселевке по Высочайше утвержденному 7 апреля 1855 г. плану и фасаду». При этом монастырь должен был приобрести и завезти на место строительства кирпич, известь и риштовку, а Фадеев обеспечивал песок и воду. По договору он взял на себя такое обязательство: «...Фундамент выкопать до материка и землю вывезти там же на горе в ямы должен я собственными людьми, потом по одобрении архитектора заложить фундамент; людей на строительстве будет 10 человек; работу начать нынешним летом и производить как можно поспешнее».
Свои обязательства подрядчик выполнил точно, и в 1857 г. митрополит Филарет освятил церковь. Ее строительство обошлось монастырю в 30 тыс. руб. серебром. Крестообразный храм с двумя позолоченными куполами, покрытыми железом, имел два престола: главный - во имя Пресвятой Троицы и другой, с правой стороны, в честь Ахтырской иконы Божьей Матери. Церковь имела высоту и длину по 22 м, ширину - 15 м. Кресты с шаром были вызолочены листовым золотом, под крестом - позолоченный полумесяц. Над церковным притвором возвышалась каменная колокольня с шестью колоколами, самый большой весил 790 кг.
Археолог Н. Беляшевский в 1888 г. писал в журнале «Киевская старина»: «Возвышенность, на которой расположен Старый Киев, дает от себя с северо-западной стороны несколько отрогов, вдающихся в низменность Подола. На одном из отрогов находится Флоровский женский монастырь. Собственно на горе только часть построек монастыря, большинство же их расположено у подошвы горы. Возвышенность эту зовут теперь Флоровской горой, иногда Киселевкой. Прежде она называлась Замковой горой, вследствие того, что на ней находился киевский замок. [...] В настоящее время от замка никаких следов не осталось. Но на том месте, где он находился, обнаружены следы более древней эпохи. В ограде Флоровского монастыря на вершине горы, с северной стороны ее, находится монастырское кладбище. При копании могил обнаружено, что почва на несколько аршин вглубь (1 аршин = 71 см. - В. К.) состоит из мусора, в котором попадаются куски тонкого кирпича в 1 вершок толщины (4,44 см. - В. К.), характерный для великокняжеский эпохи цемент, куски шифера и различной величины валуны». Далее Беляшевский рассказывал о найденных черепках, остатках украшений, обломках бронзового сосуда, наконечниках стрел и прочих предметах. Историк делал вывод, что «на вершине горы могло находиться в великокняжескую эпоху какое-нибудь здание, более ясные следы которого могут скрываться под одним из бугров, находящихся на вершине горы».
В 1888 г. при подготовке могилы копатели нашли тысячу серебряных монет времен Петра І. Две монеты достоинством в одну копейку монастырь послал в Императорскую археологическую комиссию. Но из Петербурга их возвратили, поскольку, как отмечалось в ответе, они «не заслуживают приобретения Комиссией».
Священник Ф. Маниковский в 1894 г. в книге о Флоровском монастыре нарисовал такую картину: «В осеннее и зимнее время трудно подниматься на гору, хотя и устроены удобные лестницы. Но во время весеннее и летнее, кажется, ни на каком из других кладбищ г. Киева (кроме кладбища на Аскольдовой могиле) не чувствуется душой столько отрады, столько мира в вере и надежде на Оживотворителя мертвых и Царя Славы».
На верхнем кладбище монастыря покоились останки князя А. Г. Баратова (1817-1873), инженер-полковника Н. И. Чеснока (1796-1871), генерал-майора И. Р. Глушко (1812-1884), полковников Г. Г. Афанасьева (1810-1872) и Н. Г. Баранова (1825-1902), военного инженера М. Н. Козлова (1843-1899), штабс-капитана А. Ф. Кочетова (1818-1877), профессоров Киевской духовной академии знатока греческого языка И. М. Бобровницкого (1811-1885), доктора философии П. И. Линицкого (1839-1906), автора фундаментальных трудов по библейской археологии А. А. Олесницкого (1842-1907), историка словесности В. Ф. Певницкого (1832-1911), доктора церковной истории С. Т. Голубева (1848-1920) и других известных киевлян.
При церкви Казанской Божьей Матери были похоронены игуменьи Иувеналия (Уляния Стойкова, 1773-1848), Серафима Вонлярляревская (1808-1853), Парфения (Аполлинария Адабаш, 1810-1881), генерал-майор свиты его императорского величества князь С. И. Мещерский (1798-1870), князь И. Д. Ширинский-Шихматов (1832-1876), полковники Н. Л. Юзефович (1830-1897) и И. М. Епифанов (1836-1898), доктор богословия и словесности академик Украинской академии наук Н. И. Петров (1840-1921) - крестный отец М. Булгакова. Около Вознесенской церкви упокоились игуменьи монастыря Каллисфения (княжна Екатерина Милославская), Августа (графиня Анна Апраксина, 1732-1802), Пульхерия (княгиня Прасковья Шаховская), Евпраксия (Артеменко, 1837-1919), близ Воскресенской церкви - игуменья Елена (Екатерина Бехтеева, 1756-1834), прожившая в монастыре 60 лет.
Монастырские кладбища на Флоровской горе и на основной территории монастыря приносили определенный доход, иногда довольно значительный. В частности, в 1918 г. было «заработано» от продажи мест для захоронения 75 370 руб. Общий доход монастыря составил 137 611 руб., на нужды обители пошло 122 562 руб.
В 1929 г. Флоровский монастырь был закрыт, «нетрудовой элемент» выселен, кельи отданы под общежития, храмы стали производственно-складскими помещениями, захоронения около Казанской церкви вскоре оказались под слоем асфальта.
Судьбу кладбища и церкви св. Троицы решил составленный в 1936 г. Генеральный план реконструкции Киева. Еще 13 июля 1927 г. президиум Киевского окрисполкома постановил: «Учитывая, что в настоящий момент кладбище закрыто, что Троицкая церковь прихода не имеет и не используется с 1923 г., считать необходимым эту церковь закрыть». И вот теперь планом предусматривалось создание в городе внутреннего кольца в составе 12 парков. Один из них, площадью 30,7 га, планировался «на территории б. Десятинной церкви с прилегающими склонами Флоровской горы и Детинки». Намеченное не было осуществлено, но церковь снесли.
В конце1940-х на горе прямо на кладбище разместилась военная часть для обслуживания радиостанции, установленной для глушения «вражеских западных голосов». Этим они занимались до конца ноября 1988 г., когда в СССР глушить радиостанции перестали.
Виталий КОВАЛИНСКИЙ
Киевский замок. Абрагам ван Вестерфельд. 1651
155 лет назад - в 1857 г. - была освящена кладбищенская Троицкая церковь Флоровского женского монастыря. Время не пощадило некрополя.
Киселевкой, на вершине которой стояла церковь, монастырь со времени своего зарождения не владел. Да и гора изначально называлась Хоривицой - на ней, по преданию, сидел один из трех братьев-основателей Киева Хорив. Потом был сооружен замок, и гора стала Замковой. А Киселевкой ее назвали по имени Адама Киселя, который в 1649-1653 гг. был последним польским воеводой Киева и пребывал в том замке.
Насеkьниц Флоровской обители вначале хоронили в Кирилловском монастыре, а когда в нем в 1787 г. основали инвалидный дом, захоронения для посторонних были прекращены. В 1796 г. игуменья Августа просила разрешения пользоваться кладбищем на горе Щекавице, и Киевская консистория позволила, но окончательного решения довелось ждать еще два года. Потом монастырю предоставили косогор на Киселевке, а в 1822 г. сестры направили просьбу отдать еще и «поверхность горы» - под устройство кладбища.
Лишь осенью 1833 г. игуменья Смарагда, задумав сделать каменную ограду вокруг монастыря и «найдя необходимым и полезным находящуюся над монастырским косогором верхнюю часть горы, называемой Киселевкой, присоединить к самой ограде монастырской и обсадить деревьями», обратилась к генерал-губернатору В. Левашову. Она просила графа «дать распоряжение на отвод горы к монастырской ограде, ибо она и для города остается бесполезной».
Архитектор Л. Станзани подготовил детальный план Киселевки и 30 апреля 1834 р. высказал свое мнение, что из-за крутизны горы строить на ней частные дома невозможно, а потому просьбу игуменьи можно удовлетворить. Но городская комиссия, думая о доходах с земли, планировала иначе, и 10 июля проинформировала губернский строительный комитет за подписью войта Г. Киселевского: «На пространстве 3606 кв. сажень с удобностью может поселиться бедных обитателей около 10 человек, которые, построив дома, могут и должны отбывать воинский постой и нести прочие городские повинности, а по постройке казарм платить городской казне с оценки домов ежегодно однопроцентный сбор».
Вместе с тем комиссия разъяснила: если уж монастырю земля очень нужна, пусть пользуется, но платит оброк. На том и порешили, и 2 августа 1834 г. монастырь заплатил городу за землю 450 руб. 4 коп., что составляло чуть больше 12 коп. за один квадратный сажень (4,55 кв. м). В июне 1835 г. игуменья вновь обращалась к генерал-губернатору - просила, ввиду «большой крутизны горы и неудобства к постройке каменной ограды», разрешить вначале обнести монастырь деревянной оградой. Просьба была удовлетворена, а позже, в 1851 г., появилась каменная ограда по проекту архитектора П. Спарро.
После открытия кладбища возникла необходимость в храме при нем. Проект Троицкой церкви разработал тот же Спарро, и в июне 1855 г. игуменья Агния с сестрами подписали с киевским купцом 3-й гильдии С. Фадеевым договор на строительство кладбищенской церкви. Купец обязался «произвести всю каменную постройку церкви на горе Киселевке по Высочайше утвержденному 7 апреля 1855 г. плану и фасаду». При этом монастырь должен был приобрести и завезти на место строительства кирпич, известь и риштовку, а Фадеев обеспечивал песок и воду. По договору он взял на себя такое обязательство: «...Фундамент выкопать до материка и землю вывезти там же на горе в ямы должен я собственными людьми, потом по одобрении архитектора заложить фундамент; людей на строительстве будет 10 человек; работу начать нынешним летом и производить как можно поспешнее».
Свои обязательства подрядчик выполнил точно, и в 1857 г. митрополит Филарет освятил церковь. Ее строительство обошлось монастырю в 30 тыс. руб. серебром. Крестообразный храм с двумя позолоченными куполами, покрытыми железом, имел два престола: главный - во имя Пресвятой Троицы и другой, с правой стороны, в честь Ахтырской иконы Божьей Матери. Церковь имела высоту и длину по 22 м, ширину - 15 м. Кресты с шаром были вызолочены листовым золотом, под крестом - позолоченный полумесяц. Над церковным притвором возвышалась каменная колокольня с шестью колоколами, самый большой весил 790 кг.
Археолог Н. Беляшевский в 1888 г. писал в журнале «Киевская старина»: «Возвышенность, на которой расположен Старый Киев, дает от себя с северо-западной стороны несколько отрогов, вдающихся в низменность Подола. На одном из отрогов находится Флоровский женский монастырь. Собственно на горе только часть построек монастыря, большинство же их расположено у подошвы горы. Возвышенность эту зовут теперь Флоровской горой, иногда Киселевкой. Прежде она называлась Замковой горой, вследствие того, что на ней находился киевский замок. [...] В настоящее время от замка никаких следов не осталось. Но на том месте, где он находился, обнаружены следы более древней эпохи. В ограде Флоровского монастыря на вершине горы, с северной стороны ее, находится монастырское кладбище. При копании могил обнаружено, что почва на несколько аршин вглубь (1 аршин = 71 см. - В. К.) состоит из мусора, в котором попадаются куски тонкого кирпича в 1 вершок толщины (4,44 см. - В. К.), характерный для великокняжеский эпохи цемент, куски шифера и различной величины валуны». Далее Беляшевский рассказывал о найденных черепках, остатках украшений, обломках бронзового сосуда, наконечниках стрел и прочих предметах. Историк делал вывод, что «на вершине горы могло находиться в великокняжескую эпоху какое-нибудь здание, более ясные следы которого могут скрываться под одним из бугров, находящихся на вершине горы».
В 1888 г. при подготовке могилы копатели нашли тысячу серебряных монет времен Петра І. Две монеты достоинством в одну копейку монастырь послал в Императорскую археологическую комиссию. Но из Петербурга их возвратили, поскольку, как отмечалось в ответе, они «не заслуживают приобретения Комиссией».
Священник Ф. Маниковский в 1894 г. в книге о Флоровском монастыре нарисовал такую картину: «В осеннее и зимнее время трудно подниматься на гору, хотя и устроены удобные лестницы. Но во время весеннее и летнее, кажется, ни на каком из других кладбищ г. Киева (кроме кладбища на Аскольдовой могиле) не чувствуется душой столько отрады, столько мира в вере и надежде на Оживотворителя мертвых и Царя Славы».
На верхнем кладбище монастыря покоились останки князя А. Г. Баратова (1817-1873), инженер-полковника Н. И. Чеснока (1796-1871), генерал-майора И. Р. Глушко (1812-1884), полковников Г. Г. Афанасьева (1810-1872) и Н. Г. Баранова (1825-1902), военного инженера М. Н. Козлова (1843-1899), штабс-капитана А. Ф. Кочетова (1818-1877), профессоров Киевской духовной академии знатока греческого языка И. М. Бобровницкого (1811-1885), доктора философии П. И. Линицкого (1839-1906), автора фундаментальных трудов по библейской археологии А. А. Олесницкого (1842-1907), историка словесности В. Ф. Певницкого (1832-1911), доктора церковной истории С. Т. Голубева (1848-1920) и других известных киевлян.
При церкви Казанской Божьей Матери были похоронены игуменьи Иувеналия (Уляния Стойкова, 1773-1848), Серафима Вонлярляревская (1808-1853), Парфения (Аполлинария Адабаш, 1810-1881), генерал-майор свиты его императорского величества князь С. И. Мещерский (1798-1870), князь И. Д. Ширинский-Шихматов (1832-1876), полковники Н. Л. Юзефович (1830-1897) и И. М. Епифанов (1836-1898), доктор богословия и словесности академик Украинской академии наук Н. И. Петров (1840-1921) - крестный отец М. Булгакова. Около Вознесенской церкви упокоились игуменьи монастыря Каллисфения (княжна Екатерина Милославская), Августа (графиня Анна Апраксина, 1732-1802), Пульхерия (княгиня Прасковья Шаховская), Евпраксия (Артеменко, 1837-1919), близ Воскресенской церкви - игуменья Елена (Екатерина Бехтеева, 1756-1834), прожившая в монастыре 60 лет.
Монастырские кладбища на Флоровской горе и на основной территории монастыря приносили определенный доход, иногда довольно значительный. В частности, в 1918 г. было «заработано» от продажи мест для захоронения 75 370 руб. Общий доход монастыря составил 137 611 руб., на нужды обители пошло 122 562 руб.
В 1929 г. Флоровский монастырь был закрыт, «нетрудовой элемент» выселен, кельи отданы под общежития, храмы стали производственно-складскими помещениями, захоронения около Казанской церкви вскоре оказались под слоем асфальта.
Судьбу кладбища и церкви св. Троицы решил составленный в 1936 г. Генеральный план реконструкции Киева. Еще 13 июля 1927 г. президиум Киевского окрисполкома постановил: «Учитывая, что в настоящий момент кладбище закрыто, что Троицкая церковь прихода не имеет и не используется с 1923 г., считать необходимым эту церковь закрыть». И вот теперь планом предусматривалось создание в городе внутреннего кольца в составе 12 парков. Один из них, площадью 30,7 га, планировался «на территории б. Десятинной церкви с прилегающими склонами Флоровской горы и Детинки». Намеченное не было осуществлено, но церковь снесли.
В конце1940-х на горе прямо на кладбище разместилась военная часть для обслуживания радиостанции, установленной для глушения «вражеских западных голосов». Этим они занимались до конца ноября 1988 г., когда в СССР глушить радиостанции перестали.
Виталий КОВАЛИНСКИЙ