Как я провела лето
Никогда в бытность мою розовопопой школьницей мне не хотелось написать это хрестоматийное сочинение так сильно, как хочется сейчас.
С чего меня вдруг пробило на каникульные откровения? Ну, во-первых, на улице постепенно наступает филиал Винтерфелла и пасторальные летние воспоминания с перебиранием фоточек и ностальгическими всхлюпами жизненно необходимы для поддержания морального духа и кислотно-щелочного баланса. А во-вторых - самое забавное приключение в моей жизни однозначно заслуживает того, чтобы быть увековеченным в этих почетных скрижалях.
Дело в том, что давешнее лето у меня действительно выдалось не вполне типичным: большую его часть я проторчала в Израиле, невозбранно колеся по городам и весям обетованной земли и прокачивая навыки выживания в экстремальных условиях. Вояж получился пышным: за два с хвостом месяца я успела вымыть сапоги в трех морях, одно из которых вообще мертвое, плюнуть посмотреть на ливанскую границу, спеть и сплясать прикоснуться к вечному у Стены Плача, покататься в большом-пребольшом грузовике, воспользоваться гостеприимством десятка незнакомых людей и дотошно истоптать окрестности всех примечательностей страны, хоть сколько-нибудь стоящих этого с точки зрения любознательного туриста и вольного путешественника.
В общем, сим полукреслом постом Юлия Евгеньевна открывает серию небольших дилетантских заметок о нас, Государстве Израиль, его дивной природе, прекрасных людях и ебанойадовойневыносимой жаре.
К сожалению, авторство авантюрной идеи отправиться в незнакомую страну без малейшего плана действий и количеством денег, которого хватило бы от силы на фешенебельный олл-инклюдед в Гадюкино, принадлежит отнюдь не мне. В начале года подруга Лиза и ее чудный муж вернулись из Тель-Авива, проведя там теплую и исключительно приятную зиму в окружении моря, пальм и пейсов. Рассказы об обетованной земле были столь красочны и увлекательны, что решение собезьянничать пришло к нам - мне и зазнобе моей, Настасье Филипповне Катерине Евгеньевне - почти мгновенно.
- А поехали, Балинова, - предложила зазноба, задумчиво посасывая трубочку от коктейля (дело происходило в гламурном рыбинском кафе). - Если что, пойдешь в синагогу полы мыть.
- Ну или христианский младенец какой подвернется, - охотно согласилась я. - В крайнем случае можно из крана воду пить. Не пропадем.
Так, за ненавязчивой остроумной беседой, мы и засобирались в путь.
Стоит отметить, что запасы наших познаний об Израиле на этот момент были неизъяснимы и включали джентльменский набор нормального расейского ксенофоба, а именно:
Стена Плача.
Пейсы.
Маца.
Кровавые шекели.
Крошечные круглые шапочки, неизвестно каким хреном держащиеся на затылке.
В довесок я была вполне уверена, что Тель-Авив - столица Израиля (на самом деле нет), а Мертвое море вообще находится в Египте. Ну да, моя четверка по географии была очень преувеличенной оценкой, как, впрочем, и по большинству остальных предметов.
Денег у нас было - как бы обозначить поделикатней - приблизительно с гулькин хуй, при условии, что с размером нефритового стержня Гульке исключительно не повезло. Но мы почему-то были совершенно уверены в том, что все будет хорошо и вообще как-нибудь устроится само. [spoiler]Так и произошло.[\spoiler]
Путем грубой лести, тонкого шантажа и беспримерного нахальства я выцарапала у начальства двухмесячный отпуск, полила на прощание цветочки и, полная надежд и чаяний, свинтила в голубые еврейские дали. Тогда, наивная, я еще не догадывалась, в какие бездны грехопадения и порока мне придется погрузиться: список моих непотребств и безобразий с криминальным уклоном мог бы стать основой для неизданного романа Керуака.
Но обо всем по порядку.
Тель-Авив дружественно встретил нас яркими огнями, теплым летним воздухом и сверхъестественными ценами на такси. Едва оправившись от первой финансовой драмы, мы бодро направились в заранее обговоренное место дислокации - хипстерские апартаменты симпатичного недогея-недопацифиста-недоанархиста Ори, поддерживающего свой богемный образ жизни сдачей комнат туристам и сочувствующим.
Спали воооон в том углу.
Первая неделя адаптации прошла, как в тумане: мы спали, купались, охуевали от жары, купались, купались, купались, спали, купались и однажды - верх социальной активности - даже выползли на местный рынок, совершенно ошалев от туземных цен на еду и бухло питье. Вечерами Ори готовил нам ужин и рушил еврейские стереотипы (конфуз со столицей Израиля приключился именно тогда), а мы, призывая на помощь скудные познания в английском, толковали ему про Ярославль, Золотое Кольцо России и тяжелую судьбину гомосексуалов отчизны.
Купались здесь.
Благодатная неделя закончилась безблагодатно, потому что квартирная договоренность с нашим недопацифистом простиралась именно на этот временной период. Настала пора пуститься на поиски нового крова. Найти в осаждаемом туристами летнем Тель-Авиве недорогое жилье - квест не из стандартных, а мы уже тогда начали падение в самую глубокую из всех пропастей. Поиски становились все более нервными, а перспективы - все более безрадостными, и - именно в этот критический момент на нас свалилась настоящая плюшка судьбы в виде Лены.
С Леной (по-басурмански - Иланой) мы познакомились совершенно случайно. Поначалу эта мизантропичная очкастая экс-соотечественница с тугим пучком на затылке и толпой котиков показалась мне довольно стереотипным синим чулком, что демонстрирует полное отсутствие у меня такого похвального качества, как проницательность. Рассказать о Лене вкратце невозможно - для этого не хватит и целой книги. Отмечу только два принципиальных момента:
1) на работе Лена резала кусочки трупов;
2) я решительно не представляю, как повернулась бы наше израильская авантюра, не встреть мы на своем тернистом пути этого дивного человека. Серьезно, вы бы пустили бесплатно пожить на пару месяцев двух бабеней, которых видите первый раз жизни? Ну, а она, вот…
Так мы триумфально въехали в наше второе и последнее жилище, представляющее собой огромную коммунальную квартиру в центре города, в шаге от рынка и в двух - от моря.
Нет, оно конечно - назвать условия нашего обитания барскими не смогли бы даже странствующие индийские монахи-аскеты. Мы занимали небольшой угол на крыше многоквартирного дома, куда выходила комната нашей гостеприимной хостерши: здесь располагался весь наш небогатый скарб и не доеденный насекомыми матрас, служивший нам спальней, столовой, гостиной, кинотеатром и рестораном. К сожалению, на наши упитанные тела это царское, но одноместное ложе рассчитано не было - широта моих телес общеизвестна, да и зазноба моя к сожалению не Шэйн. Поэтому я, будучи клаустрофобичной любительницей спать с краю, еженощно скатывалась на пол и просыпалась на гостеприимном кафеле в компании небольшой тусовки муравьев.
С соседями тоже подфартило исключительно: все они оказались борцами за права коров и воинствующими анорексичными веганами. Приносить в дом продукты, в составе которых содержался хоть малейший намек на животное происхождение, было категорически запрещено: сожители моментально загорались священным гневом, едва завидев крышечку от бутылочки молочного коктейля. «COWS DO NOT FORGIVE», - гласило обращенное к нарушителям зловещее воззвание на холодильнике. Я так смеялась, что даже не додумалась сфотографировать этот эпический перл агитационного жанра. Ладно, вот вам другой, уже из области плакатного искусства:
К вопросу о веганстве головного мозга.
Честно блюдя известный тезис о своем уставе и чужом монастыре, мы заворачивали молочку и сладости в два пакета и упихивали их в самый дальний угол, поглощая запретные плоды лишь под покровом ночи. Однажды мы расхрабрились настолько, что, поражаясь собственному безрассудству, рискнули приготовить на общей кухне омлет; божественный запах предательски распространялся по всей квартире, и сердца наши трепетали и екали, пока мы лихорадочно глотали куски нелегального блюда. Я в жизни не ела ничего вкуснее, клянусь своей треуголкой.
В основном же мы наш рацион состоял из такой откровенной и неприкрытой травы, что удивительно, как мы сами не превратились в жвачных животных.
Кстати о траве:******** ********* - ******** ****** ** *******, **********, ***** * ********. ******* * ***** ******. ******** * *** ******, **** *** ******, *** ********* ****** ******** ****** - *******. ******** *** ********** ******, *********** **** ******, но я вам этого не говорила.
Единственным обитателем квартиры, который не болел душой за говядину, оказалась Лена - ее стихией были котики, и котиков у нее было - 4 штуки (бывало и больше, но часть этого ценнопородного имущества отошла мужу при разводе). Эти депрессивные создания меньше всего напоминали милых уютных питомцев и вообще слабо соответствовали своему природному котячьему предназначению - вызывать в окружающих приступы умиления и восторга. Очевидно, волонтерский статус не позволял Лене брать на попечение благополучных и респектабельных котов, оставляя на ее долю наиболее сирый, неуравновешенный и скорбный главой контингент. Исключение составлял жирный и пресыщенный сибарит Васечка: это царственное животное, признающее авторитетом только свою хозяйку, держало в страхе остальных четвероногих жильцов и гордо восседало на самом верху социальной лестницы в квартире. Нас, как и своих товарищей по хвосту, он за людей не считал и держал себя подчеркнуто презрительно: соблюдал иерархию.
Богоподобный Васечка.
Особые отношения у меня сложились с рыжим фриком Макавити, который мог бы быть дивно красивым котом, если бы не отсутствие половины морды, придающее и без того наглой роже совершенно бандитское выражение. Чуть ли не в впервые дни нашего знакомства это мнительное создание попыталось, не без частичного успеха, откусить мне руку, но впоследствии мы все же установили вежливый нейтралитет.
Ну как с таким не подружиться?
Тощая брюнетка Ишморэ обитала на кухонном столе и спускалась вниз исключительно в физиологических целях. Согнать ее оттуда было делом таким же безнадежным, как заставить Лену съесть омлет или научить меня разговаривать на иврите.
А крышу вместе с нами прочно оккупировал ободранный и криволапый Екец, обладавший грацией новорожденного жеребенка и прокаченным скиллом сиротливости. Неизменно «нещасненький», по выражению Лены, вид этого белесого недоумения будил во мне сентиментальность, и страдалец быстро обрел в моем лице сердобольную гладильщицу и психокотопевта.
Они, кстати, сестра и брат .
Поняв, что жилищная проблема решена окончательно и бесповоротно, мы моментально расслабились и предались занятию, ради которого и отправились в обетованную землю - поиску еврейского золота приключений на жопу в условиях ограниченного бюджета.
Но об этом, дорогие ребята, в следующий раз. В следующих эпизодах нашего сериала вы узнаете, что ради выживания мы:
- воровали овощи на рынке (зазноба мне досталась с дефектом в виде легкой клептомании, и с ее уверенной руки мы похитили с Шук-Кармеля не один арбуз);
- сдавали бутылки (в Израиле попойка не считается состоявшейся, если на вырученные с пустой стеклотары деньги не удалось бухнуть еще раз);
- ночевали на пляже (после той памятной лавки любая раскладушка кажется мне королевским ложем);
- подбирали еду на улице (чисто тель-авивский тренд: бомжи и русские туристы что зачастую одно и то же с голоду там не умирают);
- ваша покорная слуга дебютировала в качестве уличного музыканта (талант к нищенству во мне заложен с детства).
И даже не спрашивайте меня, откуда я знаю, что для трудоустройства стриптизершей в законопослушном Тель-Авиве требуется рабочая виза. Стриптизершей, блять! Когда-нибудь бюрократия погубит эту страну.
Следите за сообщениями в прессе.