ничего личного
Да, Макмерфи - выдумка, вдохновленная затравленной тоской реальных людей, <...> герой, в котором они нуждались. К. Кизи.
Наверное, это очень круто любить свою работу - заниматься полезным делом, вкалывать в интересном коллективе, спешить на корпоративные мероприятия, участвовать в общих преоктах. Наверное, очень круто батрачить по восемь часов в день, оставаться еще на часик, а во время аврала ночевать под жужжание компа, в призрачном свете горящего монитора, под беззвучным артобстрелом корпоративной символики. Наверное, очень круто, когда на работе у тебя есть друзья, когда у тебя вообще есть друзья, когда тебя слушают и понимают. Наверное, очень круто сказать в самый ответственный момент: "зайчик, мы вместе переживем этот сложнейший период в твоей жизни, исполненный серьезных проблем, нечеловеческих переживаний и краха Великой Любви" и потянуться к ремню на его джинсах... Наверное, это действительно очень круто. Я просто не знаю.
Я боюсь. Я боюсь, что на пути познания могу сорваться. А я отчаянно хочу мира и спокойствия. Такая прекрасная осень - не время для истерик. Пора покупать газовый балончик. Это все этот проклятый дождь... А еще трип - мне всегда сносит голову накануне отъезда...
Путь познания прекрасен. Он должен быть прекрасным. Он просто обязан таким быть. Если кто-то так не считает - ему лучше заняться чем-нибудь другим. А кто-то ведь действительно думает, что это мерзкое вранье - святая правда. Мне пора на перекур - несколько дней - все будет нормально. Ты хочешь поговорить - ты говоришь: "я не люблю, когда мне рассказывают о своих женщинах" - и когда тебе отвечают: "когда мы сидели в кафе с моей бывшей женщиной..., а до этого мне 1,5 месяца вскрывали мозг..." - это так мило. Так мило. Ну ладно, я сама завела этот разговор, хотя я не люблю такие разговоры. Это такое странное чувство - когда хочется поговорить о том, о чем ты не любишь разговаривать. Это такое странное чувство, что его не залить молочным коктейлем и не выкурить сигаретой Lucky Strike... Ты хочешь работать - ты устраиваешься на работу. Сначала относишь туда свою чашку, потом стакан потом вилку, потом наступает осень - и ты относишь туда легкие туфли. А потом - в один особенно тоскливый день - ты приклееваешь в угол монитора предоктябрьскую ромашку. Каждый день, каждую неделю, каждый месяц ты относишь на работу кусочек себя - и зачем мне забирать домой любимый карандаш? почти наверняка он пригодится завтра - оставляешь кусочек каждый месяц, каждую неделю, каждый день... Нет, это не то чувство, что во мне что-то заканчивается, просто ты собираешь там так много кусочков, что в конце концов остаешься там навсегда... Ты хочешь прогуляться вечером по пустым улицам - ты выходишь с немецкого - пошуршать листьями, послушать ветер, облизать пересохшие губы и засунуть покрасневшие руки поглубже в меховые карманы, и как это прекрасно - холодная сухая осень, которая берет за сердце и выжимает весь сок из выдыхшегося комка, прыгающего где-то между ребрами. Ты выходишь - и начинается дождь, и комок снова размокает...
А потом еще кто-то спрашивает, зачем мне бокс и далекие страны. Это просто выдумка. Выдумка, вдохновленная затравленной тоской реального человека. - Но я хотя бы попытался, - говорит он. - Черт возьми, на это меня, по крайней мере, хватило, так или нет? Nevergiveaninchnevergiveaninchnevergiveaninch.
Наверное, это очень круто любить свою работу - заниматься полезным делом, вкалывать в интересном коллективе, спешить на корпоративные мероприятия, участвовать в общих преоктах. Наверное, очень круто батрачить по восемь часов в день, оставаться еще на часик, а во время аврала ночевать под жужжание компа, в призрачном свете горящего монитора, под беззвучным артобстрелом корпоративной символики. Наверное, очень круто, когда на работе у тебя есть друзья, когда у тебя вообще есть друзья, когда тебя слушают и понимают. Наверное, очень круто сказать в самый ответственный момент: "зайчик, мы вместе переживем этот сложнейший период в твоей жизни, исполненный серьезных проблем, нечеловеческих переживаний и краха Великой Любви" и потянуться к ремню на его джинсах... Наверное, это действительно очень круто. Я просто не знаю.
Я боюсь. Я боюсь, что на пути познания могу сорваться. А я отчаянно хочу мира и спокойствия. Такая прекрасная осень - не время для истерик. Пора покупать газовый балончик. Это все этот проклятый дождь... А еще трип - мне всегда сносит голову накануне отъезда...
Путь познания прекрасен. Он должен быть прекрасным. Он просто обязан таким быть. Если кто-то так не считает - ему лучше заняться чем-нибудь другим. А кто-то ведь действительно думает, что это мерзкое вранье - святая правда. Мне пора на перекур - несколько дней - все будет нормально. Ты хочешь поговорить - ты говоришь: "я не люблю, когда мне рассказывают о своих женщинах" - и когда тебе отвечают: "когда мы сидели в кафе с моей бывшей женщиной..., а до этого мне 1,5 месяца вскрывали мозг..." - это так мило. Так мило. Ну ладно, я сама завела этот разговор, хотя я не люблю такие разговоры. Это такое странное чувство - когда хочется поговорить о том, о чем ты не любишь разговаривать. Это такое странное чувство, что его не залить молочным коктейлем и не выкурить сигаретой Lucky Strike... Ты хочешь работать - ты устраиваешься на работу. Сначала относишь туда свою чашку, потом стакан потом вилку, потом наступает осень - и ты относишь туда легкие туфли. А потом - в один особенно тоскливый день - ты приклееваешь в угол монитора предоктябрьскую ромашку. Каждый день, каждую неделю, каждый месяц ты относишь на работу кусочек себя - и зачем мне забирать домой любимый карандаш? почти наверняка он пригодится завтра - оставляешь кусочек каждый месяц, каждую неделю, каждый день... Нет, это не то чувство, что во мне что-то заканчивается, просто ты собираешь там так много кусочков, что в конце концов остаешься там навсегда... Ты хочешь прогуляться вечером по пустым улицам - ты выходишь с немецкого - пошуршать листьями, послушать ветер, облизать пересохшие губы и засунуть покрасневшие руки поглубже в меховые карманы, и как это прекрасно - холодная сухая осень, которая берет за сердце и выжимает весь сок из выдыхшегося комка, прыгающего где-то между ребрами. Ты выходишь - и начинается дождь, и комок снова размокает...
А потом еще кто-то спрашивает, зачем мне бокс и далекие страны. Это просто выдумка. Выдумка, вдохновленная затравленной тоской реального человека. - Но я хотя бы попытался, - говорит он. - Черт возьми, на это меня, по крайней мере, хватило, так или нет? Nevergiveaninchnevergiveaninchnevergiveaninch.