Сталинские небылицы о выселении вайнахов.
В Декларации Верховного Совета СССР «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечению их прав» было заявлено, что беззаконие и произвол не обошли стороной ни один народ, ни одну республику.
После смерти Сталина акции по депортации народов были осуждены как незаконные. Однако ликвидация последствий этих преступлений приняла затяжной характер, что до сих пор вызывает острые конфликтные ситуации. В настоящее время ведется усиленная работа по устранению причин национальной напряженности в нашей стране. Надо ли в современной взрывоопасной ситуации, когда и без того обострилась «дружба народов», возвращаться к теме репрессий и депортаций в сталинскую эпоху?
«Репрессированные народы», «депортация», «спецпереселенцы» - этими терминами наш лексикон обогатила «победа» сталинской национальной политики над народами России, и вряд ли можно решать задачи обустройства современной России без формирования нового мировоззрения, основанного на адекватном представлении о прошлом, каким бы трагическим оно ни было. В этом контексте понимание всей тяжести наследия, доставшегося нам от политики репрессий и депортаций - необходимый этап нашего выздоровления[1].
В целом в СССР, начиная с 30-х и до конца 40-х годов, на территории страны претерпели принудительное переселение 3,5 миллиона граждан, среди которых 1 024 722 гражданина немецкой национальности («российские немцы»), около 640 тысяч чеченцев, ингушей и балкарцев, 92 тысячи калмыков, 692 тысячи бывших кулаков (в числе которых преобладали представители русской национальности), 194 тысячи крымских татар, около 40 тысяч греков, армян и болгар из Крыма, а также около 30 тысяч греков из районов Черноморского побережья Грузии и Краснодарского края, около 100 тысяч тюрков из Месхетии, курдов, более 400 тысяч поляков, граждан Украины и Беларусии, более 203 тысяч литовцев, латышей, эстонцев, 12 тысяч финнов, 172 тысячи корейцев, 8 тысяч китайцев, 8 тысяч иранцев и представителей других народов.
Как известно, до середины 30-х годов в СССР имела широкое применение такая форма репрессий, как принудительное переселение. Только казаков, в основном русских, из южных районов России было выселено более 1 миллиона человек.
Чечено-Ингушетия прошла несколько этапов развития, пока, наконец, была преобразована в декабре 1936 года из автономной области в автономную республику (АССР). Подавляющая часть коренного населения проживала в сельской местности. Согласно официальным данным на предприятиях столицы работало всего 5 535 чеченцев и ингушей.
Проведение сплошной коллективизации лишь подорвало, но не сломило вековых традиций в жизни чеченцев. В специфических условиях Чечни с ее тейповой (родовой) системой отношений, политика форсированного проведения сплошной коллективизации вызвала противодействия населения.
Согласно опубликованным данным в начале 90-х годов, в 1931-1933 гг. на территории Чечни зарегистрировано 69 террористических акта, жертвами которых были ответственные партийные и советские работники, сотрудники НКВД и т.д.[2] Однако чем были вызваны эти террористические акты, не говорится. Существует, неофициальная точка зрения о положении в Чечено-Ингушетии во время коллективизации. Она исходит из того, что в Чечне существовал ярко выраженный родовой быт. Частного землевладения Чечня практически не знала. Только в горах семьи имели кое-какую личную собственность. В плоскостных районах все было общим - земля, вода и леса. Поэтому понятие «кулак» применительно к конкретным условиям Чечено-Ингушетии теряет свой смысл.
Уже осенью 1941 года неудачи советской армии на юге страны начали болезненно сказываться на положении в Северо-Кавказском регионе. Опасения, что Турция может напасть с юга, ускорили проведение мобилизационных мероприятий. 22 октября 1942 года в г.Грозном был образован Городской комитет обороны во главе с первым секретарем обкома ВКП(б) В.И. Ивановым. Тысячи людей вышли на строительство оборонительных рубежей вокруг Грозного. Из числа военных была создана отдельная саперная бригада. Эти усилия не пропали даром: Грозный не пустил немцев, их наступление затормозилось и выдохлось на подступах к городу.
«Не текут наши горные реки вспять, не восходит солнце на западе, не бывать врагу в Чечено-Ингушетии, не топтать немецкому кованному сапогу наших гор и равнин!... К оружыю горцы! Пусть враг найдет свою черную смерть от рук джигитов Чечено-Ингушетии!» - эти слова из обращения добровольцев Введенского района. В числе других 2 тысяч они влились в состав 4-го Кубанского кавалерийского корпуса в разгар боев на Северном Кавказе.
Подвиги чеченцев и ингушей описываются в таких литературных произведениях как: «Сильные духом», «Это было под Ровно», «Годы войны» и т.д. В газете Грозненский рабочий от 3 февраля 1944 года (за 20 дней до выселения) сообщалось о снайпере Махмуде Омаеве, истребившем 177 фашистов. Тульские оружейники изготовили для него именную снайперскую винтовку, а командование части подарило кинжал с надписью «Солнце врагу не погаснет, а нас не победить».
И таких сообщений не мало: «Вечерняя Москва» от 23 апреля 1943 года пишет: «Триста девять фашистов сразил сын свободной Чечни коммунист Идрисов. Бьет он их и в обороне и в наступлении, днем и ночью не дает он передышки врагу».
В постановлениях обкома партии, Совета народных комиссаров Чечено-Ингушетии также с удовлетворением отмечались «стойкость, мужество и бесстрашие», которое проявляли чеченцы и ингуши, мобилизованные в сентябре 1942 года. В мае 1943 года, подводя итоги второй и третьей мобилизации, спецкомиссия Закавказского фронта дала благоприятный отзыв о поведении чеченцев и ингушей на фронте, а обком констатировал с удовлетворением, что «призыв добровольцев чеченцев и ингушей в Красную армию сопровождался проявлением подлинного советского патриотизма».
Несколько сот чеченцев и ингушей было и в гарнизоне легендарной Брестской крепости, но до сих пор об этом факте старались умалчивать…
А ведь накануне войны, 1939-40 гг. в Брестскую крепость и прилегающие к ней укрепления было призвано более 400 чеченцев и ингушей и более 200 из них погибло защищая цитадель. 164 человека были представлены к званию героя Советского Союза и лишь 5 из них получили в 1996 году звание героя России. [3]
31 января ГКО утверждает приказ о выселении чеченцев и ингушей в Казахскую и Киргизскую ССР. 20 февраля в г.Грозный прибывает спецпоезд с наркомом внутренних дел Л.Берия и его замистителями. В тот же день работники обкома, райкоиов и райисполкомов из чеченцев и ингушей были ознакомлены с приказом ГКО о выселении и под охраной НКВД, выехали в села для проведения разъяснительной работы. Тексты выступления были следующие: «Советская власть - это наша родная власть. Враг распускает слухи о выселении. Неверьте этим слухам, времена Ермолова и Николая 1 прошли безвозвратно. Не верьте слухам о вероломстве Советской власти и большевиков. Наша партия не допустит несправедливости. Спокойно трудитесь. Помните: враг еще не разбит, но наша победа не за горами».
Тем временем, дивизия внутренних войск, оккупировавшая Чечено-Ингушетии в начале 1944 года, разбила горную часть республики на особые зоны, сектора, участки, микроучастки. По горам рыскали патрули. В каждом - два солдата с автоматами и офицер с рацией. До выселения они просто изучали местность, привыкали к ней. После - охотились на случайно или намеренно оставшихся в опустевших горах. Никаго ни очем не спрашивали. Появлялся не военный человек на тропе его тут же расстреливали, а труп сбрасывали, предварительно сняв одежду и обувь.[4]»
О готовившемся выселении чеченцев и ингушей знали руководящие работники на местах, и не только в Чечено-Ингушетии. Так, нарком внутренних дел Дагестанской АССР Макарян в докладной записке на имя Л.Берия от 5 января 1944 года сообщал, что еще в декабре 1943 года начальник Орджоникидзевской железной дороги К.В. Ильченко на встрече с председателем Верховного Совета ДАССР Тахтаровым и сотрудниками обкома ВКП(б), состоявшейся в Беслане, уведомил их «о предстоящем выселении чеченцев и ингушей, назвав при этом, что для этой цели прибыли 40 эшелонов и 6 000 автомашин». Аналогичные сведения содержатся и в докладах наркома внутренних дел Кабардино-Балкарской АССР Бзиавы[5].
23 февраля 1944 года. День Красной Армии. “В этот день погода неожиданно испортилась. Повалил густой снег, поднялся резкий порывистый ветер…» словно сама природа разгневалась, разразилась стихия, видя такую жестокость и несправедливость» [6]. Мужчины повсюду приглашены на митинги к зданиям сельсоветов. Никто не подозревает, что беда рядом. Подъезжают «студебеккеры», полученные по ленд-лизу от американских союзников для помощи Красной Армии. Появляются солдаты с автоматами. Чеченцев держат под их дулами. Повсюду, в каждом селе зачитывается проект Указа Президиума Верховного Совета о поголовном выселении чеченцев и ингушей за измену и сотрудничество с врагом, именно проект, а не указ, то есть документ, не имеющий юридической силы до утверждения. Разрешается взять по 20 килограммов багажа на семью, 30 минут на сборы.
Содержание этого Указа вызывает сложное чувство, которое одной фразой не выразишь: «Во время Великой Отечественной войны, когда народы СССР героически отстаивали честь и независимость Родины в борьбе против немецко-фашистских захватчиков, многие … (перечисляются народы Северного Кавказа, которые были высланы) по наущению немецких агентов вступили в организованные немцами добровольческие отряды и вместе с немецкими войсками вели вооруженную борьбу против частей Красной Армии, а также, по указке немцев создали диверсионные банды для борьбы с советской властью в тылу, причем основная масса населения (снова идет перечень народов) не оказывали противодействия этим предателям Родины…»
Как видим, документ составлен в сильных выражениях. И даже сейчас, спустя шестьдесят пять лет, он воспринимается не однозначно.
Во-первых, не соответствует действительности утверждение, что «…многие… вступили в… добровольческие отряды…». Никаких отрядов не было. Тем более что Чечено-Ингушетия врагом вообще не оккупировалась. Да, существовали банды, объединявшие тех, кого Советская власть лишила богатства и родового превосходства. Однако делать обобщения о целых народах неправильно и слишком жестоко. Всякая война обнаруживает в людях не только лучшие человеческие качества. Обнажает она такие черты характера, как трусость, безволие и подлость. Правда состоит в том, что сталинско-бериевская пропагандистская машина взяла на вооружение отдельные факты негативного порядка, раздула их и искусственно распространила на целые народы. Так появился на свет имидж «народ - враг народа».
По известным теперь данным НКВД, число так называемых бандитов не превышало 335 человек, для сравнения в действующей Красной армии, на момент депортации было свыше 20 000 воинов чеченской и ингушской национальности[7]. Это были в основном люди, вступившие в конфликт с власть в период тотальной коллективизации, недовольные насильственными методами работы советского партийного аппарата, и те кого советская власть лишила богатства и родового превосходства. Л.Берия предоставил Сталину ложные сведения о поимке 5000 бандитов в горах Чечено-Ингушетии, сыгравшие не малую роль при обосновании выселения чеченцев и ингушей.
Во-вторых, самое тяжкое обвинение, которое ставилось в вину, - это то, что «…основная масса населения не оказывала противодействия этим предателям Родины». Но ведь «основная масса населения», которая подвергалась ссылке, состояла из стариков, женщин и детей.
В-третьих, не может не смутить и дата принятия этого Указа - 25 июля 1946 года, то есть спустя два с половиной года после выселения народа с родной земли. В этой связи интересна точка зрения западных исследователей. Питер Соломон - профессор университета Торонто в своем труде «Советская юстиция при Сталине» пишет, что «…с начала 30-х годов Сталин превратил советское законодательство в свое собственное право…»
Мы понимаем, что к прошлому надо относиться с максимальной осторожностью, честно и деликатно. Нельзя забывать, что минувшее - это жизнь наших отцов и дедов. Сталинский режим и бериевская служба проявляли поразительную изобретательность в выборе таких иезуитских средств, которые с наибольшей чувствительностью воздействовали на психику и волю людей. Депортация не могла не повлиять на формирование совершенно особого типа национального сознания. Что же касается мусульманского населения, а это чеченцы, ингуши, карачаевцы, балкарцы, крымские татары, то они фактически на десятилетия отстали в своем развитии от других народов, находясь в тяжелейших условиях ссылки и разрыва привычных связей. Был нанесен невосполнимый ущерб их культуре, генофонду, в Чечено-Ингушетии этот процесс сопровождавшийся актами вандализма. 24 - 28 февраля 1944 года - колонны автофургонов спешно вывозят материальные ценности, награбленные в домах чеченцев и ингушей. Уничтожаются духовные ценности - древние рукописи, религиозно-философские трактаты, арабоязычные книги по математике, астрологии, медицине и т.д. Уничтожаются все этнографические памятники, кладбища, сотни тысяч надгробных стел. Из 300 средневековых башен Аргунского ущелья не уцелело и 50 [8]. Приостановилось изучение их языка, истории, литературы. Окружавшая спецпереселенцев действительность не могла способствовать нормальному состоянию личности, не зависимо от ее национальности.
Более половины чечено-ингушского населения погибло при выселении и непосредственно в ссылке.
8 марта 1944 года более 600 работников Наркома внутренних дел и Наркома госбезопасности были награждены орденами и медалями за успешно проведенную операцию по выселению чеченцев и ингушей, в том числе и сам Л.Берия и его заместители: Б.З. Кабулов, С.Н. Круглов, И.Д. Серов и т.д.
И лишь спустя 13 лет, в течение которых сменилось руководство страны Советов, «потеплела» внутриполитическая обстановка, на ХХ-м съезде КПСС историческая справедливость была восстановлена… «История целого народа длиной в долгие 13 лет уместилась в канцелярско-беспристрастные две строчки…». Считалось, что этого вполне достаточно. Зачем ворошить прошлое, давайте лучше двигаться к светлому будущему. Но как строить будущее, не зная прошлого…?
В Указе Президиума Верховного Совета СССР от 16 июля 1956 года № 42 «О снятии ограничений по спецпоселению с чеченцев, ингушей и карачаевцев и членов их семей, выселенных в период Великой Отечественной войны» устанавливалось: «Учитывая, что осуществление ограничений в правовом положении, в дальнейшем не вызывается необходимостью, Президиум ВС СССР постановляет:
1) Снять с учета спецпоселения и освободить из под административного надзора МВД СССР (перечень национальностей).
2) Установить, что снятие ограничений по спецпоселению с лиц перечисленных в статье 1 настоящего указа не влечет за собой возвращения им имущества конфискованного при выселении, и что они не имеют права возвращаться в места, откуда были высланы».
Как видно из приведенного текста, «…осуществление ограничений… …в дальнейшем не вызывается необходимостью…», а в период Великой Отечественной войны, выходит, была такая необходимость. Указ явно противоречит решениям ХХ-го съезда КПСС. И еще одно существенное замечание: ни римское право, ни буржуазное, ни социалистическое право не допускали при реабилитации отказа в возвращении реабилитированным лицам конфискованного имущества. Но именно так поступили со всеми чеченцами и ингушами, хотя, впоследствии, это ненормальное положение частично и было исправлено. Именно поэтому, в сознании недоброжелателей чеченского и ингушского народов утвердилась негативная установка: «чеченцы и ингуши не реабилитированы, а помилованы»[9].
9 января 1957 года указом Президиума Верховного Совета СССР была восстановлена автономия Чечено-Ингушской АССР упраздненная 7 марта 1944 года и установлены границы воссозданной республики. Запрет чеченцам и ингушам жить на Кавказе был объявлен утратившим силу, постановлялось «утвердить организационный комитет ЧИАССР, на который возложить, впредь до выборов Верховного Совета ЧИАССР, руководство хозяйственным и культурным строительством на территории республики».
Решением Верховного Суда СССР от 13 декабря 1953 года Л.Берия и его пособники, были приговорены за измену Родине, массовые репрессии, за стремление посеять вражду между народами СССР и расстреляны. Но ядовитые семена раздора, обильно засеянные ими, по сей день прорастают вредными злаками межнациональной вражды, недоверия и нетерпимости.
Кроме того, некоторыми учеными предпринимались успешные попытки представить чеченский и ингушский народы как «кучку националистов», используя для этой цели коммунистическую фразеологию, отходя от исторической правды. В этой связи В.И. Ленин в своей работе «К вопросу о национальностях и автоматизации» писал: «Я уже писал в своих произведениях по национальному вопросу, что никуда не годится абстрактная постановка вопроса о национализме вообще. Необходимо отличать национализм нации угнетающей и национализм нации угнетенной, национализм нации большой и национализм нации маленькой». Возглавлял всю эту научно-недобросовестную работу профессор Чечено-Ингушского Госуниверситета В.В. Виноградов, в течении многих лет являвшийся официальным историком Чечено-Ингушского обкома на потребу шовинистским кругам. Самое поразительное то, что за все время деятельности В.В. Виноградова по искажению истории Кавказа была запрещена критика его тенденциозных концепций.
Ведь «от того насколько ученые будут беспристрастны и честно выполнять свой гражданский и интернациональный долг, во многом зависит решение проблем межнациональных отношений. Достоверная история, неукоснительный принцип историзма, уважение к исторической памяти всех народов нашей страны - вот из чего должен исходить ученый»[10].
В свою очередь, национальная политика государства представляет собой «систему мер, осуществляемых государством, направленных на учет, сочетание и реализацию национальных интересов». Поэтому там, где нормы права создаются с учетом норм морали, традиций и обычаев, они становятся более эффективными и принимаются народом к исполнению с чувством удовлетворения в правотворческой деятельности государства. Изучение, а не забвение прошлого, учёт международного опыта, выверенный баланс интересов центра и регионов, сильная социальная политика, учёт этнического своеобразия народов федерации при проведении реформ - вот необходимые условия для выстраивания здоровой национальной политики в XXI веке.
Сравнивая события в Чечено-Ингушетии накануне Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. и непосредственного хода войны с процессами, происходившими в Чеченской республики в недавнем прошлом, замечаешь, что ничего не изменилось в этих «грязных делах», стали другими только имена исполнителей, а сама суть происходившего осталась прежней.
История документов «Особой папки» И. В. Сталина о «чёрных пятнах» развития событий в Чечено-Ингушетии, очевидно, получит своё продолжение. Можно предположить и то, что через пять десятилетий историки будут удивлять общество тем, что отыщут в архивах правду и о событиях 1991 - 2004 гг. (вторые 13 лет) и, возможно, дадут ответ на извечный вопрос: «Кто виноват?».
И. С. Эдильханов
Источник
------------------------------------------------------
1. Бугай Н. «Злая память» // Родина, 2000г., № ½, С.183.
2. Очерки истории ЧИАССР 1917 -1970 гг., г.Грозный, 1972, т-2, С.155.
3. Терлоев Э. «Защитники Брестской крепости» // Объединенная газета, 2001 г., № 10, С.9.
4. Яндарбиев Х. «Заговор молчания после преступления века» // Зеркало, г.Грозный 1991 г., С.6.
5. Бугай Н. «Действующие лица…» // Зеркало, г.Грозный 1991 г., С.5.
6. Яхъяев Л. «Я к этой боли причастился…» // Новая газета, 1991 г., №3, С.4.
7. Корнилов Д. «Под сенью Корана» // Грозненский рабочий, 15 мая 1976 г.
8. «Цифры и факты: как это было» // Зеркало, г.Грозный 1991 г.
9. Костоев Б. «Достоинство и честь народа» // Справедливость, 1989г., №1. С. 73.
10. Ибрагимбейли Х.М. «Монополия на истину» // Рабочая трибуна, г.Грозный, 1991г. С.3.