Моё признание поэту
Часто настроение читающего совпадает со словами поэта и тогда стихи застревают в сознании и бередят душу. У нас В Чикаго живёт поэт Григорий Дикштейн, стихи которого я люблю. Я не знаю как у него рождаются образы и рифмы, но они пронзительны. Как например:творили в прошлом веке/не смеживая веки. Кажется уже в этой рифме есть предназначение судьбы, привычек и страстей. Когда я слушаю с эстрады современные песни, я думаю почему они не поют песни на слова и музыку Дикштейна? В словах есть мудрость и печаль, любовь и нежность, споры со временем и современниками. Я помню его выступления ещё в Харькове, где он ставил короткие спектакли в филармонии, и на которые харьковской аудитории, избалованной обилием заезжих гастролёров, трудно было купить билеТ. Хочу чтобы кто-то ещё прочитал его стихи и полюбил этого поэта. Я думаю я не нарушаю права автора, помещая его стихи в своем журнале.
**** Прийми меня таким
Прийми, таким, как есть... Прийми меня таким.
Когда обид не счесть - всё хрупко и непрочно...
Дом на семи ветрах ... и денно там и нощно,
дразня свечей огонь, гуляют сквозняки...
Мы в доме том с тобой не баловни судьбы,
ведь твой портрет и мой творили в прошлом веке.
И мы глядим на мир, не смеживая веки,
привычек и страстей вчерашние рабы.
Грунтуем старый холст... чтоб свежие мазки
легли на полотно картины жизни новой,
но чтоб не лицевать у модного портного
мой старый пиджачок, прийми меня таким.
Здесь слово и строка высоким чувствам гимн,
а музыка легка, как праздник новогодний!
Я все отдам тебе, чем дорожу сегодня,
но об одном прошу: прийми меня таким.
*****
Забыли убывших без права переписки
кумиров юности, друзей, а круг всё уже
знакомых лиц и голосов на стёртом диске...
След убегающий заснежен и завьюжен.
Былые чувства притупились новостями...
Иным оставлены открытья и заботы,
и любопытство, и уменье жить страстями
без партитуры - не заглядывая в ноты.
Покуда слух ещё не плох, перо послушно,
и шум толпы не заглушает голос Бога,
и есть кому ещё внимать неравнодушно,
отодвигая предвкушенье эпилога.
Того, что пишется судьбою поколенья,
где нашей глупостью, где волею тирана.
Пылает мир, грешно подбрасывать поленья,
да и руками разводить довольно странно...
С годами проще заблудится в этой чаще,
где из ошибок и грехов центурионы,
где прошлый век лишь отразился в настоящем,
расклад иной, иные оптики законы.
Всё больше убывших без права переписки
и даже эхо не слыхать, а круг всё уже,
знакомых лиц и голосов на стёртом диске...
След убегающий заснежен и завьюжен.
2015
****
«И Бог сотворённый из глины
Сказал мне: Иди и убей!»
А.Галич «101-й псалом»
Человек сотворенный из глины,
человек сотворённый из страха,
Не защита ни в чём не повинным
стены, рубище, порох и храм...
Что ты есть перед силой лавины?
Ни наука, ни музыка Баха,
не убьют хладнокровия льдины,
разрывающей мир пополам.
Человек сотворённый из праха,
из руды и никчемной породы,
скудный выбор: топор или плаха,
отвечающему головой...
По закону критической массы,
стала ненависть силой природы...
Не спасут ни проклятья, ни мессы,
тех, кто станет землёй и травой.
Человек сотворенный из боли,
человек сотворенный из веры,
варит кашу в последней юдоли
на крови из войны и беды...
Вся земля нынче - бранное поле.
Оглянись - разве люди не звери?
Не проси для себя лучшей доли
у смертельно опасной воды.
Человек сотворенный из клона,
человек сотворенный из мифа,
позабывший скрижали Сиона,
о содеянном зле не скорбя...
Человек сотворенный из тлена,
человек сотворенный из лиха,
Ты заглядывал в Бездну Вселенной?
Вот и Бездна глядит на тебя...
Декабрь 2004
*** Листок осиновый дрожит
Листок осиновый дрожит,
он помнит лето...
Срываясь, делать виражи,
охоты нету.
Зима и в кроне и корнях
тепло остудит.
Звенит в ушах, и товарняк
ночами будит...
Пора унылая всегда
зовёт к расплате.
А холода... Они когда
бывали кстати?
Трещит ледок под каблуком,
скулит собака.
И как закон: здесь из окон
ни слов ни знака.
Лишь тень чужая на стене,
под шляпы фетром...
И по стране и по спине
дождинки ветром
несёт, а он в поводырях
их пил иль не пил,
чтоб на плечах и на кудрях
дымился пепел.
Не пепел - это седина...
Поднимет за день
осадок прошлого со дна:
томленье ссадин,
крупицы золота и муть,
слова с дурманом...
А кольца памяти сожмут
за океаном..
2005
**** Мои шестидесятые
«Каждый сам по себе, и я сам по себе...»
Булат Окуджава
Я из тех приснопамятных дней полосатых,
что (увы!) зарастают забвенья травой,
поколенья оттаявших шестидесятых,
безголосый уже, но покуда живой!
В нашем узком кругу не «стучали» в охотку.
Стих крамолен - но не изменив ни строки,
жили, не наступив своей песне на глотку,
выживая не вследствие, а вопреки!
Мне чтоб правду сказать трёх аккордов хватало,
может это кому-то и не по душе...
Как спешили мы: аэропорты, вокзалы,
даже не тормозя на крутом вираже.
И с плацкартных свисая натруженных полок
слушал разный народ наши песни в пути,
а что вырос печальных потерь мартиролог,
если песни остались - не страшно уйти!
Торопливо мы жили, но не бестолково,
за строкою и словом - свободы глоток...
Ну а если не найдено главное слово,
то его отыскать да поможет мне Бог!
И в сибирских скитах, и на Галапагоссах,
среди книг, затерявшихся на стеллаже...
Пусть хлопочет движок и дымятся колёса
даже не тормозя на крутом вираже!
Но растаяло сладкое слово свобода
на губах, стынет пеною на удилах...
А от песен протеста, до песен исхода
лёту день на икаровых слабых крылах.
Пусть у времени нынче иные приметы,
принимаю их, не уступая судьбе...
Только в песнях, мне кажется, нет эстафеты:
каждый сам по себе и я сам по себе...
От безумного ритма, как прежде хмелея,
не хватает струны на гитаре уже,
пролетаем на полном свои юбилеи,
даже не тормозя на крутом вираже.
февраль 2011
*****
"Куда ночь - туда и сон..."
В небе грош, в руке синица...
Ярким всполохом зарница
разрывает горизонт.
Капли падают звеня,
дым над лесом и над садом.
И о чём поют с надсадом,
чьи-то тени у огня?
Листьев мечется табун,
словно в пляске дикой табор,
грянет в колокол октябрь,
на язык ему типун!
Колесо моей судьбы
тяжко скрипнет ржавым тросом
и скукожатся вопросом
придорожные столбы...
Wheeling , September 2013
Лови мгновение, художник!
На холсте то лик, то облик,
долгий взгляд из-под руки...
Грохот падающих яблок
станет ритмом для строки...
Карт рассыплется колода,
солнце выглянет, авось...
Золотое время года.
В стену быта новой гвоздь
заколачивает время
год за годом... S'il vous plaît!*
Что же дальше? Ногу в стремя,
и вдвоём в одном седле.
Промелькнёт солнцестоянье
и эклиптики момент,
и основа мирозданья -
славный Пятый элемент.
Богу ведомы границы,
и страницы, и печать.
Помолись и всё простится!
Ведь найдётся, что прощать...
Полно праздновать беспечность,
шифроваться на арго...
Впереди маячит Вечность!
Только что нам до того...
Да, конечно его все знают как соучастника первоначинателей бардовского движения.
**** Прийми меня таким
Прийми, таким, как есть... Прийми меня таким.
Когда обид не счесть - всё хрупко и непрочно...
Дом на семи ветрах ... и денно там и нощно,
дразня свечей огонь, гуляют сквозняки...
Мы в доме том с тобой не баловни судьбы,
ведь твой портрет и мой творили в прошлом веке.
И мы глядим на мир, не смеживая веки,
привычек и страстей вчерашние рабы.
Грунтуем старый холст... чтоб свежие мазки
легли на полотно картины жизни новой,
но чтоб не лицевать у модного портного
мой старый пиджачок, прийми меня таким.
Здесь слово и строка высоким чувствам гимн,
а музыка легка, как праздник новогодний!
Я все отдам тебе, чем дорожу сегодня,
но об одном прошу: прийми меня таким.
*****
Забыли убывших без права переписки
кумиров юности, друзей, а круг всё уже
знакомых лиц и голосов на стёртом диске...
След убегающий заснежен и завьюжен.
Былые чувства притупились новостями...
Иным оставлены открытья и заботы,
и любопытство, и уменье жить страстями
без партитуры - не заглядывая в ноты.
Покуда слух ещё не плох, перо послушно,
и шум толпы не заглушает голос Бога,
и есть кому ещё внимать неравнодушно,
отодвигая предвкушенье эпилога.
Того, что пишется судьбою поколенья,
где нашей глупостью, где волею тирана.
Пылает мир, грешно подбрасывать поленья,
да и руками разводить довольно странно...
С годами проще заблудится в этой чаще,
где из ошибок и грехов центурионы,
где прошлый век лишь отразился в настоящем,
расклад иной, иные оптики законы.
Всё больше убывших без права переписки
и даже эхо не слыхать, а круг всё уже,
знакомых лиц и голосов на стёртом диске...
След убегающий заснежен и завьюжен.
2015
****
«И Бог сотворённый из глины
Сказал мне: Иди и убей!»
А.Галич «101-й псалом»
Человек сотворенный из глины,
человек сотворённый из страха,
Не защита ни в чём не повинным
стены, рубище, порох и храм...
Что ты есть перед силой лавины?
Ни наука, ни музыка Баха,
не убьют хладнокровия льдины,
разрывающей мир пополам.
Человек сотворённый из праха,
из руды и никчемной породы,
скудный выбор: топор или плаха,
отвечающему головой...
По закону критической массы,
стала ненависть силой природы...
Не спасут ни проклятья, ни мессы,
тех, кто станет землёй и травой.
Человек сотворенный из боли,
человек сотворенный из веры,
варит кашу в последней юдоли
на крови из войны и беды...
Вся земля нынче - бранное поле.
Оглянись - разве люди не звери?
Не проси для себя лучшей доли
у смертельно опасной воды.
Человек сотворенный из клона,
человек сотворенный из мифа,
позабывший скрижали Сиона,
о содеянном зле не скорбя...
Человек сотворенный из тлена,
человек сотворенный из лиха,
Ты заглядывал в Бездну Вселенной?
Вот и Бездна глядит на тебя...
Декабрь 2004
*** Листок осиновый дрожит
Листок осиновый дрожит,
он помнит лето...
Срываясь, делать виражи,
охоты нету.
Зима и в кроне и корнях
тепло остудит.
Звенит в ушах, и товарняк
ночами будит...
Пора унылая всегда
зовёт к расплате.
А холода... Они когда
бывали кстати?
Трещит ледок под каблуком,
скулит собака.
И как закон: здесь из окон
ни слов ни знака.
Лишь тень чужая на стене,
под шляпы фетром...
И по стране и по спине
дождинки ветром
несёт, а он в поводырях
их пил иль не пил,
чтоб на плечах и на кудрях
дымился пепел.
Не пепел - это седина...
Поднимет за день
осадок прошлого со дна:
томленье ссадин,
крупицы золота и муть,
слова с дурманом...
А кольца памяти сожмут
за океаном..
2005
**** Мои шестидесятые
«Каждый сам по себе, и я сам по себе...»
Булат Окуджава
Я из тех приснопамятных дней полосатых,
что (увы!) зарастают забвенья травой,
поколенья оттаявших шестидесятых,
безголосый уже, но покуда живой!
В нашем узком кругу не «стучали» в охотку.
Стих крамолен - но не изменив ни строки,
жили, не наступив своей песне на глотку,
выживая не вследствие, а вопреки!
Мне чтоб правду сказать трёх аккордов хватало,
может это кому-то и не по душе...
Как спешили мы: аэропорты, вокзалы,
даже не тормозя на крутом вираже.
И с плацкартных свисая натруженных полок
слушал разный народ наши песни в пути,
а что вырос печальных потерь мартиролог,
если песни остались - не страшно уйти!
Торопливо мы жили, но не бестолково,
за строкою и словом - свободы глоток...
Ну а если не найдено главное слово,
то его отыскать да поможет мне Бог!
И в сибирских скитах, и на Галапагоссах,
среди книг, затерявшихся на стеллаже...
Пусть хлопочет движок и дымятся колёса
даже не тормозя на крутом вираже!
Но растаяло сладкое слово свобода
на губах, стынет пеною на удилах...
А от песен протеста, до песен исхода
лёту день на икаровых слабых крылах.
Пусть у времени нынче иные приметы,
принимаю их, не уступая судьбе...
Только в песнях, мне кажется, нет эстафеты:
каждый сам по себе и я сам по себе...
От безумного ритма, как прежде хмелея,
не хватает струны на гитаре уже,
пролетаем на полном свои юбилеи,
даже не тормозя на крутом вираже.
февраль 2011
*****
"Куда ночь - туда и сон..."
В небе грош, в руке синица...
Ярким всполохом зарница
разрывает горизонт.
Капли падают звеня,
дым над лесом и над садом.
И о чём поют с надсадом,
чьи-то тени у огня?
Листьев мечется табун,
словно в пляске дикой табор,
грянет в колокол октябрь,
на язык ему типун!
Колесо моей судьбы
тяжко скрипнет ржавым тросом
и скукожатся вопросом
придорожные столбы...
Wheeling , September 2013
Лови мгновение, художник!
На холсте то лик, то облик,
долгий взгляд из-под руки...
Грохот падающих яблок
станет ритмом для строки...
Карт рассыплется колода,
солнце выглянет, авось...
Золотое время года.
В стену быта новой гвоздь
заколачивает время
год за годом... S'il vous plaît!*
Что же дальше? Ногу в стремя,
и вдвоём в одном седле.
Промелькнёт солнцестоянье
и эклиптики момент,
и основа мирозданья -
славный Пятый элемент.
Богу ведомы границы,
и страницы, и печать.
Помолись и всё простится!
Ведь найдётся, что прощать...
Полно праздновать беспечность,
шифроваться на арго...
Впереди маячит Вечность!
Только что нам до того...
Да, конечно его все знают как соучастника первоначинателей бардовского движения.
Click to view