Особенности национальной командировки
"Полёт ради полёта", 10 июля 2015
Всё началось с того, что осенью 2014 года белорусская авиакомпания «Белавиа» устроила показательный рейс на самолёте Ту-154 на российские севера, куда она в дальнейшем намеревалась возить рабочих-вахтовиков. На рейс были приглашены московские блогеры, имевшие какое-то отношение к аэропорту «Домодедово», которым позже пришла мысль устроить такое же для авиаспоттеров.
Запись на это мероприятие началась в интернете ещё весной. Долго уточнялся список желавших покататься на старом самолёте, которых в конце концов набралось на целый салон такого лайнера, около полутора сотен человек. Очертания грядущей авиатусовки становились всё отчётливей, и отчётливей, и в конце концов где-то за полтора месяца стало ясно: праздник жизни состоится на всю катушку.
Интернет между тем чего только не обещал: билеты из Алматы в Москву нашими авиакомпаниями, российскими, украинскими с пересадкой, российскими из киргизского Бишкека, до которого можно было за три часа доехать от нас на маршрутке, и в Санкт-Петербург. Но от Пулково пришлось отказаться, как только я посмотрел цены билетов на поезд между Петербургом и Москвой - смысла не имело... И за месяц до вылета в реальной кассе самым дешёвым из всех этих вариантов оказался билет на родимый А321 «Эйр Астаны», который стоил четыреста пятьдесят долларов туда-обратно.
Через неделю после своего возвращения с Иссык-Куля я так же, глубокой ночью, улетал. В половине четвёртого утра я вышел из дома и стал ловить такси. Ко мне вскоре подъехал муниципальный «Эко-таксист», который зарядил до аэропорта полторы тысячи тенге. Ну я его на такую дешёвую цену за язык не тянул - начиналось с двух. Поехали. Их называли так, потому что все «Ссан-Ёны» такой конторы были дооборудованы для езды на газе, однако водители всё равно больше предпочитали бензин.
Таксист вскоре начал метаться и подпрыгивать, что ему нужен адрес какой-то гостиницы. Я включил смартфон, и искомый адрес мгновенно нашёлся. Было по дороге - мужик поехал туда, встал, и долго нажимал на экран в своём смартфоне. Оказалось, что у него там что-то типа диспетчерской программы - экран был разбит на квадратики с цифрами, на которые в каком-то порядке надо было нажимать. Потом мой таксист вдруг понёсся к Зелёному Базару, встал у «Туркестана» и снова взялся нажимать на квадратики. Потом он понёсся два квартала вниз, к мечети, там развернулся, снова что-то понажимал, а потом поехал на угол Фурманова и Гоголя, где остановился, разговаривая о чём-то с таким же таксистом.
Электронную регистрацию на рейс на сайте авиакомпании я себе за сутки уже сделал, поэтому мне стало просто интересно, чем всё это кончится. Но рулевой вскоре опомнился, и понёсся со всего размаху в аэропорт, куда успел где-то к середине регистрации.
Досмотры пропустили быстро, и я оказался в тесном зале накопителя, где одновременно обретались люди с нескольких рейсов. Кафешники и бутики «Duty Free» сразу же отпугнули раз и навсегда своими заоблачными ценами, никакого вай-фая не было, и я просто сидел в интернете с сим-карты. Наконец улетел самолёт в Турцию, а следом позвали на посадку и нас.
Едва рассвело, и за час сидения в накопителе по аэропорту, оказывается, прошёл полосой дождик. Но легче от этого не стало - жара уже начиналась. Самолёт стоял на дальних стоянках, и нас повезли к нему автобусом. Быстренько, насколько это возможно, запихали в салон, наскоро завелись и тут же взлетели. Это был самый новый из четырёх астанинских А321, он моментально набрал высоту и пошёл мотать километры до Белокаменной. Попались хорошие не спящие попутчики - парень с девушкой, ранее не знакомые между собой, и мы втроём мило пробеседовали до самой Москвы.
В шереметьевском терминале «Е» работало три пограничных стойки. Очереди были длинные, потому что теперь не нужно было заполнять миграционную карту в самолёте самому, это делал автоматический принтер пограничников, как только прислонишь к сканеру страницу паспорта, но стояли теперь возле них дольше. Минут через пятнадцать пришли с какой-то пересмены ещё пограничники, и открыли ещё три прохода, но нас это от получасовой очереди к окошку всё равно не спасло. Зато московский аэропорт стал говорить в том числе и по-казахски, где потом идти получать багаж - наверное попросили перевод у того парня, который там накануне спел казахстанский гимн на русском...
Макс Гольбрайхт прилетал из Омска в Домодедово. Открывать роуминг на свой номер «K'Cell» я не пошёл - он входил в корпоративную группу, и со мною в «киселе» без письма от моей организации разговаривать бы не стали. Плюс сколько это стоило - пусть даже и не мне, а моим шефам. Следовало созвониться с Максом, но для этого надо было купить карточку местной сети. Мне загодя подсказали на сей раз «МТС», но ни одной точки продаж их карт в аэропорту не было. Прямо по зданию я прошёл из салона самолёта на электричку, купил билет, но какой-то охранник не пустил меня на перрон к стоявшему там составу, покуда за пятнадцать минут до отправления не объявили посадку.
Красный «Аэроэкспресс» до Белорусского вокзала Москвы - огромная десятивагонная электричка - был практически пуст, я в своём третьем вагоне с головы оказался третьим пассажиром. Снимать на перроне этих экспрессов, в жёстко замкнутом пространстве с высокими перронами, оказалось нечего. Через сорок минут без остановок я оказался на Белорусском, где перешёл пути, снял электричку, на которой приехал, и ещё пару кадров. Вернулся, увидел стоявший на пассажирских путях с каким-то составом электровоз ЭП20, но его было так не снять, нужно было идти туда километра три в обход между каких-то непонятных оград, охранников и турникетов...
При выходе из Белорусского в город наконец-то оказалась милая девочка-киоскерша на стоечке «МТС», которая нашла мне нужную SIM-карту и объяснила, как ей дальше пользоваться. Макс подъезжал к радиальной станции на «Парке Культуры» - везде в метрополитене шёл вай-фай - там и договорились встретиться. По Кольцевой линии теперь ходили хоть уже и не «номерные» составы, но достаточно старые. Эскалаторы двигались быстрее, чем у нас в метрополитене Алматы, поезда ходили тоже гораздо быстрее, и интервалы между ними были крохотные, не как у нас по двенадцать минут, но грязь и грохот просто убивали. Грязь кругом, конечно, была не такая сильная, как в Киеве, но всё же...
Встретились, сели в старенький номерной, которые ходили по Сокольнической линии, и с жутким грохотом, к которому я там так и не смог после нашего метро привыкнуть, поехали в сторону «Тропарёво». Порадовали по дороге «Воробьёвы Горы» - с них наконец-то сняли щиты из рифлёного железа, и на красивой застеклённой станции над речкой стали останавливать поезда.
«Тропарёво» тянуло, пожалуй, на шедевр метрополитенного зодчества. Красивая светлая станция с какими-то хитрыми металлическими муляжами деревьев вдоль перрона. Кирилл встретил нас наверху, между какими-то сравнительно невысокими по московским меркам домиками не то в двадцать, не то в тридцать этажей, и повёз к ограде аэропорта «Внуково». Покуда не вернулся с какого-то башкирского саммита Путин, можно было немного пофоткать самолёты, хотя странно - во всех заграничных аэропортах никакого оцепления вдоль забора порта никогда не ставили - кто бы ни летел.
Забор был из какой-то ячеистой сетки, достаточно мелкой, чтобы эти ячейки так и норовили залезть в кадр. Но как-то вскоре привыкли. Погода сложилась так, что над тем местом, куда нас привезли, взлетало. За какой-то час на радость споттерам - а мы там оказались не одни - взлетело почти полсотни бортов, в основном «ЮТэйров» и «Трансаэро», среди которых попался даже тот самый 747 с тигриной мордой на носу. Не попался только «Суперджет» - ни в Шереметьево, ни здесь - а так хотелось... Начался нешуточный дождь, и мы поскакали в машину.
Покатили в сторону платформы Кокошкино. На середине дороги между ним и Крекшино когда-то был переезд, который теперь решили капитально полностью переделать, а дальше расположенные достаточно не близко друг от друга мосты путей туда и обратно над речушкой с «книжным» названием Незнайка. Мыслили поймать скорый на Кишинёв, кое-как проползли туда по полужидкой глине, но первой подвернулась электричка. Потом ещё одна. Мы с Кириллом пошли на ту сторону путей, и тут из-за поворота вылетел тот самый кишинёвский - синий электровоз ЧС7 с составом из тёмно-зелёных вагонов, темнее киргизских - картинка просто маслом!
Встречная электричка не дала бы снять пассажирский с внутренней стороны поворота, и тогда Макс перескочил в междупутье поездов, чтобы снять его там. При его микроскопических ростике и комплекции такой финт ушами прокатывал. Я посмотрел в свой видоискатель - отсюда только электровоз строго в морду, и не стал снимать. А машинисты электрички, истошно заверещав, включили стоп-кран, и, когда пассажирский на хорошей скорости уже прошёл, остановились возле Макса своим четвёртым от головы вагоном.
Постой, паровоз, не стучите, колёса, кондуктор, нажми на тормоза...
Я подумал, что бригада электрички сейчас вызовет ментов, а сама придёт нас пинать, но состав вскоре тронулся снова, а Кирилл сказал, что с Тостопальцева сюда никто не приедет. В конце концов мы дождались того, кого ждали вторым - скорый на Брянск с раритетным электровозом ЭП10. Потом Кирилл привёз нас в Кокошкино, а сам поехал потом в сторону Крекшина - «от Москвы». Мы пытались купить билеты на электричку в автоматах по их продаже, автомат не сработал, поэтому всё равно пришлось идти к живому кассиру. Непонятно, за что здесь сдирали такую дикую цену за проезд, больше двухсот тенге в пересчёте на наши - мы доехали до Киевского вокзала на фанерной лавке в грохочущей грязной дёргающейся старой электричке с мутными окнами.
Уже захотелось чего-нибудь поесть, и мы наугад попёрли в расположенный через дорогу от вокзала торговый центр, на четвёртом или пятом этаже которого оказался ресторан «Ёлки-Палки» - по принципу алматинской «Панды»: заплати за тарелку, и набирай в неё, что хочешь. Тем временем подошёл ещё один знакомый Макса из другого города, и они решили ехать поспоттить по самолётам в Шереметьево. Я же, поскольку уже приближался конец рабочего дня, должен был найти квартиру Димки на Соколиной Горе, где и договорился пожить недельку.
Спустился в метро, поспевать на полубольных ногах за спешащими москвичами уже так, как раньше, не получалось, вдобавок я своими послеинсультными мозгами перепутал станцию метро, и вместо «Электрозаводской» приехал на «Автозаводскую». Там понял свою ошибку, и длинный километровый тоннель перехода между станциями под Павелецким вокзалом пришлось проковылять второй раз - только потом сообразил, что можно было ехать и по-другому. Димон дождался меня у выхода, и мы поехали к нему.
Мне показали, где квартира, и дали ключи от неё, а сами уезжали на два дня в другое место. Мы же договорились ночевать в самом порту Домодедово, ибо там надо было быть назавтра так рано, что без машины из города просто не успеть. К девяти вечера я поехал на Павелецкий. Выход в вокзал был эскалатором прямо со станции метро, но Макса с другом ещё не было. Через какие-то хрипы они прокричали, что едут в метро, и я, поскольку в кассовом зале не нашлось ни одной лавочки, вышел на улицу и сел на ступеньки недалеко от входа. Минут через пятнадцать они позвонили, и я пошёл обратно. Какие-то охранники вокзала наорали на меня, чтобы я прошёл весь их досмотр (а я в этот день прошёл их по аэропортам раза четыре), а я не менее громко проорал этим дебилам в ответ, что при входе из метро в вокзал никого не проверяют.
В электричку успели кое-как. Это был не «Аэроэкспресс», а обычный, но такой же красный со всех сторон, шедший со всеми остановками минут на десять дольше, и ровно в четыре раза дешевле. Номер в «Аэротеле» у аэропорта Макс забронировал заранее, но номер был на троих, а нас случилось четверо. За тысячу российских рублей мне выдали туда же на ночь раскладушку. Не старую советскую, разумеется, а вполне цивильную, с хорошим бельём. Ещё один бывший алматинец Серёга прилетел из Краснодара к полуночи, едва не проспав там свой самолёт, и после скорого ужина дарами Краснодарщины мы упали спать...
В шесть утра у отведённых нашему мероприятию стоек регистрации рейсов домодедовского аэропорта уже собралась огромная толпа. Организаторы надели на всех участников ярко-зелёные жилетки мероприятия, и стали отсчитывать по списку пятьдесят человек - треть тех счастливчиков, которые должны были выйти на лётное поле встречать белорусский самолёт. Жилетка от организаторов была не такая удобная, как имевшаяся у меня от былых щедрот пресс-службы «Air Astana», но привыкли и к этим.
Нас повели к служебному досмотру, где нежданно-негаданно мы устроили огромный затор для сотрудников порта, которые по каким-то своим делам перемещались через этот досмотр туда-обратно. Нас посадили в автобус и вывезли ближе к левой взлётно-посадочной полосе. Чего тут только не было: сплошные уральские - да нет, не пельмени - авиалинии, и «огурцы» S7. Разнообразие тех и других иногда разбавлялось настоящими кросаффчегами, типа сингапурского Боинга-777, или израильского Боинга поменьше. А где-то вдали маячил жёлтый эмбраер новой саратовской раскраски, но его уже было не достать.
Самолёт Ту-154М «Белавиа», на котором мы должны были лететь в Минск, вскоре прилетел, и поехал на нашу стоянку под дождём из двух струй воды, обильно лившимся из пожарных машин. «Тушечка» хоть на старости лет удостоилась таких «водяных ворот», как будто прилетела сюда регулярным рейсом впервые. Подали трап, сошёл экипаж её лётчиков - трое таких больших и добрых улыбающихся дяденек, как бывают в самых хороших сказках. После короткого приветствия у самолёта нас снова усадили в автобус и отвезли обратно к служебному досмотру, чтобы через несколько минут снова проходить такой же досмотр, только уже пассажирами. И снова приехать на ту же стоянку к тому же авиалайнеру.
На рейс случайно затесалось с десяток простых обычных пассажиров - как они прифигели от вида полуторасотенной беспокойной толпы в зелёных жилетках, густо увешанных такой кино и фото аппаратурой, которую увидишь не во всяком магазине. Из одного такого, правда, потом выжали интервью, что ему тоже понравилось. А самолёт долго катился по порту в очереди на взлёт, со стоянок возле левой полосы на правую, а потом долго взлетал. Добрые большие дядьки в пилотской кабине весь взлёт то прибавляли газу, то убирали его - ни на одном самолёте этого типа я раньше такого не видел. Но мальчикам и девочкам, которым дали полетать на Ту-154М первый и единственный раз в жизни, этого было, конечно, не понять...
Мне досталось место на предпоследнем ряду в самом хвосте. Как прикольно звучало по-белорусски, что не стоит пользоваться в полёте электронными приборами. Стюардессы даже выдали какую-то шоколадочку с фирменным лейблом «Белавиа» на этикетке. Самолёт через час-двадцать пошёл на посадку в Минск, за окном понеслись одни облака, вторые, начало темнеть, и приземлились мы в хороший дождь. При посадке старенький самолёт показал все свои внутренние прелести - нам на головы отвалилась потолочная панель обшивки и повисла на проводках, шедших к укреплённой на ней лампочке аварийного выхода, обнажив всю проводку и конструкцию.
«Нацыянальны аэрапорт Мiнск» поставил нас на стоянку посредине лётного поля, добрые большие дяденьки лётчики и стюардессы этого рейса ушли, а толпа споттеров осталась под дождём вокруг лайнера. Лётчика-испытателя Рубена Есаяна, которого организаторы мероприятия пригласили на наш рейс, телевизионщики затащили от дождя под крыло, чтобы взять интервью, а я бродил вдоль красной полосы самолётного места, нарисованной восьмиугольником на бетоне, и фоткал всё кругом и подряд, до чего мог дотянуться. Когда ещё теперь попадёшь в домашний аэропорт «Belavia», и чтобы вдобавок дали поснимать? А за красную линию заходить было нельзя, чтобы не мешать работе остальной техники аэропорта.
Вскоре нам подогнали три больших разноцветных автобуса МАЗа, служебных самого аэропорта, и повезли в них на ту сторону взлётно-посадочной полосы. Странно: в Алматы, Кольцово и Омске, где мне довелось побывать на подобных авиаспоттингах, автомобильные дорожки вокруг взлётных полос были хотя бы заасфальтированы, а тут наша кавалькада долго и натужно плыла к нужной точке по раскисшей глине. Начальник службы авиационной безопасности САБ привёл кавалькаду к двум отличнейшим холмам, заметно повыше наших алматинских, но к споттерскому несчастью, считавшихся территорией аэропорта, за забором. Нахохлившаяся мокрая толпа, спасая от воды под разными куртками, зонтиками и накидками объективы, расползлась по холмикам и стала ждать добычу.
Самолёты летали нечасто. В основном местные Боинги-737, лишь иногда разбавленные Эйрбасами Этихада и нашим же Ту-154, улетевшим чартером в Болгарию. Ну что в дождь шикарные снимки самолётов на полосе выходили -- это да. Часа два там, и нас вывезли обратно в порт - начальство устраивало пресс-конференцию.
В тесном маленьком зальчике пресс-службы аэропорта половине народа сидячих мест не хватило, и мы стояли вдоль стен, как на первом сеансе советского эротического фильма «Маленькая Вера» в колхозном клубе. Выступило всё начальство, большим дяденькам надарили подарков, а потом Рубен Есаян рассказывал нам такие вещи, которые не всегда, и не везде услышишь. Ну, например, как вытаскивали из Ижмы аварийно угодивший туда Ту-154, бортинженер которого вместо того, чтобы отключить в полёте один неисправный аккумулятор, посадил этим аккумулятором на ноль всё электропитание бедного лайнера. Или как Рубен Татевосович садил учебный Ту-154 на коротюсенькую полосу какого-то авиационного училища...
Всех участников позвали на обед. Дорога к заведению пролегала через весь аэропорт, а по дороге попалось несколько киосков. Хотелось местный магнитик, но российских денег там не принимали, а обменников не было. На предложение, даже в шутку, взять тенге, киоскерша посмотрела на меня, как на больного. Странно - а ведь одна из пяти стран Единого Экономического Пространства? Выручил, как всегда, Макс - принимали деньги по карточкам российских банков: магнитики, карты города и пакеты вышли в какие-то бешеные десятки тысяч местных рублей, что являлось парой-другой сотен российских, а точного курса обмена узнать ни у кого так и не удалось.
Кафешник назывался «Споттерским» - огромные окна действительно выходили на взлётную полосу. Вся дорога внутри помещений заведения была стилизована под взлётные и рулёжные дорожки самолётов - с полосками, огоньками и всем прочим. Всё было вкусно, но очень быстро - организаторы не учли еле шевелящихся официанток, и вскоре позвали в другие автобусы, чтобы ехать на экскурсию.
Три больших междугородных белых автобуса легко всосали в себя всю толпу, и покатили в сторону Минска. Дороги, по которым мы ехали, мало сказать, что были просто шикарными, это был почти шедевр - но шедевр платный, о чём везде вдоль дорог стояли соответствующие плакаты. Доехали до выставки военной техники времён Второй Мировой, проехали мимо неё по развязке, и поехали сначала в сторону Минска, но не доезжая до него, попёрли по окружной направо, где вскоре оказались в аэропорту местного ДОСААФ Боровое - на белорусский лад «Баравое».
По аэродрому крутилось несколько Ми-2, Ан-2 и Як-52, на которых всем желающим предложили прокатиться - не бесплатно, разумеется, а за приличные деньги. На российские выходило тысячу-две за коротенький полёт. Ну московским-то жителям что - они аж встали в очередь, а я со своими очень скромными финансами просто пошёл по расположенному рядом музею авиации.
На огороженном пространстве стояло десятка три военных и пассажирских самолётов и вертолётов всего бывшего СССР и стран СЭВ, на которых когда-либо летали в Белоруссии. Половину из них живьём, а тем более внутри, я вообще увидел впервые. Но техника стояла очень плотно друг к другу, вдобавок ещё ходило много зрителей, поэтому поймать в объектив 50 мм удалось красиво и целиком далеко не всё. При этом особенно было обидно за их Ил-14 - самый прекрасный из самолётов, на котором мне в жизни довелось полетать - ну вообще невозможно было снять его так, чтобы в кадр не попала часть ещё какого-нибудь самолёта...
Часа через два организаторы и все желавшие налетались, на чём хотели, и стали расползаться по автобусам. Уже в автобусах стали собирать деньги за проведённые полёты, и наш Мерс-530 вышел со стоянки обратно в аэропорт самым первым. В самом международном аэропорту мы сначала увидели шикарный Боинг-777 туркменских авиалиний, но жестоко против солнца, которое к тому времени уже успело вылезти на всю катушку (утром бы!). Оказывается, вот столько белорусских спецов моталось туда на вахты. А мы с Максом и Серёгой пошли ещё вдоль выставки пассажирских самолётов, устроенной в самом аэропорту Минска. Идти было далеко, но мы как раз успели, пока пришли два других автобуса, а никого из остальных споттеров это почему-то не заинтересовало. Жалко было не попасть в сам Минск, в котором я так ни разу и не был, хотя говорили, что прекрасный город...
Посадочные талоны у нас были ещё с Домодедово, мы пришли в накопитель, за окошком ещё было видно какое-то время улетавший туркменский самолёт, но яркая зелень моего жилета отразилась потом на весь неудачный кадрик. Пока ждали посадку, взяли в буфете несколько бутылок пива - за досмотром принимали и российские деньги. Пришли в самолёт. Достаточно новенький Боинг-737 без бизнес-класса. Мне на сей раз достался третий ряд, и единственное неудобство было в том, что передняя стойка шасси прямо под тобой все руления жутко подпрыгивала по всем стыкам. Потом рассказали, что в ней конструкционно вместо нормальных амортизаторов только резиновые прокладки...
В Домодедово лило на всю катушку. Поснимать бы, хоть уже и в сумерках - может бы что и получилось, но не под таким же ливнем? А в магазинах самого города, как и у нас, пиво переставали продавать в 23-00. Пока я доехал «Аэроэкспрессом» и до Шоссе Энтузиастов, уже почти двенадцать ночи? Но напротив выхода из метро внезапно оказался кафешник, в котором наливали, примерно по 300 тенге в пересчёте на наши за литр. Наугад я выбрал пиво с длинным иностранным названием на «Эммер...», выдавленным на нержавейках с этим напитком, но нигде потом в интернете точного этого названия не нашёл. А ещё там были жареные чесночные гренки, сделанные из настоящего ЧЁРНОГО хлеба, какого, как я понял, у нас в Казахстане просто нет. То, что у нас считалось чёрным, было раза в два светлее...
И на обратном пути к дому я сначала заблудился. На улицах Соколиной Горы стояло несколько одинаковых восьми- или девятиэтажных домиков, с одним подъездом в каждом. Я прислонил электронный ключ-таблетку, подъезд открылся, но третий этаж оказался не моим. Подъезд в соседнем домике уже оказался моим - странно, у нас в Алматы таблетки чужих подъездов не открывают... Наскоро помывшись и выпив литр пива, я закончил этот полёт ради полёта крепким сном.
Всё началось с того, что осенью 2014 года белорусская авиакомпания «Белавиа» устроила показательный рейс на самолёте Ту-154 на российские севера, куда она в дальнейшем намеревалась возить рабочих-вахтовиков. На рейс были приглашены московские блогеры, имевшие какое-то отношение к аэропорту «Домодедово», которым позже пришла мысль устроить такое же для авиаспоттеров.
Запись на это мероприятие началась в интернете ещё весной. Долго уточнялся список желавших покататься на старом самолёте, которых в конце концов набралось на целый салон такого лайнера, около полутора сотен человек. Очертания грядущей авиатусовки становились всё отчётливей, и отчётливей, и в конце концов где-то за полтора месяца стало ясно: праздник жизни состоится на всю катушку.
Интернет между тем чего только не обещал: билеты из Алматы в Москву нашими авиакомпаниями, российскими, украинскими с пересадкой, российскими из киргизского Бишкека, до которого можно было за три часа доехать от нас на маршрутке, и в Санкт-Петербург. Но от Пулково пришлось отказаться, как только я посмотрел цены билетов на поезд между Петербургом и Москвой - смысла не имело... И за месяц до вылета в реальной кассе самым дешёвым из всех этих вариантов оказался билет на родимый А321 «Эйр Астаны», который стоил четыреста пятьдесят долларов туда-обратно.
Через неделю после своего возвращения с Иссык-Куля я так же, глубокой ночью, улетал. В половине четвёртого утра я вышел из дома и стал ловить такси. Ко мне вскоре подъехал муниципальный «Эко-таксист», который зарядил до аэропорта полторы тысячи тенге. Ну я его на такую дешёвую цену за язык не тянул - начиналось с двух. Поехали. Их называли так, потому что все «Ссан-Ёны» такой конторы были дооборудованы для езды на газе, однако водители всё равно больше предпочитали бензин.
Таксист вскоре начал метаться и подпрыгивать, что ему нужен адрес какой-то гостиницы. Я включил смартфон, и искомый адрес мгновенно нашёлся. Было по дороге - мужик поехал туда, встал, и долго нажимал на экран в своём смартфоне. Оказалось, что у него там что-то типа диспетчерской программы - экран был разбит на квадратики с цифрами, на которые в каком-то порядке надо было нажимать. Потом мой таксист вдруг понёсся к Зелёному Базару, встал у «Туркестана» и снова взялся нажимать на квадратики. Потом он понёсся два квартала вниз, к мечети, там развернулся, снова что-то понажимал, а потом поехал на угол Фурманова и Гоголя, где остановился, разговаривая о чём-то с таким же таксистом.
Электронную регистрацию на рейс на сайте авиакомпании я себе за сутки уже сделал, поэтому мне стало просто интересно, чем всё это кончится. Но рулевой вскоре опомнился, и понёсся со всего размаху в аэропорт, куда успел где-то к середине регистрации.
Досмотры пропустили быстро, и я оказался в тесном зале накопителя, где одновременно обретались люди с нескольких рейсов. Кафешники и бутики «Duty Free» сразу же отпугнули раз и навсегда своими заоблачными ценами, никакого вай-фая не было, и я просто сидел в интернете с сим-карты. Наконец улетел самолёт в Турцию, а следом позвали на посадку и нас.
Едва рассвело, и за час сидения в накопителе по аэропорту, оказывается, прошёл полосой дождик. Но легче от этого не стало - жара уже начиналась. Самолёт стоял на дальних стоянках, и нас повезли к нему автобусом. Быстренько, насколько это возможно, запихали в салон, наскоро завелись и тут же взлетели. Это был самый новый из четырёх астанинских А321, он моментально набрал высоту и пошёл мотать километры до Белокаменной. Попались хорошие не спящие попутчики - парень с девушкой, ранее не знакомые между собой, и мы втроём мило пробеседовали до самой Москвы.
В шереметьевском терминале «Е» работало три пограничных стойки. Очереди были длинные, потому что теперь не нужно было заполнять миграционную карту в самолёте самому, это делал автоматический принтер пограничников, как только прислонишь к сканеру страницу паспорта, но стояли теперь возле них дольше. Минут через пятнадцать пришли с какой-то пересмены ещё пограничники, и открыли ещё три прохода, но нас это от получасовой очереди к окошку всё равно не спасло. Зато московский аэропорт стал говорить в том числе и по-казахски, где потом идти получать багаж - наверное попросили перевод у того парня, который там накануне спел казахстанский гимн на русском...
Макс Гольбрайхт прилетал из Омска в Домодедово. Открывать роуминг на свой номер «K'Cell» я не пошёл - он входил в корпоративную группу, и со мною в «киселе» без письма от моей организации разговаривать бы не стали. Плюс сколько это стоило - пусть даже и не мне, а моим шефам. Следовало созвониться с Максом, но для этого надо было купить карточку местной сети. Мне загодя подсказали на сей раз «МТС», но ни одной точки продаж их карт в аэропорту не было. Прямо по зданию я прошёл из салона самолёта на электричку, купил билет, но какой-то охранник не пустил меня на перрон к стоявшему там составу, покуда за пятнадцать минут до отправления не объявили посадку.
Красный «Аэроэкспресс» до Белорусского вокзала Москвы - огромная десятивагонная электричка - был практически пуст, я в своём третьем вагоне с головы оказался третьим пассажиром. Снимать на перроне этих экспрессов, в жёстко замкнутом пространстве с высокими перронами, оказалось нечего. Через сорок минут без остановок я оказался на Белорусском, где перешёл пути, снял электричку, на которой приехал, и ещё пару кадров. Вернулся, увидел стоявший на пассажирских путях с каким-то составом электровоз ЭП20, но его было так не снять, нужно было идти туда километра три в обход между каких-то непонятных оград, охранников и турникетов...
При выходе из Белорусского в город наконец-то оказалась милая девочка-киоскерша на стоечке «МТС», которая нашла мне нужную SIM-карту и объяснила, как ей дальше пользоваться. Макс подъезжал к радиальной станции на «Парке Культуры» - везде в метрополитене шёл вай-фай - там и договорились встретиться. По Кольцевой линии теперь ходили хоть уже и не «номерные» составы, но достаточно старые. Эскалаторы двигались быстрее, чем у нас в метрополитене Алматы, поезда ходили тоже гораздо быстрее, и интервалы между ними были крохотные, не как у нас по двенадцать минут, но грязь и грохот просто убивали. Грязь кругом, конечно, была не такая сильная, как в Киеве, но всё же...
Встретились, сели в старенький номерной, которые ходили по Сокольнической линии, и с жутким грохотом, к которому я там так и не смог после нашего метро привыкнуть, поехали в сторону «Тропарёво». Порадовали по дороге «Воробьёвы Горы» - с них наконец-то сняли щиты из рифлёного железа, и на красивой застеклённой станции над речкой стали останавливать поезда.
«Тропарёво» тянуло, пожалуй, на шедевр метрополитенного зодчества. Красивая светлая станция с какими-то хитрыми металлическими муляжами деревьев вдоль перрона. Кирилл встретил нас наверху, между какими-то сравнительно невысокими по московским меркам домиками не то в двадцать, не то в тридцать этажей, и повёз к ограде аэропорта «Внуково». Покуда не вернулся с какого-то башкирского саммита Путин, можно было немного пофоткать самолёты, хотя странно - во всех заграничных аэропортах никакого оцепления вдоль забора порта никогда не ставили - кто бы ни летел.
Забор был из какой-то ячеистой сетки, достаточно мелкой, чтобы эти ячейки так и норовили залезть в кадр. Но как-то вскоре привыкли. Погода сложилась так, что над тем местом, куда нас привезли, взлетало. За какой-то час на радость споттерам - а мы там оказались не одни - взлетело почти полсотни бортов, в основном «ЮТэйров» и «Трансаэро», среди которых попался даже тот самый 747 с тигриной мордой на носу. Не попался только «Суперджет» - ни в Шереметьево, ни здесь - а так хотелось... Начался нешуточный дождь, и мы поскакали в машину.
Покатили в сторону платформы Кокошкино. На середине дороги между ним и Крекшино когда-то был переезд, который теперь решили капитально полностью переделать, а дальше расположенные достаточно не близко друг от друга мосты путей туда и обратно над речушкой с «книжным» названием Незнайка. Мыслили поймать скорый на Кишинёв, кое-как проползли туда по полужидкой глине, но первой подвернулась электричка. Потом ещё одна. Мы с Кириллом пошли на ту сторону путей, и тут из-за поворота вылетел тот самый кишинёвский - синий электровоз ЧС7 с составом из тёмно-зелёных вагонов, темнее киргизских - картинка просто маслом!
Встречная электричка не дала бы снять пассажирский с внутренней стороны поворота, и тогда Макс перескочил в междупутье поездов, чтобы снять его там. При его микроскопических ростике и комплекции такой финт ушами прокатывал. Я посмотрел в свой видоискатель - отсюда только электровоз строго в морду, и не стал снимать. А машинисты электрички, истошно заверещав, включили стоп-кран, и, когда пассажирский на хорошей скорости уже прошёл, остановились возле Макса своим четвёртым от головы вагоном.
Постой, паровоз, не стучите, колёса, кондуктор, нажми на тормоза...
Я подумал, что бригада электрички сейчас вызовет ментов, а сама придёт нас пинать, но состав вскоре тронулся снова, а Кирилл сказал, что с Тостопальцева сюда никто не приедет. В конце концов мы дождались того, кого ждали вторым - скорый на Брянск с раритетным электровозом ЭП10. Потом Кирилл привёз нас в Кокошкино, а сам поехал потом в сторону Крекшина - «от Москвы». Мы пытались купить билеты на электричку в автоматах по их продаже, автомат не сработал, поэтому всё равно пришлось идти к живому кассиру. Непонятно, за что здесь сдирали такую дикую цену за проезд, больше двухсот тенге в пересчёте на наши - мы доехали до Киевского вокзала на фанерной лавке в грохочущей грязной дёргающейся старой электричке с мутными окнами.
Уже захотелось чего-нибудь поесть, и мы наугад попёрли в расположенный через дорогу от вокзала торговый центр, на четвёртом или пятом этаже которого оказался ресторан «Ёлки-Палки» - по принципу алматинской «Панды»: заплати за тарелку, и набирай в неё, что хочешь. Тем временем подошёл ещё один знакомый Макса из другого города, и они решили ехать поспоттить по самолётам в Шереметьево. Я же, поскольку уже приближался конец рабочего дня, должен был найти квартиру Димки на Соколиной Горе, где и договорился пожить недельку.
Спустился в метро, поспевать на полубольных ногах за спешащими москвичами уже так, как раньше, не получалось, вдобавок я своими послеинсультными мозгами перепутал станцию метро, и вместо «Электрозаводской» приехал на «Автозаводскую». Там понял свою ошибку, и длинный километровый тоннель перехода между станциями под Павелецким вокзалом пришлось проковылять второй раз - только потом сообразил, что можно было ехать и по-другому. Димон дождался меня у выхода, и мы поехали к нему.
Мне показали, где квартира, и дали ключи от неё, а сами уезжали на два дня в другое место. Мы же договорились ночевать в самом порту Домодедово, ибо там надо было быть назавтра так рано, что без машины из города просто не успеть. К девяти вечера я поехал на Павелецкий. Выход в вокзал был эскалатором прямо со станции метро, но Макса с другом ещё не было. Через какие-то хрипы они прокричали, что едут в метро, и я, поскольку в кассовом зале не нашлось ни одной лавочки, вышел на улицу и сел на ступеньки недалеко от входа. Минут через пятнадцать они позвонили, и я пошёл обратно. Какие-то охранники вокзала наорали на меня, чтобы я прошёл весь их досмотр (а я в этот день прошёл их по аэропортам раза четыре), а я не менее громко проорал этим дебилам в ответ, что при входе из метро в вокзал никого не проверяют.
В электричку успели кое-как. Это был не «Аэроэкспресс», а обычный, но такой же красный со всех сторон, шедший со всеми остановками минут на десять дольше, и ровно в четыре раза дешевле. Номер в «Аэротеле» у аэропорта Макс забронировал заранее, но номер был на троих, а нас случилось четверо. За тысячу российских рублей мне выдали туда же на ночь раскладушку. Не старую советскую, разумеется, а вполне цивильную, с хорошим бельём. Ещё один бывший алматинец Серёга прилетел из Краснодара к полуночи, едва не проспав там свой самолёт, и после скорого ужина дарами Краснодарщины мы упали спать...
В шесть утра у отведённых нашему мероприятию стоек регистрации рейсов домодедовского аэропорта уже собралась огромная толпа. Организаторы надели на всех участников ярко-зелёные жилетки мероприятия, и стали отсчитывать по списку пятьдесят человек - треть тех счастливчиков, которые должны были выйти на лётное поле встречать белорусский самолёт. Жилетка от организаторов была не такая удобная, как имевшаяся у меня от былых щедрот пресс-службы «Air Astana», но привыкли и к этим.
Нас повели к служебному досмотру, где нежданно-негаданно мы устроили огромный затор для сотрудников порта, которые по каким-то своим делам перемещались через этот досмотр туда-обратно. Нас посадили в автобус и вывезли ближе к левой взлётно-посадочной полосе. Чего тут только не было: сплошные уральские - да нет, не пельмени - авиалинии, и «огурцы» S7. Разнообразие тех и других иногда разбавлялось настоящими кросаффчегами, типа сингапурского Боинга-777, или израильского Боинга поменьше. А где-то вдали маячил жёлтый эмбраер новой саратовской раскраски, но его уже было не достать.
Самолёт Ту-154М «Белавиа», на котором мы должны были лететь в Минск, вскоре прилетел, и поехал на нашу стоянку под дождём из двух струй воды, обильно лившимся из пожарных машин. «Тушечка» хоть на старости лет удостоилась таких «водяных ворот», как будто прилетела сюда регулярным рейсом впервые. Подали трап, сошёл экипаж её лётчиков - трое таких больших и добрых улыбающихся дяденек, как бывают в самых хороших сказках. После короткого приветствия у самолёта нас снова усадили в автобус и отвезли обратно к служебному досмотру, чтобы через несколько минут снова проходить такой же досмотр, только уже пассажирами. И снова приехать на ту же стоянку к тому же авиалайнеру.
На рейс случайно затесалось с десяток простых обычных пассажиров - как они прифигели от вида полуторасотенной беспокойной толпы в зелёных жилетках, густо увешанных такой кино и фото аппаратурой, которую увидишь не во всяком магазине. Из одного такого, правда, потом выжали интервью, что ему тоже понравилось. А самолёт долго катился по порту в очереди на взлёт, со стоянок возле левой полосы на правую, а потом долго взлетал. Добрые большие дядьки в пилотской кабине весь взлёт то прибавляли газу, то убирали его - ни на одном самолёте этого типа я раньше такого не видел. Но мальчикам и девочкам, которым дали полетать на Ту-154М первый и единственный раз в жизни, этого было, конечно, не понять...
Мне досталось место на предпоследнем ряду в самом хвосте. Как прикольно звучало по-белорусски, что не стоит пользоваться в полёте электронными приборами. Стюардессы даже выдали какую-то шоколадочку с фирменным лейблом «Белавиа» на этикетке. Самолёт через час-двадцать пошёл на посадку в Минск, за окном понеслись одни облака, вторые, начало темнеть, и приземлились мы в хороший дождь. При посадке старенький самолёт показал все свои внутренние прелести - нам на головы отвалилась потолочная панель обшивки и повисла на проводках, шедших к укреплённой на ней лампочке аварийного выхода, обнажив всю проводку и конструкцию.
«Нацыянальны аэрапорт Мiнск» поставил нас на стоянку посредине лётного поля, добрые большие дяденьки лётчики и стюардессы этого рейса ушли, а толпа споттеров осталась под дождём вокруг лайнера. Лётчика-испытателя Рубена Есаяна, которого организаторы мероприятия пригласили на наш рейс, телевизионщики затащили от дождя под крыло, чтобы взять интервью, а я бродил вдоль красной полосы самолётного места, нарисованной восьмиугольником на бетоне, и фоткал всё кругом и подряд, до чего мог дотянуться. Когда ещё теперь попадёшь в домашний аэропорт «Belavia», и чтобы вдобавок дали поснимать? А за красную линию заходить было нельзя, чтобы не мешать работе остальной техники аэропорта.
Вскоре нам подогнали три больших разноцветных автобуса МАЗа, служебных самого аэропорта, и повезли в них на ту сторону взлётно-посадочной полосы. Странно: в Алматы, Кольцово и Омске, где мне довелось побывать на подобных авиаспоттингах, автомобильные дорожки вокруг взлётных полос были хотя бы заасфальтированы, а тут наша кавалькада долго и натужно плыла к нужной точке по раскисшей глине. Начальник службы авиационной безопасности САБ привёл кавалькаду к двум отличнейшим холмам, заметно повыше наших алматинских, но к споттерскому несчастью, считавшихся территорией аэропорта, за забором. Нахохлившаяся мокрая толпа, спасая от воды под разными куртками, зонтиками и накидками объективы, расползлась по холмикам и стала ждать добычу.
Самолёты летали нечасто. В основном местные Боинги-737, лишь иногда разбавленные Эйрбасами Этихада и нашим же Ту-154, улетевшим чартером в Болгарию. Ну что в дождь шикарные снимки самолётов на полосе выходили -- это да. Часа два там, и нас вывезли обратно в порт - начальство устраивало пресс-конференцию.
В тесном маленьком зальчике пресс-службы аэропорта половине народа сидячих мест не хватило, и мы стояли вдоль стен, как на первом сеансе советского эротического фильма «Маленькая Вера» в колхозном клубе. Выступило всё начальство, большим дяденькам надарили подарков, а потом Рубен Есаян рассказывал нам такие вещи, которые не всегда, и не везде услышишь. Ну, например, как вытаскивали из Ижмы аварийно угодивший туда Ту-154, бортинженер которого вместо того, чтобы отключить в полёте один неисправный аккумулятор, посадил этим аккумулятором на ноль всё электропитание бедного лайнера. Или как Рубен Татевосович садил учебный Ту-154 на коротюсенькую полосу какого-то авиационного училища...
Всех участников позвали на обед. Дорога к заведению пролегала через весь аэропорт, а по дороге попалось несколько киосков. Хотелось местный магнитик, но российских денег там не принимали, а обменников не было. На предложение, даже в шутку, взять тенге, киоскерша посмотрела на меня, как на больного. Странно - а ведь одна из пяти стран Единого Экономического Пространства? Выручил, как всегда, Макс - принимали деньги по карточкам российских банков: магнитики, карты города и пакеты вышли в какие-то бешеные десятки тысяч местных рублей, что являлось парой-другой сотен российских, а точного курса обмена узнать ни у кого так и не удалось.
Кафешник назывался «Споттерским» - огромные окна действительно выходили на взлётную полосу. Вся дорога внутри помещений заведения была стилизована под взлётные и рулёжные дорожки самолётов - с полосками, огоньками и всем прочим. Всё было вкусно, но очень быстро - организаторы не учли еле шевелящихся официанток, и вскоре позвали в другие автобусы, чтобы ехать на экскурсию.
Три больших междугородных белых автобуса легко всосали в себя всю толпу, и покатили в сторону Минска. Дороги, по которым мы ехали, мало сказать, что были просто шикарными, это был почти шедевр - но шедевр платный, о чём везде вдоль дорог стояли соответствующие плакаты. Доехали до выставки военной техники времён Второй Мировой, проехали мимо неё по развязке, и поехали сначала в сторону Минска, но не доезжая до него, попёрли по окружной направо, где вскоре оказались в аэропорту местного ДОСААФ Боровое - на белорусский лад «Баравое».
По аэродрому крутилось несколько Ми-2, Ан-2 и Як-52, на которых всем желающим предложили прокатиться - не бесплатно, разумеется, а за приличные деньги. На российские выходило тысячу-две за коротенький полёт. Ну московским-то жителям что - они аж встали в очередь, а я со своими очень скромными финансами просто пошёл по расположенному рядом музею авиации.
На огороженном пространстве стояло десятка три военных и пассажирских самолётов и вертолётов всего бывшего СССР и стран СЭВ, на которых когда-либо летали в Белоруссии. Половину из них живьём, а тем более внутри, я вообще увидел впервые. Но техника стояла очень плотно друг к другу, вдобавок ещё ходило много зрителей, поэтому поймать в объектив 50 мм удалось красиво и целиком далеко не всё. При этом особенно было обидно за их Ил-14 - самый прекрасный из самолётов, на котором мне в жизни довелось полетать - ну вообще невозможно было снять его так, чтобы в кадр не попала часть ещё какого-нибудь самолёта...
Часа через два организаторы и все желавшие налетались, на чём хотели, и стали расползаться по автобусам. Уже в автобусах стали собирать деньги за проведённые полёты, и наш Мерс-530 вышел со стоянки обратно в аэропорт самым первым. В самом международном аэропорту мы сначала увидели шикарный Боинг-777 туркменских авиалиний, но жестоко против солнца, которое к тому времени уже успело вылезти на всю катушку (утром бы!). Оказывается, вот столько белорусских спецов моталось туда на вахты. А мы с Максом и Серёгой пошли ещё вдоль выставки пассажирских самолётов, устроенной в самом аэропорту Минска. Идти было далеко, но мы как раз успели, пока пришли два других автобуса, а никого из остальных споттеров это почему-то не заинтересовало. Жалко было не попасть в сам Минск, в котором я так ни разу и не был, хотя говорили, что прекрасный город...
Посадочные талоны у нас были ещё с Домодедово, мы пришли в накопитель, за окошком ещё было видно какое-то время улетавший туркменский самолёт, но яркая зелень моего жилета отразилась потом на весь неудачный кадрик. Пока ждали посадку, взяли в буфете несколько бутылок пива - за досмотром принимали и российские деньги. Пришли в самолёт. Достаточно новенький Боинг-737 без бизнес-класса. Мне на сей раз достался третий ряд, и единственное неудобство было в том, что передняя стойка шасси прямо под тобой все руления жутко подпрыгивала по всем стыкам. Потом рассказали, что в ней конструкционно вместо нормальных амортизаторов только резиновые прокладки...
В Домодедово лило на всю катушку. Поснимать бы, хоть уже и в сумерках - может бы что и получилось, но не под таким же ливнем? А в магазинах самого города, как и у нас, пиво переставали продавать в 23-00. Пока я доехал «Аэроэкспрессом» и до Шоссе Энтузиастов, уже почти двенадцать ночи? Но напротив выхода из метро внезапно оказался кафешник, в котором наливали, примерно по 300 тенге в пересчёте на наши за литр. Наугад я выбрал пиво с длинным иностранным названием на «Эммер...», выдавленным на нержавейках с этим напитком, но нигде потом в интернете точного этого названия не нашёл. А ещё там были жареные чесночные гренки, сделанные из настоящего ЧЁРНОГО хлеба, какого, как я понял, у нас в Казахстане просто нет. То, что у нас считалось чёрным, было раза в два светлее...
И на обратном пути к дому я сначала заблудился. На улицах Соколиной Горы стояло несколько одинаковых восьми- или девятиэтажных домиков, с одним подъездом в каждом. Я прислонил электронный ключ-таблетку, подъезд открылся, но третий этаж оказался не моим. Подъезд в соседнем домике уже оказался моим - странно, у нас в Алматы таблетки чужих подъездов не открывают... Наскоро помывшись и выпив литр пива, я закончил этот полёт ради полёта крепким сном.