Советские учебники 1920-х годов
Выдержки из статьи профессора филологии Анны Арустамовой (Пермь), в которой убедительно показано, как образовывались «лакуны памяти» в результате даже легких корректировок состава учебников и на первый взгляд незаметной редактуры текстов...
В 1920-е годы авторы программ и учебников активно включали в них произведения русских и западных авторов. В ряду изучаемых такие писатели новой России, как С. Буданцев («Эскадрилья Всемирной Коммуны»), А. Богданов («Красная звезда», «Инженер Мэнни»), авторы западных утопий / антиутопий: англичанин У. Моррис («Вести ниоткуда»), американцы Э. Беллами («Через сто лет», как тогда переводили название романа «Взгляд назад»), Дж. Лондон («Железная пята»).
Адаптация оригинальных текстов осуществлялась в направлении как упрощения содержания, так и корректировки их идеологического содержания. Так, составители опускают фрагменты речи, в которых герой говорит о возможном мирном переходе власти к рабочим в результате выборов.
И... в оригинале читаем: «Через год, через десять, ну пусть через тысячу лет ваш класс будет низвергнут. Мы добьемся этого силой, силой проложим себе дорогу к власти» (курсив наш. - А.А.) [Лондон. 1976. С. 226].
Авторы учебника не могли принять столь долгий срок борьбы американского пролетариата с буржуазией, поэтому в русской школьной версии главы остался следующий текст: «Но мой класс, класс рабочих, класс трудовой, опрокинет ваш класс, класс капиталистов. Будет ли это через год или через десять, ваш класс будет разрушен, и сделаем это мы» (курсив наш. - А.А.) [Город в произв. худ. лит. 1926. С. 227].
Среди наиболее востребованных учебным процессом того времени были произведения писателей, в которых прямо утверждался мессианский характер борьбы за новый мир.
Так перед учащимися была развернута картина борьбы пролетариата, принимавшей планетарный масштаб и разрушавшей культурные и географические границы. Эта идея находила непосредственное выражение в текстах русских поэтов - преимущественно пролеткультовцев и членов «Кузницы», широко представленных в учебниках 1920-х годов.
В одном из характерных для того времени текстов, изучаемых в новой школе, И. Садофьев рисует эсхатологическую картину разрушения старого мира и рождение из хаоса мира нового:
«Мы разбили Зла оковы И познали битвы сладость,
И вселенной Новым Словом Возвещаем нашу радость…
Развенчали трон позорный, В обаянии дворцов…
Мы на суше, мы на море, Мы и в воздухе парим…
Достиженья умножая, Небывалое мы явим…
Темный хаос побеждая - Коллективно Миром правим»
(«Всемирный товарищ»)
Учащихся убеждали в том, что планету ожидает ослепительный путь (Мамонов. 1930)
Так переучивали детей-сирот и "новое младое поколение".