"Одураченные"
Фридрих Кельнер после первой мировой войны был одним из деятелей Социал-демократической партии. После прихода к власти нацистов он переселился в провинцию и устроился работать судебным администратором, а в канун Второй мировой завёл дневник, который назвал "Моя оппозиция". За время войны дневник растянулся на более чем 800 страниц в десяти тетрадях. Кельнер очень много писал о пропаганде и о том, как она влияет на умы сограждан, часто помещал в дневник газетные вырезки и комментировал их.
В 2014 году, что довольно символично, выдержки из его дневника были опубликованы в журнале "Иностранная литература" под названием "Одураченные. Из дневников (1939-1945)". Некоторые примечательные цитаты оттуда приводятся ниже.
Август 1939
Единого мнения о нынешней ситуации среди населения, разумеется, пока еще нет. Но те люди, которые узнают информацию из официальных источников, в большинстве своем верят, что наша армия обладает какой-то сказочной мощью и прямо-таки моментально завладеет Польшей. Когда можно что-то присвоить, голос разума едва ли услышишь.
Начало сентября 1939
Народ опьянен первыми успехами в Польше, хотя они явно преувеличены. В нашей полной победе следует усомниться хотя бы из-за введения продуктовых карточек.
13 сентября 1939
Некий господин разглагольствует по мюнхенскому радио о зверствах англичан в войне против буров. Неужели он никогда не слыхал, что в стеклянном доме камни не бросают? Отчего ему не жаль тех, кто томится в немецких концлагерях, кто стал жертвой нац.-соц. ненависти и кровожадности в условиях мира и спокойствия?
16 сентября 1939
Люди верят любым слухам, которые поднимают дух. Все ждут чуда. Стоит какому-нибудь чокнутому во всеуслышание заявить, что 30 000 немецких самолетов готовы к бомбовому удару по Англии или к иной мощной атаке против этой страны, как вокруг «глашатая» собирается толпа «верующих».
4 октября 1939
В связи с вступлением немецких войск в Варшаву приказано вывесить на зданиях флаги и не снимать их неделю. Не могу не заметить, что население осталось к этому равнодушным. Народу от всех этих «побед» никакого прибытка. Хлеба по карточкам выдают все меньше. За право получить талон на что-нибудь из нижнего белья или одежды надо бороться.
6 октября 1939
Каждый поляк будет питать к нам негасимую ненависть и рано или поздно, причем в самый не удобный для нас момент, отомстит. Чтобы предсказать такое, особой прозорливости не требуется. У моих потомков будет возможность проверить это, и они будут гордиться тем, что в стране жили немцы, которые на дух не переносили политику 1933-1939 годов.
17 июня 1940
Разговаривал в эти дни со многими немцами, и все они далеко не в восторге от германского победного шествия. Что-то подсказывает им - добром это не кончится.
15 сентября 1940
Когда английские летчики совершают налеты на Берлин, это называется разбоем, а когда немецкие летчики бомбят Лондон, это называется геройством. Так, по крайней мере, сие подается газетами.
11 октября 1940
«С победой Гитлера колосья будут созревать раньше, а коровы давать молоко с большей радостью», - это слова оратора на собрании в гостинице «Солмзерский двор».
26 января 1941
Оккупированная территория велика, и это таит в себе крайне серьезные опасности. Со временем это поймут и угнетенные народы. Тогда-то и начнется кавардак. Мы не будем знать, куда нам стрелять.
13 февраля 1941
Все чаще слышу разговоры о кормах. Зернышек для нашей канарейки в Лаубахе уже не купить. <…> самые простые и необходимые вещи появляются на прилавках в ограниченном количестве или не появляются вовсе. Я не имею в виду предметы роскоши. Попробуй найти в магазинах тряпку для мытья полов!
29 мая 1941
Секретным циркуляром сообщается, что в ближайшее время значительному числу газет придется прекратить свое существование. Это объясняется растущей нехваткой бумаги. Однако в первую очередь закроются беспартийные газеты. Прихлопывают все, что не является национал-социалистическим на 100%.
23 июня 1941
Фройляйн Хельга Э., 18 лет: «Считаю, что поступили правильно, атаковав Россию, иначе они бы напали на нас. К тому же два года тому назад они получили территорию, которая была завоевана нами».
1 июля 1941
Даже если Россия будет побеждена силой оружия, говорить об окончании войны было бы преждевременно. Тем более что оккупировать всю Россию невозможно чисто технически.
24 июля 1941
Лесничий из Руппертсбурга, сейчас он в Лотарингии: «Население не за Германию. Всю область надо бы переселить».
Тот, кто на этой планете не за Германию, подлежит депортации. И это еще относительно гуманное суждение. Мне не раз уже приходилось слышать, что другие народы (например, поляки) должны попросту уничтожаться.
12 ноября 1941
Считаю, что мы сражаемся не с Советами, а с русским народом. И не с английскими «плутократами» мы сражаемся, а ведем борьбу против английского народа в целом. От этого мелкотравчатого нац.-соц. жульничества просто душу воротит.
9 декабря 1941
Одна женщина из Дюссельдорфа, которую поселили в семье Ф., так выразила свои чувства в связи с войной, развязанной Японией на Дальнем Востоке: «Разве это не чудесно - эта новая война!».
22 августа 1942
«После войны у нас опять будет всего в изобилии», - заявила жена одного из местных крестьян. <…> Жена одного из фронтовиков убеждена, что каждый воин получит в награду домик.
29 августа 1942
Есть немало немцев, для которых национал-социализм неприемлем. А вот с военными победами они связывают определенные надежды. Победоносный вермахт может, по их мнению, способствовать созданию Великогерманского рейха.
1 февраля 1943
Фрау ректор Д. не может понять народы, которые оказывают нам сопротивление. «Мы же хотим им только добра!»
4 февраля 1943
Хотя число тех, кто начинает думать, немного возросло, большинство немцев не имеют четкого представления о поражении в Сталинграде. Пропагандисты озабочены тем, чтобы воля к победе не ослабевала слишком быстро. Правду по-прежнему скрывают.
28 июня 1943
Невероятно, но факт: одна из ведущих нац.-соц. газет признает, что «черный рынок» существует и в Германии. Евреев нет, а этот самый рынок есть! Таким образом, партия признает, что, несмотря на все предпринятые меры, осталось достаточно лазеек, чтобы доставать продукты питания сверх нормы. Лазейки эти, конечно же, не для всех.
7 августа 1943
Что говорят люди? В целом никакого душевного подъема. Но точно сказать сложно, так как мало кто решается открыто высказать свое мнение. Везде по-прежнему царит страх. У противников нацизма больше нет сомнений в том, что Германия потерпит поражение. Но определить, кого больше - оптимистов или пессимистов, невозможно.
12 ноября 1943
Солдаты похваляются тем, что разрушают не только военные и промышленные объекты, но и то, что принадлежит мирному населению. Некоторые солдаты настроены гуманно и презирают такое ведение войны. Но таких, увы, очень мало. Немецкому народу придется расплачиваться за преступления.
14 декабря 1943
К числу «врагов государства» и «наносящих вред нации» прибавились те мои соотечественники, которые имеют наглость заболеть.
23 февраля 1944
Там, где это возможно, говорю, что противник становится не слабее, а сильнее. Никто мне не верит. Говорю также, что потери противника меня не интересуют. Хочу, мол, слышать о наших потерях. Как правило, соседи по купе пропускают такую реплику мимо ушей. О реальном положении вещей люди знать ничего не хотят. Лишь бы вообще не думать.
5 апреля 1944
Министр юстиции д-р Тирак говорил 25 марта о задачах, которые война ставит перед германским судопроизводством. Он также обратился к тем оторвавшимся от народа людям, которые подрывают веру в победу, ведя антигосударственные речи и распространяя ложные сведения. «Мы называем их пораженцами, - сказал Тирак. - Фактически они работают на врага, нанося тем, кто сражается на фронте, удар в спину. Пощады им быть не может».
16 июня 1944
Если бы Германия вышла победителем, то войну выиграла бы, конечно же, партия. Если же война будет проиграна, то виноваты в этом будут обычные немцы.
28 октября 1944
Немцы, считающие себя противниками нацизма, не могут понять, почему офицеры вермахта никак не осмелятся прекратить повиноваться губителю Германии. Есть только одно разумное объяснение непонятного поведения вермахта: командиры тоже виновны в кровавых преступлениях и боятся возмездия. Среди рядовых и унтер-офицеров немало тех, у кого совесть нечиста, ведь на чужой земле они свирепствовали, как варвары.
7 марта 1945
Хотя наши противники стоят на Рейне и Одере, я по-прежнему не верю, что рейх рухнет в результате народного восстания. Без помощи извне и думать об этом нечего.
28 марта 1945
Надеюсь, найдутся люди с чистой совестью, они и расскажут нашим потомкам, как все было. Даже не просто надеюсь, но горячо желаю этого. Не «героев» надо показывать нашим детям и внукам, а зверей в человеческом облике.
6 мая 1945
Члены семейства Г. жаловались на то, что его глава привлечен к штрафным работам, так как занимал при нацистах руководящую должность. Вместе с такими же, как он, г-н Г. восстанавливает еврейское кладбище, разгромленное нацистами. Фрау Г. сказала, что она и ее муж были против преследования евреев и считают привлечение к исправительным работам несправедливостью.
В 2014 году, что довольно символично, выдержки из его дневника были опубликованы в журнале "Иностранная литература" под названием "Одураченные. Из дневников (1939-1945)". Некоторые примечательные цитаты оттуда приводятся ниже.
Август 1939
Единого мнения о нынешней ситуации среди населения, разумеется, пока еще нет. Но те люди, которые узнают информацию из официальных источников, в большинстве своем верят, что наша армия обладает какой-то сказочной мощью и прямо-таки моментально завладеет Польшей. Когда можно что-то присвоить, голос разума едва ли услышишь.
Начало сентября 1939
Народ опьянен первыми успехами в Польше, хотя они явно преувеличены. В нашей полной победе следует усомниться хотя бы из-за введения продуктовых карточек.
13 сентября 1939
Некий господин разглагольствует по мюнхенскому радио о зверствах англичан в войне против буров. Неужели он никогда не слыхал, что в стеклянном доме камни не бросают? Отчего ему не жаль тех, кто томится в немецких концлагерях, кто стал жертвой нац.-соц. ненависти и кровожадности в условиях мира и спокойствия?
16 сентября 1939
Люди верят любым слухам, которые поднимают дух. Все ждут чуда. Стоит какому-нибудь чокнутому во всеуслышание заявить, что 30 000 немецких самолетов готовы к бомбовому удару по Англии или к иной мощной атаке против этой страны, как вокруг «глашатая» собирается толпа «верующих».
4 октября 1939
В связи с вступлением немецких войск в Варшаву приказано вывесить на зданиях флаги и не снимать их неделю. Не могу не заметить, что население осталось к этому равнодушным. Народу от всех этих «побед» никакого прибытка. Хлеба по карточкам выдают все меньше. За право получить талон на что-нибудь из нижнего белья или одежды надо бороться.
6 октября 1939
Каждый поляк будет питать к нам негасимую ненависть и рано или поздно, причем в самый не удобный для нас момент, отомстит. Чтобы предсказать такое, особой прозорливости не требуется. У моих потомков будет возможность проверить это, и они будут гордиться тем, что в стране жили немцы, которые на дух не переносили политику 1933-1939 годов.
17 июня 1940
Разговаривал в эти дни со многими немцами, и все они далеко не в восторге от германского победного шествия. Что-то подсказывает им - добром это не кончится.
15 сентября 1940
Когда английские летчики совершают налеты на Берлин, это называется разбоем, а когда немецкие летчики бомбят Лондон, это называется геройством. Так, по крайней мере, сие подается газетами.
11 октября 1940
«С победой Гитлера колосья будут созревать раньше, а коровы давать молоко с большей радостью», - это слова оратора на собрании в гостинице «Солмзерский двор».
26 января 1941
Оккупированная территория велика, и это таит в себе крайне серьезные опасности. Со временем это поймут и угнетенные народы. Тогда-то и начнется кавардак. Мы не будем знать, куда нам стрелять.
13 февраля 1941
Все чаще слышу разговоры о кормах. Зернышек для нашей канарейки в Лаубахе уже не купить. <…> самые простые и необходимые вещи появляются на прилавках в ограниченном количестве или не появляются вовсе. Я не имею в виду предметы роскоши. Попробуй найти в магазинах тряпку для мытья полов!
29 мая 1941
Секретным циркуляром сообщается, что в ближайшее время значительному числу газет придется прекратить свое существование. Это объясняется растущей нехваткой бумаги. Однако в первую очередь закроются беспартийные газеты. Прихлопывают все, что не является национал-социалистическим на 100%.
23 июня 1941
Фройляйн Хельга Э., 18 лет: «Считаю, что поступили правильно, атаковав Россию, иначе они бы напали на нас. К тому же два года тому назад они получили территорию, которая была завоевана нами».
1 июля 1941
Даже если Россия будет побеждена силой оружия, говорить об окончании войны было бы преждевременно. Тем более что оккупировать всю Россию невозможно чисто технически.
24 июля 1941
Лесничий из Руппертсбурга, сейчас он в Лотарингии: «Население не за Германию. Всю область надо бы переселить».
Тот, кто на этой планете не за Германию, подлежит депортации. И это еще относительно гуманное суждение. Мне не раз уже приходилось слышать, что другие народы (например, поляки) должны попросту уничтожаться.
12 ноября 1941
Считаю, что мы сражаемся не с Советами, а с русским народом. И не с английскими «плутократами» мы сражаемся, а ведем борьбу против английского народа в целом. От этого мелкотравчатого нац.-соц. жульничества просто душу воротит.
9 декабря 1941
Одна женщина из Дюссельдорфа, которую поселили в семье Ф., так выразила свои чувства в связи с войной, развязанной Японией на Дальнем Востоке: «Разве это не чудесно - эта новая война!».
22 августа 1942
«После войны у нас опять будет всего в изобилии», - заявила жена одного из местных крестьян. <…> Жена одного из фронтовиков убеждена, что каждый воин получит в награду домик.
29 августа 1942
Есть немало немцев, для которых национал-социализм неприемлем. А вот с военными победами они связывают определенные надежды. Победоносный вермахт может, по их мнению, способствовать созданию Великогерманского рейха.
1 февраля 1943
Фрау ректор Д. не может понять народы, которые оказывают нам сопротивление. «Мы же хотим им только добра!»
4 февраля 1943
Хотя число тех, кто начинает думать, немного возросло, большинство немцев не имеют четкого представления о поражении в Сталинграде. Пропагандисты озабочены тем, чтобы воля к победе не ослабевала слишком быстро. Правду по-прежнему скрывают.
28 июня 1943
Невероятно, но факт: одна из ведущих нац.-соц. газет признает, что «черный рынок» существует и в Германии. Евреев нет, а этот самый рынок есть! Таким образом, партия признает, что, несмотря на все предпринятые меры, осталось достаточно лазеек, чтобы доставать продукты питания сверх нормы. Лазейки эти, конечно же, не для всех.
7 августа 1943
Что говорят люди? В целом никакого душевного подъема. Но точно сказать сложно, так как мало кто решается открыто высказать свое мнение. Везде по-прежнему царит страх. У противников нацизма больше нет сомнений в том, что Германия потерпит поражение. Но определить, кого больше - оптимистов или пессимистов, невозможно.
12 ноября 1943
Солдаты похваляются тем, что разрушают не только военные и промышленные объекты, но и то, что принадлежит мирному населению. Некоторые солдаты настроены гуманно и презирают такое ведение войны. Но таких, увы, очень мало. Немецкому народу придется расплачиваться за преступления.
14 декабря 1943
К числу «врагов государства» и «наносящих вред нации» прибавились те мои соотечественники, которые имеют наглость заболеть.
23 февраля 1944
Там, где это возможно, говорю, что противник становится не слабее, а сильнее. Никто мне не верит. Говорю также, что потери противника меня не интересуют. Хочу, мол, слышать о наших потерях. Как правило, соседи по купе пропускают такую реплику мимо ушей. О реальном положении вещей люди знать ничего не хотят. Лишь бы вообще не думать.
5 апреля 1944
Министр юстиции д-р Тирак говорил 25 марта о задачах, которые война ставит перед германским судопроизводством. Он также обратился к тем оторвавшимся от народа людям, которые подрывают веру в победу, ведя антигосударственные речи и распространяя ложные сведения. «Мы называем их пораженцами, - сказал Тирак. - Фактически они работают на врага, нанося тем, кто сражается на фронте, удар в спину. Пощады им быть не может».
16 июня 1944
Если бы Германия вышла победителем, то войну выиграла бы, конечно же, партия. Если же война будет проиграна, то виноваты в этом будут обычные немцы.
28 октября 1944
Немцы, считающие себя противниками нацизма, не могут понять, почему офицеры вермахта никак не осмелятся прекратить повиноваться губителю Германии. Есть только одно разумное объяснение непонятного поведения вермахта: командиры тоже виновны в кровавых преступлениях и боятся возмездия. Среди рядовых и унтер-офицеров немало тех, у кого совесть нечиста, ведь на чужой земле они свирепствовали, как варвары.
7 марта 1945
Хотя наши противники стоят на Рейне и Одере, я по-прежнему не верю, что рейх рухнет в результате народного восстания. Без помощи извне и думать об этом нечего.
28 марта 1945
Надеюсь, найдутся люди с чистой совестью, они и расскажут нашим потомкам, как все было. Даже не просто надеюсь, но горячо желаю этого. Не «героев» надо показывать нашим детям и внукам, а зверей в человеческом облике.
6 мая 1945
Члены семейства Г. жаловались на то, что его глава привлечен к штрафным работам, так как занимал при нацистах руководящую должность. Вместе с такими же, как он, г-н Г. восстанавливает еврейское кладбище, разгромленное нацистами. Фрау Г. сказала, что она и ее муж были против преследования евреев и считают привлечение к исправительным работам несправедливостью.