"С понятиями"
Дина вчера спрашивала, куда делись те «мужики с понятиями» из 90-х? Неужели, мол, кроме сырой земли и олигархической элиты нет других вариантов? И я вспомнила, что не так давно как раз видела вариант номер три.
Дело было на любимом и привычном Курском вокзале. Для каждого замкадыша есть свой вокзал, с которого начинается его встреча с Москвой. Для меня Курский. Уже лет двадцать пять я почти ежедневно приезжаю на него и спускаюсь в метро. Столько всякого там видела, даже и не вспомнишь сразу. Помню, в 94-м ездила в институт очень рано, приезжала чуть ли не в 7 утра. Зима, мороз лютый. Вдоль всего периметра Курского шли дворники с тележками и на эти тележки складывали трупы замерзших за ночь бомжей. Иногда появлялись целые толпы цыганок - мимо них невозможно было пройти, окружали, верещали, еле вырывалась. Потом рядом построили Атриум, и публика сразу стала почище. Наверное, приказ пришел вычистить с вокзала всякий асоциальный элемент. Как-то пришлось ночевать на вокзале - не успела на последнюю электричку, а первая - в пять утра. Так за ночь чего только не предлагали - и купить мобильник, и наркоту, и поехать в сауну за вознаграждение и даже замуж какой-то подвыпивший таджик звал. Немедленно хотел ехать ко мне и знакомиться с родителями и детьми. В общем, на Курском всегда весело.
Так вот, возвращаясь к мужикам с понятиями. Тусовалась я как-то на вокзале, никуда не торопясь, ходила по магазинчикам. Стою возле лифта, чтобы спуститься на нулевой этаж, подземный, и тут подходит мужик, с бляхой на синем халате - носильщик, значит. Здоровенный, как шкаф, лет около сорока пяти. Бритая голова, бычья шея, красная, на шее - цепь на полкило золота, «голда» раньше называлась. На толстенном сарделечном пальце - золотой же гигантский перстень-печатка, «гайка». Разговаривает по телефону, который тонет в огромной лапе.
- Да лан! Да чо ты! Не, я не буду, я сказал. Чо ты не понял? Ты ваще не по понятиям, я смарю. Я ща ребят подгоню, мы тебе объясним. Да чо ты не въезжаешь? Да я конкретно объясняю - я не выйду за него в смену! И не ори на меня! Я те нормальным языком говорю. И не надо наезжать на меня, я таких наездов галимых знаешь, скока в жизни видел? Да ничо! Них.. не надо мне это! По понятиям надо жить, Иваныч!
В общем, сразу видно было - чисто конкретный мужик. Явно быковал по молодости в какой-нибудь группировке, потом тихо слился или отсидел свое и вышел, не попал под пулю. Может, даже женился. И вот теперь подвизается в носильщиках на вокзале, важный, солидный, в золотых цацках. Сохранил «понятия» и теперь обсуждает с бригадиром свой график теми же словами, которыми тряс лоточников в 92-м. Короче, Дина, не только олигархи и не только покойники. Они везде, они среди нас.
Дело было на любимом и привычном Курском вокзале. Для каждого замкадыша есть свой вокзал, с которого начинается его встреча с Москвой. Для меня Курский. Уже лет двадцать пять я почти ежедневно приезжаю на него и спускаюсь в метро. Столько всякого там видела, даже и не вспомнишь сразу. Помню, в 94-м ездила в институт очень рано, приезжала чуть ли не в 7 утра. Зима, мороз лютый. Вдоль всего периметра Курского шли дворники с тележками и на эти тележки складывали трупы замерзших за ночь бомжей. Иногда появлялись целые толпы цыганок - мимо них невозможно было пройти, окружали, верещали, еле вырывалась. Потом рядом построили Атриум, и публика сразу стала почище. Наверное, приказ пришел вычистить с вокзала всякий асоциальный элемент. Как-то пришлось ночевать на вокзале - не успела на последнюю электричку, а первая - в пять утра. Так за ночь чего только не предлагали - и купить мобильник, и наркоту, и поехать в сауну за вознаграждение и даже замуж какой-то подвыпивший таджик звал. Немедленно хотел ехать ко мне и знакомиться с родителями и детьми. В общем, на Курском всегда весело.
Так вот, возвращаясь к мужикам с понятиями. Тусовалась я как-то на вокзале, никуда не торопясь, ходила по магазинчикам. Стою возле лифта, чтобы спуститься на нулевой этаж, подземный, и тут подходит мужик, с бляхой на синем халате - носильщик, значит. Здоровенный, как шкаф, лет около сорока пяти. Бритая голова, бычья шея, красная, на шее - цепь на полкило золота, «голда» раньше называлась. На толстенном сарделечном пальце - золотой же гигантский перстень-печатка, «гайка». Разговаривает по телефону, который тонет в огромной лапе.
- Да лан! Да чо ты! Не, я не буду, я сказал. Чо ты не понял? Ты ваще не по понятиям, я смарю. Я ща ребят подгоню, мы тебе объясним. Да чо ты не въезжаешь? Да я конкретно объясняю - я не выйду за него в смену! И не ори на меня! Я те нормальным языком говорю. И не надо наезжать на меня, я таких наездов галимых знаешь, скока в жизни видел? Да ничо! Них.. не надо мне это! По понятиям надо жить, Иваныч!
В общем, сразу видно было - чисто конкретный мужик. Явно быковал по молодости в какой-нибудь группировке, потом тихо слился или отсидел свое и вышел, не попал под пулю. Может, даже женился. И вот теперь подвизается в носильщиках на вокзале, важный, солидный, в золотых цацках. Сохранил «понятия» и теперь обсуждает с бригадиром свой график теми же словами, которыми тряс лоточников в 92-м. Короче, Дина, не только олигархи и не только покойники. Они везде, они среди нас.