(no subject)
Сорвалась сегодня по ложной наводке - сказали, что по воскресеньям солдат можно "посещать". Быстро-бегом, успела только купить печенья-вафель-конфеток и две бутылки газировки. Рванули. Ждем. А там все культурно, комната посещений, пропуска, все дела. Народу толпа.
Пускают только "членов семьи". К рядовым с нерусскими фамилиями целые делегации - мама, папа, брат, жена брата, ребенок жены брата, тетя, бабушка, младшая сестра беременная с мужем и братом мужа. Все - к одному рядовому Магометову. Крики, вопли, ахме-вайме и селфи с рядовым Магометовым всех членов семьи по очереди.
К ефрейтору Норойхонову приехала законная супруга - красавица-бурятка с годовалой дочкой. Ефрейтор мал ростом и ушаст, на вид - лет шестнадцати. Дочку с рук не спускал все свидание.
Одного рядового ждали родители - папаша с "ролексом" и мамаша с густым загаром, губами и йоркширским терьером. Сумок у них никаких не было, но потом папаша куда-то вышел и через пару минут вернулся со стопкой коробок пиццы. Молодец, заказал пиццу прям на КПП, чтоб не тащить сумки с продуктами.
Пришла худенькая девушка в джинсовых шортах и топике, с огромным баулом. Вызывает рядового Сидорчука. "Вы ему кто?" - "Мать". И паспорт в окошко.
А передо мной стояла такая типичная кауказская мать - вся в черном, много золота на руках и шее и у нее были СУМКИ!
Штук пять плотно набитых пакетов плюс клетчатый баул, тот самый, из 90-х. Охреневший от такого багажа солдатик начал пищать, мол, "Показывайте, что в сумках". Она как заголосит - "ой, да что там, да там ничего, покушать немножко, вот хинкал, вот пироог, вот картошька, мяса немножка, курочка жареная, водичка попить, вот тут конфеты, а вот салатик...." На нее махнули рукой - проходите. Солдаты кое-как донесли ее баулы до комнаты посещений. Я за ней стояла, и прямо чувствовала, какая я ужасная мать. У меня краснели уши. Мне было стыдно-престыдно. Вот как -думала я- хорошие матери навещают своих детей! А я? И пакетик с жалкими сладостями и "колой" жег мне руки.
Пока сидели ждали, Правильная Мать разложила на столе сервировку - салфетки, фрукты на пластиковой тарелочки, яблочки почистила, апельсинчик порезала, достала вилочки - тоже пластиковые, бокал - стеклянный, настоящий бокал для сока, налила, поставила. И стала доставать еду. Две огромные плошки с салатами. Кажется, оливье и крабовый. Кастрюлю(!) с "хинкалом" - кастрюля была замотана в полотенце, чтоб горячим довезти. Огромный лоток с жареными куриными ногами и картошкой. Колбасу. Хлеб. Пирог - гигантский, круглый и очень красивый, кажется, с маком. Конфеты "птичье молоко". Шоколад. Термос с кофе. Я смотрела в пол и ерзала на табуретке. Мне было очень стыдно.
Через полчаса пришел очень маленький, очень худенький рядовой с грустными глазами. Сел и начал есть. Сломался он уже после салата, но мама впихнула ему еще куриную ножку, яблоко и банан. Кажется, все сорок минут свидания он только ел - очень печальный, очень худенький. Потом пошел в часть, сгибаясь под тяжестью недоеденного. Кастрюлю маме передать не разрешили, она торопливо перекидала "хинкал" в пакет, причитая, что соус нельзя перелить и вообще.
А потом ребенок мне позвонил, сказал, что его не пустят, но сумку передать можно, и сейчас подойдут. Велел приехать на присягу, но еды много не привозить, а то, говорит, командир им уже промывал насчет этого мозги. Что, мол, приезжают родители, привозят детоньке бутерброды с икрой, семгу, тигровых креветок и жирной жареной свинины. А на другой день после присяги половина роты валяется в медсанчасти с отравлениями и поносом. Кормят, говорит, сытно, страшно невкусно, но он уже привык, потому что есть надо очень быстро. Поеду на присягу, привезу ему еды и сразу что-нибудь от желудка.
Пускают только "членов семьи". К рядовым с нерусскими фамилиями целые делегации - мама, папа, брат, жена брата, ребенок жены брата, тетя, бабушка, младшая сестра беременная с мужем и братом мужа. Все - к одному рядовому Магометову. Крики, вопли, ахме-вайме и селфи с рядовым Магометовым всех членов семьи по очереди.
К ефрейтору Норойхонову приехала законная супруга - красавица-бурятка с годовалой дочкой. Ефрейтор мал ростом и ушаст, на вид - лет шестнадцати. Дочку с рук не спускал все свидание.
Одного рядового ждали родители - папаша с "ролексом" и мамаша с густым загаром, губами и йоркширским терьером. Сумок у них никаких не было, но потом папаша куда-то вышел и через пару минут вернулся со стопкой коробок пиццы. Молодец, заказал пиццу прям на КПП, чтоб не тащить сумки с продуктами.
Пришла худенькая девушка в джинсовых шортах и топике, с огромным баулом. Вызывает рядового Сидорчука. "Вы ему кто?" - "Мать". И паспорт в окошко.
А передо мной стояла такая типичная кауказская мать - вся в черном, много золота на руках и шее и у нее были СУМКИ!
Штук пять плотно набитых пакетов плюс клетчатый баул, тот самый, из 90-х. Охреневший от такого багажа солдатик начал пищать, мол, "Показывайте, что в сумках". Она как заголосит - "ой, да что там, да там ничего, покушать немножко, вот хинкал, вот пироог, вот картошька, мяса немножка, курочка жареная, водичка попить, вот тут конфеты, а вот салатик...." На нее махнули рукой - проходите. Солдаты кое-как донесли ее баулы до комнаты посещений. Я за ней стояла, и прямо чувствовала, какая я ужасная мать. У меня краснели уши. Мне было стыдно-престыдно. Вот как -думала я- хорошие матери навещают своих детей! А я? И пакетик с жалкими сладостями и "колой" жег мне руки.
Пока сидели ждали, Правильная Мать разложила на столе сервировку - салфетки, фрукты на пластиковой тарелочки, яблочки почистила, апельсинчик порезала, достала вилочки - тоже пластиковые, бокал - стеклянный, настоящий бокал для сока, налила, поставила. И стала доставать еду. Две огромные плошки с салатами. Кажется, оливье и крабовый. Кастрюлю(!) с "хинкалом" - кастрюля была замотана в полотенце, чтоб горячим довезти. Огромный лоток с жареными куриными ногами и картошкой. Колбасу. Хлеб. Пирог - гигантский, круглый и очень красивый, кажется, с маком. Конфеты "птичье молоко". Шоколад. Термос с кофе. Я смотрела в пол и ерзала на табуретке. Мне было очень стыдно.
Через полчаса пришел очень маленький, очень худенький рядовой с грустными глазами. Сел и начал есть. Сломался он уже после салата, но мама впихнула ему еще куриную ножку, яблоко и банан. Кажется, все сорок минут свидания он только ел - очень печальный, очень худенький. Потом пошел в часть, сгибаясь под тяжестью недоеденного. Кастрюлю маме передать не разрешили, она торопливо перекидала "хинкал" в пакет, причитая, что соус нельзя перелить и вообще.
А потом ребенок мне позвонил, сказал, что его не пустят, но сумку передать можно, и сейчас подойдут. Велел приехать на присягу, но еды много не привозить, а то, говорит, командир им уже промывал насчет этого мозги. Что, мол, приезжают родители, привозят детоньке бутерброды с икрой, семгу, тигровых креветок и жирной жареной свинины. А на другой день после присяги половина роты валяется в медсанчасти с отравлениями и поносом. Кормят, говорит, сытно, страшно невкусно, но он уже привык, потому что есть надо очень быстро. Поеду на присягу, привезу ему еды и сразу что-нибудь от желудка.