Свобода внешняя и внутренняя
В совершенно замечательных мемуарах Бориса Васильева "Век необычайный" зацепило одно место, где автор, глубоко уважающий и любящий Льва Толстого вкладывает в уста последнему монолог о свободе, в частности с такими словами: "Внешняя свобода - это всегда свобода неравенства, только свобода внутренняя дает человеку полную свободу".
Не имеет значения, насколько точно передал Васильев отношение к вопросу, важнее иное - огромное влияние, оказываемое на русскую культуру данной дихотомией.
Как результат мы имеем ту культурную шизофрению (буквально "расщепление сознания, мышления"), каковой русская интеллигенция страдает не менее сотни лет.
Первое, что я хочу заметить: никакой внутренней свободы не существует. Сны, мечты, фантазии и фантазмы не есть свобода, они к ней ни коим боком. Свобода без собственно действия не есть свобода.
Второе, внешняя несвобода - под коммунистическим или еще каким гнётом, - отвергается как реальность в пользу якобы наличествующей внутренней свободы. Это типично для шизофрении - отвергнуть реальность в пользу чего-то, недоступного окружающим, но только больному.
Третье, как было замечено несколько десятков лет назад, свобода и равенство несовместимы: если мы свободны, то мы не равны, а если мы равны, то мы не свободны. Во времена Толстого об этом могли не знать (просто не додумались).
Есть только одно равенство, совместимое со свободой, - равенство перед законом. Впрочем и оно не подразумевает, что люди равны, только то, что к разным людям за одинаковые деяния применяются одинаковые законы.
Свобода может быть только целокупной - внешней и внутренней одновременно. Человек свободен думать так, как ему хочется, и поступать соответственно. При этом свобода ограничивается самим человеком, не распространяясь с него на кого бы то ни было еще.
Идея "внутренней свободы" плодит рабов и очень удобна для рабовладельцев. Это тот наркотик, коим насильственно потчуют массы. Вернее так: который постоянно втихаря подсыпают массам.
Одна из упаковок этого зелья - пресловутая "русская духовность", которую поминают всякий раз, когда выясняется, что люди бесправны и безгласны. Да, мол, тебя может пнуть любой мент, но весь мир завидует той "духовности", которая возвышает тебя над всеми остальными. Или когда лишают каких-то благ (а то и имущества) и предлагают утешиться той же самой "духовностью". Одним словом, вариант гиперкомпенсации комплекса неполноценности.
Причем в зависимости от целей пропагандирующего "духовность", последняя означает аскетизм или творческий потенциал гениев, который мистическим образом распространяется на всех обладателей "серпасто-молоткастого" или, как минимум, на тех, кому впаривают "духовность".
Мне бы очень хотелось, чтобы как можно больше людей перестали заниматься самообманом, утешая себя мнимой "внутренней свободой". Лишь поняв, что ты несвободен, можно начать что-то делать ради цели стать свободным.
Не имеет значения, насколько точно передал Васильев отношение к вопросу, важнее иное - огромное влияние, оказываемое на русскую культуру данной дихотомией.
Как результат мы имеем ту культурную шизофрению (буквально "расщепление сознания, мышления"), каковой русская интеллигенция страдает не менее сотни лет.
Первое, что я хочу заметить: никакой внутренней свободы не существует. Сны, мечты, фантазии и фантазмы не есть свобода, они к ней ни коим боком. Свобода без собственно действия не есть свобода.
Второе, внешняя несвобода - под коммунистическим или еще каким гнётом, - отвергается как реальность в пользу якобы наличествующей внутренней свободы. Это типично для шизофрении - отвергнуть реальность в пользу чего-то, недоступного окружающим, но только больному.
Третье, как было замечено несколько десятков лет назад, свобода и равенство несовместимы: если мы свободны, то мы не равны, а если мы равны, то мы не свободны. Во времена Толстого об этом могли не знать (просто не додумались).
Есть только одно равенство, совместимое со свободой, - равенство перед законом. Впрочем и оно не подразумевает, что люди равны, только то, что к разным людям за одинаковые деяния применяются одинаковые законы.
Свобода может быть только целокупной - внешней и внутренней одновременно. Человек свободен думать так, как ему хочется, и поступать соответственно. При этом свобода ограничивается самим человеком, не распространяясь с него на кого бы то ни было еще.
Идея "внутренней свободы" плодит рабов и очень удобна для рабовладельцев. Это тот наркотик, коим насильственно потчуют массы. Вернее так: который постоянно втихаря подсыпают массам.
Одна из упаковок этого зелья - пресловутая "русская духовность", которую поминают всякий раз, когда выясняется, что люди бесправны и безгласны. Да, мол, тебя может пнуть любой мент, но весь мир завидует той "духовности", которая возвышает тебя над всеми остальными. Или когда лишают каких-то благ (а то и имущества) и предлагают утешиться той же самой "духовностью". Одним словом, вариант гиперкомпенсации комплекса неполноценности.
Причем в зависимости от целей пропагандирующего "духовность", последняя означает аскетизм или творческий потенциал гениев, который мистическим образом распространяется на всех обладателей "серпасто-молоткастого" или, как минимум, на тех, кому впаривают "духовность".
Мне бы очень хотелось, чтобы как можно больше людей перестали заниматься самообманом, утешая себя мнимой "внутренней свободой". Лишь поняв, что ты несвободен, можно начать что-то делать ради цели стать свободным.