Про Хелавису
Вчера была в СДК МАИ на Хелависнике, наконец увидела и услышала эту роскошную женщину. Играли вместе с частью Мельницы (виолончель, ударные, ритм-гитара) и потрясающим Владимиром Лазерсоном (несколько неизвестных мне дудочек, барабанов и трещоток, две волынки и лютня) «внушительную кельтскую программу» из шотландских-валлийских народных песен, которые прекрасная Наталья Андреевна комментировала с большим юмором. Были, конечно, и собственно Хелависины песни из «Леопарда» и «Рождественских песен».
Во-первых, Хелависа оказалась довольно высокой и худенькой. У неё невероятно красивые пальцы и низкий голос, когда разговаривает. Она очень интересно двигается и вообще представляет собой удивительное сочетание мужественности и женственности, грубости и нежности вместе. Она очень статная и очень, очень красиво смотрится с арфой.
Во-вторых, она замечательно пела. Очень ровно, мягко и аккуратно - и в смысле каждого отдельного звука, и в смысле гуманного отношения к собственным связкам. Хелависа, судя по увиденному и услышанному, на мельничных концертах обычно быстро расходится, её уносит в эмоции, и она перестаёт себя беречь совершенно. Выделывает всякие штуки, которые очень любим мы, но не очень любят связки - и связки мстят. Так, на концерте в Олимпийском она уже на девятой песне из двадцати двух хрипела на верхах так, что мне было почти физически больно её слушать. Это сверхчеловеческая отвага: петь, когда ни малейшего понятия не имеешь, что вылезет из тебя в очередной раз. Но она поразительно быстро приходит в норму, да и Алёна вон тоже заметила - Хелависе мы охотно прощаем какие-то огрехи, которые никогда бы не простили кому-нибудь другому. Потому что она великая умница.
В-третьих, на Хелависе действительно заметен некоторый мгушный отпечаток. Я была уверена, что Хлориди преувеличивает, мол, она, когда говорит, будто лекции читает, мол, её манеру мы имеем честь наблюдать уже полтора года в П-7, П-9 и П-11. Но это действительно так:) В какой-то момент, когда она комментировала какую-то шотландскую песню, я поймала себя на непреодолимом желании за ней записывать. А после фразы «они приспособили свой речевой аппарат» мы переглянулись и стали смеяться. Ну наш человек, ей-богу. Что ж тут сделаешь.
Для тех, кто незнаком с Хелависой - Княже и Двери Тамерлана.
Во-первых, Хелависа оказалась довольно высокой и худенькой. У неё невероятно красивые пальцы и низкий голос, когда разговаривает. Она очень интересно двигается и вообще представляет собой удивительное сочетание мужественности и женственности, грубости и нежности вместе. Она очень статная и очень, очень красиво смотрится с арфой.
Во-вторых, она замечательно пела. Очень ровно, мягко и аккуратно - и в смысле каждого отдельного звука, и в смысле гуманного отношения к собственным связкам. Хелависа, судя по увиденному и услышанному, на мельничных концертах обычно быстро расходится, её уносит в эмоции, и она перестаёт себя беречь совершенно. Выделывает всякие штуки, которые очень любим мы, но не очень любят связки - и связки мстят. Так, на концерте в Олимпийском она уже на девятой песне из двадцати двух хрипела на верхах так, что мне было почти физически больно её слушать. Это сверхчеловеческая отвага: петь, когда ни малейшего понятия не имеешь, что вылезет из тебя в очередной раз. Но она поразительно быстро приходит в норму, да и Алёна вон тоже заметила - Хелависе мы охотно прощаем какие-то огрехи, которые никогда бы не простили кому-нибудь другому. Потому что она великая умница.
В-третьих, на Хелависе действительно заметен некоторый мгушный отпечаток. Я была уверена, что Хлориди преувеличивает, мол, она, когда говорит, будто лекции читает, мол, её манеру мы имеем честь наблюдать уже полтора года в П-7, П-9 и П-11. Но это действительно так:) В какой-то момент, когда она комментировала какую-то шотландскую песню, я поймала себя на непреодолимом желании за ней записывать. А после фразы «они приспособили свой речевой аппарат» мы переглянулись и стали смеяться. Ну наш человек, ей-богу. Что ж тут сделаешь.
Для тех, кто незнаком с Хелависой - Княже и Двери Тамерлана.