Промокод (начало)
Если спросить любого из нас, откуда в нашей компании взялся Джеймс Барнабас Юэн Монтгомери третий, то в результате получится шесть совершенно различных версий, две из которых, на первый взгляд, кажутся одинаковыми, но если начать разбираться, то быстро станет очевидным, что ничего общего в них нет. И да, разумеется, я знаю это потому, что мы проверяли - что-то около месяца назад, когда за окнами паба лило так, что не было видно тротуаров, и никому из нас не хотелось выходить туда немедленно, несмотря на то, что и выпивка, и темы для разговоров подошли к концу, а Джеймса с нами в тот день как раз не было.
Впрочем, разговор был вообще не о нём, а так, обо всём понемножку, и когда Битси с такими раздельными похохатываниями начала вспоминать одну давнюю историю с Эдди, Марьям и механизмом для открывания штор восемнадцатого века, мы с Майки переглянулись, а Татьяна слегка скривилась лицом, как будто у неё болел зуб, но Битси ничего не заметила и продолжала разглагольствовать для заинтересованной аудитории - Джорджа и Лестера, которых на момент происшествия со шторами в нашей компании не было, а значит, и истории они этой не знали. Майки попытался в своей дипломатичной манере перевести разговор в другое русло, но Битси всегда крайне сложно сбить с намеченной ею цели, сколько бы она при этом ни выпила, поэтому у него, конечно же, ничего не получилось.
- Битси, - сказал я тогда, - Битси, послушай. Не думаю, что вспоминать эту историю - хорошая идея.
- Иди в жопу, Оуэн, - ласково отозвалась Битси. - Я вообще не тебе рассказываю, а Лестеру и Джорджи. Им, между прочим, смешно.
Джордж и Лестер покивали, но уже несколько неуверенно, потому что перестали смотреть в рот Битси и увидели, наконец, что не все из нас получают от рассказа Битси удовольствие, мягко говоря.
- Про Татьяну ты не подумала, Битси, - укоризненно сказал ей Майки. - Нехорошо.
- Да ну, ерунда какая, - сказала Татьяна прежде, чем Битси успела открыть рот. - Дело давнее. И потом, со шторами тогда действительно вышло очень смешно.
- Прости меня, Татьяна, - покаянно сказала Битси и икнула. - Я была совсем дурак и забыла, что про Эдди мы больше ни-ни.
- При чём тут Эдди вообще? - спросил Майки удивлённо.
- Ну как же, ты чего, - сказала Битси и махнула своей кружкой в сторону Татьяны. - Эдди же её бывший.
Татьяна молча смотрела на Битси, а её брови сами собой ползли куда-то вверх, к потолку.
- Битси, - сказал я, - ты что. Ты всё это время думала, что Эдди? И Татьяна?
- Эээ, - сказала Битси. - Нну да.
Татьяна, Майки и я переглянулись и расхохотались, и почему-то от этой нелепой Битсиной ошибки снова стало легко и отлично нам всем вместе сидеть, и даже Татьяну отпустило, и она через какое-то время смогла кое-как объяснить Битси сквозь смех, что её бывшая - Марьям, и она же привела Татьяну в нашу компанию, а потом Татьяна её бросила, но мы все бросили не Татьяну, а Марьям, потому что Марьям оказалась вообще не тот человек и орала потом нам всякое, в том числе, что мы - тупые неудачники и ноги её больше в нашем обществе не будет. Возможно, в чём-то Марьям была права насчёт нас, не знаю, но мы все совершенно точно согласны, что без Марьям нам гораздо лучше, чем с ней, даже несмотря на то, что она к нам целую Татьяну привела.
В общем, после этого мы стали вспоминать, кто когда в нашей компании появился, и очень много ржали, потому что оказалось, что все про всех совершенно разное помнят, примерно как Битси про Татьяну и Эдди. Я и Майки были в нашей компании с самого начала, ну, то есть сначала я и Майки - это вся наша компания и была, больше не было никого, потому что мы с Майки вместе учились в школе, потом надолго потеряли друг друга из виду, но однажды случайно столкнулись в городе, свернули в ближайший паб - и сами не заметили, как обросли отличной компанией, а наши посиделки в пабах стали традиционными. И вот тут логично было бы, если бы я и Майки помнили всех правильно, но первое время в нашей компании постоянно появлялся кто-то новый и постоянно кто-то не приходил, так что многие в памяти перепутались или вообще слились из нескольких человек в одного.
Разобравшись со всеми присутствующими, мы вспомнили, наконец, про Джеймса, который сегодня так и не появился, хотя и обещал зайти. И вот тут как раз и началось самое интересное - наши версии о том, когда и как к нашей компании присоединился Джеймс, не совпадали вовсе, причём у каждого из нас (я, конечно, говорю за себя, но и остальные клялись и божились, что картина стоит у них перед глазами так, словно это было вчера) это воспоминание было ярким и не вызывало ни малейших внутренних поводов усомниться в его подлинности. Мы бы, наверное, рассорились вдребезги, учитывая пятницу, паршивую погоду и общее количество выпитого за вечер, если бы не Лестер, который внезапно, посреди разгорающегося спора сказал: «Слушайте, это всё очень странно».
Лестер - самый новенький в нашей компании, и самый младший, так уж совпало. Его примерно полгода назад привела Битси, потому что Лестер попытался стащить у неё кошелёк посередь бела дня, но проделал это так неуклюже, что Битси расхохоталась на всю улицу, и, вместо того, чтобы врезать ему со всей дури, как он ожидал, прониклась к нему почти что материнским сочувствием и заявила, что Лестеру срочно необходимо выпить, да и ей, в общем, тоже не помешает. Лестер был настолько ошеломлён её напором, что даже не подумал сопротивляться, и через пять минут уже сидел за нашим столиком, зажатый между Майки и Джорджем, а Битси рассказывала всем нам историю о Лестеровой неудачливости. Ржала, конечно, страшно, но весь рассказ у неё вышел очень сочувствующий, так что потом нам даже удалось Лестера разговорить - и уж через эту-то историю каждый из нас проходил неоднократно, пусть и с небольшими вариациями. Говорю же, возможно, Марьям была права насчёт неудачников, но лучше уж быть неудачниками вроде нас, чем кем-то вроде Марьям; к тому же, у нас у всех есть Джеймс, а у Марьям и того нет, так что неизвестно ещё, кто из нас больший неудачник.
Оказалось, что Лестер попал в ситуацию, которую мы между собой называем классической тройкой. Теория классической тройки довольно проста и гласит, что если ты обнаруживаешь происходящую с тобой крупную неприятность или же крайне неудачное стечение обстоятельств, то их непременно будет три - как минимум, но и чаще всего три. И, если вовремя заметить, что на тебя надвигается событие категории классической тройки, иногда можно успеть если не предотвратить, то хотя бы уменьшить размах его плачевных последствий.
К примеру, вот спустился ты проверить почту, или открыть дверь доставщику еды, или ещё что - в общем, вышел из квартиры, а ключи забыл, или не взял вовсе, потому что у тебя на замке есть такой специальный предохранитель от захлопывания, только и он не сработал, и, вернувшись, ты стоишь дурак дураком у закрытой двери, без ключей и телефона, и не очень представляешь, что теперь делать. Ну и тут, в общем, гораздо дешевле обойдётся немедленно выломать дверь при помощи любых подручных средств, включая соседей, чем сидеть и ждать, пока управляющий зданием вернётся через два часа, откроет твою дверь запасным ключом и ты обнаружишь, что ванна, которую ты набирал непосредственно перед событием классической тройки, конечно же перелилась и затопила как соседей снизу, так и твой новенький ноутбук, который ты оставил на полу, потому что собирался принять ванну и как раз выбирал кино, когда в домофон позвонил треклятый курьер с твоей едой.
Для Лестера же всё началось с того, что его уволили с работы за день до окончания испытательного срока, что, согласно мелкому шрифту в контракте о трудоустройстве, означало, что доверия работодателей он не заслужил, а потому и выплат никаких ему не положено. Вернувшись домой, он обнаружил, что его холодильник неопределённое время назад передумал вырабатывать холод, и вместо этого начал с утроенным усердием вырабатывать тепло, так что вся замороженная еда, которой он в основном питался, растеклась и склеилась в густую пуленепробиваемую массу, в основном состоящую из картона и панировочных сухарей. Когда Лестер в панике вызвал управляющего, тот, окинув кухню Лестера суровым взглядом, сказал, что вызовет мастера, но за ремонт Лестер должен будет заплатить сам, и, кстати, что там с долгом по квартплате, срок истекает через три дня и это последнее предупреждение, так что если денег не будет, то и квартиры у Лестера не будет тоже, так-то.
После такого грандиозного события классической тройки Лестер окончательно пал духом и решился на совсем уж крайние меры: вспомнил, что в детстве развлекался карточными фокусами, и решил попробовать разучить фокусы несколько иного характера, посмотрев пару обучающих видео на ютубе. Потренировавшись на чьём-то старом пальто, которое висело на вешалке возле двери ещё до того, как он въехал в квартиру (пальто это, надо признать, не раз выручало его холодными зимними ночами, поэтому он считал его чем-то вроде талисмана), Лестер отправился на дело. Ну и дальше уже всё было понятно - в качестве первой жертвы он выбрал Битси, и на этом его карьера карманника благополучно завершилась: за тот вечер мы от души ему посочувствовали, объяснили теорию классической тройки и придумали несколько нестандартных выходов из его неудачной ситуации, отчасти вернувших Лестеру бодрое расположение духа.
С тех пор Лестер более-менее оправился от постигшей его катастрофы: нашёл себе новую квартиру (помог Джордж) и работу (Майки, Татьяна, потом я и даже Джеймс), и постепенно начал чувствовать себя увереннее, так что обстоятельства, при которых он к нам присоединился, стали всего лишь ещё одной байкой, которую можно рассказать при случае. Тем не менее, характер у Лестера оказался в целом довольно замкнутый, поэтому он обычно гораздо чаще слушает, чем говорит, но при этом участвует во всех наших делах на равных, что мы все однозначно ценим больше всего.
Так что, с одной стороны, это было довольно необычно, что Лестер так вот поперёк всех вдруг заговорил, но с другой стороны это он оказался молодец, потому что мы сразу же от неожиданности все заткнулись и начали соображать, что в наших несовпадающих историях про Джеймса действительно как-то слишком уж много такого, чего не объяснить плохой памятью некоторых из нас. Взять хотя бы тот факт, что каждый - каждый! - из нас был уверен, что лично застал появление Джеймса в нашей компании, хотя в случае с Лестером, Джорджем и даже Татьяной это невозможно, поскольку и я, и Майки прекрасно помним, что Джеймс появился раньше них.
Тогда нас было пятеро: я, Майки, Битси, Эдди и Марьям, которая ещё не познакомилась с Татьяной и вообще вела себя так, словно она - нормальный человек, как мы все, и понимает, что к чему. Эдди был отличный парень, даже жаль, что он ушёл вслед за Марьям, мы думали, он всё поймёт и примет логическое решение послать её к чёртовой бабушке, но Марьям - его кузина, а у Эдди очень сложносоставной кодекс фамильной чести, который разрешает ему ненавидеть кровных родственников всем сердцем, но запрещает выступать против них в любых социальных конфликтах, даже если он прекрасно понимает, кто тут прав, а кто нет. Но, в общем, как сказала Татьяна, это дело давнее, вода унесла - к тому же, в тот вечер, когда мы познакомились с Джеймсом Барнабасом Юэном Монтгомери третьим, этой дурацкой истории ещё не случилось, и мы все были хорошими друзьями.
Мы бы в жизни не догадались, что его зовут таким помпезным именем, если бы он не представился сам - подошёл к нашему столику и так и сказал: «Добрый вечер, меня зовут Джеймс Барнабас Юэн Монтгомери третий». И, оглядев наши изумлённые лица, добавил: «Но можно просто Джеймс». Мы не успели отреагировать, как он уже подтащил взявшийся невесть откуда стул (в тот вечер в пабе яблоку негде было упасть), и почти что убедил всех нас, включая Марьям, которая терпеть не могла подобных мероприятий, принять участие в викторине, которая должна была начаться в пабе приблизительно через двадцать минут.
- Я сразу понял, что вы хорошие чуваки, ну, то есть, понимаете, что к чему, - сказал Джеймс таким тоном, что прозвучало это очень искренне и как будто совершенно в порядке вещей, - а я, как видите, тут совсем один, случайно зашёл, смотрю - викторина. И команды к участию допускаются минимум из шестерых, а вас как раз пятеро, вот я и подумал: может, сыграем?
Кажется, мы собирались вежливо отказаться, или хотя бы что-то возразить - я так точно собирался, потому что мне вообще уже пора было топать домой и вставать на следующий день с утра пораньше по срочному делу, а не сидеть в этом пабе бесконечно, отвечая на дурацкие вопросы - но возражать мы почему-то не стали. Джеймс говорил спокойно и неторопливо (в самой обычной своей манере, как мы выяснили позже, когда он уже стал одним из нас), делая паузы, в которые весьма логичным образом вписались бы все наши ответы и возражения, если бы они были.
- Я уже всё выяснил, в викторине отличный приз, и даже за участие платить не надо, - продолжал он, - к тому же, тут ещё такое предложение: вся выпивка два-по-цене-одного, плюс фиш-энд-чипс на стол бесплатно, если покупаешь минимум три раунда выпивки за игру.
- Откуда, интересно, это предложение взялось? - сказал Эдди (это была первая фраза, произнесённая одним из нас за весь разговор, но в общем и целом уже было понятно, что мы, не сговариваясь, согласились провести целый вечер в компании этого странного типа). - Нам бармен ни о чём таком не говорил.
- Так это не общее предложение, - спокойно произнёс Джеймс. - Просто у меня есть промокод. Один, но действует на компанию. Что скажете?
Мы, конечно же, согласились.
Как оказалось, совершенно не зря. Викторину мы в тот вечер так и не выиграли, хотя, к собственному нашему удивлению, правильно ответили на большую часть вопросов, но зато и посидели прекрасно, и поужинали - в том пабе оказался отличный повар, так что мы потом не раз ещё туда возвращались - и, самое главное, Джеймс вписался в нашу компанию так, словно был среди нас всегда. Это, на самом деле, удивительно редкое качество, на свете довольно много людей, способных быть душой любой компании, в том числе совершенно им незнакомой - но такие, как Джеймс, встречаются крайне редко. И нельзя сказать, что он стал душой нашей компании, у нас в принципе такого не было никогда, потому что мы все, каждый из нас, и есть душа нашей компании - просто потому, что без нас эта компания перестала бы существовать. Джеймс - это просто Джеймс, и он сразу же, с первой минуты, был одним из нас.
Мы, конечно, расспрашивали его о всяком - напрямую, без обиняков, у нас так принято - и Джеймс охотно отвечал на наши вопросы, а если не хотел отвечать, то так же охотно и весело посылал нас в жопу, как, опять же, у нас принято.
- Ну так что там с твоим именем, приятель, - первым делом спросила Битси после того, как мы подали заявку на участие и заказали выпивку и еду.
- Папа у меня был граф, - сказал Джеймс, пожав плечами и как бы извиняясь за этот прискорбный факт собственной биографии.
- Что, правда? - уточнила Битси. - А не врёшь?
- Ей же ей, - сказал Джеймс. - Честное слово.
- Не очень-то ты на графа похож, - сказал Эдди.
- Так я и не граф, - отозвался Джеймс.
- Это как? - спросил я.
- Так папа же у меня был, я говорю, - сказал Джеймс, - ну и кроме имени ничего после себя не оставил. Я даже думал сменить, но мать очень переживала, не хотела. Я у неё один был, так что пришлось терпеть сперва, а потом привык как-то.
- Это даже круто, что ты с таким именем - и не граф, - сказала Марьям. - Это ломает стереотипы.
- И отлично тебе подходит, - добавил Майки.
Битси прищурилась и смерила Джеймса долгим пронзительным взглядом.
- А ведь действительно, - сказала она в качестве вердикта. - На графа ты вообще не похож, поэтому имя тебе подходит, как ни одному графу не подошло бы.
- Что, правда? - оживился Джеймс.
- Ей же ей, - подтвердила Битси, и на этом вопрос с именем был закрыт.
Постепенно мы узнали о Джеймсе всё, что он был готов нам рассказать, и в целом оказалось, что его жизнь мало отличается от наших: неоконченное образование, дешёвое съёмное жильё, бесконечный перебор бессмысленных занятий, за которые худо-бедно платили, - словом, всё то, что Марьям, скривив лицо, называла неудачливостью, а мы все - просто жизнью, ничем не выдающейся, обыкновенной, нашей, какая есть.
У Джеймса, как и у всех нас, обнаружилось любимое дело, называть которое словом «хобби» у нас не поворачивается язык, потому что сразу понятно, что это именно что дело, даже с большой буквы дэ, а не какая-то мелкая ерунда, которой принято заниматься на досуге, хвастаться результатами перед друзьями и коллегами, после чего преувеличенно воодушевлённо раздаривать оные результаты тем же друзьям и коллегам или же переселять их на самую дальнюю полку шкафа, а то и вовсе на чердак или в подвал.
Майки с самого детства мечтал стать известным модельером, и, когда мы с ним оба заканчивали школу, он был уверен, что у него всё получится, но что-то пошло не так, не сложилось: его представления о настоящей модной одежде в корне расходились с представлениями преподавателей довольно большого числа школ, курсов и конкурсов, так что в конечном итоге он махнул на человечество рукой, перевёл свою подработку в качестве курьера по экспресс-доставке деловой документации в статус основной работы и теперь почти всё оставшееся свободное время составляет совершенно безумные полуабстрактные коллажи на основе истерзанных до полной неузнаваемости модных журналов. Я не раз говорил ему, что его работы дадут сто очков вперёд любому популярному произведению современного искусства, но Майки наотрез отказывается показывать свои работы кому-либо, кроме нас, да и то долгое время его единственным зрителем был я, и потом, чуть позднее, - Джордж.
Битси собирает по городу слова, и это довольно трудно объяснить, потому что она ничего с ними не делает, даже не фотографирует, просто собирает и каким-то образом связывает между собой, упаковывает между ними как будто дополнительный объём и значение - иногда, под настроение, она рассказывает нам некоторые из них, и это лучше, чем любые стихи, которые я когда-либо слышал, хотя Битси утверждает, что это не стихи, а что-то вообще из другой оперы, и, конечно же, тут она совершенно права.
Татьяна каждое утро слушает птиц и другие звуки, но в основном птиц: птицы, говорит она, в городе из-за людей, но люди совершенно разучились их слушать, поэтому то, что делаю я, жизненно необходимо - это, на самом деле, такой показатель, ну, самый очевидный из всех, и почти наверняка указывает на то самое дело с большой буквы дэ. Когда кто-то абсолютно, целиком и полностью уверен, что его дело, которое посторонний может счесть самым обычным безобидным хобби, жизненно необходимо - значит, это именно оно и есть, самое настоящее Дело.
Лестер вернулся к страстно любимому им в детстве занятию, и всё-таки научился незаметно вынимать разное из карманов посторонних людей (Битси тут ему помогла, конечно же) - но не для того, чтобы таскать чужие кошельки, а для того, чтобы, как он сам говорит, выуживать радость, выпускать её на свободу, показывая случайному прохожему, что она, радость, существует в мире и есть у него прямо сейчас. Он делает это довольно редко, всегда совершенно спонтанно и без подготовки, и никогда не берёт за это денег, хотя многие принимают его за уличного перформера, приходят в полный восторг и жаждут его вознаградить.
Джордж вышивает обрывки случайно услышанных фраз - на подушках, которые потом оставляет в полупустых вагонах метро, на салфетках, которые прячет в салфетницах пабов и кафе между обычными, бумажными, и на газетных листах, прямо поверх напечатанного - эти у него выходят реже всего, и обычно он оставляет их у себя, долго таскает в карманах, иногда отдаёт в руки случайному прохожему, но если адресата для его газетных вырезок всё же не находится, то он складывает их в специально предназначенную для этого папку с папиросной бумагой и уголками, похожую на старинный фотоальбом.
Я собираю дождевую воду в стеклянные сосуды самой разной формы, от обычных стаканов, бутылок и банок до всевозможных сложносочинённых колб и склянок, за которыми езжу на охоту на блошиный рынок или получаю в подарок от друзей. Каждый дождь не похож на остальные, и для каждого есть определённый подходящий сосуд, и для меня жизненно необходимо их соединять. Чаще всего в одиночку, но иногда вместе с Майки, Джорджем, Татьяной, Битси, Лестером и Джеймсом я забираюсь на крышу, прихватив свои склянки, и устраиваю там дождевой концерт.
Джеймс находит промокоды.
То есть всё, конечно же, гораздо интереснее - Джеймс не просто находит промокоды, а выстраивает некую закономерность, выводит бесконечную формулу в попытках определить, как это всё работает - и в процессе поиска неизменно находит промокоды, только самые лучшие и чаще всего такие, о которых мало кто подозревает. Он не очень любит говорить о своём деле, но как-то раз всё же рассказал нам, что в самом начале ни о каких промокодах даже не задумывался, более того, они его страшно раздражали, потому что мельтешили всюду и отвлекали от дела, но потом он решил проверить парочку - и они сработали, как и срабатывают до сих пор - вообще все.
окончание здесь
Впрочем, разговор был вообще не о нём, а так, обо всём понемножку, и когда Битси с такими раздельными похохатываниями начала вспоминать одну давнюю историю с Эдди, Марьям и механизмом для открывания штор восемнадцатого века, мы с Майки переглянулись, а Татьяна слегка скривилась лицом, как будто у неё болел зуб, но Битси ничего не заметила и продолжала разглагольствовать для заинтересованной аудитории - Джорджа и Лестера, которых на момент происшествия со шторами в нашей компании не было, а значит, и истории они этой не знали. Майки попытался в своей дипломатичной манере перевести разговор в другое русло, но Битси всегда крайне сложно сбить с намеченной ею цели, сколько бы она при этом ни выпила, поэтому у него, конечно же, ничего не получилось.
- Битси, - сказал я тогда, - Битси, послушай. Не думаю, что вспоминать эту историю - хорошая идея.
- Иди в жопу, Оуэн, - ласково отозвалась Битси. - Я вообще не тебе рассказываю, а Лестеру и Джорджи. Им, между прочим, смешно.
Джордж и Лестер покивали, но уже несколько неуверенно, потому что перестали смотреть в рот Битси и увидели, наконец, что не все из нас получают от рассказа Битси удовольствие, мягко говоря.
- Про Татьяну ты не подумала, Битси, - укоризненно сказал ей Майки. - Нехорошо.
- Да ну, ерунда какая, - сказала Татьяна прежде, чем Битси успела открыть рот. - Дело давнее. И потом, со шторами тогда действительно вышло очень смешно.
- Прости меня, Татьяна, - покаянно сказала Битси и икнула. - Я была совсем дурак и забыла, что про Эдди мы больше ни-ни.
- При чём тут Эдди вообще? - спросил Майки удивлённо.
- Ну как же, ты чего, - сказала Битси и махнула своей кружкой в сторону Татьяны. - Эдди же её бывший.
Татьяна молча смотрела на Битси, а её брови сами собой ползли куда-то вверх, к потолку.
- Битси, - сказал я, - ты что. Ты всё это время думала, что Эдди? И Татьяна?
- Эээ, - сказала Битси. - Нну да.
Татьяна, Майки и я переглянулись и расхохотались, и почему-то от этой нелепой Битсиной ошибки снова стало легко и отлично нам всем вместе сидеть, и даже Татьяну отпустило, и она через какое-то время смогла кое-как объяснить Битси сквозь смех, что её бывшая - Марьям, и она же привела Татьяну в нашу компанию, а потом Татьяна её бросила, но мы все бросили не Татьяну, а Марьям, потому что Марьям оказалась вообще не тот человек и орала потом нам всякое, в том числе, что мы - тупые неудачники и ноги её больше в нашем обществе не будет. Возможно, в чём-то Марьям была права насчёт нас, не знаю, но мы все совершенно точно согласны, что без Марьям нам гораздо лучше, чем с ней, даже несмотря на то, что она к нам целую Татьяну привела.
В общем, после этого мы стали вспоминать, кто когда в нашей компании появился, и очень много ржали, потому что оказалось, что все про всех совершенно разное помнят, примерно как Битси про Татьяну и Эдди. Я и Майки были в нашей компании с самого начала, ну, то есть сначала я и Майки - это вся наша компания и была, больше не было никого, потому что мы с Майки вместе учились в школе, потом надолго потеряли друг друга из виду, но однажды случайно столкнулись в городе, свернули в ближайший паб - и сами не заметили, как обросли отличной компанией, а наши посиделки в пабах стали традиционными. И вот тут логично было бы, если бы я и Майки помнили всех правильно, но первое время в нашей компании постоянно появлялся кто-то новый и постоянно кто-то не приходил, так что многие в памяти перепутались или вообще слились из нескольких человек в одного.
Разобравшись со всеми присутствующими, мы вспомнили, наконец, про Джеймса, который сегодня так и не появился, хотя и обещал зайти. И вот тут как раз и началось самое интересное - наши версии о том, когда и как к нашей компании присоединился Джеймс, не совпадали вовсе, причём у каждого из нас (я, конечно, говорю за себя, но и остальные клялись и божились, что картина стоит у них перед глазами так, словно это было вчера) это воспоминание было ярким и не вызывало ни малейших внутренних поводов усомниться в его подлинности. Мы бы, наверное, рассорились вдребезги, учитывая пятницу, паршивую погоду и общее количество выпитого за вечер, если бы не Лестер, который внезапно, посреди разгорающегося спора сказал: «Слушайте, это всё очень странно».
Лестер - самый новенький в нашей компании, и самый младший, так уж совпало. Его примерно полгода назад привела Битси, потому что Лестер попытался стащить у неё кошелёк посередь бела дня, но проделал это так неуклюже, что Битси расхохоталась на всю улицу, и, вместо того, чтобы врезать ему со всей дури, как он ожидал, прониклась к нему почти что материнским сочувствием и заявила, что Лестеру срочно необходимо выпить, да и ей, в общем, тоже не помешает. Лестер был настолько ошеломлён её напором, что даже не подумал сопротивляться, и через пять минут уже сидел за нашим столиком, зажатый между Майки и Джорджем, а Битси рассказывала всем нам историю о Лестеровой неудачливости. Ржала, конечно, страшно, но весь рассказ у неё вышел очень сочувствующий, так что потом нам даже удалось Лестера разговорить - и уж через эту-то историю каждый из нас проходил неоднократно, пусть и с небольшими вариациями. Говорю же, возможно, Марьям была права насчёт неудачников, но лучше уж быть неудачниками вроде нас, чем кем-то вроде Марьям; к тому же, у нас у всех есть Джеймс, а у Марьям и того нет, так что неизвестно ещё, кто из нас больший неудачник.
Оказалось, что Лестер попал в ситуацию, которую мы между собой называем классической тройкой. Теория классической тройки довольно проста и гласит, что если ты обнаруживаешь происходящую с тобой крупную неприятность или же крайне неудачное стечение обстоятельств, то их непременно будет три - как минимум, но и чаще всего три. И, если вовремя заметить, что на тебя надвигается событие категории классической тройки, иногда можно успеть если не предотвратить, то хотя бы уменьшить размах его плачевных последствий.
К примеру, вот спустился ты проверить почту, или открыть дверь доставщику еды, или ещё что - в общем, вышел из квартиры, а ключи забыл, или не взял вовсе, потому что у тебя на замке есть такой специальный предохранитель от захлопывания, только и он не сработал, и, вернувшись, ты стоишь дурак дураком у закрытой двери, без ключей и телефона, и не очень представляешь, что теперь делать. Ну и тут, в общем, гораздо дешевле обойдётся немедленно выломать дверь при помощи любых подручных средств, включая соседей, чем сидеть и ждать, пока управляющий зданием вернётся через два часа, откроет твою дверь запасным ключом и ты обнаружишь, что ванна, которую ты набирал непосредственно перед событием классической тройки, конечно же перелилась и затопила как соседей снизу, так и твой новенький ноутбук, который ты оставил на полу, потому что собирался принять ванну и как раз выбирал кино, когда в домофон позвонил треклятый курьер с твоей едой.
Для Лестера же всё началось с того, что его уволили с работы за день до окончания испытательного срока, что, согласно мелкому шрифту в контракте о трудоустройстве, означало, что доверия работодателей он не заслужил, а потому и выплат никаких ему не положено. Вернувшись домой, он обнаружил, что его холодильник неопределённое время назад передумал вырабатывать холод, и вместо этого начал с утроенным усердием вырабатывать тепло, так что вся замороженная еда, которой он в основном питался, растеклась и склеилась в густую пуленепробиваемую массу, в основном состоящую из картона и панировочных сухарей. Когда Лестер в панике вызвал управляющего, тот, окинув кухню Лестера суровым взглядом, сказал, что вызовет мастера, но за ремонт Лестер должен будет заплатить сам, и, кстати, что там с долгом по квартплате, срок истекает через три дня и это последнее предупреждение, так что если денег не будет, то и квартиры у Лестера не будет тоже, так-то.
После такого грандиозного события классической тройки Лестер окончательно пал духом и решился на совсем уж крайние меры: вспомнил, что в детстве развлекался карточными фокусами, и решил попробовать разучить фокусы несколько иного характера, посмотрев пару обучающих видео на ютубе. Потренировавшись на чьём-то старом пальто, которое висело на вешалке возле двери ещё до того, как он въехал в квартиру (пальто это, надо признать, не раз выручало его холодными зимними ночами, поэтому он считал его чем-то вроде талисмана), Лестер отправился на дело. Ну и дальше уже всё было понятно - в качестве первой жертвы он выбрал Битси, и на этом его карьера карманника благополучно завершилась: за тот вечер мы от души ему посочувствовали, объяснили теорию классической тройки и придумали несколько нестандартных выходов из его неудачной ситуации, отчасти вернувших Лестеру бодрое расположение духа.
С тех пор Лестер более-менее оправился от постигшей его катастрофы: нашёл себе новую квартиру (помог Джордж) и работу (Майки, Татьяна, потом я и даже Джеймс), и постепенно начал чувствовать себя увереннее, так что обстоятельства, при которых он к нам присоединился, стали всего лишь ещё одной байкой, которую можно рассказать при случае. Тем не менее, характер у Лестера оказался в целом довольно замкнутый, поэтому он обычно гораздо чаще слушает, чем говорит, но при этом участвует во всех наших делах на равных, что мы все однозначно ценим больше всего.
Так что, с одной стороны, это было довольно необычно, что Лестер так вот поперёк всех вдруг заговорил, но с другой стороны это он оказался молодец, потому что мы сразу же от неожиданности все заткнулись и начали соображать, что в наших несовпадающих историях про Джеймса действительно как-то слишком уж много такого, чего не объяснить плохой памятью некоторых из нас. Взять хотя бы тот факт, что каждый - каждый! - из нас был уверен, что лично застал появление Джеймса в нашей компании, хотя в случае с Лестером, Джорджем и даже Татьяной это невозможно, поскольку и я, и Майки прекрасно помним, что Джеймс появился раньше них.
Тогда нас было пятеро: я, Майки, Битси, Эдди и Марьям, которая ещё не познакомилась с Татьяной и вообще вела себя так, словно она - нормальный человек, как мы все, и понимает, что к чему. Эдди был отличный парень, даже жаль, что он ушёл вслед за Марьям, мы думали, он всё поймёт и примет логическое решение послать её к чёртовой бабушке, но Марьям - его кузина, а у Эдди очень сложносоставной кодекс фамильной чести, который разрешает ему ненавидеть кровных родственников всем сердцем, но запрещает выступать против них в любых социальных конфликтах, даже если он прекрасно понимает, кто тут прав, а кто нет. Но, в общем, как сказала Татьяна, это дело давнее, вода унесла - к тому же, в тот вечер, когда мы познакомились с Джеймсом Барнабасом Юэном Монтгомери третьим, этой дурацкой истории ещё не случилось, и мы все были хорошими друзьями.
Мы бы в жизни не догадались, что его зовут таким помпезным именем, если бы он не представился сам - подошёл к нашему столику и так и сказал: «Добрый вечер, меня зовут Джеймс Барнабас Юэн Монтгомери третий». И, оглядев наши изумлённые лица, добавил: «Но можно просто Джеймс». Мы не успели отреагировать, как он уже подтащил взявшийся невесть откуда стул (в тот вечер в пабе яблоку негде было упасть), и почти что убедил всех нас, включая Марьям, которая терпеть не могла подобных мероприятий, принять участие в викторине, которая должна была начаться в пабе приблизительно через двадцать минут.
- Я сразу понял, что вы хорошие чуваки, ну, то есть, понимаете, что к чему, - сказал Джеймс таким тоном, что прозвучало это очень искренне и как будто совершенно в порядке вещей, - а я, как видите, тут совсем один, случайно зашёл, смотрю - викторина. И команды к участию допускаются минимум из шестерых, а вас как раз пятеро, вот я и подумал: может, сыграем?
Кажется, мы собирались вежливо отказаться, или хотя бы что-то возразить - я так точно собирался, потому что мне вообще уже пора было топать домой и вставать на следующий день с утра пораньше по срочному делу, а не сидеть в этом пабе бесконечно, отвечая на дурацкие вопросы - но возражать мы почему-то не стали. Джеймс говорил спокойно и неторопливо (в самой обычной своей манере, как мы выяснили позже, когда он уже стал одним из нас), делая паузы, в которые весьма логичным образом вписались бы все наши ответы и возражения, если бы они были.
- Я уже всё выяснил, в викторине отличный приз, и даже за участие платить не надо, - продолжал он, - к тому же, тут ещё такое предложение: вся выпивка два-по-цене-одного, плюс фиш-энд-чипс на стол бесплатно, если покупаешь минимум три раунда выпивки за игру.
- Откуда, интересно, это предложение взялось? - сказал Эдди (это была первая фраза, произнесённая одним из нас за весь разговор, но в общем и целом уже было понятно, что мы, не сговариваясь, согласились провести целый вечер в компании этого странного типа). - Нам бармен ни о чём таком не говорил.
- Так это не общее предложение, - спокойно произнёс Джеймс. - Просто у меня есть промокод. Один, но действует на компанию. Что скажете?
Мы, конечно же, согласились.
Как оказалось, совершенно не зря. Викторину мы в тот вечер так и не выиграли, хотя, к собственному нашему удивлению, правильно ответили на большую часть вопросов, но зато и посидели прекрасно, и поужинали - в том пабе оказался отличный повар, так что мы потом не раз ещё туда возвращались - и, самое главное, Джеймс вписался в нашу компанию так, словно был среди нас всегда. Это, на самом деле, удивительно редкое качество, на свете довольно много людей, способных быть душой любой компании, в том числе совершенно им незнакомой - но такие, как Джеймс, встречаются крайне редко. И нельзя сказать, что он стал душой нашей компании, у нас в принципе такого не было никогда, потому что мы все, каждый из нас, и есть душа нашей компании - просто потому, что без нас эта компания перестала бы существовать. Джеймс - это просто Джеймс, и он сразу же, с первой минуты, был одним из нас.
Мы, конечно, расспрашивали его о всяком - напрямую, без обиняков, у нас так принято - и Джеймс охотно отвечал на наши вопросы, а если не хотел отвечать, то так же охотно и весело посылал нас в жопу, как, опять же, у нас принято.
- Ну так что там с твоим именем, приятель, - первым делом спросила Битси после того, как мы подали заявку на участие и заказали выпивку и еду.
- Папа у меня был граф, - сказал Джеймс, пожав плечами и как бы извиняясь за этот прискорбный факт собственной биографии.
- Что, правда? - уточнила Битси. - А не врёшь?
- Ей же ей, - сказал Джеймс. - Честное слово.
- Не очень-то ты на графа похож, - сказал Эдди.
- Так я и не граф, - отозвался Джеймс.
- Это как? - спросил я.
- Так папа же у меня был, я говорю, - сказал Джеймс, - ну и кроме имени ничего после себя не оставил. Я даже думал сменить, но мать очень переживала, не хотела. Я у неё один был, так что пришлось терпеть сперва, а потом привык как-то.
- Это даже круто, что ты с таким именем - и не граф, - сказала Марьям. - Это ломает стереотипы.
- И отлично тебе подходит, - добавил Майки.
Битси прищурилась и смерила Джеймса долгим пронзительным взглядом.
- А ведь действительно, - сказала она в качестве вердикта. - На графа ты вообще не похож, поэтому имя тебе подходит, как ни одному графу не подошло бы.
- Что, правда? - оживился Джеймс.
- Ей же ей, - подтвердила Битси, и на этом вопрос с именем был закрыт.
Постепенно мы узнали о Джеймсе всё, что он был готов нам рассказать, и в целом оказалось, что его жизнь мало отличается от наших: неоконченное образование, дешёвое съёмное жильё, бесконечный перебор бессмысленных занятий, за которые худо-бедно платили, - словом, всё то, что Марьям, скривив лицо, называла неудачливостью, а мы все - просто жизнью, ничем не выдающейся, обыкновенной, нашей, какая есть.
У Джеймса, как и у всех нас, обнаружилось любимое дело, называть которое словом «хобби» у нас не поворачивается язык, потому что сразу понятно, что это именно что дело, даже с большой буквы дэ, а не какая-то мелкая ерунда, которой принято заниматься на досуге, хвастаться результатами перед друзьями и коллегами, после чего преувеличенно воодушевлённо раздаривать оные результаты тем же друзьям и коллегам или же переселять их на самую дальнюю полку шкафа, а то и вовсе на чердак или в подвал.
Майки с самого детства мечтал стать известным модельером, и, когда мы с ним оба заканчивали школу, он был уверен, что у него всё получится, но что-то пошло не так, не сложилось: его представления о настоящей модной одежде в корне расходились с представлениями преподавателей довольно большого числа школ, курсов и конкурсов, так что в конечном итоге он махнул на человечество рукой, перевёл свою подработку в качестве курьера по экспресс-доставке деловой документации в статус основной работы и теперь почти всё оставшееся свободное время составляет совершенно безумные полуабстрактные коллажи на основе истерзанных до полной неузнаваемости модных журналов. Я не раз говорил ему, что его работы дадут сто очков вперёд любому популярному произведению современного искусства, но Майки наотрез отказывается показывать свои работы кому-либо, кроме нас, да и то долгое время его единственным зрителем был я, и потом, чуть позднее, - Джордж.
Битси собирает по городу слова, и это довольно трудно объяснить, потому что она ничего с ними не делает, даже не фотографирует, просто собирает и каким-то образом связывает между собой, упаковывает между ними как будто дополнительный объём и значение - иногда, под настроение, она рассказывает нам некоторые из них, и это лучше, чем любые стихи, которые я когда-либо слышал, хотя Битси утверждает, что это не стихи, а что-то вообще из другой оперы, и, конечно же, тут она совершенно права.
Татьяна каждое утро слушает птиц и другие звуки, но в основном птиц: птицы, говорит она, в городе из-за людей, но люди совершенно разучились их слушать, поэтому то, что делаю я, жизненно необходимо - это, на самом деле, такой показатель, ну, самый очевидный из всех, и почти наверняка указывает на то самое дело с большой буквы дэ. Когда кто-то абсолютно, целиком и полностью уверен, что его дело, которое посторонний может счесть самым обычным безобидным хобби, жизненно необходимо - значит, это именно оно и есть, самое настоящее Дело.
Лестер вернулся к страстно любимому им в детстве занятию, и всё-таки научился незаметно вынимать разное из карманов посторонних людей (Битси тут ему помогла, конечно же) - но не для того, чтобы таскать чужие кошельки, а для того, чтобы, как он сам говорит, выуживать радость, выпускать её на свободу, показывая случайному прохожему, что она, радость, существует в мире и есть у него прямо сейчас. Он делает это довольно редко, всегда совершенно спонтанно и без подготовки, и никогда не берёт за это денег, хотя многие принимают его за уличного перформера, приходят в полный восторг и жаждут его вознаградить.
Джордж вышивает обрывки случайно услышанных фраз - на подушках, которые потом оставляет в полупустых вагонах метро, на салфетках, которые прячет в салфетницах пабов и кафе между обычными, бумажными, и на газетных листах, прямо поверх напечатанного - эти у него выходят реже всего, и обычно он оставляет их у себя, долго таскает в карманах, иногда отдаёт в руки случайному прохожему, но если адресата для его газетных вырезок всё же не находится, то он складывает их в специально предназначенную для этого папку с папиросной бумагой и уголками, похожую на старинный фотоальбом.
Я собираю дождевую воду в стеклянные сосуды самой разной формы, от обычных стаканов, бутылок и банок до всевозможных сложносочинённых колб и склянок, за которыми езжу на охоту на блошиный рынок или получаю в подарок от друзей. Каждый дождь не похож на остальные, и для каждого есть определённый подходящий сосуд, и для меня жизненно необходимо их соединять. Чаще всего в одиночку, но иногда вместе с Майки, Джорджем, Татьяной, Битси, Лестером и Джеймсом я забираюсь на крышу, прихватив свои склянки, и устраиваю там дождевой концерт.
Джеймс находит промокоды.
То есть всё, конечно же, гораздо интереснее - Джеймс не просто находит промокоды, а выстраивает некую закономерность, выводит бесконечную формулу в попытках определить, как это всё работает - и в процессе поиска неизменно находит промокоды, только самые лучшие и чаще всего такие, о которых мало кто подозревает. Он не очень любит говорить о своём деле, но как-то раз всё же рассказал нам, что в самом начале ни о каких промокодах даже не задумывался, более того, они его страшно раздражали, потому что мельтешили всюду и отвлекали от дела, но потом он решил проверить парочку - и они сработали, как и срабатывают до сих пор - вообще все.
окончание здесь