Главное, чтобы Верка не подвела
Дорога заняла не дни или месяцы - годы она заняла. Он даже верить перестал, что когда-нибудь доберется. Все там было: и самолет, и просто машина. Самолетом - дальше, а машиной - дольше, вот и выбирай.
Словно сама жизнь легла летней, душной-скушной дорогой через поле. Пыль пружинит под старыми кедами, корзинка с грибами коварно отяжелела. Скорей бы туда, вон уже, видно сосны и крышу под ними. Там можно сбросить жаркие кеды, шерстяные носки и длинные штаны. И побежать купаться. Только сначала, конечно, напиться холодной воды из ковшика. Потому что вода-то еще есть, вон она, в полулитровой бутылке, но согрелась. Противная, газетной затычкой пахнет.
- Извините, я правильно понимаю, что совсем скоро тут вправо дорога отойдет? - спросил он на заправке. Продавец что-то насвистывал себе под нос, на чужака поглядывал с любопытством, но по-доброму.
- Да, где-то через полмили. - покивал парень в такт какой-то, одному ему слышной, музыке. - Правда дорога грунтовая, и там ничего нет. Только озеро, но заболоченное. Хотите, я вам схему набросаю?
А в руке уже шариковая ручка, та, которой за карточки расписываются. Интересно, принимают ли здесь карточки - мелькнуло в голове как-то забыто и неуместно.
- Спасибо-спасибо, у меня есть карта. - Алекс искренне благодарен, но ему правда не нужно.
- Да какая же тут карта? Этой дороги ни на одной карте нет… - парень даже кивать перестал от удивления. - Она мелкая, грунтовая, говорю вам, только местные знают. А вам точно туда надо?
- Спасибо-спасибо, у меня есть карта. - как попугай ответил, и к двери.
И сам ведь не знал, что его там ждет. Кабы знать, все настолько проще было бы. Лишь бы карта не подвела. Дорога нашлась легко, и под колеса ложилась охотно, хоть и не очень ровно. А главное, недолго, минут пять. Через пару миль изнемогла, затерялась в траве. Около небольшого облупленного дома, таращившего на озеро темные окна. Крошечный покосившийся, даже под взглядом скрипучий, причал. Плещет, чмокает бортом старая, ветхой веревкой привязанная лодка. Похоже, здесь. Ну да, вот и табличка “Продается” висит, выцветшая под снегом и солнцем.
Наверное, здесь зимой снегом засыпает по самые окна, обязательно надо лопату, большую. И выяснить, где дрова покупают. Поймал себя на этой мысли, понял, что да, приехал. Но суеверно достал из кармана карту. Не подвела ли, проверить же надо.
***
- Ну ты же знаешь, я друзьям не предсказываю. - Верка заколыхалась отрицательно, покачала головой в свежей “химии”. Решительно налила себе еще “Метаксы”, она очень любила этот коньяк. - Работа работой, а ты мне друг или кто уже сколько лет?
- Слушай, да кто же считает? Ладно тебе ломаться, мы же, наверное, в последний раз видимся… Ну уважь… мне же… немного страшно. - Алекс любил Верку, но странною любовью. Просто за то, что она была, вот такая, какая была. Действующий на тот момент Веркин муж - она отличалась постоянством, любила исключительно двадцатипятилетних - юркнул в кухню, поставить чайник. Чай - хорошая закуска к “Метаксе”.
- Ну ладно, черт с тобой, - Верка достала черный бархатный мешочек, развязала тесемки, извлекла Таро. - Ты, кстати, пришли мне оттуда новую колоду. Они там настоящие, теплые, а эти - ну просто бумага. - Алекс разницы не понимал, колода и колода, но Верка любила интересничать. И зачем он ее попросил? Все равно же ни в какие приметы не верит. Верка пошептала что-то, выкинула первую карту, облегченно вздохнула, расцвела улыбками, развела пухлыми ручками с обкусанными ногтями. Прямоугольник со звездой в желтой пентаграмме сиял на давно немытом столе.
- Ну все, если выпадает эта карта, то гадание заканчивают! А тебе она, гляди ка, сразу и выпала. При таком раскладе принято говорить: не знаю, как будет, но в крайнем случае, вы найдете клад.
- Клад? - Алекс почувствовал себя обманутым. - Какой еще клад?
- Ну клад в широком смысле. Только для тебя. Увидишь - сам поймешь, а мне-то откуда знать, что тебе нужно. - Верка, радостная, что профессиональные обязанности закончены, потянулась к бутылке. - Слушай, я тебе что расскажу! Пришла тут ко мне одна путана с Тверской и просит приворот сделать… И знаешь, на кого?
Верка погибла через два года, лобовое столкновение. Ее дочь и тогдашний муж, он за рулем был - ни царапины, а Верка умерла мгновенно, на месте. Это уже другой муж, следующий, Алекс его не знал, предыдущий-то из веркиных интересов выпал по причине возраста. А потом рассказывали, что ей накануне диагноз поставили. Вернее - Диагноз. Алекс так и не прочувствовал по-настоящему, сердцем, что ее больше нет. Она же любила врать, и про карту наверняка соврала, чтобы от гадания отвертеться. Может быть, и сейчас врет, что умерла. Верка - друг, она где-то, конечно же, есть. Не может не быть. Позвонить ей теперь нельзя, а в остальном - то же самое, ничего не изменилось.
***
Но надо все-таки свериться с картой. Он полез в карман, вытащил украденный тогда, давно еще, прямоугольник. Ты, Верка, главное, не подведи. Посмотрел на желтую пентаграмму. Похоже, все правильно. Он наконец-то прибыл.
Словно сама жизнь легла летней, душной-скушной дорогой через поле. Пыль пружинит под старыми кедами, корзинка с грибами коварно отяжелела. Скорей бы туда, вон уже, видно сосны и крышу под ними. Там можно сбросить жаркие кеды, шерстяные носки и длинные штаны. И побежать купаться. Только сначала, конечно, напиться холодной воды из ковшика. Потому что вода-то еще есть, вон она, в полулитровой бутылке, но согрелась. Противная, газетной затычкой пахнет.
- Извините, я правильно понимаю, что совсем скоро тут вправо дорога отойдет? - спросил он на заправке. Продавец что-то насвистывал себе под нос, на чужака поглядывал с любопытством, но по-доброму.
- Да, где-то через полмили. - покивал парень в такт какой-то, одному ему слышной, музыке. - Правда дорога грунтовая, и там ничего нет. Только озеро, но заболоченное. Хотите, я вам схему набросаю?
А в руке уже шариковая ручка, та, которой за карточки расписываются. Интересно, принимают ли здесь карточки - мелькнуло в голове как-то забыто и неуместно.
- Спасибо-спасибо, у меня есть карта. - Алекс искренне благодарен, но ему правда не нужно.
- Да какая же тут карта? Этой дороги ни на одной карте нет… - парень даже кивать перестал от удивления. - Она мелкая, грунтовая, говорю вам, только местные знают. А вам точно туда надо?
- Спасибо-спасибо, у меня есть карта. - как попугай ответил, и к двери.
И сам ведь не знал, что его там ждет. Кабы знать, все настолько проще было бы. Лишь бы карта не подвела. Дорога нашлась легко, и под колеса ложилась охотно, хоть и не очень ровно. А главное, недолго, минут пять. Через пару миль изнемогла, затерялась в траве. Около небольшого облупленного дома, таращившего на озеро темные окна. Крошечный покосившийся, даже под взглядом скрипучий, причал. Плещет, чмокает бортом старая, ветхой веревкой привязанная лодка. Похоже, здесь. Ну да, вот и табличка “Продается” висит, выцветшая под снегом и солнцем.
Наверное, здесь зимой снегом засыпает по самые окна, обязательно надо лопату, большую. И выяснить, где дрова покупают. Поймал себя на этой мысли, понял, что да, приехал. Но суеверно достал из кармана карту. Не подвела ли, проверить же надо.
***
- Ну ты же знаешь, я друзьям не предсказываю. - Верка заколыхалась отрицательно, покачала головой в свежей “химии”. Решительно налила себе еще “Метаксы”, она очень любила этот коньяк. - Работа работой, а ты мне друг или кто уже сколько лет?
- Слушай, да кто же считает? Ладно тебе ломаться, мы же, наверное, в последний раз видимся… Ну уважь… мне же… немного страшно. - Алекс любил Верку, но странною любовью. Просто за то, что она была, вот такая, какая была. Действующий на тот момент Веркин муж - она отличалась постоянством, любила исключительно двадцатипятилетних - юркнул в кухню, поставить чайник. Чай - хорошая закуска к “Метаксе”.
- Ну ладно, черт с тобой, - Верка достала черный бархатный мешочек, развязала тесемки, извлекла Таро. - Ты, кстати, пришли мне оттуда новую колоду. Они там настоящие, теплые, а эти - ну просто бумага. - Алекс разницы не понимал, колода и колода, но Верка любила интересничать. И зачем он ее попросил? Все равно же ни в какие приметы не верит. Верка пошептала что-то, выкинула первую карту, облегченно вздохнула, расцвела улыбками, развела пухлыми ручками с обкусанными ногтями. Прямоугольник со звездой в желтой пентаграмме сиял на давно немытом столе.
- Ну все, если выпадает эта карта, то гадание заканчивают! А тебе она, гляди ка, сразу и выпала. При таком раскладе принято говорить: не знаю, как будет, но в крайнем случае, вы найдете клад.
- Клад? - Алекс почувствовал себя обманутым. - Какой еще клад?
- Ну клад в широком смысле. Только для тебя. Увидишь - сам поймешь, а мне-то откуда знать, что тебе нужно. - Верка, радостная, что профессиональные обязанности закончены, потянулась к бутылке. - Слушай, я тебе что расскажу! Пришла тут ко мне одна путана с Тверской и просит приворот сделать… И знаешь, на кого?
Верка погибла через два года, лобовое столкновение. Ее дочь и тогдашний муж, он за рулем был - ни царапины, а Верка умерла мгновенно, на месте. Это уже другой муж, следующий, Алекс его не знал, предыдущий-то из веркиных интересов выпал по причине возраста. А потом рассказывали, что ей накануне диагноз поставили. Вернее - Диагноз. Алекс так и не прочувствовал по-настоящему, сердцем, что ее больше нет. Она же любила врать, и про карту наверняка соврала, чтобы от гадания отвертеться. Может быть, и сейчас врет, что умерла. Верка - друг, она где-то, конечно же, есть. Не может не быть. Позвонить ей теперь нельзя, а в остальном - то же самое, ничего не изменилось.
***
Но надо все-таки свериться с картой. Он полез в карман, вытащил украденный тогда, давно еще, прямоугольник. Ты, Верка, главное, не подведи. Посмотрел на желтую пентаграмму. Похоже, все правильно. Он наконец-то прибыл.