silver_mew
in
txt_me
Тот, кто сторожит
Ночью над лесом встали блуждающие огни. Сияющая цепь жемчужным ожерельем лениво колыхалась в небе, дрейфуя на север, в сторону реки. Само по себе это было неплохо: когда огни отразятся от воды, они спустятся вниз, привлечённые собственным светом, и потонут. Пострадают разве что рыбы да лягушки, невелика потеря.
Вот только, направляясь к реке, ожерелье левым краем могло задеть наш дом, а это уже никуда не годилось. Я разбудила Агату. Агата, увидев огни в небе, побледнела, руки у неё затряслись - в общем, никакого толку от неё не было. Сама я стрелять не могла, код от сейфа с боеприпасами Катарина обещала сказать, только когда мне исполнится двенадцать, то есть, через год с небольшим. Я задумалась, кого бы мне ещё разбудить, но тут от шума и Агатиных всхлипываний проснулась сама Катарина. Она прикрикнула на Агату, похвалила меня и, быстренько прикинув направление, пальнула световой гранатой.
Ночь расцвела малиновой вспышкой. Огни в небе на миг замерли, колеблясь, и ринулись в ту сторону, где взорвалась граната. Проще, чем огород копать. Почему, спрашивается, я должна ждать ещё год, прежде чем мне так разрешат?
***
Совсем ещё детёныш. Другая, взрослая, иногда поёт ей по вечерам, сидя у входа в их человечью нору, долгие, печальные звуки. Ветер доносит из леса запах добычи, я чувствую голод, но не ухожу. Еду можно найти всегда, а песня закончится, и наружу из норы, быть может, долго никто не выйдет, будет петь внутри, ничего не слышно. Я кружу у людского жилья, нюхая воздух, мёд, корица и свежий человечий аромат, я должен быть голоден, но почему-то нет.
***
Блуждающие огни предвещают перемену погоды, так что я ничуть не удивилась, увидев утром, что лес заволокло туманом. Катарина, погнав нас с Агатой спать, осталась дежурить на крыше, и теперь дремала, кутаясь в промокшее от росы одеяло.
- Сходите, поглядите, - тут же разрешила она мне. - Возьми мелких, с ними выйдет безопасней.
Мелким, Ирме и Джею, всего по восемь лет, но Катарина права, с ними и впрямь проще. Они слегка не в себе, зато лес чувствуют, как никто другой. Может, всегда такими были - а, может быть, малость тронулись после того, как блуждающие огни сожрали всю их семью. А кто б на их месте не тронулся? Как бы там ни было, двое малявок невредимыми проблуждали в лесной чащобе двое суток, прежде чем вышли к дому Катарины. Расскажи мне кто, сама бы не поверила.
Ирма кормила собак. Она вечно всех подкармливает. Агата, к примеру, собак побаивается, я, по правде сказать, тоже. А Ирма, хоть и малявка - ничего, только что руки им в пасти не суёт.
Джей обрадовался моему предложению прогуляться, надо полагать, сестрина возня с собачьей стаей успела ему здорово надоесть. Друг без дружки они вообще никуда не ходят. Если один из близнецов чем-то занят, другой либо делает то же самое, либо ошивается поблизости, вот как Джей сейчас.
***
…Выходит за калитку и раскладывает мягкое, пахучее, с запахом еды. Странная еда, странный детёныш, тихо напевает, как та, другая, и под эти звуки я подползаю всё ближе, мог бы коснуться её, мог бы броситься на неё, оскалив зубы, но не трогаю, жду, пока уйдёт и пробую то, что она оставила.
***
Без острой надобности в лес никто не суётся. Ещё туда не ходят поодиночке, без оружия, воды, верёвки и запаса провизии. Даже если нужно всего лишь обойти ограду с внешней стороны, поотрубать самые наглые ветви и присыпать землю щебнем с солью, всё равно Катарина велит брать с собой сумку со всем необходимым, на всякий случай.
Пред тем, как отпереть калитку, я взобралась на крышу и оглядела в бинокль округу до горизонта. Лес был как лес, земля тонула в тумане, чёрные ветки слабо пошевеливались. Что-то большое прошло далеко, за холмом, огромная туша смутно колыхалась в сером мареве над деревьями, стволы трещали. В общем, ничего особенного.
Я разулась и надела туфли с мягкой подошвой из кожи, в которых чувствуется, на что наступаешь. Близнецы остались, как были.
Под деревьями было сумрачно, пахло прелой листвой и грибами. Близнецы шли впереди, Джей что-то вполголоса рассказывал сестре. Я кралась следом, глядя в оба глаза, а они шли, как по двору нашего дома, не задумываясь даже, куда ставить ноги. Что-то метнулось ко мне, я отпрыгнула, узкое змеиное тело длиной с мою руку шлёпнулось на землю и, извиваясь, исчезло в куче листвы. Ирма и Джей даже шагу не замедлили.
Мы обогнули холм, сделав крюк, обошли по большой дуге ничем не примечательную зелёную полянку, зато через голую песчаную проплешину последовали без колебаний. Сама я поступила бы наоборот - и наверняка ошиблась бы.
С той стороны, куда мы шли, потянуло гарью и кисловатым, острым запахом, от которого заслезились глаза и запершило в горле. Запах блуждающих огней, его ни с каким другим не спутаешь.
- Дальше я, наверное, одна пойду, - предложила я.
Наверняка близнецам не захочется смотреть на то место, где резвились огни. Ни к чему лишний раз будить плохие воспоминания.
Джей глянул на Ирму и пожал плечами:
- Да всё нормально.
Его сестра, как обычно, ничего не сказала.
Землю тут выжгло до черноты, от поваленных стволов деревьев поднимались, крутясь в воздухе, тонкие струйки дыма. Ирма присела, разгребла пепел: чьи-то хрупкие кости рассыпались под её руками.
В лесу не разводят костров. Никто, никогда. В домах после наступления темноты плотно закрывают ставни, а перед тем, как зажечь огонь, проверяют, нет ли где случайной щели. И даже это не всегда помогает: блуждающие огни могут наткнуться на вас по чистой случайности.
Мы нашли одного полуживого зайца, и, не слушая всхлипываний Ирмы, я разбила ему голову камнем. Вылечить его мы бы не смогли, а мясо пригодится.
Долго без толку бродили по поляне, поднимая клубы пепла и нещадно чихая. Потом Джей, наконец, наткнулся на то, ради чего мы сегодня выбрались в лес: на плотный кожаный бурдюк, покрытый жёсткой щетиной, похожей на тонкую медную проволоку. Выгоревший дотла блуждающий огонь, слегка ещё тёплый после ночного пожара. По его щетине пробегали трескучие искры, небольно покалывая пальцы.
Вскрывать его на месте мы не стали, этим займётся Катарина. Несли домой по очереди, я и близнецы. Один раз в подол моей рубашки вцепился дикий репейник, хорошо, я успела его заметить, прежде чем он добрался до кожи. Из ямы под корнями бука, из вороха листьев, высунулось тёмное щупальце, неуверенно поводило в воздухе, потянулось к нам. Я полезла было в сумку за вяленым мясом, но, вспомнив, швырнула щупальцу заячью голову. Не так уж сложно бродить по лесу, если знаешь, что тут к чему.
***
…Оставив еду, сидит на земле и ждёт. Раньше замечал, не возвращается в дом, стоит у стены, пока я ем, глядит в щель между камнями, смотрит, какая мне разница, пусть смотрит, если мы по разные стороны стены. Но не так, не теперь, и я ложусь на землю, и жду до тех пор, пока она не уходит, человечья еда пахнет вкусно, и запах детёныша, нет, не выйду, не нужно.
***
Вскрывать дохлый блуждающий огонь собрались все домашние. Катарина говорит, неправильно называть его дохлым, потому что огни на самом деле вообще не живые.
Близнецов тоже позвали. В конце концов, это ведь Джей его нашёл. Бурдюк втащили на стол. Он был большой, я едва могла обхватить его руками. Катарина достала самый прочный и острый нож, разрезала кожу. Края мешка разошлись с лёгким скрипом. Резко пахнуло кислым, мы все отшатнулись от стола, вытирая слёзы. Катарина закашлялась. Обмотала руку ветошью, просунула её в кожаную полость и зашарила там, вытаскивая наружу остатки сожранного блуждающим огнём за долгие годы.
Неизвестно, от чего они умирают. Вероятно, от старости. Может быть, от обжорства, или, наоборот, от голода. Все знают: если окунуть блуждающий огонь в воду, он умрёт, но мешок при этом взорвётся, переглушив заодно всех окрестных водяных тварей. А иногда огонь гаснет мирно, в лесу, сам по себе, и тогда у людей, вовремя оказавшихся на месте, есть шанс поживиться.
На этот раз нам достался большой железный слиток - на него можно будет выменять тёплую одежду, патроны и световые гранаты, или на большой осенней ярмарке заказать кузнецам выковать с десяток инструментов, нужных в хозяйстве. Можно было разглядеть вплавленные в поверхность слитка ножи, осколок топора, большую квадратную пуговицу и остатки цепочки.
***
…Эй, говорит она, я же знаю, ты там, выходи. Теперь я понимаю её слова, потому что три ночи назад я встретил человека в лесу, и человек заступил мне путь, не оставив выбора. Потом, когда он умирал, я смотрел в его глаза, положив морду ему на грудь и пил его жизнь, его дыхание, его мысли, присваивая себе его суть. Эй, говорит девочка, ну не бойся, где ты. Я смеюсь при мысли о том, что я могу испугаться её, она слышит мой смех и раздвигает руками ветки, и говорит: вот ты где!
***
- Гость у ворот! - закричала Агата с крыши, глядя в бинокль.
Катарина, хмурясь, пошла открывать. Закатный час - недоброе время для гостей, но не оставлять же человека, кем бы он там ни был, на ночь в лесу.
Открыв калитку, Катарина отшатнулась, и все мы, ещё не видя, кто там, рассыпались по двору, каждый - в любимое укрытие, присмотренное заранее на случай нападения. Катарина не зря гоняла нас на тренировках, как проклятых.
Она не выглядела усталой, каким был бы любой из нас, выйдя из леса. В её взгляде не было чуткой настороженности, а на поясе - оружия.
- Ведьма, - проговорила Катарина, но не сделала отгоняющего жеста и не заперла калитку.
Ведьма, кивнув в знак приветствия, вошла в ворота, и длинная тень протянулась за ней по усыпанной щебнем земле.
Её звали Мерилин. Она пришла с миром, явившись торговать, и принесла в заплечной сумке множество пузырьков с лекарствами и ядами, миниатюрное устройство связи из базовой станции и пяти периферийных трубок, малый медицинский набор с иглами и нитями для сращивания ран, и многое другое.
Катарина предложила ей недавно добытый из мёртвого блуждающего огня железный слиток. Ведьма Мерилин долго вертела его так и эдак, в конце концов, согласившись принять в уплату за товар. Начался долгий, осторожный торг, мы сидели тише мышей, разглядывая груду сокровищ на столе.
Когда основная сделка была заключена, Катарина подтолкнула к ведьме Ирму.
- Не говорит, - пояснила она. - Второй год уже. С тех пор, как осиротела.
Джей положил руку на плечо сестре.
Ведьма Мерилин оглядела Ирму и закусила губу. Чем-то наша малявка ей не нравилась. Мы переглянулись, заволновавшись: ведьмы по пустякам не хмурятся.
- Скажи что-нибудь, - велела ведьма.
Джей нахмурился.
Но, к всеобщему удивлению, Ирма вдруг разлепила губы и заговорила, впервые с того самого дня, как вошла в ворота нашего дома:
- Пуговицу…
- Что? - удивилась ведьма.
- Пуговицу, - отчётливо повторила Ирма, - дай.
И указала на железный четырёхугольник, вплавленный в ведьмин слиток.
***
…Куда ты, стой, да стой же ты, зовёт она, но я отступаю в чащу, не желая, чтобы моей шерсти касались её пальцы. Она идёт следом, тянет руку, и я замечаю извивающийся корень с острым крючком на конце, тянущийся из земли, что вот-вот обовьёт ей ногу, вопьётся, голодный, хищный. Она ничего не видит, идёт ко мне, и тогда я, делать нечего, делаю шаг вперёд, отталкивая её с опасного места. Она падает, вцепляется мне в шею и с торжеством в голосе говорит: поймала!
***
Каждую ночь мы по очереди дежурим на крыше. Глядим в бинокль - в своё время Катарина отдала за него трёх молочных коз - не взлетит ли над лесом огненное ожерелье. На тот случай, если кому-то из нас захочется спать, можно взглянуть направо, на горелое пепелище, где пару лет назад стояла соседняя усадьба, в которой жили родители Джея и Ирмы.
После визита ведьмы Ирма порой произносила слово-другое, но по большому счёту говорить так и не начала. Наполовину оплавленную железную пуговицу она носила на шее, на шнурке.
Большой ярмарочный караван приходит раз в год, ранней осенью. Медленно двигаясь в обход всех окрестных усадеб, караван становится всё больше, к нему присоединяются все желающие, достаточно благоразумные для того, чтобы не ехать сквозь лес поодиночке. Той осенью Катарина решила отправить на ярмарку старших: Линду, Петера, Агату и меня.
- Привезёте женихов, - сказала она Линде и Агате, - а то невест-то у нас в доме сколько влезет, а вот парней не хватает.
Мне жениха не полагалось по малолетству. Ничего не сказала Катарина и Петеру: полгода не прошло с тех пор, как его невеста не вернулась из леса. Точнее, вернулась - но лучше бы не приходила. Бледное, пустоглазое существо с застывшей улыбкой неделю бродило вокруг дома, подвывая и лепеча. Никто не мог собраться силами и выстрелить в неё. В конце концов, она ушла, а может быть, кто-то из лесных тварей её сожрал.
Караван вливался и вливался в ворота, до тех пор, пока мне не стало казаться, что чужие лошади не поместятся во дворе иначе как бок обок, прижавшись друг к другу. В доме стало шумно, не прибрано и бестолково. Печь топилась круглые сутки, с Линды и Агаты, хозяйничавших у плиты, пот лился градом.
Добрую половину новоприбывших я знала: ближние и дальние соседи, чья-то родня. Мужчина с вислыми усами, которого я совсем не помнила, долго обнимал меня, причитая со слезами:
- Как выросла! И не узнать!
Впрочем, может быть, он меня с кем-то спутал.
За оградой шумел под ветром лес.
Кроме знакомых, были и незнакомые - в основном, торговцы, желающие хорошо расторговаться ещё до ярмарки. Вино, мясо, табак и кофе - тут как повезёт, можно было купить куда дешевле нынешних ярмарочных цен, а можно и наоборот, спустить накопленное, отдав втридорога. Кто-то играл в карты, во дворе поставили палатку. Из рук в руки переходили монеты, кисеты с табаком, ножи, медные пряжки - кто был чем богат. Дежурство на крыше сходило за отдых от всей этой суеты.
Ирма и Джей поднялись наверх, чтобы сменить меня.
Я обратила внимание на то, что железную пуговицу на шнурке Ирма теперь не выставляет напоказ, а носит, спрятав под рубашку.
- Анна, - сказала Ирма.
- Да, детка?
Она указала вниз, на карточную палатку, и мигом позже я кубарем слетела по лестнице, костеря гостей на все лады. Забывшись за игрой, они забыли завязать полог, и теперь сквозь щели в палатке пробивался свет. На наше счастье, бродячих огней в небе пока не было.
Катарина была непреклонна: палатка должна быть убрана за забор - да подальше от ограды, к обрыву. Никто не посмел возразить ей, и не потому даже, что она была хозяйкой усадьбы. Беспечность с огнём в караване не прощалась. Картёжники бурчали что-то себе под нос, но на большее их не хватило. Палатку разобрали и унесли за ограду. Один из игроков, проходя мимо меня, выронил кошель, на землю монеты посыпались. Я подняла те, что подкатились к моим ногам: одну серебряную, одну медную и две квадратных железных пуговицы. Только не оплавленные, какую носила Ирма, а целые, блестящие.
Торговец сгрёб мелочь с моей ладони и прошёл наружу. Ворота захлопнулись.
Я снова поднялась на крышу. Ирма и Джей сидели, прижавшись друг к другу, в темноте.
- Я кое-что видела, - сказала я.
Джей кивнул. Ирма молчала, глядя в темноту.
- Может быть, это случайность, - сказала я.
Ирма покачала головой.
- Она его узнала, - пояснил Джей.
Я глупо спросила:
- Кого?
- Когда прилетели блуждающие огни, все были уже мертвы, - проговорила Ирма. - Открыто окно, и горела свеча.
- Её даже не стали искать, - добавил Джей. - Зачем? В небе вставало ожерелье блуждающих огней, все следы должен был скрыть пожар. Одна пуговица из тех, что срезали с куртки её отца, упала на пол.
***
…Она бежит, по лесу, куда глаза глядят, не разбирая дороги, а я бегу за ней, не успевая, если её оставить, с ней непременно что-то случится, а следы тех, на чьих руках кровь её родителей и брата, остывают, безнадежно остывают, но жизнь важнее, гораздо важнее. Я бегу, а в моем горле дрожит последний вздох того, что был так похож на неё, я не успел помочь, ничего не успел, только забрать отлетающее дыхание. Когда она выбивается из сил и падает, я ложусь на мох рядом с нею и даю ей обнять себя, и мы долго-долго спим там, под деревьями, и дыхание в моём горле растворяется во мне, растворяет меня в себе. Она просыпается и говорит мне: Джей. И это последнее слово, что я слышу от неё за долгое, долгое время.
***
Я сижу на крыше и смотрю в бинокль: здесь совсем темно. Дети ушли. Все спят, в доме и на дворе - ни огонька.
Чуть слышно скрипят ворота, я напрягаю глаза, но то ли они не открываются вовсе, то ли щель совсем мала.
Снаружи, там, у обрыва, где стоит маленькая карточная палатка, сам собою расходится полог, выпуская наружу луч света.
Я не поднимаю тревоги. Я отворачиваюсь и смотрю в небо, за холмы, высматривая, не появится ли над ними ожерелье бродячих огней.
_______________________________________
Темы:
Конец этой истории от chingizid
Можешь перестать трансформироваться, пока я с тобой разговариваю? от asia_datnova
Текст начат давным-давно, лежал и лежал, но тут уж пришлось наконец.
Вот только, направляясь к реке, ожерелье левым краем могло задеть наш дом, а это уже никуда не годилось. Я разбудила Агату. Агата, увидев огни в небе, побледнела, руки у неё затряслись - в общем, никакого толку от неё не было. Сама я стрелять не могла, код от сейфа с боеприпасами Катарина обещала сказать, только когда мне исполнится двенадцать, то есть, через год с небольшим. Я задумалась, кого бы мне ещё разбудить, но тут от шума и Агатиных всхлипываний проснулась сама Катарина. Она прикрикнула на Агату, похвалила меня и, быстренько прикинув направление, пальнула световой гранатой.
Ночь расцвела малиновой вспышкой. Огни в небе на миг замерли, колеблясь, и ринулись в ту сторону, где взорвалась граната. Проще, чем огород копать. Почему, спрашивается, я должна ждать ещё год, прежде чем мне так разрешат?
***
Совсем ещё детёныш. Другая, взрослая, иногда поёт ей по вечерам, сидя у входа в их человечью нору, долгие, печальные звуки. Ветер доносит из леса запах добычи, я чувствую голод, но не ухожу. Еду можно найти всегда, а песня закончится, и наружу из норы, быть может, долго никто не выйдет, будет петь внутри, ничего не слышно. Я кружу у людского жилья, нюхая воздух, мёд, корица и свежий человечий аромат, я должен быть голоден, но почему-то нет.
***
Блуждающие огни предвещают перемену погоды, так что я ничуть не удивилась, увидев утром, что лес заволокло туманом. Катарина, погнав нас с Агатой спать, осталась дежурить на крыше, и теперь дремала, кутаясь в промокшее от росы одеяло.
- Сходите, поглядите, - тут же разрешила она мне. - Возьми мелких, с ними выйдет безопасней.
Мелким, Ирме и Джею, всего по восемь лет, но Катарина права, с ними и впрямь проще. Они слегка не в себе, зато лес чувствуют, как никто другой. Может, всегда такими были - а, может быть, малость тронулись после того, как блуждающие огни сожрали всю их семью. А кто б на их месте не тронулся? Как бы там ни было, двое малявок невредимыми проблуждали в лесной чащобе двое суток, прежде чем вышли к дому Катарины. Расскажи мне кто, сама бы не поверила.
Ирма кормила собак. Она вечно всех подкармливает. Агата, к примеру, собак побаивается, я, по правде сказать, тоже. А Ирма, хоть и малявка - ничего, только что руки им в пасти не суёт.
Джей обрадовался моему предложению прогуляться, надо полагать, сестрина возня с собачьей стаей успела ему здорово надоесть. Друг без дружки они вообще никуда не ходят. Если один из близнецов чем-то занят, другой либо делает то же самое, либо ошивается поблизости, вот как Джей сейчас.
***
…Выходит за калитку и раскладывает мягкое, пахучее, с запахом еды. Странная еда, странный детёныш, тихо напевает, как та, другая, и под эти звуки я подползаю всё ближе, мог бы коснуться её, мог бы броситься на неё, оскалив зубы, но не трогаю, жду, пока уйдёт и пробую то, что она оставила.
***
Без острой надобности в лес никто не суётся. Ещё туда не ходят поодиночке, без оружия, воды, верёвки и запаса провизии. Даже если нужно всего лишь обойти ограду с внешней стороны, поотрубать самые наглые ветви и присыпать землю щебнем с солью, всё равно Катарина велит брать с собой сумку со всем необходимым, на всякий случай.
Пред тем, как отпереть калитку, я взобралась на крышу и оглядела в бинокль округу до горизонта. Лес был как лес, земля тонула в тумане, чёрные ветки слабо пошевеливались. Что-то большое прошло далеко, за холмом, огромная туша смутно колыхалась в сером мареве над деревьями, стволы трещали. В общем, ничего особенного.
Я разулась и надела туфли с мягкой подошвой из кожи, в которых чувствуется, на что наступаешь. Близнецы остались, как были.
Под деревьями было сумрачно, пахло прелой листвой и грибами. Близнецы шли впереди, Джей что-то вполголоса рассказывал сестре. Я кралась следом, глядя в оба глаза, а они шли, как по двору нашего дома, не задумываясь даже, куда ставить ноги. Что-то метнулось ко мне, я отпрыгнула, узкое змеиное тело длиной с мою руку шлёпнулось на землю и, извиваясь, исчезло в куче листвы. Ирма и Джей даже шагу не замедлили.
Мы обогнули холм, сделав крюк, обошли по большой дуге ничем не примечательную зелёную полянку, зато через голую песчаную проплешину последовали без колебаний. Сама я поступила бы наоборот - и наверняка ошиблась бы.
С той стороны, куда мы шли, потянуло гарью и кисловатым, острым запахом, от которого заслезились глаза и запершило в горле. Запах блуждающих огней, его ни с каким другим не спутаешь.
- Дальше я, наверное, одна пойду, - предложила я.
Наверняка близнецам не захочется смотреть на то место, где резвились огни. Ни к чему лишний раз будить плохие воспоминания.
Джей глянул на Ирму и пожал плечами:
- Да всё нормально.
Его сестра, как обычно, ничего не сказала.
Землю тут выжгло до черноты, от поваленных стволов деревьев поднимались, крутясь в воздухе, тонкие струйки дыма. Ирма присела, разгребла пепел: чьи-то хрупкие кости рассыпались под её руками.
В лесу не разводят костров. Никто, никогда. В домах после наступления темноты плотно закрывают ставни, а перед тем, как зажечь огонь, проверяют, нет ли где случайной щели. И даже это не всегда помогает: блуждающие огни могут наткнуться на вас по чистой случайности.
Мы нашли одного полуживого зайца, и, не слушая всхлипываний Ирмы, я разбила ему голову камнем. Вылечить его мы бы не смогли, а мясо пригодится.
Долго без толку бродили по поляне, поднимая клубы пепла и нещадно чихая. Потом Джей, наконец, наткнулся на то, ради чего мы сегодня выбрались в лес: на плотный кожаный бурдюк, покрытый жёсткой щетиной, похожей на тонкую медную проволоку. Выгоревший дотла блуждающий огонь, слегка ещё тёплый после ночного пожара. По его щетине пробегали трескучие искры, небольно покалывая пальцы.
Вскрывать его на месте мы не стали, этим займётся Катарина. Несли домой по очереди, я и близнецы. Один раз в подол моей рубашки вцепился дикий репейник, хорошо, я успела его заметить, прежде чем он добрался до кожи. Из ямы под корнями бука, из вороха листьев, высунулось тёмное щупальце, неуверенно поводило в воздухе, потянулось к нам. Я полезла было в сумку за вяленым мясом, но, вспомнив, швырнула щупальцу заячью голову. Не так уж сложно бродить по лесу, если знаешь, что тут к чему.
***
…Оставив еду, сидит на земле и ждёт. Раньше замечал, не возвращается в дом, стоит у стены, пока я ем, глядит в щель между камнями, смотрит, какая мне разница, пусть смотрит, если мы по разные стороны стены. Но не так, не теперь, и я ложусь на землю, и жду до тех пор, пока она не уходит, человечья еда пахнет вкусно, и запах детёныша, нет, не выйду, не нужно.
***
Вскрывать дохлый блуждающий огонь собрались все домашние. Катарина говорит, неправильно называть его дохлым, потому что огни на самом деле вообще не живые.
Близнецов тоже позвали. В конце концов, это ведь Джей его нашёл. Бурдюк втащили на стол. Он был большой, я едва могла обхватить его руками. Катарина достала самый прочный и острый нож, разрезала кожу. Края мешка разошлись с лёгким скрипом. Резко пахнуло кислым, мы все отшатнулись от стола, вытирая слёзы. Катарина закашлялась. Обмотала руку ветошью, просунула её в кожаную полость и зашарила там, вытаскивая наружу остатки сожранного блуждающим огнём за долгие годы.
Неизвестно, от чего они умирают. Вероятно, от старости. Может быть, от обжорства, или, наоборот, от голода. Все знают: если окунуть блуждающий огонь в воду, он умрёт, но мешок при этом взорвётся, переглушив заодно всех окрестных водяных тварей. А иногда огонь гаснет мирно, в лесу, сам по себе, и тогда у людей, вовремя оказавшихся на месте, есть шанс поживиться.
На этот раз нам достался большой железный слиток - на него можно будет выменять тёплую одежду, патроны и световые гранаты, или на большой осенней ярмарке заказать кузнецам выковать с десяток инструментов, нужных в хозяйстве. Можно было разглядеть вплавленные в поверхность слитка ножи, осколок топора, большую квадратную пуговицу и остатки цепочки.
***
…Эй, говорит она, я же знаю, ты там, выходи. Теперь я понимаю её слова, потому что три ночи назад я встретил человека в лесу, и человек заступил мне путь, не оставив выбора. Потом, когда он умирал, я смотрел в его глаза, положив морду ему на грудь и пил его жизнь, его дыхание, его мысли, присваивая себе его суть. Эй, говорит девочка, ну не бойся, где ты. Я смеюсь при мысли о том, что я могу испугаться её, она слышит мой смех и раздвигает руками ветки, и говорит: вот ты где!
***
- Гость у ворот! - закричала Агата с крыши, глядя в бинокль.
Катарина, хмурясь, пошла открывать. Закатный час - недоброе время для гостей, но не оставлять же человека, кем бы он там ни был, на ночь в лесу.
Открыв калитку, Катарина отшатнулась, и все мы, ещё не видя, кто там, рассыпались по двору, каждый - в любимое укрытие, присмотренное заранее на случай нападения. Катарина не зря гоняла нас на тренировках, как проклятых.
Она не выглядела усталой, каким был бы любой из нас, выйдя из леса. В её взгляде не было чуткой настороженности, а на поясе - оружия.
- Ведьма, - проговорила Катарина, но не сделала отгоняющего жеста и не заперла калитку.
Ведьма, кивнув в знак приветствия, вошла в ворота, и длинная тень протянулась за ней по усыпанной щебнем земле.
Её звали Мерилин. Она пришла с миром, явившись торговать, и принесла в заплечной сумке множество пузырьков с лекарствами и ядами, миниатюрное устройство связи из базовой станции и пяти периферийных трубок, малый медицинский набор с иглами и нитями для сращивания ран, и многое другое.
Катарина предложила ей недавно добытый из мёртвого блуждающего огня железный слиток. Ведьма Мерилин долго вертела его так и эдак, в конце концов, согласившись принять в уплату за товар. Начался долгий, осторожный торг, мы сидели тише мышей, разглядывая груду сокровищ на столе.
Когда основная сделка была заключена, Катарина подтолкнула к ведьме Ирму.
- Не говорит, - пояснила она. - Второй год уже. С тех пор, как осиротела.
Джей положил руку на плечо сестре.
Ведьма Мерилин оглядела Ирму и закусила губу. Чем-то наша малявка ей не нравилась. Мы переглянулись, заволновавшись: ведьмы по пустякам не хмурятся.
- Скажи что-нибудь, - велела ведьма.
Джей нахмурился.
Но, к всеобщему удивлению, Ирма вдруг разлепила губы и заговорила, впервые с того самого дня, как вошла в ворота нашего дома:
- Пуговицу…
- Что? - удивилась ведьма.
- Пуговицу, - отчётливо повторила Ирма, - дай.
И указала на железный четырёхугольник, вплавленный в ведьмин слиток.
***
…Куда ты, стой, да стой же ты, зовёт она, но я отступаю в чащу, не желая, чтобы моей шерсти касались её пальцы. Она идёт следом, тянет руку, и я замечаю извивающийся корень с острым крючком на конце, тянущийся из земли, что вот-вот обовьёт ей ногу, вопьётся, голодный, хищный. Она ничего не видит, идёт ко мне, и тогда я, делать нечего, делаю шаг вперёд, отталкивая её с опасного места. Она падает, вцепляется мне в шею и с торжеством в голосе говорит: поймала!
***
Каждую ночь мы по очереди дежурим на крыше. Глядим в бинокль - в своё время Катарина отдала за него трёх молочных коз - не взлетит ли над лесом огненное ожерелье. На тот случай, если кому-то из нас захочется спать, можно взглянуть направо, на горелое пепелище, где пару лет назад стояла соседняя усадьба, в которой жили родители Джея и Ирмы.
После визита ведьмы Ирма порой произносила слово-другое, но по большому счёту говорить так и не начала. Наполовину оплавленную железную пуговицу она носила на шее, на шнурке.
Большой ярмарочный караван приходит раз в год, ранней осенью. Медленно двигаясь в обход всех окрестных усадеб, караван становится всё больше, к нему присоединяются все желающие, достаточно благоразумные для того, чтобы не ехать сквозь лес поодиночке. Той осенью Катарина решила отправить на ярмарку старших: Линду, Петера, Агату и меня.
- Привезёте женихов, - сказала она Линде и Агате, - а то невест-то у нас в доме сколько влезет, а вот парней не хватает.
Мне жениха не полагалось по малолетству. Ничего не сказала Катарина и Петеру: полгода не прошло с тех пор, как его невеста не вернулась из леса. Точнее, вернулась - но лучше бы не приходила. Бледное, пустоглазое существо с застывшей улыбкой неделю бродило вокруг дома, подвывая и лепеча. Никто не мог собраться силами и выстрелить в неё. В конце концов, она ушла, а может быть, кто-то из лесных тварей её сожрал.
Караван вливался и вливался в ворота, до тех пор, пока мне не стало казаться, что чужие лошади не поместятся во дворе иначе как бок обок, прижавшись друг к другу. В доме стало шумно, не прибрано и бестолково. Печь топилась круглые сутки, с Линды и Агаты, хозяйничавших у плиты, пот лился градом.
Добрую половину новоприбывших я знала: ближние и дальние соседи, чья-то родня. Мужчина с вислыми усами, которого я совсем не помнила, долго обнимал меня, причитая со слезами:
- Как выросла! И не узнать!
Впрочем, может быть, он меня с кем-то спутал.
За оградой шумел под ветром лес.
Кроме знакомых, были и незнакомые - в основном, торговцы, желающие хорошо расторговаться ещё до ярмарки. Вино, мясо, табак и кофе - тут как повезёт, можно было купить куда дешевле нынешних ярмарочных цен, а можно и наоборот, спустить накопленное, отдав втридорога. Кто-то играл в карты, во дворе поставили палатку. Из рук в руки переходили монеты, кисеты с табаком, ножи, медные пряжки - кто был чем богат. Дежурство на крыше сходило за отдых от всей этой суеты.
Ирма и Джей поднялись наверх, чтобы сменить меня.
Я обратила внимание на то, что железную пуговицу на шнурке Ирма теперь не выставляет напоказ, а носит, спрятав под рубашку.
- Анна, - сказала Ирма.
- Да, детка?
Она указала вниз, на карточную палатку, и мигом позже я кубарем слетела по лестнице, костеря гостей на все лады. Забывшись за игрой, они забыли завязать полог, и теперь сквозь щели в палатке пробивался свет. На наше счастье, бродячих огней в небе пока не было.
Катарина была непреклонна: палатка должна быть убрана за забор - да подальше от ограды, к обрыву. Никто не посмел возразить ей, и не потому даже, что она была хозяйкой усадьбы. Беспечность с огнём в караване не прощалась. Картёжники бурчали что-то себе под нос, но на большее их не хватило. Палатку разобрали и унесли за ограду. Один из игроков, проходя мимо меня, выронил кошель, на землю монеты посыпались. Я подняла те, что подкатились к моим ногам: одну серебряную, одну медную и две квадратных железных пуговицы. Только не оплавленные, какую носила Ирма, а целые, блестящие.
Торговец сгрёб мелочь с моей ладони и прошёл наружу. Ворота захлопнулись.
Я снова поднялась на крышу. Ирма и Джей сидели, прижавшись друг к другу, в темноте.
- Я кое-что видела, - сказала я.
Джей кивнул. Ирма молчала, глядя в темноту.
- Может быть, это случайность, - сказала я.
Ирма покачала головой.
- Она его узнала, - пояснил Джей.
Я глупо спросила:
- Кого?
- Когда прилетели блуждающие огни, все были уже мертвы, - проговорила Ирма. - Открыто окно, и горела свеча.
- Её даже не стали искать, - добавил Джей. - Зачем? В небе вставало ожерелье блуждающих огней, все следы должен был скрыть пожар. Одна пуговица из тех, что срезали с куртки её отца, упала на пол.
***
…Она бежит, по лесу, куда глаза глядят, не разбирая дороги, а я бегу за ней, не успевая, если её оставить, с ней непременно что-то случится, а следы тех, на чьих руках кровь её родителей и брата, остывают, безнадежно остывают, но жизнь важнее, гораздо важнее. Я бегу, а в моем горле дрожит последний вздох того, что был так похож на неё, я не успел помочь, ничего не успел, только забрать отлетающее дыхание. Когда она выбивается из сил и падает, я ложусь на мох рядом с нею и даю ей обнять себя, и мы долго-долго спим там, под деревьями, и дыхание в моём горле растворяется во мне, растворяет меня в себе. Она просыпается и говорит мне: Джей. И это последнее слово, что я слышу от неё за долгое, долгое время.
***
Я сижу на крыше и смотрю в бинокль: здесь совсем темно. Дети ушли. Все спят, в доме и на дворе - ни огонька.
Чуть слышно скрипят ворота, я напрягаю глаза, но то ли они не открываются вовсе, то ли щель совсем мала.
Снаружи, там, у обрыва, где стоит маленькая карточная палатка, сам собою расходится полог, выпуская наружу луч света.
Я не поднимаю тревоги. Я отворачиваюсь и смотрю в небо, за холмы, высматривая, не появится ли над ними ожерелье бродячих огней.
_______________________________________
Темы:
Конец этой истории от chingizid
Можешь перестать трансформироваться, пока я с тобой разговариваю? от asia_datnova
Текст начат давным-давно, лежал и лежал, но тут уж пришлось наконец.