(no subject)
Нижнюю деревню по весне затапливало, туда так и не провели ни газа, ни воды, до магазина было далеко, и все перестали там жить, оставили дома, уходя, отравили колодцы. Дома растащили, крыши провалились, стояли глиняные стены с окнами в небо, бывшие сады и огороды занял хмель, поднимавшийся колоннами и арками крученых стеблей. В палисадниках выжила только сирень, ее синие, белые фонтаны били недолго, пару недель. В самых крепких домах стали селиться лисы. В верхней же деревне, человеческой, пустые дома были овечьи, овцы лежали в тени стен, выпрыгивали из окон, вечерами стояли на крыльце, задумчиво глядя на дорогу.
Внизу оставалась жить только наша упрямая тетя Аня. Под самой горою, справа, крайний был ее дом по дороге к Олюшкину болоту. Там было озеро, потом стало затягиваться ряской, рогозом, а теперь так, ямка в поле. Почему оно было Олюшкино, никто не помнит, наверное, Олюшка любила там гулять, а скорее всего, в нем и утонула.
Тетю Аню укусила лиса, вышедшая с реки. Об этом узнали рыбаки, шедшие на болото за карасями. Тетю Аню насильно забрали в больницу. По селу ездила ветслужба - прививала от бешенства коров, и собак, и котов, каких удалось поймать. Мы думали, что тетя умрет, но ее скоро отпустили.
Она тогда позвала сперва нас и говорила, что есть таинственная жизнь в разных скрытых, темных и маленьких местах - в зарослях куги у самой воды, между тенями стеблей. В подводном буреломе, от которого над водой торчат только выбеленные кости. Среди корней. В дуплах. Потом она закрывала глаза, нюхала, и говорила, что река везде пахнет по-разному - огурцом, арбузом, вдруг теплой топью, потом кислым затоном, сыростью подлеска, табаком, дымом, рыбой. А потом вдруг сказала, что теперь хочет ночевать у нас, наверху, сегодня же: соскучилась по человеческому общению. И мы сами помогли ей подняться в деревню.
Это уже давно было. Теперь и река другая, мелководье затянуто донным илом, в нем мягко отдыхать. В других местностях, говорят, не так желтые листья на черной воде встречают, другой обычай. Мы же накрываем стол, на столе обязательно есть крысиный глаз, жабья икра, все чтобы по-людски, не стыдно, ведь в гости придут жуки-плавунцы, ящерицы и прочие друзья нашей дорогой, незабвенной Анны Аркадьевны.
----
chingizid Чудовища, которыми мы уже были
benadamina "жуки, ящерицы и прочие друзья нашей дорогой Анны Аркадьевны"
sap "Крысиный глаз, жабья икра и другие бесценные вещи"
Внизу оставалась жить только наша упрямая тетя Аня. Под самой горою, справа, крайний был ее дом по дороге к Олюшкину болоту. Там было озеро, потом стало затягиваться ряской, рогозом, а теперь так, ямка в поле. Почему оно было Олюшкино, никто не помнит, наверное, Олюшка любила там гулять, а скорее всего, в нем и утонула.
Тетю Аню укусила лиса, вышедшая с реки. Об этом узнали рыбаки, шедшие на болото за карасями. Тетю Аню насильно забрали в больницу. По селу ездила ветслужба - прививала от бешенства коров, и собак, и котов, каких удалось поймать. Мы думали, что тетя умрет, но ее скоро отпустили.
Она тогда позвала сперва нас и говорила, что есть таинственная жизнь в разных скрытых, темных и маленьких местах - в зарослях куги у самой воды, между тенями стеблей. В подводном буреломе, от которого над водой торчат только выбеленные кости. Среди корней. В дуплах. Потом она закрывала глаза, нюхала, и говорила, что река везде пахнет по-разному - огурцом, арбузом, вдруг теплой топью, потом кислым затоном, сыростью подлеска, табаком, дымом, рыбой. А потом вдруг сказала, что теперь хочет ночевать у нас, наверху, сегодня же: соскучилась по человеческому общению. И мы сами помогли ей подняться в деревню.
Это уже давно было. Теперь и река другая, мелководье затянуто донным илом, в нем мягко отдыхать. В других местностях, говорят, не так желтые листья на черной воде встречают, другой обычай. Мы же накрываем стол, на столе обязательно есть крысиный глаз, жабья икра, все чтобы по-людски, не стыдно, ведь в гости придут жуки-плавунцы, ящерицы и прочие друзья нашей дорогой, незабвенной Анны Аркадьевны.
----
chingizid Чудовища, которыми мы уже были
benadamina "жуки, ящерицы и прочие друзья нашей дорогой Анны Аркадьевны"
sap "Крысиный глаз, жабья икра и другие бесценные вещи"