На рассказ Silver Mew "На чердаке"

[ananas_raz]

Перекличка рифм в Сети - природное явление, которое давно уже никого не удивляет. Я прочла рассказ, "На чердаке" после того, как увидела в Фейсбуке выложенное vodennikov  стихотворение Марины Цветаевой "Тебе - через сто лет". Я давно его знаю, но, к счастью, не наизусть. К счастью - потому что очень боюсь потерять это ощущение восторга и ужаса, которое возникает всякий раз, когда его читаешь. Авторы напрямую обращаются к читателям сплошь и рядом, но я не помню никого, кто бы мог так вот позвать. Окликнуть так требовательно и властно, что не отвертишься. Она не приглашает в свидетели, не пытается завербовать в союзники. Она требует большего: читатель должен немедленно полюбить её и спасти. При этом, она очевидно и бесповоротно мертва. Настоящий Призрак, а не какая-нибудь "совсем как живая", и это каждый раз срабатывает - восхищает и пугает. Поэтому мне интересно сразу вскочить в средину рассказа, в его кульминацию. К призраку, стоящему у окна.
Но обо всём по-порядку. "На чердаке" - рассказ,  о детском дневнике. О том, кто его писал, и о том, кто его читал. Мальчик ещё мал, и, мягко говоря, "не тысячник" но, ничего не поделаешь,  мальчик  здесь - Автор. И тут, конечно пора напомнить о страшной правде, касающейся всех дневников, записок на манжетах и писем в бутылках. Все они, даже самые подзамочные-преподзамочные, делаются для того чтобы их когда-нибудь прочли. А значит, всякий, кто откроет коричневую тетрадь, автоматически становится Читателем. Да, с большой буквы, а как же ещё?
В данном случае, чтение дневника - вглядывание в магический кристалл. Юстина видит мальчика всё ясней, но забывает, что в такой момент и сама - видима. (Так я вчера вечером, читая у компьютера, забыла что моя уютненькая комнатка  отлично просматривается из той темноты.) Она видит его, он видит её - это красивый момент, он встречается в литературе и в кино. Приятной неожиданностью стало то, что призрак, едва возникнув сразу же был использован. Вместо точки возникла запятая, и  реальность послушно перестроилась. Понятно, что чудо здесь - не бесплатное. Юстина много работала, для того, чтобы так произошло. Само чтение здесь - спасительное искупляющее действие. Вопрос, как читать так, чтобы мёртвые воскресали?
В рассказе Читатель искренне пожалел Автора. Но, всё-таки  одно лишь сострадание читателя не кажется мне рычагом достаточно сильным, чтобы вытянуть кого-то из могилы. И тут мне хочется опять вернуться к стихотворению Цветаевой. Почему она так вцепилась в этого своего будущего читателя? Почему надеется только на него? Своих, что-ли мало? Что такого  особенного было у "читателя, через сто лет", чего не было у современников? Возможно, ответ: "время". Между Юстиной и Янушем была ещё и эта, необходимая для совершения подвига преграда. Время - тот опасный заколдованный лес, продравшись через который Читатель спасает Автора.

А вот стихотворение http://slova.org.ru/cvetaeva/tebecherezstolet/