Два концерта в КЗЧ… Николай Луганский. Борис Березовский. РНО
Последние 10 дней декабря (и года) выдались театрально-концертными. 8 дней из 10 были заняты как надо, и только один вечер получился лингвистично-разгрузочным, а второй корпоративно-загрузочным. А так в итоге из 10 дней 3 спектакля и 5 концертов - 2 Луганских, 2 Березовских, один рок-концерт).
Забавно получилось, что два абонемента в КЗЧ, «не сговариваясь» попали на одни и те же, непривычные для меня, места. В первом амфитеатре, практически у сцены, за спиной пианиста, знатоки поймут, что я имею в виду. Остается вопрос, о чем я думала, когда покупала эти места, да еще и два раза. (была я, видимо, в не себе, или «мои» места были уже раскуплены). Правда, как оказалось, с этих мест интересно наблюдать за дирижерами, и что неожиданно за пианистами…
Иногда программы предпраздничных концертов, кажутся, совсем… неуместными что ли. Вот и один из концертов фестиваля "Русская зима" начался с "Острова мертвых" Рахманинова. Почему-то тут же вспомнился один из давнишних концертов "Декабрьских вечеров", где фортепианная пьеса "Пляска смерти" была самым веселым произведением. Я ничего не имею против «Острова мертвых» Рахманинова, даже в другое время года была бы только за, но вот в новогодней программе не ожидала услышать…
А потом я подумала, что в этом году мне пришлось проститься с любимыми и дорогими людьми, и, как бы тяжело это было не признать, среди ушедших один самый близкий и любимый человек... и для себя я решила, что "Остров мертвых" в программе как раз еще одно прощание, точка соприкосновения миров... этого, все еще нашего, и того, другого, неизведанного, но неотвратимого... Качество исполнения РНО под управлением Плетнева (в этот раз дирижировал А.Ведерников) было безупречным. И не смотря на мое настроение, место у сцены и другие погодные явления, произведение «легло», было в меру мрачным, в меру философским. Конечно, это не легкая грусть, а самая настоящая грустная грусть, исполненная со всей ответственностью и грузом печали. А затем в программе милосердно дали фантазии на тему Паганини Рахманинова. Произведение на контрасте показалось удивительно светлым и жизнерадостным. Солист Николай Луганский прекрасно исполняет и Рахманинова в целом, и это произведение в частности.
После антракта был концерт для левой руки Мориса Равеля, написанный для Пауля Витгенштейна. Вообще, я не равнодушна к концертам для левой руки. Оказывают они на меня не только музыкально-эстетическое, но и морально-воспитательное воздействие. Я об этом как-то писала уже. Так вот… каждый раз наблюдая «свободную» правую руку пианиста со стороны зала в «анфас» я понимала и сочувствовала, насколько же это сложно держать руку в относительном покое. Ведь по негласному этикету рука должна (в идеале) свободно висеть, допустимо придерживаться банкетки или на крайний случай рука может покоиться на колене… Положить правую руку на рояль уже считается за рамками этикета. Не раз я слышала в различных интервью признания пианистов, насколько устает за концерт для левой руки именно правая рука. И вот в этот раз я могла это, не поверите, увидеть. Со спины пианиста это было особенно заметно. Меня удивило, что рука Луганского все же жила… своею жизнью, явно пытаясь вмешаться в процесс. Но мысленно, отчасти теоретически, отчасти по памяти из фортепианного детства могу понять особую сложность в концерте Равеля - удивительной силы партии для фортепиано написаны в этом концерте. Даже чисто физически пианисту приходится несладко, необходимо держать равновесие, ибо вся сила необходима левой руке… Вероятно сила музыки забирает и весь исполнительский запас энергии, иначе я не могу объяснить, что в этот редкий вечер, Луганский не дал ни единого биса (а обычно два-три). А возможно, музыканту показалось кощунственным исполнять после этого концерта что-то бисовое… (других причин не вижу - вряд ли же Ведерников так подействовал).
Музыка концерта Равеля необыкновенной красоты и силы. Даже странно, что Паулю Витгенштейну, пианисту, заказавшему это произведение после потери правой руки во время первой мировой войны, музыка не сразу понравилась. Заметны отзвуки Болеро Равеля (барабанная дробь где-то вдалеке, фоном). И, видимо, чтобы не отпускать слушателей в мрачном расположении духа, в завершении концерта был исполнен Вальс Равеля, произведение не сказать чтобы легкое, но хотя бы не такое уж мрачное. Почему-то я приняла его за иллюстрацию к побегу Золушки с бала… было что-то в этом от неминуемости боя часов. Ну что ж, это как раз вполне по-новогоднему.
Полной противоположностью по настроению был последний в этом году наш концерт. Все тот же РНО, теперь уже за пультом был сам маэстро Плетнев. В последний момент программу заменили и в ней появился 2й концерт Прокофьева, который, конечно же, я уже слышала. В том числе как солирует Борис Березовский. Только вот в этот раз концерт мне показался каким-то совершенно зимним, я даже успела подумать, что это «Щелкунчик» в изложении Прокофьева - было тут (в моем воображении, конечно же) и кружение снежинок, и вьюга, и борьба героев со злодеями… каково же было мое удивление, когда прочла в программке, что премьера концерта состоялась в августе. Нет, ничего летнего я там не заметила (надо будет переслушать летом, а то вдруг услышу там сенокос и крики птиц, улетающих на юг. Так и узнаю, что подвержена влиянию погоды). Зато в программке подтвердили мои догадки - что-то от мрачной сказки там было. Снова было интересно наблюдать за пианистом Борисом Березовским со спины во время исполнения. Как точно попадает его рука то в форте-форте, то в пиано-пиано, какое аккуратное переключения у него между этими звуковыми регистрами.
Тему сказки продолжала музыка Римского-Корсакова во втором отделении. Фрагменты музыки к операм «Снегурочка», «Сказание о невидимом граде Китеже» и «Сказка о царе Салтане». И вот ведь очередной переворот сознания. Еще недавно я признавалась в своей нелюбви к Русской опере, а тут все больше и больше начинаю понимать, что моя нелюбовь происходила от непонимания, и вот, видимо, доросла, что и нравится, и вызывает восторг, и интерес, и желание познавать дальше, слушая не поверхностно, а уже углубляясь в тему. И как же хорошо, что не ушла в антракте, под грузом ответственности перед подготовкой к НГ, ибо оставшись, нашла себе новое дело на новый год - начать изучать русскую оперную классику.
Забавно получилось, что два абонемента в КЗЧ, «не сговариваясь» попали на одни и те же, непривычные для меня, места. В первом амфитеатре, практически у сцены, за спиной пианиста, знатоки поймут, что я имею в виду. Остается вопрос, о чем я думала, когда покупала эти места, да еще и два раза. (была я, видимо, в не себе, или «мои» места были уже раскуплены). Правда, как оказалось, с этих мест интересно наблюдать за дирижерами, и что неожиданно за пианистами…
Иногда программы предпраздничных концертов, кажутся, совсем… неуместными что ли. Вот и один из концертов фестиваля "Русская зима" начался с "Острова мертвых" Рахманинова. Почему-то тут же вспомнился один из давнишних концертов "Декабрьских вечеров", где фортепианная пьеса "Пляска смерти" была самым веселым произведением. Я ничего не имею против «Острова мертвых» Рахманинова, даже в другое время года была бы только за, но вот в новогодней программе не ожидала услышать…
А потом я подумала, что в этом году мне пришлось проститься с любимыми и дорогими людьми, и, как бы тяжело это было не признать, среди ушедших один самый близкий и любимый человек... и для себя я решила, что "Остров мертвых" в программе как раз еще одно прощание, точка соприкосновения миров... этого, все еще нашего, и того, другого, неизведанного, но неотвратимого... Качество исполнения РНО под управлением Плетнева (в этот раз дирижировал А.Ведерников) было безупречным. И не смотря на мое настроение, место у сцены и другие погодные явления, произведение «легло», было в меру мрачным, в меру философским. Конечно, это не легкая грусть, а самая настоящая грустная грусть, исполненная со всей ответственностью и грузом печали. А затем в программе милосердно дали фантазии на тему Паганини Рахманинова. Произведение на контрасте показалось удивительно светлым и жизнерадостным. Солист Николай Луганский прекрасно исполняет и Рахманинова в целом, и это произведение в частности.
После антракта был концерт для левой руки Мориса Равеля, написанный для Пауля Витгенштейна. Вообще, я не равнодушна к концертам для левой руки. Оказывают они на меня не только музыкально-эстетическое, но и морально-воспитательное воздействие. Я об этом как-то писала уже. Так вот… каждый раз наблюдая «свободную» правую руку пианиста со стороны зала в «анфас» я понимала и сочувствовала, насколько же это сложно держать руку в относительном покое. Ведь по негласному этикету рука должна (в идеале) свободно висеть, допустимо придерживаться банкетки или на крайний случай рука может покоиться на колене… Положить правую руку на рояль уже считается за рамками этикета. Не раз я слышала в различных интервью признания пианистов, насколько устает за концерт для левой руки именно правая рука. И вот в этот раз я могла это, не поверите, увидеть. Со спины пианиста это было особенно заметно. Меня удивило, что рука Луганского все же жила… своею жизнью, явно пытаясь вмешаться в процесс. Но мысленно, отчасти теоретически, отчасти по памяти из фортепианного детства могу понять особую сложность в концерте Равеля - удивительной силы партии для фортепиано написаны в этом концерте. Даже чисто физически пианисту приходится несладко, необходимо держать равновесие, ибо вся сила необходима левой руке… Вероятно сила музыки забирает и весь исполнительский запас энергии, иначе я не могу объяснить, что в этот редкий вечер, Луганский не дал ни единого биса (а обычно два-три). А возможно, музыканту показалось кощунственным исполнять после этого концерта что-то бисовое… (других причин не вижу - вряд ли же Ведерников так подействовал).
Музыка концерта Равеля необыкновенной красоты и силы. Даже странно, что Паулю Витгенштейну, пианисту, заказавшему это произведение после потери правой руки во время первой мировой войны, музыка не сразу понравилась. Заметны отзвуки Болеро Равеля (барабанная дробь где-то вдалеке, фоном). И, видимо, чтобы не отпускать слушателей в мрачном расположении духа, в завершении концерта был исполнен Вальс Равеля, произведение не сказать чтобы легкое, но хотя бы не такое уж мрачное. Почему-то я приняла его за иллюстрацию к побегу Золушки с бала… было что-то в этом от неминуемости боя часов. Ну что ж, это как раз вполне по-новогоднему.
Полной противоположностью по настроению был последний в этом году наш концерт. Все тот же РНО, теперь уже за пультом был сам маэстро Плетнев. В последний момент программу заменили и в ней появился 2й концерт Прокофьева, который, конечно же, я уже слышала. В том числе как солирует Борис Березовский. Только вот в этот раз концерт мне показался каким-то совершенно зимним, я даже успела подумать, что это «Щелкунчик» в изложении Прокофьева - было тут (в моем воображении, конечно же) и кружение снежинок, и вьюга, и борьба героев со злодеями… каково же было мое удивление, когда прочла в программке, что премьера концерта состоялась в августе. Нет, ничего летнего я там не заметила (надо будет переслушать летом, а то вдруг услышу там сенокос и крики птиц, улетающих на юг. Так и узнаю, что подвержена влиянию погоды). Зато в программке подтвердили мои догадки - что-то от мрачной сказки там было. Снова было интересно наблюдать за пианистом Борисом Березовским со спины во время исполнения. Как точно попадает его рука то в форте-форте, то в пиано-пиано, какое аккуратное переключения у него между этими звуковыми регистрами.
Тему сказки продолжала музыка Римского-Корсакова во втором отделении. Фрагменты музыки к операм «Снегурочка», «Сказание о невидимом граде Китеже» и «Сказка о царе Салтане». И вот ведь очередной переворот сознания. Еще недавно я признавалась в своей нелюбви к Русской опере, а тут все больше и больше начинаю понимать, что моя нелюбовь происходила от непонимания, и вот, видимо, доросла, что и нравится, и вызывает восторг, и интерес, и желание познавать дальше, слушая не поверхностно, а уже углубляясь в тему. И как же хорошо, что не ушла в антракте, под грузом ответственности перед подготовкой к НГ, ибо оставшись, нашла себе новое дело на новый год - начать изучать русскую оперную классику.