Владимир Михайлович Конашевич. К 125-летию со дня рождения
Оригинал взят у geneura в Владимир Михайлович Конашевич. К 125-летию со дня рождения
Статья напечатана в 17 номере журнала "ХиП" (Художник и писатель в детской книге)
Журнал можно будет купить на 26 Московской международной книжной выставке-ярмарки на ВВЦ (павильон A57, "ПодариКниги.РФ")
4 сентября выставка будет работать с 13 до 18 часов, с 5 по 9 сентября - с 10 утра до 18 часов вечера.
Опубликованный текст - фрагменты доклада, прочитанного на заседании «Библиофильского улья» по случаю юбилея В.М. Конашевича. В докладе использовались материалы из монографии Ю.А. Молока «Владимир Михайлович Конашевич». Председательствовал М.В. Сеславинский. Работы Конашевича из коллекций М. Сеславинского и Л. Черткова демонстрировались в экспозиции.
Леонард Исаакович Чертков
председатель Московского клуба библиофилов, коллекционер
Время подтвердило, что заслуженный деятель искусств РСФСР Владимир Михайлович Конашевич был и остаётся одним из лучших русских художников детской книги. О творчестве этого великолепного мастера рисунка, тонко чувствующего природу искусства детской книги, мы печатаем обзорную статью собирателя книжных редкостей Л.И. Черткова и публикуем иллюстрации и обложки книг художника из его коллекции, за что приносим автору свою благодарность.
Леонард Чертков
ОБЕЩАЮЩИЙ РАДОСТЬ
Детство будущего художника проходило сначала в Москве, потом в Чернигове. Скромная интеллигентная семья межевого инженера была вынуждена довольно часто менять место своего жительства. Мальчик отличался воображением, впечатлительностью и тяготел к искусству. Любовь к рисованию конкурировала в нём с увлечением скрипкой. Но изобразительное начало победило, и Конашевич с тринадцати лет начал систематически заниматься рисованием.
В 1908 году, несмотря на большой конкурс, он успешно выдерживает приёмные экзамены в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. За портрет Евгении Петровны Скрябиной, своей будущей жены, он в 1914 году получает звание художника живописи. В конце 1915 года Конашевич перебирается в Петроград и на три года погружается в расписывание особняков Северной столицы, совмещая это занятие с преподавательской работой в художественных училищах.
В 1918 году семья художника живёт на Урале, а глава семьи отправляет туда вместе с регулярными письмами разные смешные рисунки для своей маленькой дочки Ольги. Позже их сменяют рисунки к разным буквам алфавита. Ктото из издателей Товарищества Голике и Вильборг, увидев подборку рисунков, напечатал их.
Так случайно вышла «Азбука в рисунках Конашевича», первая книга художника. Часть её тиража была отпечатана в виде отдельных несброшюрованных листов, часть - в виде книги.
Сама «Азбука» была ещё во многом традиционной, но это был (в отличие от «Азбуки Бенуа») уже мир, не ограниченный фантазиями детской комнаты. Большие картинки рассказывали о животных и растениях и вполне были пригодны для обучения неграмотных. Блёклая декоративность рисунков явно шла от предыдущей работы художника над стенными росписями. В том же году Конашевич нарисовал «Розовую азбуку», составленную по новому правописанию. В ней художник взамен акварельного рисунка использовал литографский карандаш.
С 1918 года он делает простенькие обложки к брошюрам ГИЗа, рисует заголовки в «Красной газете», сотрудничает в первом советском детском журнале «Северное сияние», иллюстрирует две книжки в «Народной библиотеке» («Бежин луг» Тургенева и «Женитьба» Гоголя), рассказы Федина. К 1921 году он достигает определённого графического мастерства, позволившего ему занять место среди ведущих современных графиков. Художнику удалось найти и самостоятельный почерк, и добиться каллиграфии рисунка.
Конашевичу наиболее близкими по духу были художники из «Мира искусства»: Добужинский, Митрохин и, конечно же, А.Н. Бенуа, которому он был обязан своим участием на их выставках. Бенуа же благословил его работу в качестве иллюстратора детских книжек в издательстве Гржебина, в котором был консультантом. Всего Конашевич подготовил для этого издательства восемь книг. Среди них «Всякая всячина. (Картинки для детей)», «Сказка о рыбаке и рыбке» Пушкина, три сказки Перро, повесть Тургенева «Первая любовь» и повесть Достоевского «Белые ночи». Последняя осталась неизданной, издательством были потеряны к ней иллюстрации. В детских книгах Конашевичу в полной мере удалось, чтобы ребёнок с упоением и с замиранием сердца рассматривал в них картинки. Если в изысканных изданиях библиофильского толка (стихи Фета, Тургенев) Конашевич завершал своими работами уходящий в прошлое круг традиций, то в детской книге он сам явился одним из родоначальников особенного, нового жанра.
1920е годы, как известно, были временем становления советской детской книги, временем формулирования её художественных принципов. Именно тогда из понимания природы детского мышления, его живой потребности в зрительном образе и возникла особая форма детской книги - книжкакартинка. 20е годы, по выражению Е. Шварца, были «золотым веком книжкикартинки».
Уже в цветных литографиях к «КонькуГорбунку», исполненных в 1922 году, а вышедших в 1924м в издательстве «Синяя птица», Конашевич не эстетизировал свою графику, как недавно в гржебинских изданиях. Теперь он весь под обаянием народного лубка. В картинках царит лукавая усмешка, по лубочному нарядна пёстрая цветистость литографской раскраски. Но пока они ещё не мыслятся как слияние с текстом, а служат только цветными вклейками в книгу, исполненными в технике литографии.
Изза скудности типографского хозяйства цветная литография становилась излюбленным художественным приёмом для многих художников. Более того, им приходилось приобретать специальность типографа. Конашевич настолько увлёкся типографским делом, что «Сказку о глупом мышонке» Маршака рисовал прямо на цинке. Книжка вышла в 1923 году, в той же «Синей птице».
Встреча двух начинающих авторов - писателя С.Я. Маршака и художника В.М. Конашевича - имела счастливые последствия для советской детской книги и продолжилась двумя книжками, вышедшими друг за другом - «Дом, который построил Джек» (Всемирная литература) и «Пожар» (Радуга). На обложках обеих книжек обозначен 1924 год, а на титулах - 1923й. С этих двух изданий начинается рассвет искусства детской книги 20х годов, их же можно считать и началом «золотого века» книжкикартинки.
Наивное восхищение трудом человека искрится в весёлых и простодушных рисунках, которыми заполнены страницы английских народных песенок в книжке «Дом, который построил Джек». В них живёт сатирический дух народной поэзии. В самом Конашевиче никогда не умолкал дар рассказчика. Выразительность его графики - это всегда выразительность мелкой детали, не идущей в ущерб чувству целого.
В книжке «Пожар» открылось умение художника превращать детскую книжку в зрелище, в игру или, по удачному выражению Маршака, в «обещающим радость спектакль». Для Конашевича в книге важны не обстоятельства места действия, не зрелище пожара, хотя всё это имеется в переизбытке, а само действие. Развороты книги построены по законам театра, или даже кино. И маленький читательзритель, увлечённый драматизмом сюжета, перелистывает страницы и следует по ним, как на спектакле, от сцены к сцене.
Важна была для художника и обложка. По мысли Конашевича, «рисунок на обложке должен был только намекать на содержание книги, но никак не раскрывать его полностью… Он рисует чтото вроде занавеса, на котором в чёрных клубах дыма пляшут буквы надписи», замечает в монографии, посвящённой Конашевичу, Ю.А. Молок.
Своими иллюстрациями Конашевич дал жизнь многим произведениям поэзии, укрепил их в сознании и памяти читателей, приобщил их к миру сказки. В 1924 году в «Радуге» вышла сказка Чуковского «Мухина свадьба», через три года она же - под названием «МухаЦокотуха», перепечатываемая затем неоднократно.
Строчки этой поэмы, вынесенные нами из детства, такие близкие и очевидно «детские» сегодня, в 30е годы были «прорывом». Чуковский вторгался в запретный мир сказочных превращений, посвоему одушевляя зверей, птиц и насекомых и уподобляя их людям. Вслед за писателем художник, отталкиваясь от звуковых повторов и распевных ритмов, щедро рассыпал на страницах рисунки мухиных гостей: бабочку с дамской сумочкой, гусеницу с зонтиком, пляшущих жуков и кузнечиков.
К 1936 году Конашевич проиллюстрировал целую вереницу сказок Чуковского: «Муркина книга», «Путаница», «Тараканище», «Телефон», «Мойдодыр», «Федорино горе», «Лимпопо» и многие другие, выпускавшиеся, как правило, издательством «Радуга». В 1936 году издательством «Academia» был выпущен сборник сказок Чуковского, как бы подытоживающий этот поток. Книга, отпечатанная на высоком полиграфическом уровне, на самом деле была адресована коллекционерам. Её выход совпал с началом идеологической кампании, направленной против «художниковпачкунов», открывшейся публикацией в газете «Правда» весной 1936 года.
Особенно резкому осуждению подверглись иллюстрации Лебедева к «Сказкам, песням и загадкам» Маршака, подготовленные издательством «Academia», тираж которых был запрещён, и иллюстрации Конашевича к «Сказкам» Чуковского, которые успели напечатать. Этой книгой, можно сказать, замыкается «золотой век» книжкикартинки 20-30х годов, продолжение и дальнейшее развитие которого произойдёт спустя 25 лет.
Со второй половины 30х годов в книжной графике, и в детской книге в частности, началось трудное время для художников. Возникли новые требования. Книга для детей становилась книгой о детях. Всякая условность и тут стала казаться неприемлемой, а индивидуальность графической манеры - формализмом. Странно ли, что художник оставляет взрослую книгу, в которой его манера оказалась особенно неприемлемой. К этому времени относятся переделки им целого ряда детских книг. В иллюстрациях к ним утрачены и лёгкость импровизации, и прежняя романтичность.
Конашевич нашёл себя в эти годы главным образом в жанре, который в какойто мере соединил его опыт иллюстратора классики и детской книги. Это был мир старых сказок, получивший как раз теперь права в советской литературе. Сначала сказки Андерсена, а после войны - Перро, братьев Гримм и сказки народов мира. Классическую сказку Конашевич изредка иллюстрировал и раньше, теперь же она займёт постоянное место в его работе.
Новые книжки никак не походили на те весёлые книжкикартинки, тонкие и затейливые, сплошь покрытые красочными литографиями. Теперь это скупые по оформлению сборники сказок с большими страничными иллюстрациями или мелкими перовыми рисунками, притаившимися в тексте. В них художник ведёт себя с достоинством, но и с несвойственной ему сдержанностью. Речь идёт о рисунках к сказкам Андерсена. Первое их издание было осуществлено Детиздатом в 1936 году, второе (с другими сказками) - в 1938м. Это самая интересная работа художника в эти годы, не случайно имевшая продолжение. В 1948 году Конашевичем были исполнены рисунки к сказкам Андерсена в цветном варианте.
Герои сказок Андерсена - Оловянный солдатик, Бутылочное горлышко, Старый уличный фонарь - в рисунках Конашевича оказываются в кругу человеческого бытия. Их, как правило, печальные истории художник показывает в картинах людской жизни, а не в переменах их собственных судеб. И передаются они с той неслышной интонацией, с которой только вещи могут говорить о людях. Для Конашевича удача со сказками Андерсена была скорее эпизодом. Долгое время, вплоть до 50х годов, вопреки сложившемуся принципу живого участия в толковании темы книги, Конашевич не рисует книжку, а делает к ней иллюстрации.
В середине 50х годов развернулась дискуссия о путях развития книжной графики. Чувствовалось общее понимание необходимости перемен. В эти годы 68летний художник находит в себе силы, чтобы открыть в своём творчестве новую блестящую страницу. Первой об этом заявила книга английских детских сказок в переводе Маршака. «Сколько молодой свежести и весёлой изобретательности проявили Вы в книге “Плывёт, плывёт кораблик”, вышедшей совсем недавно. Эта книга так знаменательно перекликается с первой книгой, которую мы сделали вместе, - с работой наших молодых лет». Этими словами поздравлял Маршак Конашевича по случаю его семидесятилетия, вспоминая их первенца - книжку «Дом, который построил Джек».
В книжке «Плывёт, плывёт кораблик», названной по первому стихотворению, невозможно почувствовать грань между иллюстрациями в классическом понимании и декором. Но можно, наконец, забыв о тексте и о книжном искусстве, принять эту книгу за своеобразную антологию картинок для детей. В издании 1956 года было тридцать две песенки. Зимой 1961-1962 года Конашевич пририсовал к ним ещё восемь, не изменив ни одной иллюстрации из первого издания, заменив лишь орнаментальный форзац изобразительным. Второе издание - истинный праздник для глаза. Каждая страница колористически иная. И когда перелистываешь страницы, кажется, что окунаешься в радостный красочный гул.
Последние семь лет жизни художника были годами счастливого подъёма сил, поразительного расцвета творческого дарования. Их открыл этот сборник английских детских песенок, и так уж случилось, что он же и завершил путь художника. Второе издание книги оказалось посмертным.
Но вернёмся во вторую половину 50х годов, когда художник отдаёт себя полностью миру сказки. До 1962 года он успевает оформить пятнадцать новых книжек со сказками народов мира, среди которых китайские, польские, французские, украинские и др. Особое место в их ряду занимает сборник сказок и поговорок народов Эфиопии и Судана - «Приходи, сказка!».
Здесь Конашевич строит иллюстрации только на крупных планах и в диалогах героев. В рисунках со стройными и грациозными чёрными силуэтами фигур, драпированными лёгкими одеждами, художником угаданы черты древнего африканского искусства. И неслучайно книжка была переиздана в 1960 году во Франции именно со сказками, иллюстрированными Конашевичем.
Среди последних работ в завершающей сказочной феерии Конашевича 50х годов - четыре сказки Пушкина: «Сказка о рыбаке и рыбке», «Сказка о царе Салтане», «Сказка о Золотом петушке» и «Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях». Рисунки к ним стали последней крупной работой художника. Три из них он даже не успел увидеть в печати.
Конашевич принадлежит к числу классиков графического искусства, но занимает среди них своё особое место. Мощный расцвет графики, вызванный революцией, увлёк его, как Фаворского или Лебедева. Конашевич нашёл своё место в книге, создал свой стиль истинно детской книги. Как и Фаворский, он смог преодолеть годы репрессий в искусстве 30-50х годов, преодолеть внутренний кризис и найти силы, чтобы с помощью своего удивительного и яркого дарования создать и подарить детям целое собрание книжных шедевров.
Невозможно не упомянуть об одной из работ Конашевича, среди представленных на выставке, - это рисунок к рассказу Леонова «Уход Хама», один из самых эффектных листов в экспозиции. В сценке на известный библейский сюжет Иавал из Элассара просит Ноя взять на ковчег его детей. В любимом сочетании пера и тушевой размывки художнику удалось передать драматизм момента и психологическую напряжённость перед библейским катаклизмом, когда «разверзлись хляби небесные».
Удивительное, какоето интимное отношение к книге было у Конашевича. Счастливцы рассказывают, что книги, взятые у них на прочтение, художник возвращал обёрнутыми в самодельные разрисованные им обложки.
Статья напечатана в 17 номере журнала "ХиП" (Художник и писатель в детской книге)
Журнал можно будет купить на 26 Московской международной книжной выставке-ярмарки на ВВЦ (павильон A57, "ПодариКниги.РФ")
4 сентября выставка будет работать с 13 до 18 часов, с 5 по 9 сентября - с 10 утра до 18 часов вечера.
Опубликованный текст - фрагменты доклада, прочитанного на заседании «Библиофильского улья» по случаю юбилея В.М. Конашевича. В докладе использовались материалы из монографии Ю.А. Молока «Владимир Михайлович Конашевич». Председательствовал М.В. Сеславинский. Работы Конашевича из коллекций М. Сеславинского и Л. Черткова демонстрировались в экспозиции.
Леонард Исаакович Чертков
председатель Московского клуба библиофилов, коллекционер
Время подтвердило, что заслуженный деятель искусств РСФСР Владимир Михайлович Конашевич был и остаётся одним из лучших русских художников детской книги. О творчестве этого великолепного мастера рисунка, тонко чувствующего природу искусства детской книги, мы печатаем обзорную статью собирателя книжных редкостей Л.И. Черткова и публикуем иллюстрации и обложки книг художника из его коллекции, за что приносим автору свою благодарность.
Леонард Чертков
ОБЕЩАЮЩИЙ РАДОСТЬ
Детство будущего художника проходило сначала в Москве, потом в Чернигове. Скромная интеллигентная семья межевого инженера была вынуждена довольно часто менять место своего жительства. Мальчик отличался воображением, впечатлительностью и тяготел к искусству. Любовь к рисованию конкурировала в нём с увлечением скрипкой. Но изобразительное начало победило, и Конашевич с тринадцати лет начал систематически заниматься рисованием.
В 1908 году, несмотря на большой конкурс, он успешно выдерживает приёмные экзамены в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. За портрет Евгении Петровны Скрябиной, своей будущей жены, он в 1914 году получает звание художника живописи. В конце 1915 года Конашевич перебирается в Петроград и на три года погружается в расписывание особняков Северной столицы, совмещая это занятие с преподавательской работой в художественных училищах.
В 1918 году семья художника живёт на Урале, а глава семьи отправляет туда вместе с регулярными письмами разные смешные рисунки для своей маленькой дочки Ольги. Позже их сменяют рисунки к разным буквам алфавита. Ктото из издателей Товарищества Голике и Вильборг, увидев подборку рисунков, напечатал их.
Так случайно вышла «Азбука в рисунках Конашевича», первая книга художника. Часть её тиража была отпечатана в виде отдельных несброшюрованных листов, часть - в виде книги.
Сама «Азбука» была ещё во многом традиционной, но это был (в отличие от «Азбуки Бенуа») уже мир, не ограниченный фантазиями детской комнаты. Большие картинки рассказывали о животных и растениях и вполне были пригодны для обучения неграмотных. Блёклая декоративность рисунков явно шла от предыдущей работы художника над стенными росписями. В том же году Конашевич нарисовал «Розовую азбуку», составленную по новому правописанию. В ней художник взамен акварельного рисунка использовал литографский карандаш.
С 1918 года он делает простенькие обложки к брошюрам ГИЗа, рисует заголовки в «Красной газете», сотрудничает в первом советском детском журнале «Северное сияние», иллюстрирует две книжки в «Народной библиотеке» («Бежин луг» Тургенева и «Женитьба» Гоголя), рассказы Федина. К 1921 году он достигает определённого графического мастерства, позволившего ему занять место среди ведущих современных графиков. Художнику удалось найти и самостоятельный почерк, и добиться каллиграфии рисунка.
Конашевичу наиболее близкими по духу были художники из «Мира искусства»: Добужинский, Митрохин и, конечно же, А.Н. Бенуа, которому он был обязан своим участием на их выставках. Бенуа же благословил его работу в качестве иллюстратора детских книжек в издательстве Гржебина, в котором был консультантом. Всего Конашевич подготовил для этого издательства восемь книг. Среди них «Всякая всячина. (Картинки для детей)», «Сказка о рыбаке и рыбке» Пушкина, три сказки Перро, повесть Тургенева «Первая любовь» и повесть Достоевского «Белые ночи». Последняя осталась неизданной, издательством были потеряны к ней иллюстрации. В детских книгах Конашевичу в полной мере удалось, чтобы ребёнок с упоением и с замиранием сердца рассматривал в них картинки. Если в изысканных изданиях библиофильского толка (стихи Фета, Тургенев) Конашевич завершал своими работами уходящий в прошлое круг традиций, то в детской книге он сам явился одним из родоначальников особенного, нового жанра.
1920е годы, как известно, были временем становления советской детской книги, временем формулирования её художественных принципов. Именно тогда из понимания природы детского мышления, его живой потребности в зрительном образе и возникла особая форма детской книги - книжкакартинка. 20е годы, по выражению Е. Шварца, были «золотым веком книжкикартинки».
Уже в цветных литографиях к «КонькуГорбунку», исполненных в 1922 году, а вышедших в 1924м в издательстве «Синяя птица», Конашевич не эстетизировал свою графику, как недавно в гржебинских изданиях. Теперь он весь под обаянием народного лубка. В картинках царит лукавая усмешка, по лубочному нарядна пёстрая цветистость литографской раскраски. Но пока они ещё не мыслятся как слияние с текстом, а служат только цветными вклейками в книгу, исполненными в технике литографии.
Изза скудности типографского хозяйства цветная литография становилась излюбленным художественным приёмом для многих художников. Более того, им приходилось приобретать специальность типографа. Конашевич настолько увлёкся типографским делом, что «Сказку о глупом мышонке» Маршака рисовал прямо на цинке. Книжка вышла в 1923 году, в той же «Синей птице».
Встреча двух начинающих авторов - писателя С.Я. Маршака и художника В.М. Конашевича - имела счастливые последствия для советской детской книги и продолжилась двумя книжками, вышедшими друг за другом - «Дом, который построил Джек» (Всемирная литература) и «Пожар» (Радуга). На обложках обеих книжек обозначен 1924 год, а на титулах - 1923й. С этих двух изданий начинается рассвет искусства детской книги 20х годов, их же можно считать и началом «золотого века» книжкикартинки.
Наивное восхищение трудом человека искрится в весёлых и простодушных рисунках, которыми заполнены страницы английских народных песенок в книжке «Дом, который построил Джек». В них живёт сатирический дух народной поэзии. В самом Конашевиче никогда не умолкал дар рассказчика. Выразительность его графики - это всегда выразительность мелкой детали, не идущей в ущерб чувству целого.
В книжке «Пожар» открылось умение художника превращать детскую книжку в зрелище, в игру или, по удачному выражению Маршака, в «обещающим радость спектакль». Для Конашевича в книге важны не обстоятельства места действия, не зрелище пожара, хотя всё это имеется в переизбытке, а само действие. Развороты книги построены по законам театра, или даже кино. И маленький читательзритель, увлечённый драматизмом сюжета, перелистывает страницы и следует по ним, как на спектакле, от сцены к сцене.
Важна была для художника и обложка. По мысли Конашевича, «рисунок на обложке должен был только намекать на содержание книги, но никак не раскрывать его полностью… Он рисует чтото вроде занавеса, на котором в чёрных клубах дыма пляшут буквы надписи», замечает в монографии, посвящённой Конашевичу, Ю.А. Молок.
Своими иллюстрациями Конашевич дал жизнь многим произведениям поэзии, укрепил их в сознании и памяти читателей, приобщил их к миру сказки. В 1924 году в «Радуге» вышла сказка Чуковского «Мухина свадьба», через три года она же - под названием «МухаЦокотуха», перепечатываемая затем неоднократно.
Строчки этой поэмы, вынесенные нами из детства, такие близкие и очевидно «детские» сегодня, в 30е годы были «прорывом». Чуковский вторгался в запретный мир сказочных превращений, посвоему одушевляя зверей, птиц и насекомых и уподобляя их людям. Вслед за писателем художник, отталкиваясь от звуковых повторов и распевных ритмов, щедро рассыпал на страницах рисунки мухиных гостей: бабочку с дамской сумочкой, гусеницу с зонтиком, пляшущих жуков и кузнечиков.
К 1936 году Конашевич проиллюстрировал целую вереницу сказок Чуковского: «Муркина книга», «Путаница», «Тараканище», «Телефон», «Мойдодыр», «Федорино горе», «Лимпопо» и многие другие, выпускавшиеся, как правило, издательством «Радуга». В 1936 году издательством «Academia» был выпущен сборник сказок Чуковского, как бы подытоживающий этот поток. Книга, отпечатанная на высоком полиграфическом уровне, на самом деле была адресована коллекционерам. Её выход совпал с началом идеологической кампании, направленной против «художниковпачкунов», открывшейся публикацией в газете «Правда» весной 1936 года.
Особенно резкому осуждению подверглись иллюстрации Лебедева к «Сказкам, песням и загадкам» Маршака, подготовленные издательством «Academia», тираж которых был запрещён, и иллюстрации Конашевича к «Сказкам» Чуковского, которые успели напечатать. Этой книгой, можно сказать, замыкается «золотой век» книжкикартинки 20-30х годов, продолжение и дальнейшее развитие которого произойдёт спустя 25 лет.
Со второй половины 30х годов в книжной графике, и в детской книге в частности, началось трудное время для художников. Возникли новые требования. Книга для детей становилась книгой о детях. Всякая условность и тут стала казаться неприемлемой, а индивидуальность графической манеры - формализмом. Странно ли, что художник оставляет взрослую книгу, в которой его манера оказалась особенно неприемлемой. К этому времени относятся переделки им целого ряда детских книг. В иллюстрациях к ним утрачены и лёгкость импровизации, и прежняя романтичность.
Конашевич нашёл себя в эти годы главным образом в жанре, который в какойто мере соединил его опыт иллюстратора классики и детской книги. Это был мир старых сказок, получивший как раз теперь права в советской литературе. Сначала сказки Андерсена, а после войны - Перро, братьев Гримм и сказки народов мира. Классическую сказку Конашевич изредка иллюстрировал и раньше, теперь же она займёт постоянное место в его работе.
Новые книжки никак не походили на те весёлые книжкикартинки, тонкие и затейливые, сплошь покрытые красочными литографиями. Теперь это скупые по оформлению сборники сказок с большими страничными иллюстрациями или мелкими перовыми рисунками, притаившимися в тексте. В них художник ведёт себя с достоинством, но и с несвойственной ему сдержанностью. Речь идёт о рисунках к сказкам Андерсена. Первое их издание было осуществлено Детиздатом в 1936 году, второе (с другими сказками) - в 1938м. Это самая интересная работа художника в эти годы, не случайно имевшая продолжение. В 1948 году Конашевичем были исполнены рисунки к сказкам Андерсена в цветном варианте.
Герои сказок Андерсена - Оловянный солдатик, Бутылочное горлышко, Старый уличный фонарь - в рисунках Конашевича оказываются в кругу человеческого бытия. Их, как правило, печальные истории художник показывает в картинах людской жизни, а не в переменах их собственных судеб. И передаются они с той неслышной интонацией, с которой только вещи могут говорить о людях. Для Конашевича удача со сказками Андерсена была скорее эпизодом. Долгое время, вплоть до 50х годов, вопреки сложившемуся принципу живого участия в толковании темы книги, Конашевич не рисует книжку, а делает к ней иллюстрации.
В середине 50х годов развернулась дискуссия о путях развития книжной графики. Чувствовалось общее понимание необходимости перемен. В эти годы 68летний художник находит в себе силы, чтобы открыть в своём творчестве новую блестящую страницу. Первой об этом заявила книга английских детских сказок в переводе Маршака. «Сколько молодой свежести и весёлой изобретательности проявили Вы в книге “Плывёт, плывёт кораблик”, вышедшей совсем недавно. Эта книга так знаменательно перекликается с первой книгой, которую мы сделали вместе, - с работой наших молодых лет». Этими словами поздравлял Маршак Конашевича по случаю его семидесятилетия, вспоминая их первенца - книжку «Дом, который построил Джек».
В книжке «Плывёт, плывёт кораблик», названной по первому стихотворению, невозможно почувствовать грань между иллюстрациями в классическом понимании и декором. Но можно, наконец, забыв о тексте и о книжном искусстве, принять эту книгу за своеобразную антологию картинок для детей. В издании 1956 года было тридцать две песенки. Зимой 1961-1962 года Конашевич пририсовал к ним ещё восемь, не изменив ни одной иллюстрации из первого издания, заменив лишь орнаментальный форзац изобразительным. Второе издание - истинный праздник для глаза. Каждая страница колористически иная. И когда перелистываешь страницы, кажется, что окунаешься в радостный красочный гул.
Последние семь лет жизни художника были годами счастливого подъёма сил, поразительного расцвета творческого дарования. Их открыл этот сборник английских детских песенок, и так уж случилось, что он же и завершил путь художника. Второе издание книги оказалось посмертным.
Но вернёмся во вторую половину 50х годов, когда художник отдаёт себя полностью миру сказки. До 1962 года он успевает оформить пятнадцать новых книжек со сказками народов мира, среди которых китайские, польские, французские, украинские и др. Особое место в их ряду занимает сборник сказок и поговорок народов Эфиопии и Судана - «Приходи, сказка!».
Здесь Конашевич строит иллюстрации только на крупных планах и в диалогах героев. В рисунках со стройными и грациозными чёрными силуэтами фигур, драпированными лёгкими одеждами, художником угаданы черты древнего африканского искусства. И неслучайно книжка была переиздана в 1960 году во Франции именно со сказками, иллюстрированными Конашевичем.
Среди последних работ в завершающей сказочной феерии Конашевича 50х годов - четыре сказки Пушкина: «Сказка о рыбаке и рыбке», «Сказка о царе Салтане», «Сказка о Золотом петушке» и «Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях». Рисунки к ним стали последней крупной работой художника. Три из них он даже не успел увидеть в печати.
Конашевич принадлежит к числу классиков графического искусства, но занимает среди них своё особое место. Мощный расцвет графики, вызванный революцией, увлёк его, как Фаворского или Лебедева. Конашевич нашёл своё место в книге, создал свой стиль истинно детской книги. Как и Фаворский, он смог преодолеть годы репрессий в искусстве 30-50х годов, преодолеть внутренний кризис и найти силы, чтобы с помощью своего удивительного и яркого дарования создать и подарить детям целое собрание книжных шедевров.
Невозможно не упомянуть об одной из работ Конашевича, среди представленных на выставке, - это рисунок к рассказу Леонова «Уход Хама», один из самых эффектных листов в экспозиции. В сценке на известный библейский сюжет Иавал из Элассара просит Ноя взять на ковчег его детей. В любимом сочетании пера и тушевой размывки художнику удалось передать драматизм момента и психологическую напряжённость перед библейским катаклизмом, когда «разверзлись хляби небесные».
Удивительное, какоето интимное отношение к книге было у Конашевича. Счастливцы рассказывают, что книги, взятые у них на прочтение, художник возвращал обёрнутыми в самодельные разрисованные им обложки.