Банка лечо.
Я - мегаполиса дитя,
мне жизнь села претит с пелёнок,
в деревню ездил, не хотя,
был городских дворов ребёнок.
По джунглям каменным шнырял
ещё на стадии личинки,
и в школе злостно прогулял
урок про пестики-тычинки.
Анти-аграрен сроду был
до колик головного мозга,
в земле копаться не любил,
мрачнел от слова "нитрофоска".
За тридцать вовсе уж не ждал
от этой жизни откровений,
как вдруг меня врасплох застал
мир удивительный - растений.
Стал город в тягость, хоть убей,
и стало жить не интересно
среди асфальтовых полей,
где даже двум травинкам тесно.
Иные скажут - одурел,
свернул с пути прогресса влево,
но Будда тоже ведь прозрел,
свернувши с окружной под древо.
А началось всё по весне -
сначала луковица в банке,
затем рассада на окне,
на даче с грядками делянки.
Теплиц всё больше тут и там,
всё больше прёт от них навара,
не жалких с сотки килограмм,
а мощных центнеров с гектара.
Плюс государственный момент:
на злобу заграничной своры,
как наказал наш президент,
мной замещаем импорт флоры.
В сто раз вкуснее привозных
родные перцы и томаты,
отведай лечо вот из них -
проглотишь ум от аромата.
Конечно, в нашей широте
не вызревает авокадо,
и здесь я пас, простите те,
кому оно как воздух надо.
Ещё у нас, чего таить,
неважно спеют ананасы,
тем, кто без них не может жить,
валить бы в тропики до хазы.
Но где жить, с кем жить - суета,
у Бога нет за это спроса,
поймёшь отчётливо, когда
придёт пора Его вопросов.
И я когда-то, озорник,
дышать и думать перестану,
и ровно в этот самый миг
у входа в дом Его предстану.
И вещь при входе лишь одну
меня беззвучно спросит: «Есь чо?»
Ему в ответ я протяну
и тоже молча - банку лечо.
***
Исповедимы все пути,
топчи их, для того и создан,
ведь к Богу сможешь в дом войти
лишь только с тем, за чем был послан.
__
мне жизнь села претит с пелёнок,
в деревню ездил, не хотя,
был городских дворов ребёнок.
По джунглям каменным шнырял
ещё на стадии личинки,
и в школе злостно прогулял
урок про пестики-тычинки.
Анти-аграрен сроду был
до колик головного мозга,
в земле копаться не любил,
мрачнел от слова "нитрофоска".
За тридцать вовсе уж не ждал
от этой жизни откровений,
как вдруг меня врасплох застал
мир удивительный - растений.
Стал город в тягость, хоть убей,
и стало жить не интересно
среди асфальтовых полей,
где даже двум травинкам тесно.
Иные скажут - одурел,
свернул с пути прогресса влево,
но Будда тоже ведь прозрел,
свернувши с окружной под древо.
А началось всё по весне -
сначала луковица в банке,
затем рассада на окне,
на даче с грядками делянки.
Теплиц всё больше тут и там,
всё больше прёт от них навара,
не жалких с сотки килограмм,
а мощных центнеров с гектара.
Плюс государственный момент:
на злобу заграничной своры,
как наказал наш президент,
мной замещаем импорт флоры.
В сто раз вкуснее привозных
родные перцы и томаты,
отведай лечо вот из них -
проглотишь ум от аромата.
Конечно, в нашей широте
не вызревает авокадо,
и здесь я пас, простите те,
кому оно как воздух надо.
Ещё у нас, чего таить,
неважно спеют ананасы,
тем, кто без них не может жить,
валить бы в тропики до хазы.
Но где жить, с кем жить - суета,
у Бога нет за это спроса,
поймёшь отчётливо, когда
придёт пора Его вопросов.
И я когда-то, озорник,
дышать и думать перестану,
и ровно в этот самый миг
у входа в дом Его предстану.
И вещь при входе лишь одну
меня беззвучно спросит: «Есь чо?»
Ему в ответ я протяну
и тоже молча - банку лечо.
***
Исповедимы все пути,
топчи их, для того и создан,
ведь к Богу сможешь в дом войти
лишь только с тем, за чем был послан.
__