Про Амундсена, Скотта и Пири...
Что же объединило этих людей?
Роберт Скотт стремился к южному полюсу, планировал экспедицию, подбирал команду. В 1910 году он отправился в путь на судне «Терра Нова».
Амундсену же хотелось достичь северного полюса. Он планировал дрейфовать во льдах, долго просил у Фритьофа Нансена специально созданное для этого судно «Фрам», а когда же Нансен наконец уступил и Амундсен отправился к своей цели, оказалось, что его уже обошёл американец Роберт Пири.
И тогда Амундсен, находясь практически в море, разворачивает корабль и отправляется к другой крайней точке земли - южному полюсу. А Скотту посылает письмо с предложением посоревноваться.
Стартовали они практически одновременно, расстояние между группами было примерно 600 км. Хотя одновременно можно сказать с натяжкой. Амундсен всё ж вышел раньше, почти на месяц. Но тут нужно учесть, что участок, по которому он собирался пройти был труднее - обилие ледяных трещин и холмов затруднял передвижение. Когда же норвежцы вышли на ледяное плато, поднявшись на высоту более 3500 м над уровнем моря, идти стало совсем трудно: воздух был разрежён, кислорода для дыхания не хватало. Амундсен описывает густые туманы и метели, когда «земля и небо заодно, ничего не видно…». Но, несмотря на все трудности, до полюса Амундсен добрался «как по нотам», опережая график. Сани его бодро тащили собачки, а когда надо было, то люди надевали лыжи. Каждая собачка была не только тяговой силой, но и прекрасным «ходячим консервом». Да и моральный дух в команде норвежцев был достаточно высок…
И 14 декабря 1911 года экспедиция достигла полюса. В своей книге «Южный полюс» Амундсен пишет:
«По-моему, еще никто из людей не стоял в точке, диаметрально противоположной цели его стремлений в таком полном смысле слова, как я в этом случае. Район Северного полюса, - чего там! - сам Северный полюс манил меня с детства, и вот я на Южном полюсе. Поистине, все наизнанку!»
А что Скотт? Его экспедиция отправилась в путь на месяц позже Амундсена, их было так же пять человек. Но, мотосани вышли из строя, а маньчжурских пони, которых Скотт предпочёл собакам, пришлось застрелить: они не выдерживали холода и перегрузок. Тяжёлые сани через расселины в ледяных глетчерах люди тащили на себе. К организационным просчётам прибавились отвратительные погодные условия. Когда сильнейшая снежная буря держала группу Скотта третий день в палатке, глава экспедиции записал:
«Остается только примириться с нашим невезением, но это не так-то легко. Оно кажется незаслуженным, - ведь планы были хорошо разработаны и сначала осуществлялись так успешно...»
В результате, англичане достигли цели на месяц позже своих соперников, 18 января 1912 года, и обнаружили на полюсе надпись «добро пожаловать» и норвежский флаг. Скотт записывает в своём дневнике:
«Норвежцы нас опередили - Амундсен оказался первым у полюса! Чудовищное разочарование! Все муки, все тяготы - ради чего? Я с ужасом думаю об обратной дороге…»
Увы, обратный путь оказался непосильным. Страшные морозы (температура временами падала ниже - 40 градусов С) при почти непрекращающемся ветре неумолимо забирали силы.
«Мы… просто не в состоянии идти быстрее и ужасно страдаем от холода», - отмечает Скотт. В поисках очередного промежуточного склада они часто сбивались с пути и, вынужденно уменьшая паек, сильно недоедали.
Чем ближе англичане подходили к базе, тем голоднее и слабее становились они. Из дневника Скотта видно, как у них изо дня в день исчезала воля к жизни и росло отчаяние. 3 марта он записал: «Господи, помоги нам, мы не выдержим такую муку, это ясно». Но даже в этих условиях отряд до самого конца тащил ценнейшую геологическую коллекцию собранных образцов пород весом около 15 кг, хотя каждый лишний килограмм был тяжелейшим бременем.
Кроме того, несмотря на неимоверные лишения, Скотт продолжал, иногда теряя счет дням, при сильнейшем морозе вести дневниковые записи. Постепенно они становились короче и короче...
Остаётся только удивляться мужеству этих людей, которые до конца остались людьми. Они несли лежавшего без чувств Э. Эванса, получившего во время падения в трещину травму головы. Эванс умер первым...
Вторым был капитан Оутс, отморозивший обе ноги. Он просил не задерживаться ради него, но товарищи не могли его оставить. Тогда Оутс утром 16 марта спокойно сказал: «Пойду пройдусь» и выполз из палатки... тело его так и не было найдено. Путешественников осталось трое.
Последний лагерь Скотта находился всего в 11 милях (20 километрах) от лагеря «Одна тонна» с запасом продовольствия, но выйти из палатки и двигаться дальше им помешала сильнейшая вьюга, силы полярников уже были на исходе.
Тогда же Скотт делает последнюю запись:
«Четверг, 29 марта. С 21-го непрерывный шторм… 20-го у нас было топлива на две чашки чаю и на два дня - сухой пищи. Каждый день мы собирались отправиться к складу, до которого осталось 11 миль, но за палаткой не унимается метель.
Не думаю, чтобы мы могли теперь надеяться на лучшее. Будем терпеть до конца, но мы слабеем и смерть, конечно, близка. Жаль, но не думаю, что смогу писать еще. Р. СКОТТ».
И приписка: «Ради Бога, не оставьте наших близких».
Тела Скотта, Уилсона и Боуэрса были найдены только 12 ноября. Судя по тому, что Скотт лежал в незастёгнутом спальном мешке и забрал себе дневники обоих товарищей, он умер последним.
В феврале 1913 г. Амундсен писал:
«Я пожертвовал бы славой, решительно всем, чтоб вернуть его к жизни… Мой триумф омрачён мыслью о его трагедии, она преследует меня.»
Сам же норвежец нашёл свой последний приют в Арктике через 16 лет после того, как Скотт навечно остался в Антарктиде.
В январе 1913 года на вершине холма, с которого открывается прекрасный вид на место первой зимовки Скотта, был установлен крест. На нём начертали имена погибших и знаменательную строку английского поэта ХІХ века Теннисона:
«Бороться и искать, найти и не сдаваться».
Позже в 1957 году в районе Южного полюса на высоте 2800м. американцами была открыта внутриконтинентальная полярная станция «Амундсен-Скотт»
А Пири?
Только в 1980-1990-е годы, когда были изучены дневники, карты и фотографии экспедиции Пири, его первенство было поставлено под сомнение. Исследования Навигационным фондом, привели к заключению, что Пири находился не более чем в 8 км. от своей цели. Этот результат был подтверждён и Национальным географическим обществом. В 1996-ом Роберт М.Брайс, посвятивший 20 лет изучению этого спорного вопроса, опубликовал книгу «Кук и Пири: завершение полярной дискуссии» (Bryce R.M.Cook and Peary: The Polar Controversy, Resolved), в которой утверждал, что ни Кук, который одновременно с Пири заявил о достижении им Северного полюса, ни сам Пири не достигли полюса и что последнему оставалось пройти всего 160 км до желанной цели... Дискуссия по этому вопросу не закончена и по сей день.
Вот такие превратности судьбы...
Ниже публикую стих, из которого последняя строка была выбита на памятнике Роберту Скотту, а так же использована В. Кавериным в "Двух капитанах".
[Spoiler (click to open)]Нет толку в том, чтобы, король без дела,
У очага, затёртого средь скал,
С женой-старухой, я бы раздавал
Законы строгие средь этих дикарей,
Что спят, едят, пасут, не ведая меня.
Не стану отдыха искать от странствий; допью
Жизнь до конца; все что со мною было - было полным,
Страдал ли - сильно, радовался - сильно, один
И с теми, кто меня любил; на берегу
И в море, когда сквозь волны пенные Аид
В нас ливнем метил; я превратился в имя;
Скиталец вечный с жадною душой
Я много видел, много мне знакомо;
Людские грады, климаты, манеры,
Советы, государства, да и сам я
Почётом был отмечен среди них;
Я выпил радость битвы средь друзей
Далёко на равнинах звонких Трои.
Я частью стал всего, что мне встречалось;
Но встреча каждая - лишь арка; сквозь неё
Просвечивает незнакомй путь, чей горизонт
Отодвигается и тает в бесконечность.
Как скучно было бы остановиться,
Ржавея в ножнах не блестеть при деле!
Как будто жизнь - в дыханьи! Жизнь за жизнью -
Всё было б мало; мне ж и от одной
Осталось уж немного; но час каждый
Спасённый от молчания векового
Приносит новое; и было подло
Почти три лета хоронить себя
И серый дух, что так горит желаньем
За знаньем следовать, как за звездой упавшей,
Перешагнув пределы нашей мысли.
А вот и сын мой, добрый Телемах,
Кому оставлю скипетр и остров -
Он, мной любимый, завершить стремится
Работу эту, медленным терпеньем
Смягчить людей суровых, постепенно
К полезному труду их приручая.
Он безупречно исполняет долг
Общественный; могу я положиться
На нежную заботу и почёт,
Которыми богов он окружит
Домашних, когда я уйду отсюда.
Ему - своя работа, мне - моя.
А вот и порт; раздуло судно парус;
Лежат во мраке тёмные моря.
Матросы, трудились вы и мыслили со мной,
Вы с равной радостью приветствовали гром
И солнце яркое, на встречу выставляя
Свободные сердца - и вы и я стары;
У старости остались честь и долг.
Смерть скроет всё; но до конца успеем
Мы подвиг благородный совершить,
Людей, с богами бившихся, достойный.
На скалах понемногу меркнет отблеск; день
Уходит; медлительно ползёт луна; многоголосые
Глубины стонут. В путь, друзья,
Еще не поздно новый мир искать.
Садитесь и отталкивайтесь смело
От волн бушующих; цель - на закат
И далее, туда, где тонут звёзды
На западе, покуда не умру.
Быть может, нас течения утопят;
Быть может, доплывём до Островов
Счастливых, где вновь встретим Ахиллеса.
Уходит многое, но многое пребудет;
Хоть нет у нас той силы, что играла
В былые дни и небом и землею,
Собой остались мы; сердца героев
Изношенны годами и судьбой,
Но воля непреклонно нас зовет
Бороться и искать, найти и не сдаваться.
Альфред Лорд Теннисон
Роберт Скотт стремился к южному полюсу, планировал экспедицию, подбирал команду. В 1910 году он отправился в путь на судне «Терра Нова».
Амундсену же хотелось достичь северного полюса. Он планировал дрейфовать во льдах, долго просил у Фритьофа Нансена специально созданное для этого судно «Фрам», а когда же Нансен наконец уступил и Амундсен отправился к своей цели, оказалось, что его уже обошёл американец Роберт Пири.
И тогда Амундсен, находясь практически в море, разворачивает корабль и отправляется к другой крайней точке земли - южному полюсу. А Скотту посылает письмо с предложением посоревноваться.
Стартовали они практически одновременно, расстояние между группами было примерно 600 км. Хотя одновременно можно сказать с натяжкой. Амундсен всё ж вышел раньше, почти на месяц. Но тут нужно учесть, что участок, по которому он собирался пройти был труднее - обилие ледяных трещин и холмов затруднял передвижение. Когда же норвежцы вышли на ледяное плато, поднявшись на высоту более 3500 м над уровнем моря, идти стало совсем трудно: воздух был разрежён, кислорода для дыхания не хватало. Амундсен описывает густые туманы и метели, когда «земля и небо заодно, ничего не видно…». Но, несмотря на все трудности, до полюса Амундсен добрался «как по нотам», опережая график. Сани его бодро тащили собачки, а когда надо было, то люди надевали лыжи. Каждая собачка была не только тяговой силой, но и прекрасным «ходячим консервом». Да и моральный дух в команде норвежцев был достаточно высок…
И 14 декабря 1911 года экспедиция достигла полюса. В своей книге «Южный полюс» Амундсен пишет:
«По-моему, еще никто из людей не стоял в точке, диаметрально противоположной цели его стремлений в таком полном смысле слова, как я в этом случае. Район Северного полюса, - чего там! - сам Северный полюс манил меня с детства, и вот я на Южном полюсе. Поистине, все наизнанку!»
А что Скотт? Его экспедиция отправилась в путь на месяц позже Амундсена, их было так же пять человек. Но, мотосани вышли из строя, а маньчжурских пони, которых Скотт предпочёл собакам, пришлось застрелить: они не выдерживали холода и перегрузок. Тяжёлые сани через расселины в ледяных глетчерах люди тащили на себе. К организационным просчётам прибавились отвратительные погодные условия. Когда сильнейшая снежная буря держала группу Скотта третий день в палатке, глава экспедиции записал:
«Остается только примириться с нашим невезением, но это не так-то легко. Оно кажется незаслуженным, - ведь планы были хорошо разработаны и сначала осуществлялись так успешно...»
В результате, англичане достигли цели на месяц позже своих соперников, 18 января 1912 года, и обнаружили на полюсе надпись «добро пожаловать» и норвежский флаг. Скотт записывает в своём дневнике:
«Норвежцы нас опередили - Амундсен оказался первым у полюса! Чудовищное разочарование! Все муки, все тяготы - ради чего? Я с ужасом думаю об обратной дороге…»
Увы, обратный путь оказался непосильным. Страшные морозы (температура временами падала ниже - 40 градусов С) при почти непрекращающемся ветре неумолимо забирали силы.
«Мы… просто не в состоянии идти быстрее и ужасно страдаем от холода», - отмечает Скотт. В поисках очередного промежуточного склада они часто сбивались с пути и, вынужденно уменьшая паек, сильно недоедали.
Чем ближе англичане подходили к базе, тем голоднее и слабее становились они. Из дневника Скотта видно, как у них изо дня в день исчезала воля к жизни и росло отчаяние. 3 марта он записал: «Господи, помоги нам, мы не выдержим такую муку, это ясно». Но даже в этих условиях отряд до самого конца тащил ценнейшую геологическую коллекцию собранных образцов пород весом около 15 кг, хотя каждый лишний килограмм был тяжелейшим бременем.
Кроме того, несмотря на неимоверные лишения, Скотт продолжал, иногда теряя счет дням, при сильнейшем морозе вести дневниковые записи. Постепенно они становились короче и короче...
Остаётся только удивляться мужеству этих людей, которые до конца остались людьми. Они несли лежавшего без чувств Э. Эванса, получившего во время падения в трещину травму головы. Эванс умер первым...
Вторым был капитан Оутс, отморозивший обе ноги. Он просил не задерживаться ради него, но товарищи не могли его оставить. Тогда Оутс утром 16 марта спокойно сказал: «Пойду пройдусь» и выполз из палатки... тело его так и не было найдено. Путешественников осталось трое.
Последний лагерь Скотта находился всего в 11 милях (20 километрах) от лагеря «Одна тонна» с запасом продовольствия, но выйти из палатки и двигаться дальше им помешала сильнейшая вьюга, силы полярников уже были на исходе.
Тогда же Скотт делает последнюю запись:
«Четверг, 29 марта. С 21-го непрерывный шторм… 20-го у нас было топлива на две чашки чаю и на два дня - сухой пищи. Каждый день мы собирались отправиться к складу, до которого осталось 11 миль, но за палаткой не унимается метель.
Не думаю, чтобы мы могли теперь надеяться на лучшее. Будем терпеть до конца, но мы слабеем и смерть, конечно, близка. Жаль, но не думаю, что смогу писать еще. Р. СКОТТ».
И приписка: «Ради Бога, не оставьте наших близких».
Тела Скотта, Уилсона и Боуэрса были найдены только 12 ноября. Судя по тому, что Скотт лежал в незастёгнутом спальном мешке и забрал себе дневники обоих товарищей, он умер последним.
В феврале 1913 г. Амундсен писал:
«Я пожертвовал бы славой, решительно всем, чтоб вернуть его к жизни… Мой триумф омрачён мыслью о его трагедии, она преследует меня.»
Сам же норвежец нашёл свой последний приют в Арктике через 16 лет после того, как Скотт навечно остался в Антарктиде.
В январе 1913 года на вершине холма, с которого открывается прекрасный вид на место первой зимовки Скотта, был установлен крест. На нём начертали имена погибших и знаменательную строку английского поэта ХІХ века Теннисона:
«Бороться и искать, найти и не сдаваться».
Позже в 1957 году в районе Южного полюса на высоте 2800м. американцами была открыта внутриконтинентальная полярная станция «Амундсен-Скотт»
А Пири?
Только в 1980-1990-е годы, когда были изучены дневники, карты и фотографии экспедиции Пири, его первенство было поставлено под сомнение. Исследования Навигационным фондом, привели к заключению, что Пири находился не более чем в 8 км. от своей цели. Этот результат был подтверждён и Национальным географическим обществом. В 1996-ом Роберт М.Брайс, посвятивший 20 лет изучению этого спорного вопроса, опубликовал книгу «Кук и Пири: завершение полярной дискуссии» (Bryce R.M.Cook and Peary: The Polar Controversy, Resolved), в которой утверждал, что ни Кук, который одновременно с Пири заявил о достижении им Северного полюса, ни сам Пири не достигли полюса и что последнему оставалось пройти всего 160 км до желанной цели... Дискуссия по этому вопросу не закончена и по сей день.
Вот такие превратности судьбы...
Ниже публикую стих, из которого последняя строка была выбита на памятнике Роберту Скотту, а так же использована В. Кавериным в "Двух капитанах".
[Spoiler (click to open)]Нет толку в том, чтобы, король без дела,
У очага, затёртого средь скал,
С женой-старухой, я бы раздавал
Законы строгие средь этих дикарей,
Что спят, едят, пасут, не ведая меня.
Не стану отдыха искать от странствий; допью
Жизнь до конца; все что со мною было - было полным,
Страдал ли - сильно, радовался - сильно, один
И с теми, кто меня любил; на берегу
И в море, когда сквозь волны пенные Аид
В нас ливнем метил; я превратился в имя;
Скиталец вечный с жадною душой
Я много видел, много мне знакомо;
Людские грады, климаты, манеры,
Советы, государства, да и сам я
Почётом был отмечен среди них;
Я выпил радость битвы средь друзей
Далёко на равнинах звонких Трои.
Я частью стал всего, что мне встречалось;
Но встреча каждая - лишь арка; сквозь неё
Просвечивает незнакомй путь, чей горизонт
Отодвигается и тает в бесконечность.
Как скучно было бы остановиться,
Ржавея в ножнах не блестеть при деле!
Как будто жизнь - в дыханьи! Жизнь за жизнью -
Всё было б мало; мне ж и от одной
Осталось уж немного; но час каждый
Спасённый от молчания векового
Приносит новое; и было подло
Почти три лета хоронить себя
И серый дух, что так горит желаньем
За знаньем следовать, как за звездой упавшей,
Перешагнув пределы нашей мысли.
А вот и сын мой, добрый Телемах,
Кому оставлю скипетр и остров -
Он, мной любимый, завершить стремится
Работу эту, медленным терпеньем
Смягчить людей суровых, постепенно
К полезному труду их приручая.
Он безупречно исполняет долг
Общественный; могу я положиться
На нежную заботу и почёт,
Которыми богов он окружит
Домашних, когда я уйду отсюда.
Ему - своя работа, мне - моя.
А вот и порт; раздуло судно парус;
Лежат во мраке тёмные моря.
Матросы, трудились вы и мыслили со мной,
Вы с равной радостью приветствовали гром
И солнце яркое, на встречу выставляя
Свободные сердца - и вы и я стары;
У старости остались честь и долг.
Смерть скроет всё; но до конца успеем
Мы подвиг благородный совершить,
Людей, с богами бившихся, достойный.
На скалах понемногу меркнет отблеск; день
Уходит; медлительно ползёт луна; многоголосые
Глубины стонут. В путь, друзья,
Еще не поздно новый мир искать.
Садитесь и отталкивайтесь смело
От волн бушующих; цель - на закат
И далее, туда, где тонут звёзды
На западе, покуда не умру.
Быть может, нас течения утопят;
Быть может, доплывём до Островов
Счастливых, где вновь встретим Ахиллеса.
Уходит многое, но многое пребудет;
Хоть нет у нас той силы, что играла
В былые дни и небом и землею,
Собой остались мы; сердца героев
Изношенны годами и судьбой,
Но воля непреклонно нас зовет
Бороться и искать, найти и не сдаваться.
Альфред Лорд Теннисон