История про не идеального рыцаря
Вернулся он в свой дом
Без славы и без злата...
М.Ю.Лермонтов
Когда мы слышим о крестоносцах, мы сразу представляем себе суровых рыцарей без страха и упрёка. А ведь это были по сути своей обычные люди со своими страстями, желаниями, слабостями... Но за давностью лет их затмил образ абстрактного крестоносца, который пренебрегал интересами семьи и своими чувствами ради осуществления высшего идеала.
Средневековые хронисты в первую очередь уделяли внимание большим историческим событиям. Из хроник практически не узнать об индивидуальной судьбе того или иного рыцаря, а уж, чтобы понять его внутренний мир... Об этом остаётся мечтать. Но иногда таки прорываются до нас крупицы сведений, какими были отношения в семьях рыцарей.
Жил когда-то некий граф Стефан Шартрский. Родился он в 1046 году или в 1047-ом (источники расходятся по этому поводу) в семье Тибо, графа Шампани, Бри, Блуа и Шартра, и его первой жены Герменды, дочери графа Мэна Герберта. Как старший из братьев, Стефан получил отличное образование, имел вкус к литературным занятиям и занимал определённое место среди писателей своего времени. О его литературном таланте свидетельствуют сохранившиеся его письма, написанные жене из крестового похода слогом изящным и изысканным.
Современники считали Стефана искусным поэтом, обладающим незаурядной эрудицией. Также отмечали его рассудительность, щедрость, богатство и влиятельность. Отдавали дань военному искусству Стефана... Но стать идеальным рыцарем нашему герою помешали обстоятельства...
Женившись в 1081 году на дочери Вильгельма Завоевателя, граф Шартрский породнился с одной из знатнейших семей в Европе. Стефан и Адель были одной из самых блестящих брачных пар в Европе 12 века. Кстати, Адель похоже не уступала своему мужу в своих лучших качествах. Современники хвалят её ум, щедрость, образованность, литературный вкус, знание греческого языка и красоту, от которой они приходили в экстаз. Любуйтесь.
А сам Стефан выглядел вот так, если верить Вики..
Кстати, в истории граф Стефан Шартрский больше известен под именем Этьен II де Блуа. Дело в том, что имя Этьен является лишь французским вариантом имени Стефан. И в исторических трудах принято именовать его именно французским вариантом, чтобы не путать с сыном того же имени, будущим королём Англии. Но это немного другая история, а я вернусь к нашим героям.
Жили они вроде как счастливо. Было у них не менее 12 детей, не все конечно дожили до взрослого состояния, но те, что дожили также оставили свой след в истории... Но я снова отвлекаюсь)
И так, жил Стефан со своей Аделью спокойно 15 лет, но начался Первый крестовый поход. Стефану к тому времени было около 50 лет, а Адель 35, которая отличалась повышенной религиозностью и такое событие никак не могла пропустить. Она убедила мужа вступить в армию спасения принять обет крестового похода. В результате чего в 1096 году Стефан присоединяется к армии крестоносцев. Хронист Фульхерий Шартрский описывает сцену прощания крестоносцев с близкими: слышатся вздохи, льются слезы, раздаются стоны жен, детей, родственников. Супруга и супруг говорят о возращении крестоносцев. Супруг обещает вернуться через три года и, плача, поручает жену Богу. Жена, боясь, что больше никогда не увидит мужа, оплакивает его. Возможно, что хронист описал прощание Стефана и Адели.
Путь был долгим и сложным, но к маю 1097 года наш герой таки добрался до византийской столицы. Две недели крестоносцы провели в Константинополе. Византийский император Алексей Комнин обсуждал с предводителями крестоносцев план действий. Он желал вернуть руками западноевропейских рыцарей свои малоазийские владения, обещая взамен предоставить крестоносцам проводников и оказать помощь фуражом и продовольствием.
Тем временем крестоносцы осадили Никею, и армия Стефана поспешила им на помощь. 3 июня они прибыли в Никею, и Стефан занял позиции на юге крепости. После пяти недель осады турецкий гарнизон сдался Византии, и состоялась торжественная встреча императора с западными рыцарями.
Всё эти события нам известны из писем Стефана жене. До нас дошли целых два письма,которые являются уникальными, так как привычная нам частная переписка в конце 11 века вещь редкая. В те времена частная корреспонденция ещё не стала обычным делом. Ценность этих писем состоит и в том, что помимо высказываний графа Шартрского о чувствах к своим близким, прежде всего к возлюбленной супруге, в них содержатся описания военных сражений и исторических деятелей.
Средневековые письма были, как правило, публичными и предназначались для того, чтобы их читали вслух, перед публикой. В них обращались не только к адресату, но и к обществу. С этой точки зрения письма графа Шартрского резко отличаются от обычных средневековых писем, так как они глубоко индивидуальны и интимны. В них нет шаблонных и трафаретных формул, которыми изобиловали средневековые послания.
Послания графа глубоко индивидуальны, они навеяны прежде всего непосредственными впечатлениями. В них он рассказывает во всех деталях о своих переживаниях и впечатлениях. Стефан Шартрский желает поделиться с женой новостями. Он сообщает о своём здоровье и своих делах, интересуется делами жены. Он пишет, стараясь найти подходящие слова для того, чтобы выразить свои чувства, тревогу, проявляя большой интерес к семье и домочадцам. Письма эти сугубо частного характера, они касаются семейных дел, написаны с повышенной эмоциональностью. Впрочем, лучше передать слово самому графу. Зацените стиль: «Граф Стефан графине Адель, милейшей подруге, своей супруге, все самое лучшее и прекрасное, что только ум его может вообразить. Возвещаю тебе… что… я прибыл в Константинополь с сердцем, полным радости. Император поспешил принять меня как сына и осыпал меня подарками. Во всей армии нет ни одно-го герцога или графа, никого из влиятельных людей, кому бы он оказал больше доверия, чем мне. Да, любимая моя, он все время убеждает меня послать ему одного из наших сыновей; он обещает осыпать его почестями, так что нашему сыну все будут завидовать. Истинно говорю тебе, нет сейчас другого такого человека под небесами, как он… »
Я сейчас не буду останавливаться на характеристике самого Императора, который был достаточно коварным интриганом, отмечу только то, что Стефан похоже все слова и поступки Алексея Комнина воспринимал за чистую монету, когда как основные отзывы крестоносцев и непосредственно хронистов были негативными.
В общем, оценки хронистов и мнение Стефана Шартрского сильно расходились. Стефан же был польщён, тронут и очарован тёплым приёмом императора. Как человек просвещённый и образованный, граф Шартрский умел оценить роскошь, культуру, почести, блеск и пышность византийского двора. Он не разделял враждебных предрассудков крестоносцев по отношению к Алексею. Его суждения о византийском дворе, изложенные в письме к Адель, свидетельствуют о неординарности его натуры. Об этом же говорит и повышенный эмоциональный тон его писем. В конце письма он высказывает оптимистический взгляд: «Говорю тебе, моя любимая, что от выше упомянутой Никеи до Иерусалима за пять недель доберемся, если Антиохия не будет нам помехой»
На самом деле почти два года потребовалось крестоносцам для того, чтобы преодолеть этот путь и оказаться под стенами Иерусалима... По пути их атаковали турецкие войска. Крестоносцы были обескуражены тактикой врага, применявшего стрелы и копья. После нескольких попыток рыцарям удалось отбить атаку. По дороге к Антиохии их также мучили жара, жажда, голод, нехватка средств передвижения. Миновав Гераклею, они увидели на небе знак в виде меча. Здесь армия разделилась - часть её во главе с Бодуэном и Танкредом отправилась к Антиохии через Киликийские ворота, а остаток армии во главе с графом Блуа - к тому же городу по другой дороге. Передовой отряд достиг Антиохии 20 октября 1097 года, а на следующий день прибыли части Стефана Шартрского...
А потом за осенью последовала зима, за зимой весна, а положение армии крестоносцев только ухудшалось. Стефан Шартрский всё чаще думал о доме. Всё дальше и дальше от лагеря надо было отправлять экспедиции в поисках фуража и продовольствия. В лагере крестоносцев росли цены. Время от времени происходили битвы и военные стычки, которые не приближали окончание осады Антиохии. Погода стояла отвратительная, случались землетрясения и на небе появлялись таинственные знаки. Да, они всему этому верили. Поговаривали о приближении крупной армии мусульман. Моральный дух крестоносцев стремительно падал. И ничего удивительного в том, что весной 1098 года началось повальное дезертирство из армии. По словам Фульхерия Шартрского, сначала уходили бедные, а за ними и богатые. К концу марта и Стефан, судя по всему, пресытился крестовым походом. В итоге он в одну из ночей бежал со своими воинами из осадного лагеря...
Жена его поступка не только не оценила, но и обвинила его в невыполнение клятвы, в результате чего он покрыл позором своё имя рыцаря. В общем там были пафосные слова о долге, чести. это я так думаю. И чтобы смыть позор со своего имени, да и перед детьми была ответственность, которые были бы вынуждены жить с этим позором дальше, Стефан, как только позволили обстоятельства, присоединился к участникам Арьергардного крестового похода. Погиб он во второй битве при Рамле 19 мая 1102 года, в прямом смысле смыв кровью позор своего бегства из-под Антиохии...
Вот такая вышла невесёлая, но поучительная история для хешмоба #наулицезима #11
Без славы и без злата...
М.Ю.Лермонтов
Когда мы слышим о крестоносцах, мы сразу представляем себе суровых рыцарей без страха и упрёка. А ведь это были по сути своей обычные люди со своими страстями, желаниями, слабостями... Но за давностью лет их затмил образ абстрактного крестоносца, который пренебрегал интересами семьи и своими чувствами ради осуществления высшего идеала.
Средневековые хронисты в первую очередь уделяли внимание большим историческим событиям. Из хроник практически не узнать об индивидуальной судьбе того или иного рыцаря, а уж, чтобы понять его внутренний мир... Об этом остаётся мечтать. Но иногда таки прорываются до нас крупицы сведений, какими были отношения в семьях рыцарей.
Жил когда-то некий граф Стефан Шартрский. Родился он в 1046 году или в 1047-ом (источники расходятся по этому поводу) в семье Тибо, графа Шампани, Бри, Блуа и Шартра, и его первой жены Герменды, дочери графа Мэна Герберта. Как старший из братьев, Стефан получил отличное образование, имел вкус к литературным занятиям и занимал определённое место среди писателей своего времени. О его литературном таланте свидетельствуют сохранившиеся его письма, написанные жене из крестового похода слогом изящным и изысканным.
Современники считали Стефана искусным поэтом, обладающим незаурядной эрудицией. Также отмечали его рассудительность, щедрость, богатство и влиятельность. Отдавали дань военному искусству Стефана... Но стать идеальным рыцарем нашему герою помешали обстоятельства...
Женившись в 1081 году на дочери Вильгельма Завоевателя, граф Шартрский породнился с одной из знатнейших семей в Европе. Стефан и Адель были одной из самых блестящих брачных пар в Европе 12 века. Кстати, Адель похоже не уступала своему мужу в своих лучших качествах. Современники хвалят её ум, щедрость, образованность, литературный вкус, знание греческого языка и красоту, от которой они приходили в экстаз. Любуйтесь.
А сам Стефан выглядел вот так, если верить Вики..
Кстати, в истории граф Стефан Шартрский больше известен под именем Этьен II де Блуа. Дело в том, что имя Этьен является лишь французским вариантом имени Стефан. И в исторических трудах принято именовать его именно французским вариантом, чтобы не путать с сыном того же имени, будущим королём Англии. Но это немного другая история, а я вернусь к нашим героям.
Жили они вроде как счастливо. Было у них не менее 12 детей, не все конечно дожили до взрослого состояния, но те, что дожили также оставили свой след в истории... Но я снова отвлекаюсь)
И так, жил Стефан со своей Аделью спокойно 15 лет, но начался Первый крестовый поход. Стефану к тому времени было около 50 лет, а Адель 35, которая отличалась повышенной религиозностью и такое событие никак не могла пропустить. Она убедила мужа вступить в армию спасения принять обет крестового похода. В результате чего в 1096 году Стефан присоединяется к армии крестоносцев. Хронист Фульхерий Шартрский описывает сцену прощания крестоносцев с близкими: слышатся вздохи, льются слезы, раздаются стоны жен, детей, родственников. Супруга и супруг говорят о возращении крестоносцев. Супруг обещает вернуться через три года и, плача, поручает жену Богу. Жена, боясь, что больше никогда не увидит мужа, оплакивает его. Возможно, что хронист описал прощание Стефана и Адели.
Путь был долгим и сложным, но к маю 1097 года наш герой таки добрался до византийской столицы. Две недели крестоносцы провели в Константинополе. Византийский император Алексей Комнин обсуждал с предводителями крестоносцев план действий. Он желал вернуть руками западноевропейских рыцарей свои малоазийские владения, обещая взамен предоставить крестоносцам проводников и оказать помощь фуражом и продовольствием.
Тем временем крестоносцы осадили Никею, и армия Стефана поспешила им на помощь. 3 июня они прибыли в Никею, и Стефан занял позиции на юге крепости. После пяти недель осады турецкий гарнизон сдался Византии, и состоялась торжественная встреча императора с западными рыцарями.
Всё эти события нам известны из писем Стефана жене. До нас дошли целых два письма,которые являются уникальными, так как привычная нам частная переписка в конце 11 века вещь редкая. В те времена частная корреспонденция ещё не стала обычным делом. Ценность этих писем состоит и в том, что помимо высказываний графа Шартрского о чувствах к своим близким, прежде всего к возлюбленной супруге, в них содержатся описания военных сражений и исторических деятелей.
Средневековые письма были, как правило, публичными и предназначались для того, чтобы их читали вслух, перед публикой. В них обращались не только к адресату, но и к обществу. С этой точки зрения письма графа Шартрского резко отличаются от обычных средневековых писем, так как они глубоко индивидуальны и интимны. В них нет шаблонных и трафаретных формул, которыми изобиловали средневековые послания.
Послания графа глубоко индивидуальны, они навеяны прежде всего непосредственными впечатлениями. В них он рассказывает во всех деталях о своих переживаниях и впечатлениях. Стефан Шартрский желает поделиться с женой новостями. Он сообщает о своём здоровье и своих делах, интересуется делами жены. Он пишет, стараясь найти подходящие слова для того, чтобы выразить свои чувства, тревогу, проявляя большой интерес к семье и домочадцам. Письма эти сугубо частного характера, они касаются семейных дел, написаны с повышенной эмоциональностью. Впрочем, лучше передать слово самому графу. Зацените стиль: «Граф Стефан графине Адель, милейшей подруге, своей супруге, все самое лучшее и прекрасное, что только ум его может вообразить. Возвещаю тебе… что… я прибыл в Константинополь с сердцем, полным радости. Император поспешил принять меня как сына и осыпал меня подарками. Во всей армии нет ни одно-го герцога или графа, никого из влиятельных людей, кому бы он оказал больше доверия, чем мне. Да, любимая моя, он все время убеждает меня послать ему одного из наших сыновей; он обещает осыпать его почестями, так что нашему сыну все будут завидовать. Истинно говорю тебе, нет сейчас другого такого человека под небесами, как он… »
Я сейчас не буду останавливаться на характеристике самого Императора, который был достаточно коварным интриганом, отмечу только то, что Стефан похоже все слова и поступки Алексея Комнина воспринимал за чистую монету, когда как основные отзывы крестоносцев и непосредственно хронистов были негативными.
В общем, оценки хронистов и мнение Стефана Шартрского сильно расходились. Стефан же был польщён, тронут и очарован тёплым приёмом императора. Как человек просвещённый и образованный, граф Шартрский умел оценить роскошь, культуру, почести, блеск и пышность византийского двора. Он не разделял враждебных предрассудков крестоносцев по отношению к Алексею. Его суждения о византийском дворе, изложенные в письме к Адель, свидетельствуют о неординарности его натуры. Об этом же говорит и повышенный эмоциональный тон его писем. В конце письма он высказывает оптимистический взгляд: «Говорю тебе, моя любимая, что от выше упомянутой Никеи до Иерусалима за пять недель доберемся, если Антиохия не будет нам помехой»
На самом деле почти два года потребовалось крестоносцам для того, чтобы преодолеть этот путь и оказаться под стенами Иерусалима... По пути их атаковали турецкие войска. Крестоносцы были обескуражены тактикой врага, применявшего стрелы и копья. После нескольких попыток рыцарям удалось отбить атаку. По дороге к Антиохии их также мучили жара, жажда, голод, нехватка средств передвижения. Миновав Гераклею, они увидели на небе знак в виде меча. Здесь армия разделилась - часть её во главе с Бодуэном и Танкредом отправилась к Антиохии через Киликийские ворота, а остаток армии во главе с графом Блуа - к тому же городу по другой дороге. Передовой отряд достиг Антиохии 20 октября 1097 года, а на следующий день прибыли части Стефана Шартрского...
А потом за осенью последовала зима, за зимой весна, а положение армии крестоносцев только ухудшалось. Стефан Шартрский всё чаще думал о доме. Всё дальше и дальше от лагеря надо было отправлять экспедиции в поисках фуража и продовольствия. В лагере крестоносцев росли цены. Время от времени происходили битвы и военные стычки, которые не приближали окончание осады Антиохии. Погода стояла отвратительная, случались землетрясения и на небе появлялись таинственные знаки. Да, они всему этому верили. Поговаривали о приближении крупной армии мусульман. Моральный дух крестоносцев стремительно падал. И ничего удивительного в том, что весной 1098 года началось повальное дезертирство из армии. По словам Фульхерия Шартрского, сначала уходили бедные, а за ними и богатые. К концу марта и Стефан, судя по всему, пресытился крестовым походом. В итоге он в одну из ночей бежал со своими воинами из осадного лагеря...
Жена его поступка не только не оценила, но и обвинила его в невыполнение клятвы, в результате чего он покрыл позором своё имя рыцаря. В общем там были пафосные слова о долге, чести. это я так думаю. И чтобы смыть позор со своего имени, да и перед детьми была ответственность, которые были бы вынуждены жить с этим позором дальше, Стефан, как только позволили обстоятельства, присоединился к участникам Арьергардного крестового похода. Погиб он во второй битве при Рамле 19 мая 1102 года, в прямом смысле смыв кровью позор своего бегства из-под Антиохии...
Вот такая вышла невесёлая, но поучительная история для хешмоба #наулицезима #11