Мне просто легче от того, что я все это спел (с)
Год назад случился один из самых паскудных дней в моей жизни - умер папа. Я бы и не хотела, может, но помню его до мелочей.
С утра в корги-группе долго спорили, встречаться или не встречаться, потому что обещали дождь. В итоге, отряд смельчаков собрался, мы с Фиби, конечно, среди них. Мы вышли из дома, отошли на пару сотен метров и тут позвонил брат. Сказал, что папе нехорошо и что он вызвал ему скорую. На мое «Мне приехать?» что-то промычал, как будто сам не знал - правильно ли он звонит или панику разводит. Но я услышала в его голосе что-то такое, что тотчас же развернулась и пошла домой завести собаку. По дороге позвонила второй отчаянной собаковладелице, предупредила, что не придем.
Я доехала быстро - за 15 минут. Скорая прибыла еще быстрее, они уже были там. Когда я зашла, папа был без сознания, крупная женщина-фельдшер надевала на него какие-то приборы, что-то замеряла, потом велела освободить пол: «Буду качать!»
Брат побелел, я, наверное, тоже, но по мне не видно - я всегда белая. Мне хотелось ему как-то помочь, но все, что мне пришло в голову - мамкинским тоном сказать - иди в свою комнату! Он не пошел в комнату, пошел на кухню, курить и скулить. Из комнаты меня выгнали, я стояла в коридоре, не дыша. Слышала, что фельдшер велела своему напарнику набрать реаниматологов. Не прекращая давить, ставшему таким маленьким по сравнению с ней, папе на грудь, она кричала им в трубку: «Быстро! Свердлова, 70, у меня человек без давления, без дыхания!»
Парни и правда прибыли быстро. Трое здоровенных дядек - папа совсем потерялся на их фоне. Они вкололи ему что-то и унесли. Тетенька-фельдшер взяла мою руку и вложила туда его крестик - он ей мешал. Комок, в который я сжалась, чуть-чуть расслабился. Огромные реаниматологи вселили в меня надежду. На улице взвыла сирена кареты скорой помощи - сейчас они отвезут его в больницу и все будет хорошо.
Я позвонила Ане, доложила обстановку. Мы с Ф взяли такси и поехали в городскую больницу - туда его повезли. Двор больницы был огромным и пустым, а мы - маленькие и растерянные.
Когда его не оказалось в базе новоприбывших, я позвонила знакомому, тетя которого работала в этой больнице. Когда я проговаривала историю - увезли, сказали, что в городскую, но в базе его нет...- я начала что-то понимать, но мозг отгонял эти мысли. Тетя знакомого в тот день не работала, помочь он мне не смог. Мы позвонили на станцию скорой помощи, трубку взяла тот самый фельдшер. Она и сообщила нам, что до больницы его не довезли.
Я всегда считала, что я дохера сильная и все мне нипочем, но оказалось, что всему есть предел. Весь год я скулю как потерявшийся щенок. Отдельная боль - что он не пришел в сознание, а мне так важно, чтобы он знал, что я рядом. Вопросов к нему много, еще больше к себе, но как же, черт возьми, невыносимо смотреть на крест с его именем на мурмашинском кладбище.