Родзянко - от второй особы в Империи до нищего эмигранта
100 лет назад скончался Михаил Владимирович Родзянко (1859 -1924) - русский политический деятель, лидер партии Союз 17 октября (октябристов); действительный статский советник (1906), гофмейстер Высочайшего Двора (1899), Председатель Государственной думы третьего и четвёртого созывов. Один из лидеров Февральской революции 1917 года, в ходе которой возглавил Временный комитет Государственной думы.
Михаил Владимирович Родзянко родился 9 (21) февраля 1859 года в с. Попасном Новомосковского уезда Екатеринославской губернии. Сын генерал-лейтенанта Владимира Михайловича Родзянко. В анкетах в графе «народность (по родному языку)» писал «малоросс».
В 1877 году окончил Пажеский корпус, откуда был выпущен в Кавалергардский полк. В 1882 году вышел в запас в чине поручика. Избирался новомосковским уездным предводителем дворянства (1886-1891), гласным Новомосковского уездного и Екатеринославского губернского земских собраний (1893-1901), председателем Екатеринославской губернской земской управы (1901-1906). Камер-юнкер (1892), камергер (1899). В 1903-1905 годах состоял редактором «Вестника Екатеринославского земства».
Владелец особняка в Санкт-Петербурге, лесопильного завода, мельницы и 9000 десятин земли.
В 1906 году избран членом Государственного совета от Екатеринославского земства, но сложил с себя полномочия после избрания в Государственную думу.
Стал одним из основателей и лидеров партии октябристов.
В марте 1911 года, после отставки А. И. Гучкова, был избран председателем III Государственной думы. Родзянко сразу поразил депутатов весьма внушительным заявлением: «Я верил и верю в жизненную мощь и государственную важность для нашей Родины представительного строя, дарованного Святой Руси непреклонной волей и мудростью нашего великого государя».
Впоследствии поведение Родзянко часто расценивалось современниками как неоправданно амбициозное и даже вздорное. По словам октябриста Никанора Савича, Михаил Владимирович «усвоил себе манеру говорить от имени Думы». В результате «постепенно он начал привыкать к мысли, что - “Государственная дума - это я, Родзянко”». Такое поведение удачно сочеталось с высокой грузной фигурой и громовым голосом, за которые председатель Государственной думы был прозван «самоваром» и «барабаном».
Служащий думского секретариата Яков Глинка вспоминал, что председатель любил заявлять: «Позвольте, я вторая особа в империи!» - и требовал, чтобы городовые на улице отдавали ему честь. Тем не менее, борясь за личный статус, председатель Думы отстаивал и значение парламента, что не могло не импонировать депутатам. Кроме того, он мог прямо говорить монарху обо всем, что считал нужным.
15 ноября 1912 года на первом заседании IV Государственной думы Родзянко вновь был избран председателем, получив 251 голос «за» при 150 голосах «против». Тогда же Родзянко объявил:
«Я всегда был и буду убежденным сторонником представительного строя на конституционных началах, который дарован России великим Манифестом 17 октября 1905 года, укрепление основ которого должно составить первую и неотложную заботу русского народного представительства».
С января 1914 г. - член фракции октябристов-земцев в Думе.
Родзянко выступал за резкую активизацию русской внешней политики. Он предлагал использовать внутренний кризис в Турции, вмешаться в события на Балканах, попытаться захватить Босфор и Дарданеллы. Перспектива войны с Германией и Австро-Венгрией не страшила думского председателя.
Начало Первой мировой войны застало Родзянко в Наугейме, где он лечился. По возвращении из-за рубежа, узнал, что его разыскивает военный министр В. А. Сухомлинов, желавший видеть Родзянко немедленно. Михаил Владимирович отправился к Сухомлинову вместе с которым они встретились с С. Д. Сазоновым и обсудили вопросы начавшейся войны.
Начав с почти безоговорочной поддержки власти в первые месяцы военных действий, под влиянием поражений на фронте перешел в оппозицию. Сам он позднее объяснял это так: «Измена чувствовалась во всем, и ничем иным нельзя было объяснить невероятные события, происходившие у всех на глазах».
В годы Первой мировой войны был против принятия на себя императором Николаем II обязанностей Верховного главнокомандующего, требовал отставки министров: В. А. Сухомлинова, Н. А. Маклакова, И. Г. Щегловитова, обер-прокурора В. К. Саблера и председателя Совета министров И. Л. Горемыкина. Когда император принял решение возглавить армию, Родзянко написал ему довольно эмоциональное письмо, в котором прямо утверждал, что этот шаг внушен царю окружающими его «немцами». Добившись аудиенции, думский председатель заявил Николаю II, что «вопрос идет о будущности России и династии, что царь - наша последняя ставка, что армия положит оружие, что в стране неминуем взрыв негодования». В тот же день он прибыл в Совет министров и, не добившись поддержки своей позиции, крикнул премьеру Горемыкину: «Я начинаю верить тем, кто говорит, что у России нет правительства!» С этими словами он бросился к двери.
В апреле 1915 совершил поездку в занятую русскими войсками австрийскую Галицию.
Участвовал в создании Прогрессивного блока, один из его лидеров, официальный посредник между Думой и верховной властью.
Осенью 1915 года возглавил созданную при Особом совещании по обороне Эвакуационную комиссию, под эгидой которой при штабах фронтов стали создавать районные эвакуационные комиссии, а для запуска вывезенных предприятий было организовано 11 комиссий в тыловых областях. Началась предварительная разработка планов эвакуации отдельных районов и промышленных центров, которая, однако, уже не имела большого значения, так как эвакуация промышленности из угрожаемых районов была проведена ранее, летом.
Награждён орденами св. Станислава III и II (1888) степени, св. Анны III, II и I (1915) степени, св. Владимира III степени (1914), Большим офицерским крестом французского ордена Почетного легиона (1916).
М. В. Родзянко писал, что в мае 1915 года, во время проходившего съезда промышленников, ему постоянно поступали сведения о готовящемся во время съезда революционном выступлении. В своей книге Родзянко упоминает о подготовленной московскими промышленниками резолюции для петроградского съезда с требованием Учредительного Собрания. Родзянко считает, что все это возбуждение было выгодно министру Н. А. Маклакову. Утром в день съезда квартиру Родзянко посетили Г. Е. Львов и член Думы В. А. Маклаков. По словам Родзянко, они были «возбуждены и испуганы», опасались резолюции из Москвы и советовали Михаилу Владимировичу не ехать на съезд самому, «пугая ответственностью за могущее быть выступление». После того как Родзянко решил ехать, Львов и Маклаков попытались через жену повлиять на решение Михаила Владимировича самому ехать на съезд. Родзянко поехал на съезд с Протопоповым и даже произнес экспромтом речь.
Цитата из речи Родзянко на съезде:
«Отныне должен быть у всех русских граждан один лозунг: «Всё для армии, всё для победы над врагом, всё должно быть сделано для того, чтобы в полном и крепком единении сокрушить тех, которые дерзают посягать на величие России».
После этого, когда съезд узнал, что к общественным силам отнеслись с пониманием, то раздражение против правительства там улеглось, члены съезда начали работать в обычном режиме, а съезд вынес даже резолюцию, противоположную изначальной.
27 апреля 1916 года в речи, посвящённой юбилею Государственной Думы, Родзянко упомянул, что: «…несмотря на ошибки первых двух Дум, идея народного представительства укрепилась в сознании народа, как фактора, необходимого в государственном строе», и отметил заслуги императора Николая II, даровавшего России народное представительство.
Родзянко критиковал «болезненный мистицизм» императрицы Александры Фёдоровны, который способствовал приближению ко двору Григория Распутина. Распутин утешал молитвами царскую семью в 1905 году, однако Родзянко видел в новом придворном лишь «отвратительного сектанта» и «развратного мужика».
В сентябре 1916 года Родзянко на квартире кадета М. М. Федорова начал обсуждать идею дворцового переворота совместно с А. И. Гучковым и П. Н. Милюковым, в результате чего в России должна была установиться конституционная монархия. Убийство Распутина Родзянко считал началом второй революции, при этом указывал, что главные участники акции руководствовались патриотическими целями. Весьма низкого мнения придерживался Родзянко и о царе Николае, считая его безвольным и слабохарактерным.
В январе 1917 года Родзянко встречался в Петрограде с английским послом Джорджем Бьюкененом - по некоторым сведениям, обсуждая грядущий государственный переворот в России.
Джордж Бьюкенен заявлял следующее: «Так как я не имею намерения прикрываться вымышленными инструкциями начальства, то я хотел бы сразу же заявить, что принимаю на себя полную ответственность за отношение Англии к революции. Правительство его величества (английское) всегда действовало по моим советам. Излишне говорить, что я никогда не принимал участия ни в какой революционной пропаганде, и г. Ллойд-Джордж принимал слишком близко к сердцу наши национальные интересы для того, чтобы он мог уполномочить меня возбуждать революцию в России в разгар мировой войны.
Совершенно верно, что я принимал в посольстве либеральных вождей, названных княгиней Палей, так как моею обязанностью как посла было поддерживать связь с вождями всех партий. Кроме того, я симпатизировал их целям и, как я уже упоминал, я советовался с Родзянко по вопросам об этих целях перед своей последней аудиенцией у императора. Они не хотели возбуждать революции в течение войны. Напротив, они выказывали столько терпения и сдержанности, что правительство смотрело на Думу как на ничтожную величину и полагало, что оно может с нею совершенно не стесняться. Когда революция пришла, то Дума старалась овладеть ею, дав ей санкцию единственного легально-организованного органа в стране».
9 февраля в думском кабинете Родзянко произошла встреча с высшими генералами русской армии (генерал Николай Рузский, полковник Александр Крымов), на которой также обсуждался грядущий дворцовый переворот. Регентом должен был стать младший брат Николая II, Великий князь Михаил Александрович.
В феврале 1917 года написал письмо Николаю II о положении в стране. 10 (23) февраля 1917 года был принят Николаем II на высочайшей аудиенции, последняя аудиенция, по словам Родзянко, прошла чрезвычайно холодно в его отношении со стороны Императора.
Михаил Владимирович сыграл одну из ключевых ролей в событиях Февральской революции 1917 г. Ему удалось убедить генералитет в том, что возглавляемый им Временный комитет Государственной думы взял под контроль столицу и восстановил должный порядок, хотя эта картина была далека от реальности. С другой стороны, сообщая о взятии восставшими солдатами Царского Села, где находилась императрица и царские дети, Родзянко мог настаивать на необходимости срочных политических уступок со стороны Николая II - вплоть до отречения. В тот день Родзянко говорил: «Если бы сказали два дня тому назад, что я выслушаю это требование и не только не буду против него возражать, но признаю, что иного исхода нет, что эта самая рука будет писать отречение Николая II, два дня тому назад я назвал бы безумцем того, кто бы это сказал, и себя считал бы сумасшедшим. Но сегодня я ничего не могу возразить. Да, Учредительное собрание на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования».
Во время Февральской революции считал необходимым сохранить монархию.
27 февраля (12 марта) 1917 года объявил о переходе власти в стране к возглавляемому им Временному комитету Государственной думы. В этот же день Родзянко вызвал в Петроград из Гатчины Великого князя Михаила Александровича. Родзянко не смог гарантировать великому князю нужную политическую поддержку, что и предопределило окончательную победу революции.
На следующий день Петроградский гарнизон признал власть Временного комитета. Вёл переговоры Комитета с лидерами исполкома Петросовета о составе Временного правительства.
1 (14) марта 1917 Родзянко обсудил с другими членами Комитета (Александр Гучков, Павел Милюков, Василий Шульгин) отречение Николая II от престола, которое состоялось на следующий день 2 (15) марта 1917 в Пскове, где реальная власть принадлежала генералу Рузскому.
Историки и по сей день спорят: было ли отречение Николая II от престола на самом деле или документ был подделкой заговорщиков?
Великий князь Андрей Владимирович писал по этому поводу следующее: «Как видно из «Истории второй русской революции» Милюкова, оба эти вопроса, об ответственном министерстве и отречении, были обсуждаемы во Временном Комитете Государственной Думы. Комитет, как пишет Милюков, принялся за свою главную очередную задачу - ликвидацию старой власти, почему уже 27 февраля «поздно было думать об ответственном министерстве и нужно было полное и немедленное отречение Царя».
Так вот откуда Родзянко почерпнул свои грозные требования об отречении, которые он выдает как повсеместное явление».
Князь Феликс Юсупов вспоминал: «Одним из наших постоянных гостей стал председатель Думы Родзянко. Однажды, завидев меня, Родзянко спросил с ходу: «Москва желает объявить тебя императором. Что скажешь?». Не впервые слышал я это. Вскоре адмирал Колчак и великий князь Николай Михайлович пришли повторить: «Русского престола добивались не наследованием или избраньем. Его захватывали. Пользуйся случаем. Тебе все карты в руки. России нельзя без царя. Но к романовской династии доверие подорвано. Народ более не желает их». А ведь предложение это взялось из убийства. И тому, кто, убивая Распутина, пытался спасти монарха, предлагают самому захватить престол!»
Летом 1917 года Родзянко совместно с Александром Гучковым основал Либерально-республиканскую партию и осудил «германский милитаризм»
В августе 1917 года приветствовал корниловское выступление, однако затем открестился от всякой «фронды» и «контрреволюции».
Член Поместного Собора Православной Российской Церкви по избранию от Государственной думы, участвовал в 1-й сессии до октября 1917 года, товарищ председателя Собора, член Соборного Совета, в феврале 1918 года признан выбывшим.
Во время Октябрьской революции находился в Петрограде, пытался организовать защиту Временного правительства, позднее выехал на Дон, находился при Добровольческой армии, первопоходник. Михаилу Владимировичу был вручен Знак отличия 1-го Кубанского (Ледяного) похода за номером № 493.
Один из его сыновей - Георгий (1890-1918), выпускник Александровского лицея (1914), штабс-капитан, командир роты лейб-гвардии Преображенского полка. Расстрелян большевиками 26 января 1918 года в Киеве.
Другим сыновьям - Михаилу и Николаю - повезло больше, они уцелели, стали эмигрантами.
В 1920 году Родзянко эмигрировал в Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев; жил в Верзидце, Банат. Терпел нужду и больше не принимал никакого участия в политической деятельности. И правые, и левые эмигрантские круги относились к его политическим заслугам откровенно критически. Единственным делом стало написание мемуаров, в которых слишком явственно проступало самооправдание. В эмиграции Родзянко был бойкотируем эмигрантскими кругами и подвергался травле как «крамольник» и «революционер». Белогвардейцы были настолько враждебны к нему, что незадолго до его смерти при поездке в Белград он был избит бывшими врангелевскими офицерами.
Родзянко скончался 24 января 1924 года в селе Беодра (ныне Ново Милошево), воеводинский центральный Банат, КСХС.
Кончина бывшего председателя Государственной думы и революционного вождя осталась практически незамеченной. В те дни в России и в эмиграции общее внимание привлекла смерть совсем иного председателя и вождя - Владимира Ульянова (Ленина).
7 мая того же года прах Родзянко был перенесён на Новое кладбище в Белграде.