Последний рейс KAL-007 - 40 лет со дня гибели южнокорейского пассажирского "Боинга"
У совково-чекистских убийц есть такая традиция: сбивать пассажирские самолёты. 40 лет назад, 1 сентября 1983 года, произошел трагический инцидент в воздушном пространстве СССР, в ходе которого советским истребителем «Су-15» был сбит пассажирский «Боинг 747» южнокорейской авиакомпании Korean Air Lines (рейс Korean Air 007, KAL007 (KAL-007) или KE007).
Боинг 747-230B, совершавший рейс по маршруту Нью-Йорк - Сеул (с дозаправкой в Анкоридже), вошел в закрытое воздушное пространство СССР, пролетел над советской территорией и был сбит истребителем-перехватчиком Су-15, после чего упал в океан и разбился к юго-западу от острова Сахалин. При крушении погибли 246 пассажиров и 23 члена экипажа, никто не выжил. Среди жертв был член Палаты представителей США Ларри Макдональд.
На момент катастрофы самолет отклонился от курса более, чем на 500 километров. Согласно расследованию, проведённому Международной организацией гражданской авиации (ИКАО), наиболее вероятной причиной отклонения от маршрута полёта было то, что пилоты KAL007 неправильно настроили автопилот и затем не выполняли надлежащих проверок для уточнения текущих координат.
По версии советской стороны, в это же время в воздухе недалеко от границы находился американский самолёт-разведчик RC-135, с которым ПВО и спутали рейс KAL007.
RC-135
Истребитель-перехватчик догнал пассажирский «Боинг 747» и некоторое время сопровождал его. Перехватчик, находясь вне зоны видимости пилотов KAL007, сделал несколько длинных предупредительных очередей из авиапушки, израсходовав в общей сложности 243 снаряда.
В своих воспоминаниях пилот перехватчика Геннадий Осипович отмечает, что выстрелы были сделаны бронебойными, а не трассирующими снарядами (их просто не было), поэтому пилоты лайнера не могли заметить предупредительных выстрелов. Также он не пытался связаться с самолётом по радио, - это требовало перехода на другую частоту.
Лётчик признался, что не смог идентифицировать самолёт-нарушитель, - «нас этому не учили». Однако Осипович был уверен, что его присутствие не осталось незамеченным, поскольку самолёт-нарушитель снизил скорость до 400 км/ч (скорость по прибору), что советский пилот принял за попытку ухода от перехвата - дальнейшее снижение скорости привело бы к сваливанию перехватчика в штопор (по мнению комиссии ИКАО, расследовавшей данный инцидент, снижение скорости было вызвано началом набора высоты для занятия другого эшелона).
В 18:26 GMT, поступил приказ с земли об уничтожении нарушителя, и истребитель Су-15 сбил лайнер, выпустив по цели две ракеты Р-98. Одна из ракет взорвалась рядом с хвостом лайнера, повредив системы управления.
«Кориэн Эйр 007...» - успел выкрикнуть в радиоэфир пилот авиалайнера. Потом тишина.
Через 12 минут самолёт, спирально снижаясь с высоты 9000 м, упал в море недалеко от острова Монерон. Все находившиеся на борту погибли.
Находившиеся неподалеку японские рыбаки почувствовали запах горящего топлива.
Пораженный ракетой лайнер рухнул в море южнее острова Сахалин, но, как особо подчеркивали, в советские территориальные воды (“это его потом подводным течением в нейтральные вынесло”). Дальше появились разговоры, что было несколько попыток принудить пилотов “Боинга” к посадке, но они якобы проигнорировали все требования.
В газетах появились карты полета южнокорейского лайнера. Он последовательно пролетел вдоль побережья Камчатки, затем вклинился на территорию СССР в районе Елизово (база атомных подлодок возле Петропавловска-Камчатского), затем вышел в нейтральные воды Охотского моря. Достигнув Сахалина, “Боинг” также прошел над запрещенными для полетов районами этого острова. Поэтому и было принято решение его сбить.
Времена были мрачные, разгул андроповщины. Помните, как тогда охотились за «нарушителями трудовой дисциплины», проверяя документы у тех, кто днем находился, например, в кинотеатре?
Понятно, что и так симпатий к «империи зла» на Западе никто не питал, кроме леваков, находившихся на содержании у СССР. Ну а трагедия со сбитым пассажирским самолетом и вовсе вызвала серьёзное обострение и без того «холодных» на тот момент отношений между СССР и США.
На Западе разгорелся настоящий информационный шторм. Различные международные организации объявляли санкции в отношении Советского Союза. В частности, был введен 14-суточный запрет на полеты самолетов «Аэрофлота». Публика узнавала об этом по косвенным признакам - в период европейских футбольных кубковых турниров нашим командам приходилось вылетать в страны соцлагеря, а уже оттуда, с пересадкой на другой самолет, добираться к местам игр.
Президент США Рональд Рейган назвал происшествие «преступлением против человечества, которое никогда не должно быть забыто», «актом варварства и нечеловеческой жестокости». Рейган также заявил, что после завершения разработки система навигации GPS будет свободно доступна для гражданских целей, таких как воздушная навигация.
Госсекретарь США Джордж Шульц назвал действия советской стороны «неадекватными». ЦРУ официально опровергло намеки советских дипломатов на то, что «Боинг» выполнял шпионское задание этого ведомства. Один американский конгрессмен сказал: «Атаковать безоружный гражданский самолет - все равно, что атаковать автобус со школьниками».
Два дня представители Советского Союза не давали буквально никаких комментариев. Затем СССР опубликовал заявление относительно «неопознанного самолета», который «грубо нарушил государственную границу и вторгся на большую глубину в воздушное пространство Советского Союза». ТАСС утверждал, что истребители-перехватчики сделали только предупредительные выстрелы трассирующими снарядами. В заявлении имелись также намеки на то, что полет выполнялся под руководством американцев со шпионскими целями.
Руководство СССР заявило, что «военное руководство могло отдать приказ истребителям на уничтожение сбившегося с курса южнокорейского «Боинга».
В ответ США обнародовали материалы «прослушки» с японской базы в Вакканае, и всем стало ясно, что и советское командование, и пилоты все прекрасно знали, и действовали абсолютно осознанно...
Полученная из Управления национальной обороны Японии пленка показывала, что самолет был хладнокровно сбит.
Страсти на международной арене накалялись. «Цивилизованные страны не признают отклонение от маршрута преступлением, за которое полагается смертная казнь». - бушевала Джин Киркпатрик, представитель США в Организации Объединенных Наций. Оцепеневшие от ужаса делегаты прослушали ленту с записью радиопереговоров советского пилота.
Реакция советского министра иностранных дел А. Громыко была воинственной: «Советская территория, границы Советского Союза - священны. Независимо от того, кто прибегает к провокациям подобного рода, он должен знать, что понесет всю тяжесть ответственности за подобные действия».
Особое возмущение и гнев были в Южной Корее. В Сеуле прошли многотысячные акции и шествия протеста против варварских действий СССР, сжигали советские флаги.
Через восемь дней после крушения самолета начальник Генерального штаба Николай Огарков выступил по телевидению с новой версией. Признав косвенным образом, что советские истребители «остановили» авиалайнер двумя ракетами класса «воздух-воздух», он представил два противоречивых оправдания.
С одной стороны, он утверждал, что советские службы наземного слежения перепутали «КАЛ-007» с американским самолетом-шпионом, находившимся в том же районе.
С другой стороны, он обвинил корейский авиалайнер в причастности к шпионажу в пользу Соединенных Штатов. Чисто военное решение об уничтожении пассажирского авиалайнера было принято командующим Дальневосточным военным округом, а не высшим военным или гражданским руководством, как объяснил Огарков.
Западные наблюдатели подняли на смех оба высказывания. Действительно, американский разведывательный самолет RC-135 за два часа до ракетной атаки прошел в 145 километрах от «КАЛ-007», следуя в противоположном направлении. Согласно записям, советский летчик-истребитель наблюдал корейский авиалайнер, который в полтора раза больше RC-135. Он дважды сообщал, что он видит навигационные и проблесковые огни.
Что же касается обвинения в шпионаже, то здесь имеется несколько любопытных обстоятельств. Командир корабля Чон постарался увести свой авиалайнер с курса над очень засекреченным районом. На острове Сахалин были расположены военно-морской центр и шесть военно-воздушных баз, имевшие чрезвычайно важное значение. На полуострове Камчатка осуществлялись испытательные запуски межконтинентальных баллистических ракет. Это был жизненно важный рубеж советской обороны. В Охотском море, раскинувшемся между ними, курсировали атомные подводные лодки,- чьи ракеты были направлены на цели в США. Тем не менее, специалисты полагали, что не было никакой нужды подвергать опасности жизни гражданских лиц, осуществляя тайную разведывательную операцию. «Боинг-747», летя ночью на большой высоте, не мог собрать никакой информации ни о чем.
Президент Южной Кореи Чон Ду Хван раздраженно отверг объяснение маршала Огаркова: «Никто в мире, кроме советских властей, не поверит, что 70-летнему старику или четырехлетнему ребенку позволили бы лететь на гражданском самолете, задачей которого было нарушение советского воздушного пространства в шпионских целях».
Рассказывает летчик Геннадий Осипович:
«Как обычно, 31 августа заступил на дежурство. В шестом часу дают наконец мне команду «воздух». Я запустил двигатель, включил фару, так как полоса еще не освещена, и стал выруливать. Мне передали курс - море. Быстро набрал указанные 8 тысяч метров - и пошлепал. Почему-то был уверен: наши пустили контрольную цель, чтобы проверить дежурные средства, потренировать нас. А меня подняли как наиболее опытного.
Прошло уже восемь минут полета. Вдруг штурман наведения передает: «Впереди цель - самолет-нарушитель. Идет встречным курсом». Погода тогда стояла нормальная. Сквозь редкие облака я вскоре увидел самолет-нарушитель. Что значит «увидел»? Разглядел впереди летящую точку размером от двух до трех сантиметров. Мигалки у нее включены.
Минутку: что такое летчик-истребитель? Это вроде как овчарка, которую все время натаскивают на чужого. Я видел, что впереди идет тот самый - чужой. Я же не инспектор ГАИ, который может остановить нарушителя и потребовать документы. Я шел следом, чтобы пресечь полет. Первое, что должен был сделать, - посадить его. А если не подчинится, любой ценой пресечь полет. Других мыслей у меня просто не могло быть.
Так вот, приблизившись, я захватил его радиолокационным прицелом. Тут же загорелись головки захвата ракет. Зависнув от него в 13 километрах, я доложил: «Цель в захвате. Иду за ней. Что делать?» Земля отвечает: «Цель нарушила государственную границу. Цель уничтожить...»
Первая ракета ушла, когда удаление между нами было 5 километров. Только теперь я по-настоящему рассмотрел нарушителя: больше Ил-76, а по очертаниям чем-то напоминает Ту-16. Беда всех советских летчиков том, что мы не изучаем гражданские машины иностранных компаний. Я знал все военные самолеты, все разведывательные, но этот не был похож ни на один из них. Однако я ни минуты не думал, что собью пассажирский самолет. Все что угодно, только не это! Разве мог я допустить, что гонялся за «Боингом»?.. Теперь видел, что передо мной большой самолет, с включенными огнями и мигалками.
Первая ракета попала ему в хвост - вспыхнуло желтое пламя. Вторая снесла половину левого крыла - тут же погасли огни и мигалки.
Встретили меня как героя. Весь полк встречал! Молодежь смотрела на меня с завистью. А старики сразу взяли на абордаж - ставь бутылку!.. Помню: инженер полка обнял, руку трясет и кричит: «Все сработало, молодец!» Словом, ликование. Ведь не каждый день нарушителя удается «завалить». Правда, уже на земле у меня возникло какое-то непонятное ощущение. И когда позвонил комдив, я поинтересовался на всякий случай: не наш ли был? «Нет, - ответил он мне. - Был иностранец, так что верти дырку в погонах для новой звездочки».
Все это было утром 1 сентября. А потом началось невообразимое. Прилетела комиссия. На меня все вдруг стали смотреть как на сукиного сына, - разумеется, кроме полковых ребят.
Уже позже я много раз прокручивал в голове ту ситуацию. И могу честно сказать: не было у меня мысли о том, что летит впереди пассажирский самолет. Я видел перед собой нарушителя границы, которого надо уничтожить. За время службы много раз поднимался на перехват, мечтал о такой ситуации. Знал: если нарушитель появится, я его не упущу. Даже сон за несколько лет до этого видел очень похожий на то, что произошло в действительности. Так что не упустить нарушителя - это, если хотите, суть летчика-перехватчика.
Вскоре позвонил министр обороны Устинов - и все, словно по команде, снова заулыбались. Сразу прилетели корреспонденты Центрального телевидения...»
В некоторых публикациях о катастрофе корейского лайнера можно встретить утверждения, что советский летчик якобы не мог понять, что перед ним гражданский борт. Якобы было уже темно, а Boeing 747 похож на RC-135. В действительности они похожи между собой не больше, чем два любых крупных самолета.
В 1996 году в интервью New York Times Осипович отверг любые версии об ошибке идентификации:
«Я видел два ряда иллюминаторов и знал, что это был Boeing. Я знал, что это был гражданский самолет. Но для меня это ничего не значило. Самолет гражданской модели легко переоборудовать для использования в военных целях».
Геннадий Николаевич Осипович, пилотировавший тогда Су-15, скончался в 2015 г. Осипович неоднократно заявлял, что лишь выполнял приказ, но никогда не считал, что сбитый им самолёт - обычный пассажирский авиалайнер.
Как просто быть не виноватым, совсем простым, простым солдатом...
До сих пор доморощенные конспирологи пытаются свалить гибель пассажирского самолёта на американцев. Мол, и пассажиров в «Боинге» не было, и сбили его сами американцы , а не СССР. И вообще, правильно советские летчики сделали, что сбили корейских шпионов! В общем, конспирология на марше.
При этом совки старательно избегали неудобных вопросов к советской стороне: как, даже прошляпив самолет над Камчаткой, можно было умудриться не посадить его на Сахалине? Ведь времени для организации этого дела оставалось уйма - можно было спокойно поднять необходимое количество истребителей с пилотами соответствующей квалификации. Да и без квалификации - как истребитель со скоростью, втрое выше «Боинга», и на порядок маневреннее последнего, не смог выполнить задачу? Ведь ее выполнение - обязательное условие подготовки каждого пилота ПВО, заступающего на дежурство?
По оценкам западных экспертов, в ту ночь видимость на высоте более 10 000 метров должна была быть хорошей. Более того, от советских пилотов, так же как и от пилотов США и других западных стран, требуется умение различать силуэты самолетов. Горбатый «Боинг-747», который называют «баклажан», ни с чем не перепутаешь. Окрашенный в белый цвет реактивный лайнер летел над облаками, освещенный полумесяцем. К тому же специалисты разведки сходятся на том, что операторы советских радарных станций ведут журнал, куда заносятся сведения обо всех коммерческих рейсах, чьи маршруты проходят рядом с границей.
Потом пилот 805-го утверждал, что он якобы сделал 120 предупредительных выстрелов трассирующими снарядами. Лента с записью его переговоров эту версию не подтверждает. Как только «КАЛ-007» достиг точки, откуда до международного воздушного пространства оставалось 90 секунд лета - примерно 19 километров, - «Су-15», топливные баки которого пустели с ужасающей быстротой, произвел залп и лишь ненадолго задержался, чтобы увидеть результаты.
Похоже, «Боинг» и не собирались сажать. Выбор на сознательное уничтожение пассажирского самолета был сделан на самом высоком уровне - и падение «Боинга», чтобы «концы в воду», в океан, скорей всего, не случаен - унес он в пучину немало тайн.
К тому же, политика «закручивания гаек», которую начал Андропов, требовала сильных средств - почему не в виде проявления решительности на Дальнем Востоке? Поэтому советское руководство и ответило на вызов американского президента Рейгана.
На протяжении многих недель после катастрофы отряды японских военных спасателей прочесывали пляжи Хоккайдо в поисках обломков разбившегося неподалеку самолета. Были, обнаружены личные вещи пассажиров, а также человеческие останки. Но «черный ящик», который смог бы пролить свет на то, как произошла трагедия, так и не был найден.
Специалисты не стремились к отмщению, а хотели разрешить загадку. Не может ли подобная ужасная навигационная ошибка повториться снова? Расследования, исследования и предположения ни к чему не привели. Однако в результате расчетов, выполненных после имитации условий полета на механическом стенде компании «Боинг» на заводе в Сиэтле, было предложено одно довольно убедительное объяснение. Когда командир авиалайнера Чон вылетал из Анкориджа, он не смог сверить заранее запрограммированный курс полета с системой ИНС, поскольку высокочастотный радиомаяк аляскинского аэропорта был временно отключен для профилактики. Положившись при взлете на свой компас, пилот установил по нему курс 246. Отклонение от предписанного маршрута «Ромео-20» в таком случае составило бы всего 9° по компасу. Если командир экипажа продолжал идти этим курсом и не переключился на ИНС, его ошибка вкупе со скоростью ветра в верхних слоях атмосферы могла привести «КАЛ-007» прямо под ракеты бдительных советских истребителей-перехватчиков.
В 1986 году СССР, США и Япония создали единую систему слежения за движением авиатранспорта над северной частью Тихого океана. Кроме того, была установлена прямая связь между диспетчерскими службами всех трёх стран.
