Засекреченный взрыв на стадионе «Трудовые резервы»
Катастроф в СССР не было? На самом деле их просто скрывали и замалчивали. Зачастую трагедии были вызваны диким разгильдяйством, безответственностью, пренебрежением к технике безопасности и наплевательским отношением к человеческим жизням.
55 лет назад, 25 мая 1968 года, Киров замер в предвкушении грандиозного представления, которое должно было состояться на стадионе «Трудовые резервы». Столичный театр собирался представить масштабный спектакль «Есть на свете Москва», приуроченный к минувшей годовщине Дня Победы. Однако безобидная, казалось бы, постановка обернулась настоящей трагедией. Пиротехника, заготовленная для яркого финала представления, взорвалась раньше положенного срока. В результате погибли 39 человек. Однако о происшествии за пределами города узнали лишь немногие. Тогдашние власти назвали взрыв «несчастным случаем» и окружили его завесой государственной тайны. Гриф «секретно» снят, но до сих пор в Кирове нет даже мемориальной таблички, напоминающей о жертвах того несостоявшегося театрального представления...
Гастроли Московского театра массовых представлений стали для кировчан важным культурным событием. Все хотели оказаться обладателями заветных билетов, однако они разлетелись, как горячие пирожки, - даже несмотря на то, что действо должно было состояться на довольно вместительном стадионе. Лучшие места располагались и вовсе за пределами спортивного объекта: они находились на балконе прилегающего двухэтажного здания, в котором-то и хранилась пиротехника.
В спектакле предполагалось задействовать множество непрофессиональных актеров. Для участия в массовке представления привлекли местных жителей - студентов вузов, учащихся школ, военнослужащих. К участию в представлении москвичей готовились и кировские дети - целыми секциями спортшкол, коллективами художественной самодеятельности не раз ездили на стадион репетировать массовые сцены. Отличники учебы, юные таланты... Выступить перед зрителями они не успели.
Завершиться представление с элементами исторической реконструкции должно было праздничным салютом. При этом в злополучном двухэтажном здании лежали не только те снаряды для фейерверка, которые должны были пригодиться в этом конкретном случае, но и петарды для следующих спектаклей, запланированных уже в других городах. Общий вес дымного пороха - около 200 кг, пиротехнических «звёздочек» - 900 кг. Пиротехнику складировали в деревянном двухэтажном административном корпусе стадиона.
Начало было запланировано на 18:00, поэтому к половине шестого на стадионе собрались уже многие зрители. Однако за двадцать минут до выхода артистов раздался взрыв. Деревянная постройка, забитая пиротехникой, буквально взлетела на воздух. Зрителей, находившихся на балконе, выкинуло на поле. И двухэтажное здание, и сам стадион охватило пламя.
Стадион погрузился в панический хаос. Медикам тяжело было пробраться к пострадавшим из-за давки, пожарные с трудом продвигались к очагу возгорания из-за завалов.
Вот как описывала случившееся Зоя Кощеева, в ту пору учившаяся в седьмом классе: «Над зданием администрации вырвалось огненное пламя, крыша поднялась несколько вверх, а затем осела, и повалил черный дым. Было еще, как мне показалось, несколько взрывов, но уже не таких сильных. Над стадионом полетели головешки, видимо, горевшие палки. Одна из них попала мне в ногу. Своим детским умом я поняла, что случилось что-то страшное, не входившее в планы устроителей».
Восьмикласснице 28-й средней школы Людмиле Кротовой (Парамоновой) было тогда пятнадцать. До экзаменов оставалось несколько дней. Один-то вечерок можно и отдохнуть! Билеты на театрализованное представление «Есть на свете Москва» достать было сложно - помогла подружка. Ее отец, спортивный судья всесоюзной категории, снабдил девочек контрамарками на стадион. И поэтому сидели они не на какой-то из трибун, как остальные зрители, а на балконе второго этажа того деревянного дома, в котором и произошел взрыв пиротехники.
Жадная до впечатлений молодежь приготовилась к яркому зрелищу со спецэффектами, о котором говорил весь город. Но за 20 минут до начала представления, в 17-40, в доме раздался взрыв. Некоторые зрители поначалу недоуменно подумали: «Что-то рановато москвичи начинают».
- Дом буквально подняло над землей. Мы оказались внутри огромного костра, - вспоминает Людмила Леонидовна. - Почувствовала, что вся сжимаюсь - как вспыхнувшая бумага. Балкон обвалился. Скамейку, на которой мы сидели с подружкой, взрывной волной выбросило за барьер на поле. Это нас и спасло от верной смерти.
Из горящего дома неслись страшные крики. Там был настоящий ад. Потом раздался второй взрыв - куда более мощный. Крышу взметнуло вверх, а здание сложилось как карточный домик.
Людских голосов уже не было слышно - только треск полыхающего огня. Вскоре к нам подбежали медики - потащили в «газик», со ступеньки которого текла кровь: там уже были другие пострадавшие.
Привезли в травмбольницу. Мне несколько раз вводили сыворотку от столбняка. Лежала на кушетке вся мокрая от «пожарной» воды, в одной туфле. Капроновые чулки расплавились и прилипли к ранам, волосы сгорели. Ожоги были по всему телу - только лицо уцелело, потому что в первые мгновения после взрыва закрыла его руками.
ПЕПЕЛИЩЕ СРОВНЯТЬ С ЗЕМЛЕЙ!
Потом Людмилу понесли в операционную, наложили бинты. На мотоцикле с коляской (санитарных машин не хватало) отправили в областную больницу на ул. Воровского. Опять перебинтовывали, обрабатывая раны фурацилином. Положили в коридор, а через два дня перевели в палату, где она пролежала месяц.
... В одной из палат больницы лежал московский режиссер, тело которого представляло сплошную запекшуюся корку. На самолете его отправили в столицу, но по пути мужчина скончался. В другой палате лечился солдат, обгоревшие ушные раковины у него ампутировали. Когда Людмиле стало полегче, она частенько навещала парня. От него узнала, что сразу после взрыва их воинскую часть подняли по тревоге и отправили на стадион помогать профессиональным пожарным.
Как только огонь затушили, поступило указание пепелище сровнять с землей. Для того, чтобы ничто не напоминало о случившемся? Но приехала чрезвычайная комиссия из Москвы, заставила разрыть место под взорвавшимся домом. Говорят, среди головешек там обнаружили несколько трупов. Видимо, в спешке их не заметили или так торопились стереть с лица земли следы трагедии, что не посчитали тогда главной задачей найти и опознать всех погибших?
В ПЛЕНУ МАЙСКОГО КОШМАРА
Через час о ЧП в Кирове уже вещали «вражеские голоса» западных радиостанций, у нас же была полная информационная блокада. Только 28 мая в местной газете появилось несколько строчек соболезнования партийно-советских органов семьям, родным и близким погибших «в результате несчастного случая, произошедшего на стадионе "Трудовые резервы"». С пострадавших взяли подписку о неразглашении сведений о случившемся.
Денежные компенсации им и семьям погибших не выплачивали (наверное, тогда и не было такой юридической процедуры). Но семья Людмилы по решению властей получила двухкомнатную квартиру на ул. Калинина, сдав в жилфонд города две свои неблагоустроенные комнаты.
След от ожога остался на всю жизнь, как и психологическая травма: сначала Людмиле постоянно снилась... война - со взрывами, грохотом орудий, кровью. Лишь пять лет назад отважилась сходить с мужем на стадион «Прогресс», где проходило какое-то шоу. Но еще до начала представления вдруг сорвалась с места и почти бегом покинула стадион.
В соседней с ними квартире поселили тогда семью еще одного пострадавшего подростка. Через тонкую стенку Людмила в течение нескольких лет слышала, как по ночам мальчик кричал - его тоже не оставлял кошмар того майского вечера.
... С пятнадцати лет больше всего на свете Людмила Леонидовна боится фейерверков.
ПРОХОЖИЙ В БОЛЬНИЧНОЙ ПИЖАМЕ
Рентген-лаборант областной травмбольницы Любовь Сергеевна Новоселова в 1968 году работала старшей медсестрой травмпункта на ул. Красноармейской. В тот день у Любы был выходной. Под вечер отправилась с годовалым сыном погулять по весеннему городу. И вдруг увидела странную картину - навстречу шли люди в... больничных халатах и пижамах.
У одного поинтересовалась: что случилось? Толком объяснить он ничего не мог, лишь сказал, что всю их палату вдруг срочно выписали. Любовь схватила сына на руки и побежала домой, а через несколько минут за ней приехали из травмпункта: срочно на работу!
Пациентов с ожогами везли и везли. Особенно запомнились ей солдаты - черные от ожогов. Они в шоке выскакивали из машин. Падали на землю - у некоторых начиналась агония. Тяжелых сразу переправляли в травмбольницу на ул. Дрелевского, 67. Но мест для пациентов там не хватало, а погибших было столько, что в похоронном бюро не оказалось нужного количества гробов. Говорят, столярный цех одного из кировских заводов получил срочный заказ на изготовление домовищ.
Всех врачей и операционных медсестер города в тот страшный вечер срочно вызвали на работу - подобного чрезвычайного происшествия в тихой Вятке не было ни до, ни, к счастью, после той трагической даты.
В ОЦЕПЛЕНИИ МИЛИЦИИ
Тогдашний начальник ПЧ-3 Степан Иванович Дубров на пожар прибыл из цирка-шапито. Во время представления услышал, как выкрикивают его фамилию: «Дубров, на выход!» Стадион был оцеплен кордонами милиции. Пожарного, одетого в штатское, сначала даже не пропустили на территорию стадиона.
Огня уже не было - шел густой дым, но кругом еще стояло множество пожарных машин - весь гарнизон подняли тогда по тревоге.
Уголовное дело по факту взрыва было возбуждено УВД Кировской области. Известно, что, по данным следствия, взрыв произошел по вине пиротехника В.В. Березенцева, допустившего грубое нарушение правил при работе со взрывчатыми веществами (при взрыве он погиб). Трагедии способствовало и то, что со стороны организаторов представления (а в город прибыло 112 сотрудников Московского театра массовых представлений) и руководства стадиона отсутствовал противопожарный контроль за подготовкой мероприятия, хранением пиротехнических средств.
Подробности трагедии поначалу не афишировались. Лишь по прошествии нескольких дней в местных газетах начали появляться скупые заметки с соболезнованиями горожанам, потерявшим родственников. Причиной произошедшего была названа халатность.
Представители театра, а также некоторые чиновники (например, начальник Кировского городского отряда ВПО) были направлены на исправительные работы или в места лишения свободы.
25-27 февраля 1969 года судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР признала виновными и наказала директора Московского театра массовых представлений Петренко (2 года 6 месяцев лишения свободы), заведующего художественной частью театра Пайкина (1 год 6 месяцев), директора Ставропольского парка культуры и отдыха Поскрякова (2 года 6 месяцев), начальника Кировского городского отряда ВПО Новоселова (1 год исправительных работ), инспектора ВПЧ-2 г. Кирова Пестрикова (6 месяцев исправительных работ).
Максимальный срок заключения при этом не превысил 2 лет и 6 месяцев.
ТРАВА ЗАБВЕНИЯ
Кто-то однажды сравнил память с медной доской, покрытой буквами, которые время незаметно сглаживает, если не возобновлять их резцом. У жертв майской трагедии 1968 года нет даже медной доски. Стадион «Трудовые резервы», переходя после трагедии из одного ведомства в другое, так до сих пор и остался невостребованным. Теперь он закреплен за организацией «Юность России». Но уже много лет территория стадиона представляет собой овраг. Заброшенный и тоже забытый. Лишь футболисты-любители гоняют по полю мяч - среди мусора, пустых банок и прочих отходов.
В 1992 году на волне гласности мэрия объявила было открытый конкурс на создание мемориального знака жертвам трагедии, который планировалось установить на углу улиц Горбачева и Большевиков. Но все так и заглохло.
Нынче на эту идею некоторые из чиновников, в чьей власти решение вопроса, реагируют весьма странно: «Зачем будоражить тему - взрывов, терактов, катастроф и так в стране по горло». И тут же сетуют, что территория «стадиона-оврага» попала не в те руки, что собственностью надо владеть умело. Уверены, что можно сделать из этого места в центре города «конфетку», например, культурно-оздоровительный центр со всем комплексом услуг.
Конечно, хорошо, если в городе одним местом отдыха станет больше. Вот только устраивать веселые «игрища» здесь будет кощунственно. Не смогли же в Москве восстановить спектакль «Норд-Ост». Хотя и сменили все кресла в зале, полностью обновили интерьер. Приходи и смотри! Приходится увозить в Петербург.
Не пошел зритель - слишком свежа была рана от теракта на Дубровке. Скажете, но ведь после трагедии на стадионе «Трудовые резервы» прошло уже 35 лет. Все, мол, заросло здесь травой - и в прямом, и в переносном смысле. Стоит ли «занозить» сердце тяжелым воспоминанием?
... Рядом со стадионом, буквально через дорогу, стоит Свято-Троицкий собор Трифонова монастыря. Нам не хватило мирской воли установить памятную доску - так, может, духовные пастыри отслужат панихиду по погибшим, чьи жизни так страшно оборвались на исходе той далекой весны...
Всего погибло 39 человек: 11 школьников, 9 военнослужащих, 1 сотрудник милиции, 2 работника буфета, 2 работника стадиона, 3 артиста московского театра, 1 пиротехник, 10 зрителей.
Кроме того, 11 человек получили тяжкие телесные повреждения, 21 - менее тяжкие, 40 - лёгкие повреждения.
Источники:
Вараксина Г. Взрыв с грифом Секретно: Пепелище сравнять с землей! // Вятский край.
Вся правда о взрыве на стадионе «Трудовые резервы»
