Цитаты Бердяева
75 лет назад скончался Николай Александрович Бердяев (6 [18] марта 1874, имение Обухово, Киевская губерния - 23 марта 1948 (по другим данным, 24 марта 1948), Кламар) - русский религиозный и политический философ, социолог; представитель русского экзистенциализмa и персонализма. Изначально поклонник Маркса, Бердяев изобличал большевизм, был принципиальным противником Октябрьской революции в России. Именно ему принадлежит понятие «коллективизация совести», означающая нравственный паралич тоталитарных режимов.
Он исследовал опасности революций: «Революционеры поклоняются будущему, но живут прошлым», «Революция - конец старой жизни, а не начало новой», «Главный враг свободы - сытый и довольный раб», «Страх есть состояние дрожащей, трепещущей, падшей твари», «Русская революция есть великое несчастье», «Большевизм есть рационалистическое безумие».
Бердяев был противником всякого насилия: «Нет ничего более злого, чем стремление осуществить во что бы то ни стало благо».
Бердяев ставил во главу угла человека, его право на духовные искания и свободу: «Человек имеет священное право на одиночество».
Цитаты Бердяева
О христианстве
Христианство не только вера в Бога, но и вера в человека, в возможность раскрытия божественного в человеке.
Евангелие есть учение о Христе, а не учение Христа.
Новый Завет не отменяет Ветхого Завета для ветхого еще человечества.
Страдание христианина есть вольное принятие креста, вольное несение его.
Христианство - величайшая религия прежде всего потому, что она есть религия воскресения, что она не мирится с умиранием и исчезновением, что она стремится к воскресению всего подлинно существующего.
Для христианина нет ни эллина, ни иудея. Одного избранного народа Божьего не может быть в христианском мире. Христос пришел для всех народов, и все народы имеют перед судом христианского сознания свою судьбу и свой удел.
Основная мысль человека есть мысль о Боге. Основная мысль Бога есть мысль о человеке.
С трагедией мира можно примириться только потому, что есть страдание Бога. Бог разделяет судьбу своего творения.
Ад нужен не для того, чтобы злые получили воздаяние, а для того, чтобы человек не был изнасилован добром и принудительно внедрен в рай.
Почитание святых заслонило богообщение. Святой больше, чем человек, поклоняющийся же святому меньше, чем человек.
Христианство в истории слишком часто срывалось на путь принуждения, подвергалось искушению и отрекалось от свободы Христовой.
В новое время, начиная с Декарта, христианство входит внутрь человеческой мысли и меняет проблематику. В центре становится человек, что есть результат совершенного христианством переворота.
Античная трагедия есть трагедия рока, христианская же трагедия есть трагедия свободы.
Христианство призывает к победе над миром, а вовсе не к покорности миру. Смирение не есть покорность, наоборот, оно есть непокорность, движение по линии наибольшего сопротивления.
Могут по-своему спастись невежды, дураки и даже идиоты, но позволительно усомниться, чтобы в замысел Царства Божьего входило население его исключительно невеждами, дураками и идиотами. Апостол рекомендует нам быть младенцами по сердцу, а не по уму.
Откровение Бога в мире еще не закончилось, тайна Божьего творения еще не раскрывалась окончательно. Ожидание Третьего Царства, Царства Духа Святого, по существу своему церковно и вне Церкви не может иметь никакого смысла.
О свободе
Свобода есть право на неравенство.
Свобода есть моя независимость и определяемость моей личности изнутри, и свобода есть моя творческая сила, не выбор между поставленным передо мной добром и злом, а мое созидание добра и зла.
Свобода не легка, как думают ее враги, клевещущие на нее, свобода трудна, она есть тяжелое бремя. И люди легко отказываются от свободы, чтобы облегчить себя…
В свободе жизнь будет труднее, ответственнее и трагичнее. Этика свободы сурова и требует героизма.
Борьбу за свободу я понимал прежде всего не как борьбу общественную, а как борьбу личности против власти общества.
Всякое до сих пор бывшее организованное и организующееся общество враждебно свободе и склонно отрицать человеческую личность.
Свобода моей совести есть абсолютный догмат, я тут не допускаю споров, никаких соглашений, тут возможна только отчаянная борьба и стрельба.
Нет более горькой и унизительной зависимости, чем зависимость от воли человеческой, от произвола равных себе.
В свободе скрыта тайна мира. Бог захотел свободы, и отсюда произошла трагедия мира.
Конфликт жалости и свободы… Жалость может привести к отказу от свободы, свобода может привести к безжалостности…
Экстаз есть всегда выход за пределы того, что порабощает и подавляет, есть выход к свободе.
О любви
Любовь - как бы универсальная энергия жизни, обладающая способностью превращать злые страсти в страсти творческие.
Любовь и есть видение другого в Боге и утверждение его для вечной жизни, излучение силы, необходимой для этой вечной жизни.
Любовь, в сущности, не знает исполнившихся надежд. Бывает иногда сравнительно счастливая семейная жизнь, но это счастливая обыденность.
Подлинная любовь дает силы другому, любовь-похоть вампирически поглощает силу другого.
В любви есть деспотизм и рабство. И наиболее деспотична любовь женская, требующая себе всего!
Когда речь идет о любви между двумя, то всякий третий лишний…
Любви присущ глубокий внутренний трагизм, и не случайно любовь связана со смертью… Мне всегда казалось странным, когда люди говорят о радостях любви.
Любовь всегда нелегальна. Легальная любовь есть любовь умершая. Легальность существует лишь для обыденности, любовь же выходит из обыденности.
Любовь есть интимно-личная сфера жизни, в которую общество не смеет вмешиваться.
Ничего нельзя любить, кроме вечности, и нельзя любить никакой любовью, кроме вечной любви. Если нет вечности, то ничего нет.
Есть несоизмеримость между женской и мужской любовью, несоизмеримость требований и ожиданий. Мужская любовь частичка, она не захватывает всего существа. Женская любовь более целостна. Женщина делается одержимой.
О русских
Русский народ есть в высшей степени поляризованный народ, то есть совмещение противоположностей. Им можно очароваться и разочароваться, от него всегда можно ждать неожиданностей, он в высшей степени способен внушить к себе сильную любовь и сильную ненависть.
Ни один народ не доходил до такого самоотрицания, как мы, русские.
Есть соответствие между необъятностью, безгранностью, бесконечностью русской земли и русской души, между географией физическою и географией душевной. В душе русского народа есть такая же необъятность, безгранность, устремленность в бесконечность, как и в русской равнине.
Русский народ не хочет быть мужественным строителем, его природа определяется как женственная, пассивная и покорная в делах государственных, он всегда ждет жениха, мужа, властелина. Россия - земля покорная, женственная.
Личное достоинство, личная честь, личная честность и чистота мало кого у нас пленяют. Всякий призыв к личной дисциплине раздражает русских. Духовная работа над формированием своей личности не представляется русскому человеку нужной и пленительной.
Для всечеловечества должно быть отвратительно превращение русского человека в интернационального, космополитического человека.
Славянофилы были первыми русскими европейцами, так как они пытались мыслить по-европейски самостоятельно, а не подражать западной мысли, как подражают дети.
О революции
Революция есть явление природы.
Революция есть догнивание старого режима. И нет спасения ни в том, что начало гнить, ни в том, что довершило гниение.
Революция - конец старой жизни, а не начало новой жизни, расплата за долгий путь. В революции искупаются грехи прошлого.
Революция всегда говорит о том, что власть имеющие не исполнили своего назначения.
Революционеры поклоняются будущему, но живут прошлым.
Русская революция - провиденциальна, в ней есть очистительная гроза и очистительный огонь, в ней сгорает старая ложь. Но в этой же стихии образуется новая ложь и многое старое является в новой лишь форме.
Русская революция есть великое несчастье. Всякая революция - несчастье. Счастливых революций никогда не бывало.
Революцию действительно революционную осуществить возможно не во внешнем мире, а лишь в душе и теле человека.
В революции не бывает и не может быть свободы, революция всегда враждебна духу свободы… Все революции кончались реакциями. Это неотвратимо. Это - закон. И чем неистовее и яростнее бывали революции, тем сильнее были реакции. В чередованиях революций и реакций есть какой-то магический круг.
О человеке
Человек есть существо, недовольное самим собою и способное себя перестраивать.
Небесная история и небесная судьба человека предопределяют земную судьбу и земную историю человека.
Человек есть принципиальная новизна в природе. Проблема человека совершенно неразрешима, если его рассматривать из природы и лишь в соотношении с природой. Понять человека можно лишь в его отношении к Богу. Нельзя понять человека из того, что ниже его, понять его можно лишь из того, что выше его.
«Я» принадлежит не к природе, а к существованию. «Я» изначально и первично. Сознание ему лишь присуще, как и бессознательное. Первично «я», погруженное в существование, а совсем не сознание, как думают многие философы.
Миф о грехопадении есть миф о величии человека.
Человек раб потому, что свобода трудна, рабство же легко.
Человек не может, не должен в своем восхождении улететь из мира, снять с себя ответственность за других. Каждый отвечает за всех… Свобода не должна стать снятием ответственности за ближних. Жалость, сострадание напоминают об этом свободе.
О вере
Вера есть раскрытие в своем «я» иного, божественного, выход из «я» и отдавание себя высшему. Поэтому в вере преодолевается и корыстное сомнение, и корыстное самовозвеличение.
Мы приходим к Богу совсем не потому, что рациональное мышление требует бытия Божьего, а потому, что мир упирается в тайну и в ней рациональное мышление кончается.
Жизнь христианина есть самораспятие.
Чудо должно быть от веры, а не вера от чуда.
Знание принудительно, вера свободна.
Бог есть свобода и дает свободу. Он не Господин, а Освободитель, Освободитель от рабства мира. Бог действует через свободу и на свободу.
Вера есть внутренний духовный опыт и духовная жизнь, есть возрождение души, и она не может порабощать философию, она может лишь питать её. Но в борьбе против религии авторитета, сжигавшей на костре за дерзновение познания, философия отпала от веры, как внутреннего просветления познания.
Вера в бессмертие есть не только утешительная вера, облегчающая жизнь, она есть также страшная, ужасная вера, отягчающая жизнь безмерной ответственностью. Можно было бы сказать, что неверующие больше облегчили себе жизнь, чем верующие.
О творчестве
Творчество есть творчество из ничего, то есть из свободы.
Тайна творчества есть тайна свободы.
Творчество болезненно и трагично в существе своем. Цель творческого порыва - достижение иной жизни, иного мира, восхождение в бытии.
Творчество есть продолжение миротворения... Но я изначально сознал глубокую трагедию человеческого творчества и его роковую неудачу в условиях мира.
Не только творческая мысль, но и творческая страсть, страстная воля и страстное чувство должны расковать затверделое сознание и расплавить представший этому сознанию объективный мир.
Вопрос о религиозном смысле творчества до сих пор еще никогда не был поставлен, такой вопрос не возникал даже в сознании. Это - вопрос нашей эпохи, наш вопрос, вопрос конечный, к которому приводит кризис всей культуры.
Догматизм есть цельность духа; творящий всегда догматичен, всегда дерзновенно избирающий и творящий избранное.
Кстати, цитаты о творчестве
О России
Россия не может определять себя, как Восток, и противополагать себя Западу. Россия должна сознавать себя и Западом, Востоко-Западом, соединителем двух миров, а не разделителем.
Россия - самая безгосударственная, самая анархическая страна в мире. И русский народ - самый аполитический народ, никогда не умевший устраивать свою землю.
Силы народа, о котором не без основания думают, что он устремлен к внутренней духовной жизни, отдаются колоссу государственности, превращающему все в свое орудие.
С давних времен было предчувствие, что Россия предназначена к чему-то великому, что Россия - особенная страна, не похожая ни на какую страну мира.
Отрицание России во имя человечества есть ограбление человечества.
Для западного культурного человечества Россия все еще остается совершенно трансцендентной, каким-то чуждым Востоком, то притягивающим своей тайной, то отталкивающим своим варварством.
О философии
Философия - школа любви к истине.
Философия свободы есть философия богочеловечества.
Философия ни в каком смысле не есть наука и ни в каком смысле не должна быть научной.
Философия всегда была прорывом из бессмысленного, эмпирического, принуждающего и насилующего нас со всех сторон мира к миру смысла, к миру потустороннему.
Философия может существовать лишь в том случае, если признается философская интуиция. И всякий значительный и подлинный философ имеет свою первородную интуицию. Этой интуиции не могут заменить ни догматы религии, ни истины науки.
Настоящий, призванный философ хочет не только познания мира, но и изменения, улучшения, перерождения мира. Иначе и быть не может, если философия есть прежде всего учение о смысле человеческого существования, о человеческой судьбе.
О смерти
Смысл смерти заключается в том, что во времени невозможна вечность, что отсутствие конца во времени есть бессмыслица.
Наша жизнь наполнена смертью, умиранием. Жизнь есть непрерывное умирание, изживание конца во всем, постоянный суд вечности над временем.
Смерть наступает для нас не только тогда, когда мы умираем, но и тогда уже, когда умирают наши близкие. Мы имеем в жизни опыт смерти, хотя и не окончательный.
Смерть есть самый глубокий и самый значительный факт жизни, возвышающий самого последнего из смертных над обыденностью и пошлостью жизни. И только факт смерти ставит в глубине вопрос о смысле жизни. …Смерть - предельный ужас и предельное зло - оказывается единственным выходом из дурного времени в вечность, и жизнь бессмертная и вечная оказывается достижимой лишь через смерть.
О социализме
Большевизм есть рационалистическое безумие, мания окончательного регулирования жизни, опирающаяся на иррациональную народную стихию.
Социализм есть явление, которое раскрывается не на почве избытка, а на почве недостатка и скудости. Там происходит не развязывание, а связывание творческих сил человека, подчинение их принудительному центру. В социализме отпущенный на свободу человек вновь приковывается к принудительно организованной и принудительно урегулированной жизни.
Идеалы социализма - буржуазные идеалы. Социализм целиком принимает все буржуазные ценности благ этого мира и хочет их только дальше развить и по-новому распределить, сделав достоянием всего мира... Социализм хочет окончательной буржуазности как царства мира сего.
Социализм буржуазен потому, что целиком принадлежит к природному царству необходимости, а не к сверхприродному царству свободы. Поэтому же социализм лишен духа творческого.
О личности
Отвлеченное духовное единство без сложного многообразия не есть личность. Личность целостна, в нее входит и дух, и душа, и тело. Тело также органически принадлежит образу личности, оно участвует и в познании, тело не есть материя.
Личность тем и отличается от всего частного и частичного, что она может заключать в себе универсальное содержание. Личность есть единство во множестве, охватывающее универсум. Поэтому существование личности есть парадокс для объективированного мира.
«Я» может реализовать личность, стать личностью. Реализация личности всегда предполагает самоограничение, свободное подчинение сверхличному, творчество сверхличных ценностей, выход из себя в другого.