Почему пропагандируют терроризм на наших улицах?
31 октября 2018 года в 8:52 по местному времени 17-летний учащийся Архангельского политехнического техникума Михаил Васильевич Жлобицкий вошёл в здание регионального управления ФСБ в Архангельске, извлёк из пакета самодельное взрывное устройство, которое привел в действие. В результате взрыва погиб сам нападавший и были ранены трое сотрудников ФСБ. Следственные органы возбудили уголовное дело по статье 205 УК РФ («Террористический акт») и части 1 статьи 222 УК РФ («Незаконное хранение, ношение, приобретение взрывчатых веществ»).
Какое отношение данное происшествие имеет к топонимике?
Дело в том, что в этот день исполнилось 165 лет со дня рождения террориста Н.И. Кибальчича. Могло ли это быть случайным совпадением? Вряд ли. Жлобицкий, несмотря на то, что ему было всего 17 лет, явно был осведомлен об истории терроризма в России. Один из его сетевых ников - Сергей Нечаев. В честь русского нигилиста и революционера XIX века, которого весьма уважал В.И. Ленин. Именно «нечаевщина» вдохновила Ф.М. Достоевского написать «Бесов».
Между тем, имя Кибальчича носят улицы в РФ. Да и многие другие террористы увековечены в топонимике РФ. Имена террористов в топонимике - это «окна Овертона», открытые в террор. Люди с детства приучаются к мысли, что терроризм может быть якобы оправданным, раз в честь террористов называют улицы.
Н.И. Кибальчич
Между тем, по статье 205.2 УК РФ было возбуждено 16 уголовных дел против лиц, каким-либо образом комментировавшим взрыв в Архангельске.
В феврале 2019 года Следственным управлением СКР по Псковской области было возбуждено уголовное дело по статье по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ (публичное оправдание терроризма) в отношении псковской журналистки Светланы Прокопьевой. 7 ноября 2018 года в эфир радиостанции «Эхо Москвы в Пскове» вышел выпуск авторской передачи Светланы Прокопьевой «Минутка просветления» под названием «Репрессии для государства», где прозвучал текст, «осмысляющий» поступок Михаила Жлобицкого.
Спустя несколько месяцев в Вытегре, что на северо-западе Вологодской области, было возбуждено уголовное дело на лидера местной ячейки КПРФ Надежду Владимировну Ромасенко.
20 ноября 2019 года в Петербурге сотрудники Центра «Э» задержали 68-летнего мужчину за пост во «ВКонтакте», где пенсионер с никнеймом «Сталинский сокол» назвал Жлобицкого героем нашего времени. Было возбуждено уголовное дело.
Уголовному преследованию за оправдание терроризма в связи с архангельским взрывом также подвергались житель Сочи Александр Соколов - из-за шести комментариев в соцсетях, житель города Тольятти Александр Довыденков - за твит, анархист Вячеслав Лукичев - за публикацию в телеграмм-канале, Павел Зломнов -- за чтение стихов о Михаиле Жлобицком, жительница Калининграда Людмила Стеч- за репост новости, экоактивистка из Челябинска Галина Горина - за репост новости «ВКонтакте» о теракте и свой комментарий к нему, карельская анархистка Екатерина Муранова - из-за комментария в «ВКонтакте» к посту о взрыве, житель города Коряжмы Архангельской области Олег Немцев - за комментарий в «ВКонтакте», гражданская активистка Надежда Белова из Новой Усмани - за комментарий в «ВКонтакте», 68-летний Александр Коваленко - за пост в «ВКонтакте», 42-летний архангельский дальнобойщик Константин Васильянов - за комментарий в «ВКонтакте», житель Пскова 47-летний Алексей Шибанов - из-за 16 записей в ВКонтакте в числе которых комментирование взрыва и уголовного дела Прокопьевой, житель Калуги Иван Любшин- ему назначили пять лет и два месяца колонии общего режима из-за комментария в «ВКонтакте».
15 октября 2020 года Сергея Арбузова приговорили к пяти годам колонии за комментарий о взрыве.
Нетрудно заметить, что посты и комментарии были в основном от леваков. Видимо, они были уверены в своей безнаказанности, раз улицы в стране носят названия в честь их кумиров, леваков-террористов?
Особняком стоит дело Прокопьевой. Журналистка пыталась проанализировать причины, приведшие к террористическому акту. В результате на неё завели дело за «оправдание терроризма».
Дело Светланы Прокопьевой стало самым громким из всех дел, связанных с оправданием терроризма в России. Оно вызвало международный протест журналистских и правозащитных организаций, за псковскую журналистку вступились Совет по правам человека при Президенте России, Союз журналистов России, Профсоюз журналистов и работников СМИ, ассоциация журналистов и литераторов «Свободное слово», Союз журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области, Белорусская ассоциация журналистов, Европейская и Международная федерации журналистов, международная коалиция «За женщин в журналистике», Международный институт прессы, Репортёры без границ, Комитет защиты журналистов, ПЕН-клуб, Human Rights Watch, ОБСЕ, «Мемориал», Amnesty International и многие общественные деятели. Свыше 400 российских журналистов оставили свои подписи в её поддержку. Петиция на Change.org в защиту журналистки набрала более 150 тысяч подписей, а открытое письмо Прокопьевой «Семь лет за две страницы текста» опубликовали более пятидесяти российских СМИ.
7 ноября 2018 года Светлана Прокопьева в эфире в студии «Эхо Москвы в Пскове» вела авторскую передачу «Минутка просветления», в которой рассуждала о причинах поступка 17-летнего студента и анархиста Михаила Жлобицкого, неделей ранее устроившего взрыв в УФСБ Архангельской области. Прокопьева связала самоподрыв Жлобицкого с социальной и политической обстановкой в стране и провела параллели с политическим терроризмом в Российской империи, в частности с акциями народовольцев.
На следующий день текст выступления журналистки вышел под заголовком «Репрессии для государства» на сайте псковского информагентства «Псковская лента новостей». 11 декабря Роскомнадзор вынес предупреждение «Псковской ленте новостей» и «Эхо Москвы в Пскове», сочтя, что в словах журналистки содержатся признаки оправдания терроризма.
5 февраля 2019 года Следственный комитет возбудил против Светланы Прокопьевой уголовное дело по статье о публичном оправдании терроризма.
На следующий день, утром 6 февраля в квартиру журналистки приехал специальный отряд быстрого реагирования, одновременно с этим дом окружили вооружённые люди в камуфляже со щитами и автоматами, у Прокопьевой был устроен пятичасовой обыск, в ходе которого изъяли технику, документы, загранпаспорт. После обыска журналистку под конвоем увезли на допрос. На второй день допроса, 7 февраля, стало известно, что журналистка стала подозреваемой по делу об оправдании терроризма.
По материалам СМИ свидетелями выступившими против Прокопьевой стали депутат Собрания депутатов Островского района Псковской области, временно не работающий коммунист (член партии «Коммунисты России») Вячеслав Евдокименко, 30-летний доцент Максим Васильев, грузчик Илья Васильев, президент псковского «Союза ветеранов кавказских войн» и ветеран МВД Игорь Иванов и дворник Андрей Константинов, которого следствие в протоколе указало общественным деятелем. Также есть два засекреченных свидетеля под конспиративными именами Пётр Петрович Петров и Алексей Егоров.
Известно, что 11 февраля 2019 года, через 6 дней после того как было начато уголовное дело Прокопьевой, на сайте Коммунистов России было выпущено заявление за авторством Евдокименко, где текст Прокопьевой назывался «ярчайшим примером преступного злоупотребления свободой слова».
По постановлению следствия, текст Светланы Прокопьевой проходил через ряд лингвистических экспертиз, на некоторые из них были сделаны рецензии. Всего по делу было аж 8 лингвистических экспертиз, часть из которых утверждала, что в тексте есть оправдание терроризма, а часть опровергала это.
Например, эксперты Анастасия Гершликович и Александр Сорговицкий из ФГУП «Главный радиочастотный центр» от 18 ноября 2018 года указывали, что Прокопьева сравнивает террориста Михаила Жлобицкого с народовольцами и видит теракт как «единственное возможное решение для привлечения внимания к проблемам в современной России»
На работу Гершликович и Сорговицкого написал рецензию профессор кафедры русского языка РГПУ им. А. И. Герцена В. А. Ефремов, который раскритиковал работу Гершликович и Сорговицкого, по его словам там нет анализа, «нарушены причинно-следственные связи». Лингвист, ознакомившись с текстом Прокопьевой, не нашёл в нём оправдание терроризма.
В рецензии профессора кафедры журналистики НовГУ, доктора филологических наук Т. В. Шмелёвой тоже не нашлось признаков оправдания терроризма в тексте Прокопьевой. По мнению филолога в тексте Прокопьевой нет высказываний с предикатом оправдания терроризма и его производных, там также нет утверждений об отсутствии вины Жлобицкого и нет его положительной оценки.
Экспертиза вторая
Психолог Виктор Кисляков и лингвист Алексей Рыженко из «Южного экспертного центра» от декабря 2018 года установили, что Прокопьева видит в действиях террориста логичное следствие «репрессивной» политики нынешней власти, рассматривает произошедшее как «протест против пыток и фабрикации уголовных дел». Журналистка использует в отношении «террориста и теракта понятия, которые должны вызывать нейтральные или позитивные ассоциации у политически активных граждан». Она критикует действия ФСБ, но не критикует теракт, а также создаёт в тексте позитивный образ террориста, у которого по Прокопьевой были «высокие цели», «благородные мотивы».
Экспертиза третья
Эксперты психолог Анастасия Лаптева и лингвист Наталья Пикалёва из Северо-Западного регионального центра судебной экспертизы Минюста от марта 2019 года заключили, что, деяние Жлобицкого не вызывает у Прокопьевой негативной оценки, в отличите от жертв теракта - правоохранителей. Также негативно оцениваются власти, на фоне чего «нейтральные» слова, используемые по отношению к Жлобицкому и теракту, «приобретают положительный оттенок».
Экспертиза четвёртая
Начальник научно-методического отдела ГЛЭДИС Игорь Жарков, профессор кафедры русской словесности и межкультурной коммуникации Гос. ИРЯ им. Пушкина Александр Мамонтов, профессор кафедры массовых коммуникаций РУДН Галина Трофимова не обнаружили в тексте Прокопьевой оправдание терроризма.
Экспертиза пятая
Доцент кафедры истории русского языка и сравнительного славянского языкознания Института филологии и журналистики НГУ им. Н. И. Лобачевского Елизавета Колтунова и психолог С. В. Давыдова не обнаружили оправдание терроризма в тексте Прокопьевой.
Экспертиза шестая
Экспертами Аллой Руденко и Вячеславом Белоусовым из Московского государственного лингвистического университета было выявлено, что в тексте журналистки есть неявное оправдание терроризма. Белоусов аргументировал свою позицию тем, что такими выражениями как «пытки», «запреты», «безжалостное государство, репрессивное государство», «Путинская Россия», «наказания» Прокопьева неявно оправдывала терроризм. Свой метод эксперт объяснил чтением между строк, «видеть больше того, что написано или сказано».
Рецензия третья
Российский языковед и академик РАЕН Михаил Горбаневский раскритиковал экспертизу Руденко и Белоусова, назвав её ненаучной и совместно с доцентом кафедры стилистики русского языка факультета журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова Еленой Кара-Мурзой представил на неё рецензию от 29 июля 2019 года.
Экспертиза восьмая
24 января 2020 года появилась информация, что следствие поручило провести новую экспертизу экспертам из Хакасии - преподавателю Хакасского госуниверситета Юлии Байковой и директору абаканского ООО «Консорциум» Ольге Якоцуц. Экспертиза хакасских специалистов стала последней в деле Прокопьевой и основной у стороны обвинения. Как указано в материале интернет-издания Baza, Якоцуц и Байкова в ходе проверки выявили, что в тексте журналистки есть признаки оправдания разного рода действий «связанные с устрашением» и «создающие опасность гибели людей». Они заключают, что статья выставляет государство в неблаговидном свете, формирует враждебное отношение к правоохранителям и силовикам и может повлиять на рост протестных настроений, «повышает уровень недовольства властью».
Известно, что после того как Прокопьева отреагировала в фейсбуке на проведение новой экспертизы, Якоцуц подала на Прокопьеву в суд на полмиллиона рублей, увидев в посте журналистки неэтичное поведение. Адвокаты Прокопьевой в ответ подали ходатайство об исключении экспертизы Якоцуц, мотивировав тем, что последней не хватает экспертного стажа, а её исковое заявление против псковской журналистки лишает эксперта беспристрастности.
16 июня 2-й Западный окружной военный суд возобновил судебный процесс.
Во время суда стало известно, что признаки оправдания терроризма в статье Прокопьевой изначально нашла автоматизированная компьютерная система, которая среагировала на ключевые слова «террорист», «теракт» и прочие. Об этом было доложено Роскомнадзору, который затем поручил провести проверку текста Прокопьевой, чем и занялась сотрудница ФГУП «Радиочастотный центр» Стёпина, по итогу обнаружив в нём «формирование одобрительного отношения к террористу». На суде Стёпина призналась, что у неё нет соответствующего образования, она не является специалистом в области экспертизы текстов.
23 июня состоялось слушание показаний экспертов из Волгограда. Лингвист Алексей Рыженков заявил, что журналистка обращается со словом «террорист» нейтральным образом, не использует его ни в положительной ни в негативной коннотации. По его словам, Прокопьева написала «аналитическую, полемическую статью», в которой неявно оправдывала терроризм, солидаризировалась со взглядами Михаила Жлобицкого и объясняла его поступок «вынужденной мерой и наличием у него высшей цели». Психолог Виктор Кисляков считает, что Прокопьева написала талантливый текст, что «это профессиональная работа журналиста, который не боится высказать своё мнение, отличное от мнения других, не боится прямо критиковать действующую власть». Однако, вместе с тем текст настраивает на выражение сочувствия к Михаилу Жлобицкому: в качестве доказательства своего аргумента эксперт приводит фразу из статьи Прокопьевой «парень, который родился и вырос в путинской России».
26 июня стало известно, что Хакасский университет отрицает своё отношение к экспертизе Ольги Якоцуц и Юлии Байковой, оказалось, что последняя на момент написания экспертизы не была штатным работником университета. Заключение экспертов было предоставлено на бланке не соответствующим бланку университета, в экспертизе обнаружились ошибки: неверно указаны учредитель университета, индекс, название вуза и филологического института, несмотря на это судья отклонил запрос адвокатов Прокопьевой в исключении экспертизы, мотивировав тем, что эти моменты не затрагивают профессионализм Байковой. На претензии защиты в предвзятости Якоцуц в отношении Прокопьевой из-за того, что первая подала иск против псковской журналистки о защите чести и достоинства, сторона обвинения указала, что исковое заявление появилось уже после написания экспертизы и личной заинтересованности у эксперта быть не могло. Суд решил, что «оснований не доверять данному заключению не имеется, подвергать сомнению выводы также нет».
29 июня в суде выступил лингвист, эксперт Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (ГЛЭДИС) Игорь Жарков. По его словам, оправдания терроризма в тексте нет. Саму статью он называет «аналитической», а заключение экспертов обвинения «необоснованным». Жарков отметил, что выражения «молодой человек», «юный гражданин» не носят ни позитивной, ни негативной смысловой нагрузки, а являются фактом, поскольку речь идёт о 17-летнем человеке. Эксперт считает, что предметом статьи является не теракт сам по себе, а «критика репрессивной практики со стороны государства», что взрыв является информационным поводом для той темы, которую подняла Прокопьева. Эксперт отметил, что Прокопьева в своём тексте не говорила о вынужденности поступка Михаила Жлобицкого, она перечислила альтернативные способы политического протеста и указывала на то, что Жлобицкий не воспользовался этими способами. Он добавляет, что журналистка своей статьёй негативно оценивает как деятельность государства, так и самоподрыв террориста, последний оценивается словами «жестокость» и «чудовищный».
В этот день выступила Елизавета Колтунова, специалист из Нижегородского государственного университета. По её словам, статья Прокопьевой «аналитическая», из 955 слов тема взрыва занимает в ней меньше трети и не является главной. Как говорит Колтунова, статья состоит из трёх конфликтных ситуаций: взрыв в УФСБ Архангельска, ситуация с Милушкиным и взаимоотношения журналистки с государством. Под влиянием аналитической работы эти темы объединяются в вопрос о взаимоотношениях гражданина и государства. Колтунова не нашла подтверждения в тексте о вынужденности поступка Михаила Жлобицкого, напротив, по её словам, Прокопьева указывает на альтернативные способы: пойти на выборы, вступить в партию, выйти на пикет, написать заявление. Колтунова говорит, что в своей статье Прокопьева оценивает негативно всё: и взрыв, и террориста, и государство, и правоохранительные органы.
30 июня в суде выступила профессор кафедры журналистики Новгородского госуниверситета Татьяна Шмелёва. Она заявила, что в статье Прокопьевой невозможно найти оправдание терроризма, что выражение «молодой человек» нейтральное. Эксперт не увидела в словах Прокопьевой мысли о вынужденности поступка террориста, автор указывала на различные способы политических действий, «которыми террорист не воспользовался». Шмелёва не нашла в статье подтверждения, что автор говорит о благородных целях и мотивах Жлобицкого, его цель не указана.
В суде выступила Юлия Сафонова, эксперт с почти 30-летним стажем, автор около 300 экспертиз по экстремизму и одного из методических пособий, которым пользовались эксперты в деле Прокопьевой. Сафонова сказала, что большая часть статьи Прокопьевой «содержательно-информационная», взрыв для статьи - информационный повод, главная тема - взаимоотношения государства и общества. По словам Сафоновой, положительных оценок в тексте нет, применительно к теракту и террористу журналистка использует негативно окрашенные выражения «сходство тем более чудовищное» и «жестокость порождает жестокость». Сафонова добавляет, что в тексте Прокопьевой нет «семантики вынужденности», автор со своей стороны перечислила ряд возможных способов протеста и указывала, что Жлобицкий не увидел этих вариантов. Эксперт говорит, что главная цель статьи Прокопьевой - привлечь внимание государства «о ненадлежащих действиях» властей. Сафонова резюмирует, что ни в тексте Прокопьевой ни в аудиозаписи передачи нет лингвистических способов оправдания терроризма, выражено негативное отношение к произошедшему в Архангельске.
3 июля начались прения сторон. Государственный обвинитель Наталья Мелещеня заявила, что вина Прокопьевой полностью доказана. По версии обвинения, Прокопьева в своём тексте «формировала представления о допустимости совершения террористической деятельности», она понимала негативные последствия своей программы и желала их. Она также была в курсе, что её программа выйдет в эфире и будет продублирована на сайтах ПЛН и «Эха Москвы в Пскове». Сторона обвинения запросила в качестве наказания шесть лет лишения свободы в колонии общего режима, а также предложила запретить журналистке на четыре года заниматься журналистикой.
Защитники Прокопьевой - Виталий Черкасов, Тумас Мисакян и Татьяна Мартынова не согласились с обвинением и сказали, что состава преступления в тексте нет, он не выходит за пределы «законной критики» и попросили об оправдательном приговоре.
Прокопьева выступила в суде с последним словом, она заявила, что не боится критиковать государство, что её текст прочитало множество людей и это не привело к насилию и беспорядкам. Она добавила, что выполняла свой профессиональный долг, что федеральный закон «О СМИ» даёт ей конституционное право на информирование общества.
6 июля суд огласил приговор. Светлану Прокопьеву признали виновной и назначили наказание в виде 500 тысяч рублей штрафа. После приговора журналистка поблагодарила всех, кто её поддерживал, и заявила, что будет обжаловать приговор
Дело Светланы Прокопьевой стало самым резонансным и освещаемым из всех случаев связанных с оправданием терроризма в России.
Журналист Леонид Никитинский указывал, что „Примечание 1“, приложенное к статье 205.2, разъясняет, что в исследуемом на оправдание терроризма тексте должны присутствовать заявления о правильности практики терроризма, поддержке и подражании этого дела, чего Прокопьева не допускала в своей статье.
Возникает резонный вопрос: если в аналитической статье журналистки увидели «оправдание терроризма» в том, что она указывала на явное подражание Жлобицкого народовольцам, то это означает, что террористы-народовольцы являются положительным примером с точки зрения властей?
А разве названия улиц в честь террористов не являются прямой пропагандой терроризма?
В Рязани некоторые улицы и по сей день носят имена террористов. Например, улица Ленина. Немного о его деяниях.
1905 - 1917 г. Организовывал и вдохновлял террористов. Был вдохновителем и организатором убийств сотрудников правоохранительных органов и государственных служащих, терактов с применением взрывчатки, грабежей и разбоев.
1905 год 4(17) февраля «Было бы желательно и с нашей точки зрения необходимо для соглашения, чтобы вместо общего призыва к «единичному и массовому террору» задачей соединенных действий было поставлено прямо и определенно непосредственное и фактическое слияние на деле терроризма с восстанием массы» (Ленин, ПСС, т. 9, с. 280).
16 (29) октября «Пусть тотчас же организуются отряды от 3-х до 10, до 30 и т.д. человек. Пусть тотчас же вооружаются они сами, кто как может, кто револьвером, кто ножом, кто тряпкой с керосином для поджога и т.д. <…> Проповедники должны давать отрядам каждому краткие и простейшие рецепты бомб, элементарнейший рассказ о всем типе работ, а затем предоставлять всю деятельность им самим. Отряды должны тотчас же начать военное обучение на немедленных операциях, тотчас же. Одни сейчас же предпримут убийство шпика, взрыв полицейского участка, другие - нападение на банк для конфискации средств для восстания <…> не бойтесь этих пробных нападений, Они могут, конечно, выродиться в крайность, но это беда завтрашнего дня, а сегодня беда в нашей косности, в нашем доктринерстве, ученой неподвижности, старческой боязни инициативы. Пусть каждый отряд сам учится хотя бы на избиении городовых» (Ленин, ПСС, т. 11, с. 336, 337, 338).
Интересно, если бы в наши дни Навальный такой призыв против полицейских и военнослужащих РФ опубликовал - сколько лет ему бы дали?
1917 г. Приехал через враждебную Германию в воюющую с ней Россию. На немецкие деньги (с ними идет война!) организовал первую в мире цветную революцию (красную).
1918 г. Совершил невиданное в истории предательство, капитулировав перед Германией и отдав ей в вечную собственность такие государства как Украина, Белоруссия, Латвия, Литва, Эстония и Грузия. Причем без всякой военной необходимости. Предал также союзников, продолжавших биться с агрессором.
Отдал приказ о расстреле Государя Императора Николая II вместе с семьей, включая несовершеннолетних детей.
Начал массовую резню населения - «красный террор», организовывал расстрелы и концлагеря, целенаправленно привел страну к гражданской войне, в которой она была разрушена до основания, погибло более 10 миллионов человек, элита страны сбежала.
Ввел военный коммунизм. Конфисковал все вклады граждан. Организовал грабеж крестьян. Отнял квартиры и дома у владельцев. Отнял банки, страховые общества, фабрики и заводы у акционеров, мельницы, мастерские у мелких предпринимателей.
1920 г. Уничтожал тамбовских крестьян войсками, артиллерией и авиацией, химическим оружием.
1921-1922 г. В результате организованной Лениным продразверстки от голода умерло 5 млн. человек.
1921 г. Превратив страну в руины, попытался ее восстановить, трусливым отказом от своих же коммунистических идей. Ввел НЭП, вернувший людям куцее право на мелкое предпринимательство, что, тем не менее, спасло страну от вымирания.
1922 г. Ограбил церкви, верующих всех конфессий, организовал массовые репрессии священников.
1922 г. Учредил СССР - империю, нарезанную на части по национальному признаку, заложив мину раздоров на века вперед.
В Рязани есть улицы, названные и в честь террористов помельче. Например, в честь С. Халтурина, устроившего 140 лет назад взрыв в Зимнем дворце, убившего при этом 11 солдат-орденоносцев, позже он убил сотрудника прокуратуры и был повешен (https://tverdyi-znak.livejournal.com/4353916.html).
Кажется, террористу Басаеву такой результативности добиться не удалось. А если бы Басаев убил 11 российских орденоносцев и генерала, сотрудника военной прокуратуры, то в его честь тоже назвали бы улицу?
Есть также улицы, названные в честь кровавого главаря Петроградской ЧК М.С. Урицкого, цареубийцы Войкова и т.д.
Следует помнить, что П.Л. Войков не только участник убийства Царской Семьи, но и террорист с дореволюционным стажем. В Ялтинской организации РСДРП Войков состоял в боевой дружине, был её активным участником. Войков был одним из пяти организаторов и участников теракта 20 июля 1906 против полицмейстера М. М. Гвоздевича. Тогда самодельное взрывное устройство взорвалось в 50 шагах от полицейского участка, непосредственные исполнители, Васюков и Рутенко, погибли на месте, М.М. Гвоздевич не пострадал. Летом 1906 года Войков участвовал в перевозке бомб и покушении на ялтинского градоначальника генерала И. А. Думбадзе.
Если какие-нибудь «юноши бледные со взором горящим» устроят в наши дни теракт против руководителей рязанских силовых ведомств, главы города, то и в их честь тоже улицы назовут? Разве топонимы в честь террористов не являются явной пропагандой терроризма?
Топонимическая комиссия неоднократно выступала с предложениями о возвращении исторических топонимов вместо навязанных большевиками названий в честь террористов. Но воз и ныне там. Видимо, городское и областное руководство считает допустимым пропаганду терроризма в названиях улиц?
Почему же в Рязани до сих сохраняют названия улиц в честь террористов?
Использованы статьи Википедии, СМИ, ЖЖ.
Отсюда: Топонимическая комиссия города Рязани