Отец няни Бобокуловой поговорил с матерью убитой девочки, попросив прощения
Данные о том, что няня Гульчехра Бобокулова, убившая ребенка, страдала психическим заболеванием, подтвердил и ее отец, Бахриддин Тураев. Также он рассказал, что ему звонила мать убитой малышки...
- Бахриддин, когда вы узнали о случившемся?
- В тот же вечер, когда все случилось. Соседи прибежали, сказали: глянь твоя дочь. Я не поверил сначала. У меня ведь дома нет ни компьютера, ни интернета, телевизора даже нет. Старый сломался, а на новый нет денег. Да и по нашему телевидению не показывают ваши новости. На селе всего два канала работают. Я пошел к соседям и там мне показали мою дочь. Я когда ее увидел, сразу понял, что она не в себе.
- Дочь вам помогала?
- У меня пенсия 50 долларов. Дочка высылала нам по 30-40 долларов иногда. На что она тратила остальные деньги - не знаю. С нами ведь ее сын живет. Остальных двух мальчишек забрал ее бывший муж.
- Как так - забрал?
- По нашей традиции мы первый раз выбираем мужа дочерям сами. Вот я и выбрал. Она с тем человеком прожила в браке 9 лет. Родила трех парней. А потом Гюльчехра сошла с ума, муж ее и выставил. Так и сказал нам: «Забирайте ее обратно, мне такая жена не нужна». Старшего сына забрал себе. Потом женился. Родил еще двух мальчишек. Среднего отдал своей сестре - бездетная она, никак родить не могла. Второй раз вышла замуж она по своему усмотрению. По нашим законам, там принято. Я не имею права вмешиваться при выборе второго-третьего его брака. Но с ним тоже не заладилось.
- Гражданского мужа она в Москве потом нашла, вы что-то знаете об этом?
- Нет, она ничего не говорила. Поймите, хорошо, что она в Узбекистане родилась, у нас правильные девочки. И не принято у нас о своих женихах рассказывать. Может, стыдно ей было.
- Чем ваша дочь занималась в Узбекистане?
- Закончила 9 классов. Вскоре вышла замуж. Развелась. Еще раз вышла. Работала только на огороде. Еще в колхозе работала. Лук собирала. Детьми занималась.
Отец Гульчехры Бахриддин
- Почему уехала в Москву?
- Дети выросли, что ей тут делать. Вот и уехала.
- Вы знали, чем она занималась в Москве?
- Уехала она пять лет назад. Чем только ни занималась. Рассказывала, что заборы где-то красила, посудомойкой в ресторане работала, сиделкой была у какой-то бабушки, а потом пошла жить в эту семью.
- Вы знали, что она няней работает?
- Не знал я, клянусь, не знал. Гюльчехра показывала мне фотографию той девочки, за которой ухаживала. Я думал, это дочка ее друзей. Гюльчехра была к девочке привязана. Когда последний раз приезжала в январе, то в последние дни смотрела на фотографию девочки и чуть ли не плакала, говорила: «Я скучаю по ней». Но мне в голову не приходило, что она работает няней в семье.
- Иначе вы бы ее забрали?
- Конечно забрал бы. Я ведь знал об ее диагнозе.
- Ну а что она говорила еще про девочку?
- Гюльчехра рассказывала, что ее приютили эти люди. Она ночами не спала, потому что девочка была беспокойная. Часто ночью просыпалась, и Гюльчехра сразу к ней бежала. Не отходила от нее. Когда она кормила ее, девочка могла легко подавиться, закашляться, у нее начинались приступы удушья. И Гюльчехра всегда была рядом.
- Как ваша дочь сошла с ума? Может, толчок какой был?
- Все случилось неожиданно. У нас в семье никого сумасшедших нет. Где-то в 2000 году, может немного позже. Она тогда стала мне про какие-то голоса твердить, они ее преследовали, гонялись за ней. Помню как-то прибежала ко мне и кричит: «Папа, я вижу кровь». Потом мы ее положили в больницу. Она 13 дней там лежала, таблетки принимала, уколы ей делали. Вроде полегче ей стало.
Няня, убившая девочку, улыбалась в суде
- Таблетки она постоянно принимала?
- До отъезда в Москву пила по 3 раза в день. Четыре месяца пила. И вроде как выздоровела. Тихая была.
- А без таблеток агрессивная?
- Не то что бы агрессивная, странная какая-то. Не слушалась меня совсем.
- В Москве принимала лекарства?
- Не знаю, я же не мог проследить за ней. Честно говоря, я думал, она лечиться в Москве будет. Мы с ней на эту тему не говорили.
- Она вам звонила из Москвы часто?
- Практически не звонила. Сыну иногда звонила, как дела спрашивала.
- Вы волновались за нее?
- Я очень беспокоился по ее поводу. Боялся, мало ли что, попадет в какую плохую компанию. Но когда она приезжала менять зимой паспорт, вроде нормальная была. На свадьбу к соседям ходила, концерт по телевизору смотрела. Никаких изменений.
- С подругами гуляла?
- Нет у нее подруг. У нас в Узбекистане, когда женщина выходит замуж, то забывает про всех подруг. Общается только с мужем и воспитывает детей. Здесь с этим строго.
- По телефону она с кем-то общалась, в соцсетях переписывалась?
- У нее даже с собой телефона не было. Я не видел во всяком случае. Все время дома сидела. Ну и никакого компьютера у нее тоже с собой не было.
- Вы собираетесь приехать в Москву? Может, вам свидание с дочерью разрешат.
- Не могу я приехать. Денег у меня совсем нет. Это же очень дорого. А проезд мне никто не оплатит. Да и больной я - у меня грыжа в позвонке растет. Сердце болит. Я только из больницы недавно вышел. И у жены моей давление скачет. У нее печень больная, желтухой она переболела во взрослом возрасте. Вот сейчас опять «скорую» буду вызывать ей, говорит, сердце ноет, не встает она с кровати последние дни. Куда же нам таким ехать?
- У вас еще есть дети?
- У меня 6 дочек, 16 внуков и 1 правнук.
- Верующая у вас семья?
- Да бросьте вы. Не особо мы верующие.
- А Гюльчехра молилась, носила хиджаб?
- Ничего она здесь не носила, не молилась.
- Сейчас задержали сына Гюльчехы, который некоторое время жил в Москве.
- Отпустят его думаю. Проверяют просто, что он делал в Москве. Проверят и отпустят.
- Соседи на вас, наверное, косо смотрят?
- Все приходят, сочувствуют, не понимают, как такое могло произойти. Мы ведь здесь ничего не знаем. Вот ходят слухи, что допрос был. Что-то невразумительное Гюльчехра говорила, а что, никто и не понял. Знаете, а мне ведь в среду звонила женщина. Представилась Катей. Мамой погибшей девочки. Мы 32 минуты говорили. Она плакала все время.
- Она не знала, что у Гюльчехры - диагноз?
- Та, с которой я говорил, не знала. Медицинскую карту не проверила. Если бы знала, не подпустила бы к дочери, так и сказала. Говорила, что Гульчехра любила ее дочь, как свою. Я хочу от себя, от всего Узбекистана попросить прощения у Кати. Катя, прости нас, мы всю жизнь будем вымаливать у тебя прощения. Скажите, пожалуйста, а мою дочь там, в Москве лечить будут или сюда отправят? Ее нужно полечить.
- Судить ее будут.
- Но она ведь больной человек. Наверное, вы ошибаетесь. Ее там будут лечить. Жаль. У нас в Узбекистане тоже врачи хорошие. Ее бы здесь подлечить. Как думаете?
(отсюда)