Горловская мадонна. Фотографии обстрела Горловки
Убитый ребёнок на руках мёртвой матери, разорванной снарядом на куски, и пытавшейся в последнем объятии спасти кроху - таков символ "украинской самостийности".
Никогда не мог себе представить, что такое возможно на нашей земле. Да, именно на нашей: что бы там ни говорили про "самостийность" и клятых москалей" или про "укропов" и "бендеровцев", но все мы на самом деле - русский народ, только разделившийся в истории. И в Рязани ведь есть Лыбедь и Трубеж - как в Киеве, матери городов русских. И тем горше, когда льется кровь, в том числе женщин, стариков, детей.
27 июля произошло убийство мирных жителей в Горловке. Погибли ни в чем не повинные люди. Ужасающие фотографии с места трагедии быстро разлетелись в СМИ. Погибших объявляли жертвами то украинских силовиков, то ополченцев. В зависимости от ориентации издания...
Авторство фотографий никто не указал, а некоторые издания, ничтоже сумняшеся, ставили на фото свое название. Журналисты. Такие журналисты...
Между тем, на самом деле у фотографий есть автор, который оказался в тот ужасный момент на месте трагедии и стал свидетелем убийства мирных жителей в Горловке во время артиллерийского обстрела.
Рассказ очевидца и фотографии убраны под кат, ибо это ужасно. Женщинам и детям такое нельзя видеть.
Сфотографировал весь этот ужас блогер Олег Желябин-Нежинский:
Горловка. Чудом остался жив. Пол часа назад обстрел города Градами. Эти жуткие кадры сделал прямо в парке. Вы должны знать. Фото сделаны около 14:00 27.07.14. Место - "Сквер Героев".
Вокруг развороченная земля, огромные пробоины в жилых домах, поваленные деревья, крики, мат, звон стекла. Но когда увидел это, то просто обомлел... Около 14:00 27.07, Сквер Героев, Горловка. И это называется война?...
Click to viewОлег Желябин-Нежинский:
Увидев это, вы никогда не сможете остаться прежним. Обстрел Горловки установками "Град". 27.07.14. Снимки сделаны лично мной, я тоже мог стать трупом на этих фото. И это далеко не все. (18+)
Как убивают гражданских: поездка в Горловку
Блогер Олег Желябин-Нежинский стал свидетелем убийства мирных жителей в Горловке во время артиллерийского обстрела
Он зашел на сайт СНБО, распечатал карту боевых действий на Донбассе, выбрал ближайший к Киеву город в зоне огня - Горловку - и купил билет на поезд.
Если сжать его четырехдневное пребывание в городе до одного кадра, то это, несомненно, будет шокирующая фотография убитой снарядом молодой женщины, в предсмертном усилии прижавшей к себе тело ребенка. Снимок, который молниеносно разошелся по соцсетям, дал повод многим интернет-пользователям обвинять в жестокости противоположную их убеждениям сторону конфликта.
Но сам автор снимка, журналист-фрилансер Олег Желябин-Нежинский, рассказал ВВС Украина, что цель его поездки была совсем другой.
Задержание
"Когда это все началось - Майдан и события до Майдана - честно скажу, я не поддерживал какую-то сторону в этом конфликте. Я понимаю, что нет абсолютно правой стороны. Но это лично мое мнение.
После Майдана все пошли на войну. Я такой человек, что не могу сидеть дома, когда такое происходит. Воевать с оружием за цели, которые не стоят этих жертв, я не готов и не хочу. Тем не менее, совесть не позволяет мне сидеть дома и забыть об этом.
И я для себя решил: просто беру туристический рюкзак, кладу туда фотоаппарат, штатив, сажусь в поезд и еду в первую же попавшуюся точку на карте, где сейчас проходят бои.
Честно говоря, никому не советую так поступать. Это очень опасно.
Сошел в Горловке на вокзале, с огромным зеленым рюкзаком, похожим на военный. Смотрю: идут ребята в камуфляже, с автоматами, без опознавательных знаков. Сначала я не понял, кто они.
Откровенно говоря, когда я туда ехал, то не был до конца уверен, кто там на данный момент: ополченцы, Нацгвардия или кто-то еще. Для меня это было непринципиальным, так как я приехал честно показать, что там происходит.
И я сам подхожу к этому парню в камуфляже и спрашиваю, где тут что происходит. А он смотрит на меня широко открытыми глазами и говорит:
- Вы кто вообще?
- Журналист из Киева.
- Ага. Сюда!
Так меня и приняли.
Оказалось, это ополченцы, которые на тот момент полностью контролировали город.
На меня надели наручники, полностью обыскали. Забрали телефон, документы, все, что было. Пересмотрели в телефоне контакты, эсэмэски. Не то, чтобы я их обвиняю. Наверно, это обычная практика.
То, что ты из Киева, для них это как красная тряпка перед быком. Я, как мог, пытался объяснить, что не приехал поливать их грязью. У меня нет такой цели.
Они меня, наверное, приняли за шпиона. Спрашивали, зачем приехал, что это у меня за карта. "Может, будешь огневые точки там отмечать?" Как я потом понял, этот отряд не принимал никаких решений. С ними бесполезно было решать какие-то вопросы.
Это был самый страшный момент во всей поездке. Тебя никто не знает. Тебя застрелят, вывезут в поле и бросят. И все будут думать, что это - "вояка", очередная жертва.
Били ли меня? Честно говоря, два раза ударили рукой в голову. Но не сильно, это не было избиение. Им показалось, что я смотрю не туда, куда надо. В наручниках посадили в каталажку. Там я просидел сначала часов восемь. Не пил, не ел с самого утра. Потом меня забрали в штаб. Там я еще пробыл часа два, пока ждал, кто мной займется.
Пришел человек, который занимается безопасностью. У них это называется НКВД.
Я так понял, он - "зам" Безлера. По отношению, по тому как он общается, было видно, что он один из самых главных.
Наверно, это обычная ситуация для армии - чем ниже человек по рангу, тем меньше он во что-то вникает. Скажу честно, они там очень жесткие ребята. Имею в виду их отношение. Например, тон, в котором с тобой общаются. Тебе не дают слова сказать. "Заткнись, я сказал!". Ты пытаешься что-то объяснить - тебя могут ударить. "Молчать! Смотреть в стену!". Ты - просто кусок тела, которое нужно допросить.
А этот человек оказался на удивление нормальным и адекватным. Мы с ним разговаривали около часа. Я показал ему свои публикации в интернете и пояснил, что я не стараюсь очернить ни одну, ни вторую сторону. Я пишу то, что вижу.
В итоге он сказал про меня: "Это нормальный человек. Прими извинения, что с тобой так обошлись".
Потом этот человек сказал своему заму: "Собери его вещи и отвези его в гостиницу".
Отдали мне не все. Не было часов, не было почти всех денег, пропало удостоверение журналиста, наушники, но я уже даже не заикался.
Я приехал в гостиницу, заплатил за нее последние деньги и осталось гривен 100 на продукты. Позвонил родителям. Мама сходила с ума.
На следующий день у меня было ощущение "або пан, або пропав". Раз не расстреляли, то дайте поработать.
В тот день мне вернули смартфон, а деньги так и не вернули. Но, надо отдать должное - заехали и заплатили за гостиницу еще за день".
Запах пороха
"Насколько было опасных и неприятных моментов, настолько было и свидетельств человечности и доброты.
Когда выселялся из гостиницы, ко мне подошла заведующая и сказала: "Сколько надо, столько живи". Я ей очень благодарен.
Человек, которого через своих десятых знакомых нашли мои родители, который вообще меня не знал, рискуя жизнью, приехал из ближайшего села, привез мне деньги на еду и на обратную дорогу.
Некоторые люди просто подходят к тебе и говорят: "Если начнется бомбардировка, там в церкви, в подвале бомбоубежище".
Я ни разу не прятался в бомбоубежище. Не то, чтобы это бахвальство, но я хотел это все снимать.
Днем я вышел в магазин купить воды, и началась бомбардировка.
Я оказался под бомбардировкой в первый раз. Очень сложно передать эти чувства. Начинает сильно болеть голова. Гудящий гул, запах пороха, дым.
У меня уже тысячу раз спросили, а кто стрелял? Я не знаю, кто стрелял. Как это определить? На ракете не написано.
Когда бомбардировка прошла, я быстро начал бегать и снимать все места, где было слышно, что что-то упало. При том у меня с собой даже фотоаппарата не было, потому что он остался в номере. Снимал на телефон".
Женщина с ребенком
"Что успел, то снял. Чуть ли не первое, что я увидел - вот эту погибшую женщину с ребенком. Молодая девчонка, лет 20, просто на руках несла ребенка по парку. Рядом - парень с большой дорожной сумкой. Может, они пытались выбраться из города.
Я подхожу. Лежат эти три трупа. У парня нет полголовы. Лежит человек, полностью цел, но полголовы нет.
Куда эти ракеты летели? Это был сквер Героев. Эти люди шли по дорожке в парке. Там нет военных объектов, по крайней мере, я не видел. Обычный парк.
Мне потом присылали люди имя этой девушки. Может, сейчас не вовремя, но я бы хотел извиниться перед родителями, которые, наверно, не сильно хотели, чтобы это все было снято. Но в тот момент мне хотелось, чтобы люди увидели, что на самом деле происходит в таких городах. Чтобы люди увидели, что такое война, и чтобы не настолько радовались и поддерживали то, что происходит. Что это точно так же может быть и в Киеве, и где угодно. Чтобы понимали, что такое война.
Мне было очень неприятно, когда почти все СМИ украли это фото, без всяких подписей, начали вставлять его в свои сюжеты и публикации и приводить его как доводы вины чьей-то стороны. Хотя я реально не знаю, кто стрелял.
И там никто не знает, судя по разговорам людей. Ракета хоть украинская, хоть русская - она, если падает, убивает абсолютно одинаково. Конечно, не все равно, кто стрелял, но когда она падает, ты в этот момент вообще об этом не думаешь. Пытаешься просто вжаться в землю.
Тут вопрос в том, что такое вообще нельзя применять по населенным пунктам. Нужно стрелять по военным объектам.
Я представил, если тому солдату, которому отдали приказ и он стрельнул, показать эту фотографию и сказать: вот ты стрельнул и сюда попал. Я не знаю, что с ним было бы.
Мне кажется, этот снимок станет символом украинской войны, ее сутью.
Когда я шел из этого парка, где сфотографировал погибшую семью, подхожу к гостинице и вижу, идет точно такая же пара, ребенок в коляске такого же возраста, мама с папой едят мороженое. Я остановился и говорю: "Через полкилометра такие же как вы лежат разорванные просто в клочья. Вы что?! Быстро развернулись, и домой!".
"Хоть бы перестали стрелять"
"В другой раз я шел, рядом дедушка выгуливал собаку. Собака испугалась, бежит, тянет деда домой. Вышла бабушка, наверно, его жена: "Быстрей, домой, прячемся!" Они забегают в этот дом. Я обхожу их дом по кругу, слышу позади взрывы - и в этом доме дыра. Не знаю, может, они в этой квартире и не прятались.
На улицах очень много крови. Идешь - а там след крови, кто-то полз.
Людей я старался больше слушать, чем разговаривать с ними. Общее настроение разговоров такое, что всех это все уже давно достало. Те, которых я видел, насколько я понял, осуждают действия Киева и были не против ополченцев. Люди к ним подходят, что-то спрашивают, нормально к ним относятся. Я так понял, в ополчении много местных, поэтому они друг друга знают.
Больше всего мне запомнилось, когда стоял в очереди, а там продавщица говорит подруге: "Хоть бы уже перестали просто стрелять. Кто бы это ни был, чтобы они перестали". Вот это настроение людей.
И я это понимаю. Когда ты мужчина, ты сам за себя, взял автомат и пошел, ты можешь еще бороться за идею. Но когда ты шел по улице, и разнесло твоего ребенка, ты резко перестаешь быть убежденным за войну человеком".
Страх смерти
"Выбирался оттуда маршруткой на Днепропетровск. Я еще не видел, чтобы маршрутка была так набита. Большинство пассажиров - женщины, старики и дети. Очень много сумок. Все шесть часов, которые она ехала, люди стояли в проходах, лежали на сумках. Забито было полностью. Все едут и переживают, чтобы в поле пулеметной очередью не стреляли.
Очень мало машин по дороге, практически никого.
Когда заезжали в Днепропетровск, нас остановила на блок-посту Нацгвардия. У мужчин моего возраста проверили пальцы, чтобы не натерты были от курка, и смотрели на спину и грудь, где натирает шлейка от автомата, если долго его носить. Но никто подозрений у них не вызвал.
В Днепропетровске - разительный контраст. Ты только что выехал из Горловки, в которой все, прикрывшись, перебежками бегают в магазин и аптеку. А в Днепропетровске смотришь на людей, которые вразвалочку ходят в ярких платьицах и едят мороженое. Просто попали в другой мир.
У меня нет чувства, будто мне крупно повезло, что удалось вернуться оттуда живым. Я верующий человек, и у меня свои отношения с Богом. На вокзале на 99% был уверен, что меня выведут во двор, и меня не станет. Но сильного страха перед смертью не было. Больше всего было жалко родных, когда узнают, что я не вернулся домой.
А ощущение, что повезло, не было. Было понимание, что просто так надо. Возможно, это моя миссия".
(отсюда)
СМИ и блоггеры вовсю начали спекулировать темой трагедии. Разумеется, украинская сторона всячески отрицала, что силовики обстреливают мирное население. Доходило до абсурда:
Олег Желябин-Нежинский пишет:
В связи с тем, что моими фото и видео (погибшая молодая девушка, прижимающая к себе ребенка) начали бессовестно спекулировать, приводя как доказательство преступления то одной, то второй стороны, переворачивая все на собственный лад. Притом даже не удосуживаясь указать кем, где и когда сделаны эти снимки.
Хочу кое что пояснить. Я поехал в Горловку без какого либо заказа или подачи со стороны, лично за свои деньги, на свой страх и риск. Это моя гражданская позиция - не могу сидеть и наблюдать со стороны, за тем зверством, что творится. Как только я сошел на вокзале, меня задержали, забрали паспорт, деньги, телефон, часы и другие вещи (в последствии вернули, не все правда). Я 10 часов без воды и еды просидел в наручниках, которые так затянулись, что у меня до сих пор терпнут руки. 10 часов ожидания, что с минуты на минуту, тебя могут просто расстрелять и забыть. Если у кого-то и есть причина к ненависти, так это у меня. Но несмотря на это, когда меня отпустили, я сжав зубы делал то, для чего приехал - не обвинять кого-то, или искать виноватых, а показать людям правду - каково жить обычным мирным гражданам во время этой войны.
И я это увидел. Я видел серые, изнеможденные лица людей, видел закрытый железнодорожный вокзал и пустые стоянки автобусов, понимал, что выбраться с города практически невозможно, даже если у вас ребенок. Да люди особо никуда и не бежали... Куда? Они прожили всю жизнь в этом маленьком городке, там осталась вся их душа, работа, друзья, родные. Не было никакого массового исхода. Я слышал мнение со стороны - мол сами виноваты, что остались а не уехали. Не дай вам Бог, но вы бы поняли этих людей, когда война пришла бы в ваш город.
Эти 4 дня, которые я провел в Горловке, навсегда войдут в память, как время полное безнадежности. Но наряду с этим наполненное свидетельствами человечности и доброты. Я никогда не забуду дуло у виска, но вместе с тем бесконечно благодарен многим людям, которые помогали абсолютно незнакомому человеку. Женщине в гостинице, которая, когда у меня закончились последние копейки, сказала - забудь о деньгах, живи здесь сколько тебе нужно. Совершенно незнакомому мне парню, который через десятых знакомых узнал о моем состоянии и рискуя жизнью приехал ко мне из деревни поблизости, чтобы дать денег на еду. И еще другим замечательным людям, которые подходили и просто показывали, где находятся бомбоубежища, куда бежать во время обстрелов.
Поймите, все, кто это читает. Мне и простым гражданским людям, которые там живут - глубоко плевать чьи снаряды падали нам на головы. От украинской армии, от ополчения, или еще от кого либо, абсолютно все равно, они убивают одинаково. И теперь, когда я вижу как брызжа слюной люди показывают друг-другу эти фото доказывая и ища виноватых, мне очень печально. Ведь суть не в том, кто их запустил, а в том, что вообще никому не позволительно бесцельно бомбить города, убивая как получится - детей, их матерей, отцов, дедушек, бабушек. Которые не являются воинами, не имеют оружия и не представляют никакой угрозы. Я выложил фото и пишу это для того, чтобы в душе людей что-то зашевелилось, чтобы они не молчали и не были равнодушны. Поверьте, не дай вам Бог узнать и почувствовать, что такое, когда вашего гуляющего во дворе малыша разрывает на части. Бессмысленно, бездумно, цинично.
У меня до сих пор в глазах эта совсем еще молодая девчонка, которая только недавно стала мамой. И вот она лежит разорванная в клочья, прижимая в последнем усилии к себе самое дорогое - своего мертвого ребенка. У меня стоит в ушах какой-то нечеловеческий крик бабушки в старом поношенном платье, которая растерянно и как-то нелепо держит в руках кусок оконной рамы, смотря на дыру в здании, на том месте где был ее дом. Им то за что?
Знаете, я общался с бойцами и укр. армии и ополченцами, и могу сказать одно - никто из них, обычных рядовых бойцов и в страшном сне не мог представить, что когда нибудь убьет ребенка. При всей своей жестокости, черствости, мало кто способен спустить курок смотря в широко открытые наивные глаза малыша.
Но кто-то же отдает приказы и намечает цели. Кто-то считает приемлемым "сопутствующие жертвы среди мирного населения". Вот к ним мы и должны достучаться, пусть наше осуждение всем миром начнет спасать невинные жизни. Бойцы должны сражаться с бойцами, танки стрелять по врагу, а ракеты лететь в точно заданные военные цели. Но нельзя, табу и недопустимо вести огонь хаотично и бесприцельно по городу в котором погибает множество обычных людей, которые никакого отношения к войне не имеют.
За все время, ко мне не обратился ни один телеканал, ни одно СМИ украинское или российское, такое впечатление, что для них это не достаточно важная информация - убитый ребенок, ракета попавшая в роддом. Гораздо интереснее брать интервью у важных генералов, которые неторопливо вещают о стратегических целях. Люди очнитесь! Вы забудете о военных победах и поражениях, но никогда не забудете об убитых, растерзанных родных и детях.
Если вы небезразличны к судьбе мирного населения, если не хотите испытать на себе бомбы летящие куда попадет, в вашем городе, на вашей улице, в ваших домах. Присоединяйтесь, давайте требовать, просить, кричать, договариваться - чтобы все воинствующие стороны прекратили практику хаотичного обстрела населенных пунктов, особенно "Градами".
Будет возможность, я снова поеду туда, чтобы показать весь ужас и бесчеловечность от применения такого оружия. Даже если для этого придется подкопить денег, на свой страх и риск. Не оставайтесь равнодушны. Представьте себя на месте тех людей, на дома которых падают снаряды. Ведь они могут повернуться и в вашу сторону.
29.07.14. Олег Желябин -Нежинский.
(отсюда)
Спустя несколько дней после этого репортажа многострадальную Горловку снова обстреляли...
3 августа в результате артиллерийского обстрела Нацгвардией бойцов ДНР в Горловке погиб один человек, еще 17 были ранены.
8 августа украинские силовики возобновили обстрел Горловки. Огонь ведется из систем залпового огня "Град" и "Ураган", самоходных артиллерийских установок. В городе имеются многочисленные разрушения жилых домов как частных, так и многоэтажных, пострадали магазины. При этом, как сообщил представитель городского штаба ополчения Горловки, в сам город украинские силовики войти пока не пытаются.
Ранее при обстреле Горловки погибли пять мирных жителей, десять были ранены. Как отмечают власти, в результате бомбежки была разрушена трансформаторная подстанция в жилмассиве Строителей и без света осталась часть жителей города. Кроме того, остановлено водоснабжение в городе.
Количество новых жертв еще неизвестно, однако в течение последних двух недель в городе погибли около 40 мирных жителей, около 130 получили ранения.
Накануне от попадания снаряда полностью сгорел деревянный Благовещенский храм. Это далеко не первый случай, когда украинские силовики обстреливают храмы.
26 мая при обстреле микрорайона Артема нацгвардией от взрыва мины погибла женщина, находившаяся возле храма Державной иконы Божией Матери. Сам храм тоже пострадал. Осколками от мины были выбиты стекла, повреждена одна сторона фасада и разрушена церковная ограда.
В праздник Троицы обстрелу подвергся Свято-Духовский храм, расположенный в центре города.
В ночь на 16 июня под обстрел попал храм святого Серафима Саровского, расположенный в Черевковке. Полностью разрушена сторожка и трапезная.
В тот же день вечером украинской армией были обстреляны Александро-Невский кафедральный собор Славянска и прилегающая территория.
19 июня мишенью стал Воскресенский храм, построенный в XVIII веке. В результате обстрела убит сторож.
21 июня, после объявления президентом Украины Петром Порошенко перемирия, снова был обстрелян Александро-Невский кафедральный собор.
Свидомиты будут гореть в аду.
Кровь и огонь на шахтерской земле. Убитый ребёнок на руках мёртвой матери, разорванной снарядом на куски, и пытавшейся в последнем объятии спасти кроху - что может быть ужаснее?