А.Н.Леонтьев
Этот дом по Большой Бронной под номер пять знала вся психологическая Москва двадцатых-сороковых годов. В этом доме в квартире номер шесть жил Алексей Николаевич Леонтьев, замечательный психолог, профессор МГУ.
Он поселился здесь в 1924 году со своей молодой женой Маргаритой Петровоной Лобковой. Они повенчались в церкви Иоанна Богослова и жили здесь вместе с родителями Леонтьева.
Дом был старый и по семейным преданиям построенный из бревен, которые уцелели после пожара Москвы 1812 года (сын Алексея Николаевича, который в 1950-х годах присутствовал при разрушении дома, действительно заметил на многих следы огня). Семья Леонтьевых жила в трехкомнатной квартире на первом этаже. Газа тогда не было, как и парового отопления. В центре квартиры стояла огромная голландская печь. Хоть квартира и была на первом этаже, это был высокий этаж и заглянуть в квартиру с улицы было невозможно, зато хозяева частенько беседовали с проходящими мимо знакомыми, высунувшись из окна.
Это был как раз разгар борьбы за существование психологии как науки в только что образовавшейся Советской стране. Факультет психологии сформировался совсем недавно, он был выделен из филосовского факультета МГУ благодаря Георгию Ивановичу Челпанову. Здание факультета до сих пор существует. Оно спряталось за зданием МГУ и его так и называют - челпановским. Однако психологию постигла та же участь, что и генетику. В Советской стране боялись подобных наук. В 1922 году Челпанова отстранили от руководства факультетом, его место заняли марксисты во главе с Корниловым. Факультет был выведен из состава МГУ и сделан научно-исследовательским. Психология как наука о душе, душевных явлениях была заменена на психологию рефлексов и "психологических реакций".
В институте психологии до сих пор рассказывают, как на ступеньках своего интститута сидел бывший директор и основатель этого института Челпанов и спрашивал у проходящих профессоров, аспирантов и студентов: "Вы меня помните?", а они отворачивались и проходили мимо.
Алексей Николаевич Леонтьев, тогда еще аспирант, прямо спросил у своего учителя: "Мне уйти с Вами?". Челпанов сказал "Нет. Это спор ученых, а ты еще не ученый. Не надо тебе вмешиваться." и Леонтьев остался. Тогда же в институте стали работать Выготский, Лурия, - этими именами гордится российская психология.
В 1920-30х годах быть ученым психологом было трудно и даже опасно. Они все ходили по краю бритвы, рискуя быть обвиненными в антимарксистских настроениях. Однако была проделана огромная работа по изучению памяти, мышления. Все это обсуждалось в том доме на Большой Бронной. Ведь Леонтьеву у его было так мало лет. Леонтьев родился в 1903 году. Когда Челпанова "вычистили" из института, ему было 20. И он уже готовился стать профессором.
В начале 1930-х годов институт опять меняет имя и директора. Леонтьеву, Выготскому и Лурии приходится уехать в Харьков, чтобы не прекращать своих исследований. Вернется Алексей Николаевич в Москву только в 1943 году и станет работать на факультете детской психологии.
Алексей Николаевич и Маргарита Петровна вернулись в домик на Большой Бронной в 1943 году. Это был гостиприимный, уютный дом. Выйдя из парадной входа можно было остановится и по-соседски поболтать с Таировым и Коонен, жившими рядом, около Камерного театра. На Бронной бывали Сергей Эйзенштейн, Всеволод Пудовкин, Михаил Ромм. Леонтьевы дружили с Утесовым, и даже снимали у него домик на дачном участке.
"Нечего и говорить, что в этом доме перебывали все сколько-нибудь заметные психологи и физиологи страны, а некоторые неделями и месяцами спали на знаменитом леонтьевском диване".
Вспоминает Даниил Борисович Эльконин:
“В конце июня 1945 года я приехал в Москву по делам, в частности, сдавать последние документы по расформированию 42-й армии, с мечтой о возвращении к мирной жизни и работе.
И вот я у дома на Бронной. Вхожу… В доме все по-прежнему. Три скосившиеся ступеньки в передней, покосившаяся дверь, ведущая в кабинет Алексея Николаевича. Справа - шкаф с книгами, за ним - рабочий угол с диваном, покрытым ковром, и маленьким рабочим столиком. Слева - какой-то особенный книжный шкаф со встроенным в него диваном. Этот диван и был местом моего сна долгое время.
Помнится, на следующий день собрались все друзья-харьковчане. Обед проходил за столом, занимавшим почти всю комнату. Александра Алексеевна хозяйничала за столом. Стол был по тем временам роскошный, была даже кулебяка. Потом появился самовар, и мы пили чай. Я как-то сразу окунулся в этот мирный дом. Алексей Николаевич был очень оживлен, много говорил. Было в его лице что-то детское и мечтательное, а глаза были веселые и с искорками.
Я жил у Леонтьевых довольно долго…” (Эльконин Д.Б., 1983)
Леонтьев был порядочнейший, благороднейший человек. Быть факультета психологии во время Сталина, Хрущева, Брежнева было очень нелегким делом. Скольких коллег он спас, скольким студентам и аспирантам дал дорогу к науке. Были случаи, что после 1968 года, его ученики клали на стол партбилет в знак несогласия с действиями партии. Леонтьев говорил: "Не трогать".
А.А.Ухтомский писал о нем: "Он был очень хорошим человеком. Хорошие люди его любили. Подлецы и приспособленцы - ненавидели. Но все без исключения - уважали."
Студенты с благодарностью вспоминают Алексея Николаевича. Именно он придумал летнюю выездную школу для студентов и профессоров, когда они вместе выезжали на неделю каникул, велись семинары, пилась водка. Эта традиция существует до сих пор.
Использованы материалы Биографического очерка, написанного А.А.Леонтьевым при участии Д.А.Леонтьева
http://www.anleontiev.smysl.ru/b_ocherk.htm#02