Жить, чтоб научиться видеть правду о себе.
Задам вопрос всем, и отвечу на него, потому, что ответ очевиден.
Правдой человек будет судим? Да, Правдой!
Выходит, что для человека важней всего в его земной жизни, знать правду о себе, чтоб он не искал прежде правду о других, а искал правду о себе. Чтоб изучал свои поступки, чтоб столь же тщательно выискивал промахи свои, как он выискивал промахи в других. Чтоб он мог видеть о себе то, что он в действительности представляет собой. Чтоб не искал себе оправданий. Убийца, насильник, вор, предатель, сын ударивший отца, каждый ищет себе оправдание, но какое это оправдание, это лукавство, которое затуманивает разум, помогая скрывать свой грех. Но как туман рассеивается и легким ветерком, тем более лукавство рассеется светом истины, и станет видимой всякая ложь.
Еще может оказаться так, что ты во много раз грешнее, чем тот человек, которого ты всю жизнь высматривал, осуждал, и радовался падениям его. Но того ты не видел, что сколько раз он падал, столько раз и вставал. Он боролся, не терял надежды, и даже тогда, когда казалось и веры в нем не оставалось, он чувствовал, в чем спасение, и не делал шаг за черту, и он победил, но этого ты уже не видел, ибо уже не мог отличить радость спасения от насмешки.
Правдой человек будет судим? Да, Правдой!
Выходит, что для человека важней всего в его земной жизни, знать правду о себе, чтоб он не искал прежде правду о других, а искал правду о себе. Чтоб изучал свои поступки, чтоб столь же тщательно выискивал промахи свои, как он выискивал промахи в других. Чтоб он мог видеть о себе то, что он в действительности представляет собой. Чтоб не искал себе оправданий. Убийца, насильник, вор, предатель, сын ударивший отца, каждый ищет себе оправдание, но какое это оправдание, это лукавство, которое затуманивает разум, помогая скрывать свой грех. Но как туман рассеивается и легким ветерком, тем более лукавство рассеется светом истины, и станет видимой всякая ложь.
Еще может оказаться так, что ты во много раз грешнее, чем тот человек, которого ты всю жизнь высматривал, осуждал, и радовался падениям его. Но того ты не видел, что сколько раз он падал, столько раз и вставал. Он боролся, не терял надежды, и даже тогда, когда казалось и веры в нем не оставалось, он чувствовал, в чем спасение, и не делал шаг за черту, и он победил, но этого ты уже не видел, ибо уже не мог отличить радость спасения от насмешки.