Как скинхед Вася порядок в деревне наводил.
Была в одно время одна деревушка в русской глубинке, и жили в ней люди русские - жили плохо, и с каждым годом все хуже и хуже. "Потому что мы русские есть" - думал народ - "поэтому и жизнь нам не в радость". "Родились мы такими" - сетует он - "а люди умные, интеллигентные, сплошь да рядом говорят, что генетически присуще это русским - пьянство и лень, и нам ли, люду простому, спорить с теми, несколько верситетов кончившими, в москвах и петербургах культурных живущими? Уж пусть будет, что есть".
И стало у селян все, как есть: кто постарше - спились; кто помоложе - сторчались; дети в школу не ходят - клей нюхают, ведь школы теперь для них нет. Развалилась она без ремонта, и учителя из нее разбежались: шли как-то раньше деньги на ее содержание, а потом стал поток сей финансовый один чинуша в свой карман уводить. И вот только бабушки, дедушки да девушки в деревне хоть что-то зарабатывают сами. Бабушки и дедушки овощи продают, которые в собственных огородах выращивают, от воришек-наркоманов и алкоголиков оберегая. Остальные все воруют, кабы было чем свой мозг затуманить. Что девушки продают - и говорить неприлично. Слышат только они по нескольку раз на дню: "твая попка как пэрсик", "рюсск дэвущка харощий, за 100 рублэй трахнуть можьна, за таджикск дэвущка целае састаяние атдат нада".
Ни одной железяки, на улицах валяющейся не найдешь - все в металлолом сдают. Не найдешь на улицах ни одной стекляшки - несут все сразу в пункт приема стеклотары. И ни одной бумажки зря лежащей не увидишь - в макулатуру сдают, даже с полок шкафов почти у всех книги исчезли. И не чистоты ради делается это все, но ради копеек, которых не хватает.
Еще вокруг людей всех этих несчастных соседей было много. С селом этим рядом семья жидов проживала, ростовщичеством промышляя. Давали они в долг тем, кому героин или спиртное нужно, а денег нет и украсть негде. И грузины разместились рядом, заводик у себя построили, который "жидкость для очистки стекол" производит. Берут жители окрестные товар их нарасхват, только окна в их домах чище не становятся. Еще был около села табор цыган, героин они привозили и на месте продавали. Появлялись еще чечены время от времени: евреи не уплативших во время процент хитростью в подвал заманивали, а затем их чеченам этим в рабство продавали. Азерботы приезжали также, урожай чтобы за бесценок скупать.
Вот так было все в селе этом. Так все было, пока скинхед Вася не пришел. Вспомнил он свое село родное, в котором жил, пока ребенком был. И решил он проведать интереса ради, что же творится там. Приехал он туда в компании со своими соратниками олдовыми, и осмотрелся вокруг. А осмотревшись, отвращение испытал ко всему, что видел. Поговорил скинхед Вася со своими соратниками и план задумал, разъяснив его им. На следующий день стали они жителей из домов своих на собрание звать. Собралась толпа народу, и говорит Вася перед ней: "Неправильно это - колоться, алкоголь употреблять и клей нюхать. Губите себя вы и мрази черножопой платите за то, чтобы это делать. Умираете вы, и смертью вашей живут чужие. Начните же жить, и пусть жизнью вашей умрет нечисть! Не уважает русский сейчас русского. И потому не доверяет, потому что не уважает. И потому не действует с ним вместе, потому что не доверяет. Задумайся же ты, русский человек, русского же ненавидящий, о том, что заставило тебя соратника твоего возненавидеть! О пьянстве и лени русских думаешь ты, но не думаешь ты о том, что на мысли эти тебя навело. Не задал себе ты вопрос - а не жидовские ли СМИ тебя этим ослепить хотят? Не жидам ли нужно, чтобы к близким себе отвращение ты терпел? Прекрати же сторониться тех, которые могут тебе помочь! Прекрати же сторониться тех, которым можешь помочь ты! Ибо, выручая тех, кому по пути с тобой, выручаешь ты себя!". Выслушали люди скинхеда Васю, и стали друг с другом переглядываться и разговаривать. А Вася со своей командой пошли дальше, суть положения дел объяснять тем, кому одних слов для понимания недостаточно.
Так и бросили пить те, которые смогли, и завязали с героином те, у кого на это силы воли хватило. Остальные сбежали, побоев остерегаясь; сбежали и бляди. Стал затем народ думать о том, что дальше делать. И думать оставалось недолго. Жидов в подвале их собственного дома заперли, где они людей для продажи в рабство держали, и дом после этого сожгли. Фабрику грузин разгромили, и раз хозяева фабрики в бою погибнуть решили - так и погибли. Увидели и цыгане трупы своих сородичей, по реке плывущие. И сие увидев, разбежались кто куда, лишь бы от села подальше. Приехали азерботы, и услышали они, что платить будут за овощи столько, сколько надо, а не столько, сколько захочется. Перед собой здоровых и бесстрашных молодых людей видя, возмущение свое они скрыть решили. Навестить деревню и чеченцы вспомнили, и оттуда прямиком вглубь леса отправились, где для них могила "братская" была уже готова.
И, с врагами расправившись, стал народ затем работать вместе: школу починили, спортзал построили и тир. Улицы от мусора очистили, дома свои в порядок привели, сами стали люди на людей похожими. Перестали дети нюхать клей - начали учиться, а дома - книги читать, "Майн Кампф" в том числе. Стала молодежь в спортзал ходить - со штангой тренироваться, бокс осваивать. Тир стали люди посещать, чтобы стрелять научиться. Мероприятия совместные устраивать начали, а Вася-скинхед премию "ударник национал-социалистического труда" учредил, которая рекордсмену по количеству нанесенных чуркам ударов присуждается.
Понял Вася, что жизнь улучшается, и обратно возвращаться решил. Приехал он домой поздно и спать захотел. Лег на кровать, уставший после дня борьбы своей, и с чистой совестью взглянул в глаза фюреру, на портрете изображенному. Воистину не тем горд учитель учеником, который на него всех чаще дрочил, а тем, который то дело правое делает, которому он его научил.
И стало у селян все, как есть: кто постарше - спились; кто помоложе - сторчались; дети в школу не ходят - клей нюхают, ведь школы теперь для них нет. Развалилась она без ремонта, и учителя из нее разбежались: шли как-то раньше деньги на ее содержание, а потом стал поток сей финансовый один чинуша в свой карман уводить. И вот только бабушки, дедушки да девушки в деревне хоть что-то зарабатывают сами. Бабушки и дедушки овощи продают, которые в собственных огородах выращивают, от воришек-наркоманов и алкоголиков оберегая. Остальные все воруют, кабы было чем свой мозг затуманить. Что девушки продают - и говорить неприлично. Слышат только они по нескольку раз на дню: "твая попка как пэрсик", "рюсск дэвущка харощий, за 100 рублэй трахнуть можьна, за таджикск дэвущка целае састаяние атдат нада".
Ни одной железяки, на улицах валяющейся не найдешь - все в металлолом сдают. Не найдешь на улицах ни одной стекляшки - несут все сразу в пункт приема стеклотары. И ни одной бумажки зря лежащей не увидишь - в макулатуру сдают, даже с полок шкафов почти у всех книги исчезли. И не чистоты ради делается это все, но ради копеек, которых не хватает.
Еще вокруг людей всех этих несчастных соседей было много. С селом этим рядом семья жидов проживала, ростовщичеством промышляя. Давали они в долг тем, кому героин или спиртное нужно, а денег нет и украсть негде. И грузины разместились рядом, заводик у себя построили, который "жидкость для очистки стекол" производит. Берут жители окрестные товар их нарасхват, только окна в их домах чище не становятся. Еще был около села табор цыган, героин они привозили и на месте продавали. Появлялись еще чечены время от времени: евреи не уплативших во время процент хитростью в подвал заманивали, а затем их чеченам этим в рабство продавали. Азерботы приезжали также, урожай чтобы за бесценок скупать.
Вот так было все в селе этом. Так все было, пока скинхед Вася не пришел. Вспомнил он свое село родное, в котором жил, пока ребенком был. И решил он проведать интереса ради, что же творится там. Приехал он туда в компании со своими соратниками олдовыми, и осмотрелся вокруг. А осмотревшись, отвращение испытал ко всему, что видел. Поговорил скинхед Вася со своими соратниками и план задумал, разъяснив его им. На следующий день стали они жителей из домов своих на собрание звать. Собралась толпа народу, и говорит Вася перед ней: "Неправильно это - колоться, алкоголь употреблять и клей нюхать. Губите себя вы и мрази черножопой платите за то, чтобы это делать. Умираете вы, и смертью вашей живут чужие. Начните же жить, и пусть жизнью вашей умрет нечисть! Не уважает русский сейчас русского. И потому не доверяет, потому что не уважает. И потому не действует с ним вместе, потому что не доверяет. Задумайся же ты, русский человек, русского же ненавидящий, о том, что заставило тебя соратника твоего возненавидеть! О пьянстве и лени русских думаешь ты, но не думаешь ты о том, что на мысли эти тебя навело. Не задал себе ты вопрос - а не жидовские ли СМИ тебя этим ослепить хотят? Не жидам ли нужно, чтобы к близким себе отвращение ты терпел? Прекрати же сторониться тех, которые могут тебе помочь! Прекрати же сторониться тех, которым можешь помочь ты! Ибо, выручая тех, кому по пути с тобой, выручаешь ты себя!". Выслушали люди скинхеда Васю, и стали друг с другом переглядываться и разговаривать. А Вася со своей командой пошли дальше, суть положения дел объяснять тем, кому одних слов для понимания недостаточно.
Так и бросили пить те, которые смогли, и завязали с героином те, у кого на это силы воли хватило. Остальные сбежали, побоев остерегаясь; сбежали и бляди. Стал затем народ думать о том, что дальше делать. И думать оставалось недолго. Жидов в подвале их собственного дома заперли, где они людей для продажи в рабство держали, и дом после этого сожгли. Фабрику грузин разгромили, и раз хозяева фабрики в бою погибнуть решили - так и погибли. Увидели и цыгане трупы своих сородичей, по реке плывущие. И сие увидев, разбежались кто куда, лишь бы от села подальше. Приехали азерботы, и услышали они, что платить будут за овощи столько, сколько надо, а не столько, сколько захочется. Перед собой здоровых и бесстрашных молодых людей видя, возмущение свое они скрыть решили. Навестить деревню и чеченцы вспомнили, и оттуда прямиком вглубь леса отправились, где для них могила "братская" была уже готова.
И, с врагами расправившись, стал народ затем работать вместе: школу починили, спортзал построили и тир. Улицы от мусора очистили, дома свои в порядок привели, сами стали люди на людей похожими. Перестали дети нюхать клей - начали учиться, а дома - книги читать, "Майн Кампф" в том числе. Стала молодежь в спортзал ходить - со штангой тренироваться, бокс осваивать. Тир стали люди посещать, чтобы стрелять научиться. Мероприятия совместные устраивать начали, а Вася-скинхед премию "ударник национал-социалистического труда" учредил, которая рекордсмену по количеству нанесенных чуркам ударов присуждается.
Понял Вася, что жизнь улучшается, и обратно возвращаться решил. Приехал он домой поздно и спать захотел. Лег на кровать, уставший после дня борьбы своей, и с чистой совестью взглянул в глаза фюреру, на портрете изображенному. Воистину не тем горд учитель учеником, который на него всех чаще дрочил, а тем, который то дело правое делает, которому он его научил.