о войне, карликах, любви и братстве народов
я когда болею, думаю о войне, карликах и всяких сентиментальных вещах.
поэтому, вероятно, наткнувшись на один умилительный эпизод из Gummo про 12-летнего кошкоубийцу и очаровательную, мягкую, добрую, воздушную, райскую, неземную девушку-дауна-шлюху, я подумала, как все вообще-то одинаково в американской провинции и московском пригороде (а говорят, это вся Россия).
вывод, разумеется, основан не на богатом личном опыте - книжные "Жунгли" Романа Буйды выглядят русским братом-близнецом киношного Gummo Хармони Корина.
эмоциональная глухота, гаденькие странности, растерянность, скука и ими порождаемые чудища (вроде гомосексуальных опытов с карликами, убийства кошек или собственноручно отрубленной своей же руки) - все такое похожее (а значит, близкое и родное), что хочется обняться. Будет, конечно, противно, но так тепло и уютно, по-свойски, как в собственном дачном сортире - с мухами и паутиной, но зато с лоскутом светленьких обоев в мелкую розочку. Комфортно.
поэтому, вероятно, наткнувшись на один умилительный эпизод из Gummo про 12-летнего кошкоубийцу и очаровательную, мягкую, добрую, воздушную, райскую, неземную девушку-дауна-шлюху, я подумала, как все вообще-то одинаково в американской провинции и московском пригороде (а говорят, это вся Россия).
вывод, разумеется, основан не на богатом личном опыте - книжные "Жунгли" Романа Буйды выглядят русским братом-близнецом киношного Gummo Хармони Корина.
эмоциональная глухота, гаденькие странности, растерянность, скука и ими порождаемые чудища (вроде гомосексуальных опытов с карликами, убийства кошек или собственноручно отрубленной своей же руки) - все такое похожее (а значит, близкое и родное), что хочется обняться. Будет, конечно, противно, но так тепло и уютно, по-свойски, как в собственном дачном сортире - с мухами и паутиной, но зато с лоскутом светленьких обоев в мелкую розочку. Комфортно.