Марина Москвина и её истории
Марину Москвину я обожаю трепетно и считаю одним из лучших писателей современности. Когда встретила этот пост, очень захотелось перечитать эти чудесные книги. Всем советую))
Оригинал взят у ptiz_siniz в Марина Москвина и её истории
Несколько лет назад я купила книгу Марины Москвиной о трёх её путешествиях: в Индию, Непал и Японию ("Небесные тихоходы", "Дорога на Аннапурну" и "Изголовье из травы"). Поскольку все эти страны меня интересовали, я книгу полистала, сразу очаровалась - и купила. Книгу перечитывала дважды. Лёгкий, красочный язык, чудный юмор, масса интереснейших деталей. Восторг.
Потом я прочитала её книгу "Гуд бай, Арктика!" - тоже с удовольствием.
А сейчас читаю "Танец мотыльков на сухой землёй" - сборник зарисовок из богатой общением с интересными людьми жизни Марины Москвиной и её мужа, художника Леонида Тишкова. Просто не могу не поделиться несколькими - для улыбки :)
//
* * *
Цирковой силач Валентин Дикуль жаловался мне на трудности, с которыми сталкиваешься, когда поднимаешь лошадь:
- Ведь не всякая лошадь хочет, чтобы ее носили…
* * *
- Со мной за столом в Переделкине знаешь, кто сидит? - я с гордостью говорю Седову. - Курляндский! «Ну, погоди!» который написал!
- Как? - удивился Седов. - Он член Союза писателей?
- А что? - говорю.
- Как «что»? В этом «Ну, погоди!» есть только одна реплика: «Ну, заяц, погоди!..»
* * *
Молодой Иртеньев позвонил молодому Тишкову и попросил проиллюстрировать его книгу. Леня сказал:
- Я сейчас очень занят. Могу тебе порекомендовать моего ученика.
- Пусть твой ученик рисует моего ученика, - гордо ответил Игорь.
* * *
Просветленный мастер Карл Ренц на встрече с нами, своими учениками, сказал, что главным учителем считает свою бабушку.
- Если у меня что-то отбирали в детстве или я терял свои игрушки, она говорила мне: «Сядь, мальчик мой, успокойся, закрой глаза, что ты видишь?» «Ничего», - отвечал я. «Это единственное, - говорила она, - что тебе принадлежит…»
* * *
С каждым годом у нашего пса Лакки открывались новые возможности. На пятом году он стал есть арбуз и виноград, на десятом - курить трубку, а на пятнадцатом - пить шампанское на Новый год.
* * *
Моя тетя Инна работала в спецателье ГУМа, и там у них заказал пошить пальто маг и провидец Вольф Мессинг. Однажды в ателье пропала курточка с манекена. И тетя Инна спросила у Вольфа Григорьевича - кто это сделал? Мессинг, безошибочно предсказавший начало и конец Гражданской войны, победу Советского Союза в Отечественной, день смерти Сталина, дату смерти своей жены, день и час своего собственного ухода, будущую войну в Афганистане и распад СССР, не раздумывая ответил: «Закройщик Яша». И тот мгновенно признался. Благодарные сотрудники ателье подарили Мессингу модную нейлоновую кофту.
Дочь Инны, Алла, ни сном ни духом не знала про этот случай, однако давнишняя сотрудница Инны подтвердила: да, так оно и было. И рассказала, как они с Инной потом ходили к Мессингу с какой-то просьбой. Не успели войти, Вольф Григорьевич с порога посочувствовал, что им пришлось полчаса ждать автобуса, и напрасно они так надолго застряли в булочной, всё сомневались, какой торт выбрать - подешевле-попроще или подороже-повкуснее.
* * *
Окрыленный успехом мультфильма «Что случилось с крокодилом», снискавшего множество премий на фестивалях и любовь зрителей, режиссер Александр Горленко снял еще фильм по моему сценарию «Увеличительное стекло», и нам сильно за него нагорело от начальства. Нас вызвали на ковер к какому-то заоблачному чиновнику в Госкино, стали распекать на все корки, а Горленко заявляет - весомо, убедительно:
- Поймите, наш фильм жиздится на том…
Я пихаю его под столом ногой. Шестое чувство тоже подсказывает Александру: что-то не так. Но что именно - неясно. Тогда он опять:
- Наш фильм жиздится на том…
Так тот и не понял, на чем у нас там все жиздится.
* * *
На выступлении молодых писателей один начинающий литератор объявил, что посвящает свое стихотворение высокому гостю из секретариата СП.
- «Не посвящай, тореро, бой правительственной ложе!» - послышался из зала голос поэта Марины Бородицкой.
* * *
Юрий Поляков летел в самолете, смотрит - какой-то мужичок с него прямо глаз не сводит.
«Узнал», - довольно подумал Юра.
А тот взглянул так хитро с прищуром и спрашивает доверительно:
- Вы - Виталий Соломин?..
Юра это рассказал после того, как Людмила Улицкая спросила у него:
- Вы - Николай Кононов?
* * *
Позвонила Люсина подруга: сын ее зовет с племянницами в Африку. А ей 89. Что делать?
- Даже и не думай, - сказала Люся. - Даже не думай! - с жаром повторила она. - …Бери девочек - и лети!
* * *
Неожиданно меня пригласили в ток-шоу «Что хочет женщина». Тема такая: «Если женщина говорит „нет“, то это ничего не значит».
- Не можете сегодня, приходите завтра. Темы: «Любовник только укрепляет семью». И «Большая зарплата женщины - разрушает». Предполагаются звезда и эксперты.
- Надеюсь, - говорю, - я буду звезда?
- Нет, вы будете эксперт.
* * *
Леня морковку принес с базара:
- О, молоденькая!
- Ты так плотоядно восхищаешься молоденькой морковкой, - возмутилась я. - А нам, старым морковкам, - обидно.
- О господи! - воскликнул Леня, пораженный сложностью женской натуры. - Никогда не знаешь, чем можно ранить ваши души.
* * *
Как-то возвращаясь с гастролей, в аэропорту Шереметьево Резо Габриадзе увидел человека, которому явно была нужна помощь. Реваз Леванович подошел и предложил понести его чемодан. («Хотя я сам еле иду!» - заметил Резо.) Поддерживая друг друга, обмениваясь лекарствами, они подошли к автобусу.
- А вы, простите, кто? - спросил этот человек.
Резо представился.
- А я - Альфред Шнитке…
* * *
Карикатурист Игорь Смирнов пришел к карикатуристу Борису Ефимову. Тому 108 лет. Он открывает дверь и говорит:
- Игорь! Все. Чувствую, что начал стареть.
- А как этот проявляется? - спрашивает Смирнов. - Что? Поясница? Или что?
- Стихи начал забывать, - сказал Ефимов.
* * *
В пасхальную ночь в Питер прибыл священный огонь из Иерусалима. По телевизору шла трансляция. Батюшка, празднично облаченный, тщетно пытался вскрыть сосуд с огнем. И вдруг - в тишине - в сердцах воскликнул:
- Ч-черт!
Пауза.
Комментатор:
- …Да, дьявол, он вездесущ. Но на то мы и пришли на эту Землю…
* * *
- Я сегодня ходил в журнал «Трамвай», - сказал Гриша Кружков. - Мне там очень понравился твой рассказ «Наш мокрый Иван». Я с таким удовольствием прочитал его в папке для отказов!
* * *
Леня, глядя на мои книги на полке - с удивлением:
- Ого! Как ты уже много написала!
- Это при том, - говорю, - что я пишу абзац в день.
- Но с каким постоянством! - воскликнул Тишков. - Люди то запьют, то закручинятся, то во что-нибудь вляпаются… То разводятся, то меняют квартиры… а ты - абзац в день, абзац в день.
* * *
Поэт Валерий Краско, размачивая в столовой горбушку в супе:
- А меня уже вообще пять лет женщины не интересуют. Пять лет уже не хочу ничего. А ведь я был бабником, причем очень успешным бабником, взгляните на меня, представьте, какой я был в молодости неотразимый!
- Не заставляйте меня так сильно напрягать воображение, - ответила я ободряюще.
* * *
Наш приятель Володя лежал в психбольнице. И устроил там концерт - пел под гитару бардовские песни.
- Так всем понравилось, - говорит. - И пациентам, и медперсоналу. Особенно с душой и с энтузиазмом исполнили песню «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались…».
* * *
Захожу в ЦДЛ и показываю удостоверение охраннику. Он молча, удивленно на меня посмотрел и пропустил. Дома я обнаружила, что это был постоянный пропуск на территорию Ваганьковского колумбария. С печатью «Ритуальное обслуживание Ваганьковского кладбища».
* * *
Взяли на майские праздники путевки - круиз по малому Золотому кольцу на теплоходе «Грибоедов». Поселились в каюте. А там во всю стену окно - и все время люди фланируют.
- Как же мы будем сексом заниматься? - я спрашиваю.
- Да мы так сексом занимаемся, - говорит Леня, - что любо-дорого посмотреть!
* * *
Светлову не дали разрешения поехать во Францию.
- Ладно, ничего, - сказал он, - зато я купил себе ботинки.
Яша наклонился под стол, посмотрел.
- Михаил Аркадьевич, - говорит, - наверное, в них очень удобно ходить.
- Мальчик мой, - он ответил, - а если бы вы знали, как в них удобно спать!
* * *
Туркменский скульптор Туркман предложил мне позировать ему.
- Я хочу слепить ваш бюст, - сказал он.
И поспешно добавил:
- Бюст - это значит голова.
* * *
Валерий Воскобойников рассказывал, как директор издательства «Детская литература» пытался притормозить «Недопеска Наполеона Третьего»:
- Больно вольнолюбивый у вас герой, - недовольно говорил директор, - и все какие-то намеки, намеки…
- Да я и сам такой, - сказал Коваль, - какие ж тут намеки?..
- А почему же вы не едете в Израиль?
- Да потому что я не еврей.
- Как так?
- А вот так.
- …Ну, в общем, из-за нехватки бумаги, - вздохнул директор, - мы вас переносим на март будущего года.
* * *
Поэт Алена Басилова:
- Когда Овсей Дриз доживал свои последние дни на этой Земле, он предупредил: я вас рассмешу, не плачьте. В день похорон через все кладбище на тележке привезли его гроб к могиле, открываем - а это не Овсей, имевший, как известно, внешность пророка Мафусаила, а какой-то ужасный амбал с квадратным подбородком. Мы кинулись обратно, в морг, опять через все кладбище, и дальше - к провожатым этого усопшего. А те даже не заглянули в гроб, и нашего Овсея уже почти захоронили!.. Действительно, такой хохот потом стоял!..
* * *
Коля Шаров - орнитолог. Я написала о нем колонку в газете «Московская правда» и назвала ее «Птицы в городе». Случилось так, что Николаю пришлось забежать в общественный туалет.
- И представляешь? - он взволнованно говорил. - На гвозде болтается лишь один клок газеты с твоей статьей - про меня. Я просто не знал - на что решиться!..
* * *
Прихожу домой за полночь с вечеринки.
- И как на это прореагировал твой обманутый муж? - спрашивает папа.
На что мать моя Люся кричит из своей комнаты:
- Да наши обманутые мужья живут лучше, чем у других - не обманутые!..
* * *
Встретилась с Юрием Ковалем, ему, бедолаге, в сельмаге города Мезень по недоразумению выбили зуб в очереди за вином. Я сразу вспомнила первую фразу его «Самой легкой лодки в мире»: «С детства я мечтал иметь тельняшку и зуб золотой».
- Тельняшка у вас есть, - говорю, - и золотой зуб уже не за горами.
- Да, - вздохнул он. - Правильно Цветаева сказала: «Стихи всегда сбываются».
* * *
Владимир Тарасов с кем-то выступал в Якутии - там и зэки были, и коренное население. Саксофонист напился. А в юрте сидел якут с трубкой - и в меховых юбках. Володин товарищ подумал, что это женщина, стал приставать - а тот ему говорит:
- Я сама.
Он опять к нему лезет.
- Я сама!
Потом отложил трубку, как даст ему в глаз.
Оказывается, «Я сама» - значит «Я мужчина».
* * *
Юрий Кушак встречает директора бывшего Дома детской книги Ольгу Корф.
- А что там сейчас вместо Дома детской книги, Оля? - он спрашивает.
- «Сити-банк», - с отвращением отвечает Ольга.
- Так тебе надо было остаться и стать директором «Сити-банка»!..
* * *
- А вы чем занимаетесь? - спросила «коммуникабельная» старушка Юрия Борисовича Рюрикова.
Он ответил:
- Амурологией.
* * *
Мальчик входит в троллейбус, окидывает пассажиров гневным взаром и громко произносит:
- Ну и ну! Старики уселись, а маленькие - стоят!
* * *
Искусствовед Виталий Пацюков так интересно обо всем рассказывает, я говорю:
- Вам надо все это написать!
А он:
- Понимаете, я больше думаю, чем пишу. Вот вы молодец…
- …больше пишете, чем думаете! - сказал Тишков.
* * *
Приезжаю в Дом творчества - а там уже мои хорошие знакомые поэты и прозаики Надежда Мирошниченко, Тамара Ломбина, Владимир Блинов… Я прихожу, они сидят за столом, я всех обняла, расцеловала, мы ужинаем, Надя меня спрашивает:
- А твой муж - из Екатеринбурга?
- Что ты, - говорю я. - Он даже из еще большей глуши.
Все онемели.
- Ну, то есть из просто глуши, - я поправилась.
А все сидят - абсолютно все - кто из Екатеринбурга, кто из Сыктывкара…
* * *
Меня пригласили выступить перед детьми сибирского города Нефтеюганска. Сказали, что площадкой будет небольшой Дом культуры, который у них оказался вроде нашего Большого театра. С гитарой на плече и парой детских книжек под мышкой стояла я на улице и смотрела, как по морозу стекаются туда все дети города - от шести месяцев до шестнадцати лет. Такой грандиозной разнокалиберной аудитории у меня не было нигде и никогда.
Я вышла на сцену - передо мной бушевало море детей.
Что было дальше, не помню. Стоял ли в зале гвалт, скакали они по креслам или ходили на головах, катилось ли все кувырком или через пень-колоду, - я знала одно: мне нужно продержаться на сцене час, как было означено в договоре.
Вся взмокшая, с гитарой, дудкой, барабаном, перьями заморских птиц и челюстью древнего осла, ровно через час я покинула сцену.
Толпы детей спускались в гардероб, потребовалось немалое время, чтобы это исполинское помещение опустело. Меня провели в туалет.
Я вошла в кабину, взгромоздилась на унитаз, подняла голову и увидела на двери - жирным черным фломастером печатными буквами:
«Марина Москвина -…»
Я зажмурилась. Потом взяла себя в руки и открыла глаза:
«… - классная баба!»
Из туалета нефтеюганского Дома культуры я вышла с непоколебимым ощущением: жизнь - удалась.
//
Оригинал взят у ptiz_siniz в Марина Москвина и её истории
Несколько лет назад я купила книгу Марины Москвиной о трёх её путешествиях: в Индию, Непал и Японию ("Небесные тихоходы", "Дорога на Аннапурну" и "Изголовье из травы"). Поскольку все эти страны меня интересовали, я книгу полистала, сразу очаровалась - и купила. Книгу перечитывала дважды. Лёгкий, красочный язык, чудный юмор, масса интереснейших деталей. Восторг.
Потом я прочитала её книгу "Гуд бай, Арктика!" - тоже с удовольствием.
А сейчас читаю "Танец мотыльков на сухой землёй" - сборник зарисовок из богатой общением с интересными людьми жизни Марины Москвиной и её мужа, художника Леонида Тишкова. Просто не могу не поделиться несколькими - для улыбки :)
//
* * *
Цирковой силач Валентин Дикуль жаловался мне на трудности, с которыми сталкиваешься, когда поднимаешь лошадь:
- Ведь не всякая лошадь хочет, чтобы ее носили…
* * *
- Со мной за столом в Переделкине знаешь, кто сидит? - я с гордостью говорю Седову. - Курляндский! «Ну, погоди!» который написал!
- Как? - удивился Седов. - Он член Союза писателей?
- А что? - говорю.
- Как «что»? В этом «Ну, погоди!» есть только одна реплика: «Ну, заяц, погоди!..»
* * *
Молодой Иртеньев позвонил молодому Тишкову и попросил проиллюстрировать его книгу. Леня сказал:
- Я сейчас очень занят. Могу тебе порекомендовать моего ученика.
- Пусть твой ученик рисует моего ученика, - гордо ответил Игорь.
* * *
Просветленный мастер Карл Ренц на встрече с нами, своими учениками, сказал, что главным учителем считает свою бабушку.
- Если у меня что-то отбирали в детстве или я терял свои игрушки, она говорила мне: «Сядь, мальчик мой, успокойся, закрой глаза, что ты видишь?» «Ничего», - отвечал я. «Это единственное, - говорила она, - что тебе принадлежит…»
* * *
С каждым годом у нашего пса Лакки открывались новые возможности. На пятом году он стал есть арбуз и виноград, на десятом - курить трубку, а на пятнадцатом - пить шампанское на Новый год.
* * *
Моя тетя Инна работала в спецателье ГУМа, и там у них заказал пошить пальто маг и провидец Вольф Мессинг. Однажды в ателье пропала курточка с манекена. И тетя Инна спросила у Вольфа Григорьевича - кто это сделал? Мессинг, безошибочно предсказавший начало и конец Гражданской войны, победу Советского Союза в Отечественной, день смерти Сталина, дату смерти своей жены, день и час своего собственного ухода, будущую войну в Афганистане и распад СССР, не раздумывая ответил: «Закройщик Яша». И тот мгновенно признался. Благодарные сотрудники ателье подарили Мессингу модную нейлоновую кофту.
Дочь Инны, Алла, ни сном ни духом не знала про этот случай, однако давнишняя сотрудница Инны подтвердила: да, так оно и было. И рассказала, как они с Инной потом ходили к Мессингу с какой-то просьбой. Не успели войти, Вольф Григорьевич с порога посочувствовал, что им пришлось полчаса ждать автобуса, и напрасно они так надолго застряли в булочной, всё сомневались, какой торт выбрать - подешевле-попроще или подороже-повкуснее.
* * *
Окрыленный успехом мультфильма «Что случилось с крокодилом», снискавшего множество премий на фестивалях и любовь зрителей, режиссер Александр Горленко снял еще фильм по моему сценарию «Увеличительное стекло», и нам сильно за него нагорело от начальства. Нас вызвали на ковер к какому-то заоблачному чиновнику в Госкино, стали распекать на все корки, а Горленко заявляет - весомо, убедительно:
- Поймите, наш фильм жиздится на том…
Я пихаю его под столом ногой. Шестое чувство тоже подсказывает Александру: что-то не так. Но что именно - неясно. Тогда он опять:
- Наш фильм жиздится на том…
Так тот и не понял, на чем у нас там все жиздится.
* * *
На выступлении молодых писателей один начинающий литератор объявил, что посвящает свое стихотворение высокому гостю из секретариата СП.
- «Не посвящай, тореро, бой правительственной ложе!» - послышался из зала голос поэта Марины Бородицкой.
* * *
Юрий Поляков летел в самолете, смотрит - какой-то мужичок с него прямо глаз не сводит.
«Узнал», - довольно подумал Юра.
А тот взглянул так хитро с прищуром и спрашивает доверительно:
- Вы - Виталий Соломин?..
Юра это рассказал после того, как Людмила Улицкая спросила у него:
- Вы - Николай Кононов?
* * *
Позвонила Люсина подруга: сын ее зовет с племянницами в Африку. А ей 89. Что делать?
- Даже и не думай, - сказала Люся. - Даже не думай! - с жаром повторила она. - …Бери девочек - и лети!
* * *
Неожиданно меня пригласили в ток-шоу «Что хочет женщина». Тема такая: «Если женщина говорит „нет“, то это ничего не значит».
- Не можете сегодня, приходите завтра. Темы: «Любовник только укрепляет семью». И «Большая зарплата женщины - разрушает». Предполагаются звезда и эксперты.
- Надеюсь, - говорю, - я буду звезда?
- Нет, вы будете эксперт.
* * *
Леня морковку принес с базара:
- О, молоденькая!
- Ты так плотоядно восхищаешься молоденькой морковкой, - возмутилась я. - А нам, старым морковкам, - обидно.
- О господи! - воскликнул Леня, пораженный сложностью женской натуры. - Никогда не знаешь, чем можно ранить ваши души.
* * *
Как-то возвращаясь с гастролей, в аэропорту Шереметьево Резо Габриадзе увидел человека, которому явно была нужна помощь. Реваз Леванович подошел и предложил понести его чемодан. («Хотя я сам еле иду!» - заметил Резо.) Поддерживая друг друга, обмениваясь лекарствами, они подошли к автобусу.
- А вы, простите, кто? - спросил этот человек.
Резо представился.
- А я - Альфред Шнитке…
* * *
Карикатурист Игорь Смирнов пришел к карикатуристу Борису Ефимову. Тому 108 лет. Он открывает дверь и говорит:
- Игорь! Все. Чувствую, что начал стареть.
- А как этот проявляется? - спрашивает Смирнов. - Что? Поясница? Или что?
- Стихи начал забывать, - сказал Ефимов.
* * *
В пасхальную ночь в Питер прибыл священный огонь из Иерусалима. По телевизору шла трансляция. Батюшка, празднично облаченный, тщетно пытался вскрыть сосуд с огнем. И вдруг - в тишине - в сердцах воскликнул:
- Ч-черт!
Пауза.
Комментатор:
- …Да, дьявол, он вездесущ. Но на то мы и пришли на эту Землю…
* * *
- Я сегодня ходил в журнал «Трамвай», - сказал Гриша Кружков. - Мне там очень понравился твой рассказ «Наш мокрый Иван». Я с таким удовольствием прочитал его в папке для отказов!
* * *
Леня, глядя на мои книги на полке - с удивлением:
- Ого! Как ты уже много написала!
- Это при том, - говорю, - что я пишу абзац в день.
- Но с каким постоянством! - воскликнул Тишков. - Люди то запьют, то закручинятся, то во что-нибудь вляпаются… То разводятся, то меняют квартиры… а ты - абзац в день, абзац в день.
* * *
Поэт Валерий Краско, размачивая в столовой горбушку в супе:
- А меня уже вообще пять лет женщины не интересуют. Пять лет уже не хочу ничего. А ведь я был бабником, причем очень успешным бабником, взгляните на меня, представьте, какой я был в молодости неотразимый!
- Не заставляйте меня так сильно напрягать воображение, - ответила я ободряюще.
* * *
Наш приятель Володя лежал в психбольнице. И устроил там концерт - пел под гитару бардовские песни.
- Так всем понравилось, - говорит. - И пациентам, и медперсоналу. Особенно с душой и с энтузиазмом исполнили песню «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались…».
* * *
Захожу в ЦДЛ и показываю удостоверение охраннику. Он молча, удивленно на меня посмотрел и пропустил. Дома я обнаружила, что это был постоянный пропуск на территорию Ваганьковского колумбария. С печатью «Ритуальное обслуживание Ваганьковского кладбища».
* * *
Взяли на майские праздники путевки - круиз по малому Золотому кольцу на теплоходе «Грибоедов». Поселились в каюте. А там во всю стену окно - и все время люди фланируют.
- Как же мы будем сексом заниматься? - я спрашиваю.
- Да мы так сексом занимаемся, - говорит Леня, - что любо-дорого посмотреть!
* * *
Светлову не дали разрешения поехать во Францию.
- Ладно, ничего, - сказал он, - зато я купил себе ботинки.
Яша наклонился под стол, посмотрел.
- Михаил Аркадьевич, - говорит, - наверное, в них очень удобно ходить.
- Мальчик мой, - он ответил, - а если бы вы знали, как в них удобно спать!
* * *
Туркменский скульптор Туркман предложил мне позировать ему.
- Я хочу слепить ваш бюст, - сказал он.
И поспешно добавил:
- Бюст - это значит голова.
* * *
Валерий Воскобойников рассказывал, как директор издательства «Детская литература» пытался притормозить «Недопеска Наполеона Третьего»:
- Больно вольнолюбивый у вас герой, - недовольно говорил директор, - и все какие-то намеки, намеки…
- Да я и сам такой, - сказал Коваль, - какие ж тут намеки?..
- А почему же вы не едете в Израиль?
- Да потому что я не еврей.
- Как так?
- А вот так.
- …Ну, в общем, из-за нехватки бумаги, - вздохнул директор, - мы вас переносим на март будущего года.
* * *
Поэт Алена Басилова:
- Когда Овсей Дриз доживал свои последние дни на этой Земле, он предупредил: я вас рассмешу, не плачьте. В день похорон через все кладбище на тележке привезли его гроб к могиле, открываем - а это не Овсей, имевший, как известно, внешность пророка Мафусаила, а какой-то ужасный амбал с квадратным подбородком. Мы кинулись обратно, в морг, опять через все кладбище, и дальше - к провожатым этого усопшего. А те даже не заглянули в гроб, и нашего Овсея уже почти захоронили!.. Действительно, такой хохот потом стоял!..
* * *
Коля Шаров - орнитолог. Я написала о нем колонку в газете «Московская правда» и назвала ее «Птицы в городе». Случилось так, что Николаю пришлось забежать в общественный туалет.
- И представляешь? - он взволнованно говорил. - На гвозде болтается лишь один клок газеты с твоей статьей - про меня. Я просто не знал - на что решиться!..
* * *
Прихожу домой за полночь с вечеринки.
- И как на это прореагировал твой обманутый муж? - спрашивает папа.
На что мать моя Люся кричит из своей комнаты:
- Да наши обманутые мужья живут лучше, чем у других - не обманутые!..
* * *
Встретилась с Юрием Ковалем, ему, бедолаге, в сельмаге города Мезень по недоразумению выбили зуб в очереди за вином. Я сразу вспомнила первую фразу его «Самой легкой лодки в мире»: «С детства я мечтал иметь тельняшку и зуб золотой».
- Тельняшка у вас есть, - говорю, - и золотой зуб уже не за горами.
- Да, - вздохнул он. - Правильно Цветаева сказала: «Стихи всегда сбываются».
* * *
Владимир Тарасов с кем-то выступал в Якутии - там и зэки были, и коренное население. Саксофонист напился. А в юрте сидел якут с трубкой - и в меховых юбках. Володин товарищ подумал, что это женщина, стал приставать - а тот ему говорит:
- Я сама.
Он опять к нему лезет.
- Я сама!
Потом отложил трубку, как даст ему в глаз.
Оказывается, «Я сама» - значит «Я мужчина».
* * *
Юрий Кушак встречает директора бывшего Дома детской книги Ольгу Корф.
- А что там сейчас вместо Дома детской книги, Оля? - он спрашивает.
- «Сити-банк», - с отвращением отвечает Ольга.
- Так тебе надо было остаться и стать директором «Сити-банка»!..
* * *
- А вы чем занимаетесь? - спросила «коммуникабельная» старушка Юрия Борисовича Рюрикова.
Он ответил:
- Амурологией.
* * *
Мальчик входит в троллейбус, окидывает пассажиров гневным взаром и громко произносит:
- Ну и ну! Старики уселись, а маленькие - стоят!
* * *
Искусствовед Виталий Пацюков так интересно обо всем рассказывает, я говорю:
- Вам надо все это написать!
А он:
- Понимаете, я больше думаю, чем пишу. Вот вы молодец…
- …больше пишете, чем думаете! - сказал Тишков.
* * *
Приезжаю в Дом творчества - а там уже мои хорошие знакомые поэты и прозаики Надежда Мирошниченко, Тамара Ломбина, Владимир Блинов… Я прихожу, они сидят за столом, я всех обняла, расцеловала, мы ужинаем, Надя меня спрашивает:
- А твой муж - из Екатеринбурга?
- Что ты, - говорю я. - Он даже из еще большей глуши.
Все онемели.
- Ну, то есть из просто глуши, - я поправилась.
А все сидят - абсолютно все - кто из Екатеринбурга, кто из Сыктывкара…
* * *
Меня пригласили выступить перед детьми сибирского города Нефтеюганска. Сказали, что площадкой будет небольшой Дом культуры, который у них оказался вроде нашего Большого театра. С гитарой на плече и парой детских книжек под мышкой стояла я на улице и смотрела, как по морозу стекаются туда все дети города - от шести месяцев до шестнадцати лет. Такой грандиозной разнокалиберной аудитории у меня не было нигде и никогда.
Я вышла на сцену - передо мной бушевало море детей.
Что было дальше, не помню. Стоял ли в зале гвалт, скакали они по креслам или ходили на головах, катилось ли все кувырком или через пень-колоду, - я знала одно: мне нужно продержаться на сцене час, как было означено в договоре.
Вся взмокшая, с гитарой, дудкой, барабаном, перьями заморских птиц и челюстью древнего осла, ровно через час я покинула сцену.
Толпы детей спускались в гардероб, потребовалось немалое время, чтобы это исполинское помещение опустело. Меня провели в туалет.
Я вошла в кабину, взгромоздилась на унитаз, подняла голову и увидела на двери - жирным черным фломастером печатными буквами:
«Марина Москвина -…»
Я зажмурилась. Потом взяла себя в руки и открыла глаза:
«… - классная баба!»
Из туалета нефтеюганского Дома культуры я вышла с непоколебимым ощущением: жизнь - удалась.
//