Про сломанный палец
Нет, жаловаться мне конечно грех. Люди руки-ноги ломают, а то и что похуже, а я всего лишь одним пальцем пока что отделалась, средним, на правой руке. Зато сломала его дважды, с интервалом в 15 лет. Если кому интересны подробности, то они под катом. А мне они нужны "для истории" и чтобы не забыть полезные практические выводы.
Первый раз дело было в Украине, в родном моём городе Харькове. Я тогда своими руками уронила на этот палец, точнее, на самый его кончик, здоровенный диван. Ситуация была такая. Под диваном сделал лужу котёнок, ещё не воспитанный гадить в лоток. Лужа подтекла под диванную раму-основу, и вытереть по краям было бы недостаточно. Я приподяла раму левой рукой и подсунула под неё правую руку с тряпкой, да не удержала. Руку выдернула, но не всю -- крайняя фаланга самого длинного пальца таки пришиблась.
Было уже относительно поздно, часов 10 вечера, и сын повёл меня в ближайший дежурный травмпункт. Жили мы с ним тогда на Павловом Поле, в снимаемой однокомнатной квартире, которая днём превращалась в офис, да не одной, а целых двух контор, одна из которых была моей личной. Края эти мы с сыном знали хорошо, и пешочком пройти от дома на Отакара Яроша до 26-й Городской поликлиники на улице 23 августа было не сложно и не долго. Тамошние работницы встретили нас очень ласково и участливо, сделали рентген и наложили шину. Я им вроде бы что-то заплатила, типа за перевязочный материал, но это были копейки. После этого где-то с месяц я ходила с неприлично выставленным средним пальцем огромных размеров, замотанным в грязно-серый бинт, что, понятно, было поводом для многих шуток.
К слову, чуть ли на следующий день после приключения с диваном ко мне должны были прийти две гостьи по феминистской части. Точнее, так: моя подруга и экс-начальница Галина Ротаенко, главная редакторка дамского журнала "Марианна" и ведущая первой феминистской страницы в еженедельнике "Панорама", должна была привести в мой "квартиро-офис" московскую гостью Надежду Ажгихину, которая вела тогда феминистскую страницу в "Независимой гезете" -- для знакомства и общения. Я, конечно, собиралась их какой-то своей стряпнёй угощать, по крайней мере, помню, что в плане было картошку почистить. А тут мало того, что из-за сломанного пальца это стало невозможным, так и воду у нас в доме в очередной раз отключили. Мобильников тогда, если кто забыл, ещё не было, по крайней мере, в Украине не было, плюс автоответчики у большинства людей и в большинстве учреждений не водились, так что о своей внезапной инвалидности я и предупредить не смогла.
Ажгихина пришла первой и быстро решила картошечный кризис, предложив сварить её в мундире (какое-то количество воды у меня нашлось). Остальных подробностей этой встречи я не помню, но интервью с нею у меня сохранилось, и было оно опубликовано аж в двух местах с подзаголовком-врезкой: "Надежда Ажгихина: Феминизм для меня -- это права человека". Тогда это был новый для меня концепт, и я даже с ней не то, чтобы спорила, но пыталась выступать адвокатом дьявола. В конце концов она убедила меня в своей правоте.
Ну, вот, на этом закончились воспоминания о былых временах, а вот вам история современная. В минувшую субботу мы (Коля, я и наш старый харьковско-американский друг, который через нас возвращался из украинско-израильского отпуска в Калифорнию) поехали гулять на Кейп-мэй (самая южная точка штата Нью-Джерси). Приехали на набережную, запарковались, вышли, расслабленные двухчасовой дорогой, и Коля решил захлопнуть дверь машины -- как раз в тот момент, когда я решила вынуть из машины сумку. Ну, и... Эх, крику было... На этот раз переломилась вторая от кончика фаланга. А палец тот же.
Дальше было так. Мы посидели на скамеечке на набережной, уткнувшись в телефоны (там ведь теперь гугл водится со всеми вытекающими) в поисках ближайшего ER (наверное эту аббревиатуру у нас теперь тоже знают не хуже, чем в Штатах -- после одноименного телесериала). По-нашему это наверное "пункт скорой помощи". Им оказался расположенный в 15 километрах большой госпиталь. Поехали туда, введя адрес в машинный GPS. Дорога заняла минут 15. Зашли в приёмное отделение. Вход в него свободный, но первый же встречный -- полицейский в форме и с кобурой, показавший, куда идти. В окошке меня первым делом спросили, что случилось и как меня зовут. Я так понимаю, что этот первый контакт -- определяющий, насколько срочно мне нужна помощь, и есть ли у меня шок. Потом мои данные ввели в компьютер, списав с водительских прав, дали мне набор стерильных марлечек, чтобы кровь смывать (да, на этот раз перелом оказался открытым; к счастью не до кости, но кожа поранилась), а на руку повесили пласстмассовый браслетик с информацией, кто я, да что я.
Ждать пришлось где-то час. Потом меня вызвали на конвейер. Первая тётя померила давление и температуру, спросила про аллергию и повесила второй браслетик (с названием того, на что у меня бывает реакция). Отдельно надо сказать, что эта тётя должна была выяснить, не являюсь ли я жертвой домашнего насилия. Но присутствие Коли, с виноватым и жалостливым лицом маячившего у меня за спиной, сделало ненужным ответы на дежурные вопросы по этому поводу. А вот когда я пару лет назад была в госпитале без него, совершенно по другому поводу и без всякой травмы, мне пришлось ответить на много вопросов, выяснявших эти вещи очень подробно.
Вторым оказался вьюноша, который ввёл в компьютер мои данные уже по полной программе: не только имя и адрес, но и место работы, страховка и всё такое. Третья девушка должна была напечатать в компьютере, рентген какой руки мне нужно сделать. Глядя на меня и на мою пораненную правую руку, она напечатала "левой". К счастью, её тут же поправили коллеги, стоявшие у неё за спиной (а если бы коллег-поправляльщиков не было, а мне надо было бы вырезать больную почку??? -- с ужасом подумала я). В промежутке между этой девушкой и предыдущим вьюношей на мою руку издалека взглянул проходивший мимо доктор. Он и сказал, что надо сделать рентген всей руки (в смысле кисти).
Потом за мной пришла хозяйка рентгеновского аппарата, привела меня в свои владения и просветила мне пальцы -- сначала все вместе, а потом ещё поломанный отдельно во всех ракурсах. Когда снимки изготовились (минут через 10), другой доктор подошёл ко мне лично. Сказал, что у меня перелом, и что мне наложат шину. Спросил, нужно ли мне дать и выписать обезболиватель. Поскольку боль уже утихла и возникала только, когда бедный палец шевелили, я от наркотика отказалась. После доктора пришла та самая девушка, которая хотела вырезать мне здоровую почку вместо правой руки написала левую. Именно она наложила шину и сделала это достаточно успешно -- всего один раз уронила инструмент, а потом долго не могла завязать бантик, но в конце концов справилась.
Шина в Харькове 15 лет назад представляла собой бутерброд из двух плоских палочек, между которыми положили палец и замотали всё это сооружение бинтом, для крепости многими слоями и через всею руку. Нынешняя моя шина -- это одна плоская палочка из материала, напоминающего поролон, приклееный к твёрдой пластиковой оболочке. Её согнули отдельно, прикинув, где, и наложили на палец так, что она огибает его сверху, а потом приклеили к ладони прозрачным пластырем. Примерно так:
Может, и у нас уже такое есть?
Отдельно про инструмент, который уронила моя "сестричка". Им оказался проволочный металлический цилиндр диаметром примерно в два моих пальца. На него был надет тоже цилиндрический бинт, сделанный из стягивающейся марли. Этот бинт не наматывается на палец, а надевается, как чулок, стягиваясь с цилиндра, порция за порцией. Очень быстро и удобно. Но картинку инструмента я пока что не нашла.
Главный практический вывод на сегодня: мне надо было забрать у них свои снимки, а то "мой районный" ортопед, к которому я сегодня записалась (на среду -- раньше окошка для меня не нашлось), собирается опять делать мне рентген -- потому как пока что обмен такого рода информацией между мед. учреждениями не налажен даже в Штатах. А с другой стороны Элис Стюарт уже давно доказала, что лишние просвечивания ни к чему хорошему не приводят. Придётся ещё раз съездить на Кейп-мэй...
Первый раз дело было в Украине, в родном моём городе Харькове. Я тогда своими руками уронила на этот палец, точнее, на самый его кончик, здоровенный диван. Ситуация была такая. Под диваном сделал лужу котёнок, ещё не воспитанный гадить в лоток. Лужа подтекла под диванную раму-основу, и вытереть по краям было бы недостаточно. Я приподяла раму левой рукой и подсунула под неё правую руку с тряпкой, да не удержала. Руку выдернула, но не всю -- крайняя фаланга самого длинного пальца таки пришиблась.
Было уже относительно поздно, часов 10 вечера, и сын повёл меня в ближайший дежурный травмпункт. Жили мы с ним тогда на Павловом Поле, в снимаемой однокомнатной квартире, которая днём превращалась в офис, да не одной, а целых двух контор, одна из которых была моей личной. Края эти мы с сыном знали хорошо, и пешочком пройти от дома на Отакара Яроша до 26-й Городской поликлиники на улице 23 августа было не сложно и не долго. Тамошние работницы встретили нас очень ласково и участливо, сделали рентген и наложили шину. Я им вроде бы что-то заплатила, типа за перевязочный материал, но это были копейки. После этого где-то с месяц я ходила с неприлично выставленным средним пальцем огромных размеров, замотанным в грязно-серый бинт, что, понятно, было поводом для многих шуток.
К слову, чуть ли на следующий день после приключения с диваном ко мне должны были прийти две гостьи по феминистской части. Точнее, так: моя подруга и экс-начальница Галина Ротаенко, главная редакторка дамского журнала "Марианна" и ведущая первой феминистской страницы в еженедельнике "Панорама", должна была привести в мой "квартиро-офис" московскую гостью Надежду Ажгихину, которая вела тогда феминистскую страницу в "Независимой гезете" -- для знакомства и общения. Я, конечно, собиралась их какой-то своей стряпнёй угощать, по крайней мере, помню, что в плане было картошку почистить. А тут мало того, что из-за сломанного пальца это стало невозможным, так и воду у нас в доме в очередной раз отключили. Мобильников тогда, если кто забыл, ещё не было, по крайней мере, в Украине не было, плюс автоответчики у большинства людей и в большинстве учреждений не водились, так что о своей внезапной инвалидности я и предупредить не смогла.
Ажгихина пришла первой и быстро решила картошечный кризис, предложив сварить её в мундире (какое-то количество воды у меня нашлось). Остальных подробностей этой встречи я не помню, но интервью с нею у меня сохранилось, и было оно опубликовано аж в двух местах с подзаголовком-врезкой: "Надежда Ажгихина: Феминизм для меня -- это права человека". Тогда это был новый для меня концепт, и я даже с ней не то, чтобы спорила, но пыталась выступать адвокатом дьявола. В конце концов она убедила меня в своей правоте.
Ну, вот, на этом закончились воспоминания о былых временах, а вот вам история современная. В минувшую субботу мы (Коля, я и наш старый харьковско-американский друг, который через нас возвращался из украинско-израильского отпуска в Калифорнию) поехали гулять на Кейп-мэй (самая южная точка штата Нью-Джерси). Приехали на набережную, запарковались, вышли, расслабленные двухчасовой дорогой, и Коля решил захлопнуть дверь машины -- как раз в тот момент, когда я решила вынуть из машины сумку. Ну, и... Эх, крику было... На этот раз переломилась вторая от кончика фаланга. А палец тот же.
Дальше было так. Мы посидели на скамеечке на набережной, уткнувшись в телефоны (там ведь теперь гугл водится со всеми вытекающими) в поисках ближайшего ER (наверное эту аббревиатуру у нас теперь тоже знают не хуже, чем в Штатах -- после одноименного телесериала). По-нашему это наверное "пункт скорой помощи". Им оказался расположенный в 15 километрах большой госпиталь. Поехали туда, введя адрес в машинный GPS. Дорога заняла минут 15. Зашли в приёмное отделение. Вход в него свободный, но первый же встречный -- полицейский в форме и с кобурой, показавший, куда идти. В окошке меня первым делом спросили, что случилось и как меня зовут. Я так понимаю, что этот первый контакт -- определяющий, насколько срочно мне нужна помощь, и есть ли у меня шок. Потом мои данные ввели в компьютер, списав с водительских прав, дали мне набор стерильных марлечек, чтобы кровь смывать (да, на этот раз перелом оказался открытым; к счастью не до кости, но кожа поранилась), а на руку повесили пласстмассовый браслетик с информацией, кто я, да что я.
Ждать пришлось где-то час. Потом меня вызвали на конвейер. Первая тётя померила давление и температуру, спросила про аллергию и повесила второй браслетик (с названием того, на что у меня бывает реакция). Отдельно надо сказать, что эта тётя должна была выяснить, не являюсь ли я жертвой домашнего насилия. Но присутствие Коли, с виноватым и жалостливым лицом маячившего у меня за спиной, сделало ненужным ответы на дежурные вопросы по этому поводу. А вот когда я пару лет назад была в госпитале без него, совершенно по другому поводу и без всякой травмы, мне пришлось ответить на много вопросов, выяснявших эти вещи очень подробно.
Вторым оказался вьюноша, который ввёл в компьютер мои данные уже по полной программе: не только имя и адрес, но и место работы, страховка и всё такое. Третья девушка должна была напечатать в компьютере, рентген какой руки мне нужно сделать. Глядя на меня и на мою пораненную правую руку, она напечатала "левой". К счастью, её тут же поправили коллеги, стоявшие у неё за спиной (а если бы коллег-поправляльщиков не было, а мне надо было бы вырезать больную почку??? -- с ужасом подумала я). В промежутке между этой девушкой и предыдущим вьюношей на мою руку издалека взглянул проходивший мимо доктор. Он и сказал, что надо сделать рентген всей руки (в смысле кисти).
Потом за мной пришла хозяйка рентгеновского аппарата, привела меня в свои владения и просветила мне пальцы -- сначала все вместе, а потом ещё поломанный отдельно во всех ракурсах. Когда снимки изготовились (минут через 10), другой доктор подошёл ко мне лично. Сказал, что у меня перелом, и что мне наложат шину. Спросил, нужно ли мне дать и выписать обезболиватель. Поскольку боль уже утихла и возникала только, когда бедный палец шевелили, я от наркотика отказалась. После доктора пришла та самая девушка, которая хотела вырезать мне здоровую почку вместо правой руки написала левую. Именно она наложила шину и сделала это достаточно успешно -- всего один раз уронила инструмент, а потом долго не могла завязать бантик, но в конце концов справилась.
Шина в Харькове 15 лет назад представляла собой бутерброд из двух плоских палочек, между которыми положили палец и замотали всё это сооружение бинтом, для крепости многими слоями и через всею руку. Нынешняя моя шина -- это одна плоская палочка из материала, напоминающего поролон, приклееный к твёрдой пластиковой оболочке. Её согнули отдельно, прикинув, где, и наложили на палец так, что она огибает его сверху, а потом приклеили к ладони прозрачным пластырем. Примерно так:
Может, и у нас уже такое есть?
Отдельно про инструмент, который уронила моя "сестричка". Им оказался проволочный металлический цилиндр диаметром примерно в два моих пальца. На него был надет тоже цилиндрический бинт, сделанный из стягивающейся марли. Этот бинт не наматывается на палец, а надевается, как чулок, стягиваясь с цилиндра, порция за порцией. Очень быстро и удобно. Но картинку инструмента я пока что не нашла.
Главный практический вывод на сегодня: мне надо было забрать у них свои снимки, а то "мой районный" ортопед, к которому я сегодня записалась (на среду -- раньше окошка для меня не нашлось), собирается опять делать мне рентген -- потому как пока что обмен такого рода информацией между мед. учреждениями не налажен даже в Штатах. А с другой стороны Элис Стюарт уже давно доказала, что лишние просвечивания ни к чему хорошему не приводят. Придётся ещё раз съездить на Кейп-мэй...