Из истории Израиля
С Фейсбука.
Пишет Rina Anati (машинный перевод).
29 лет со дня убийства Рабина: главный подстрекатель к убийству - премьер-министр; преступник, соучастник подстрекательства к убийству, который дошел до машины Рабина - министр полиции; юные поселенцы, нарушители закона, стали министрами в правительстве, а Ликуд, партия, которая когда-то покидала зал заседаний, когда Кахана выступал, теперь выполняет его политику, образуя каанистское правительство, которое приносит своих граждан в жертву смерти, где мертвые важнее живых, а религия и внешнее благочестие заменили мораль.
29 лет со дня убийства Рабина - и сразу после этого началась одна из самых успешных кампаний по влиянию на сознание: одинокий террорист, "мы не замешаны в этом", обвиняют целый лагерь в том, чего он не делал, "мы хотим обнять вас и плакать вместе с вами, мы стремимся к единству" - конечно же, Игаль Амир стоял в одиночку на митингах, скандируя "кровью и огнем прогоним Рабина" (и это обещание было выполнено), Игаль Амир шел один с петлей и гробом, Игаль Амир стоял один на балконе на площади Циона, когда все члены Кнессета от Ликуда убежали в панике от выступления, приведшего к убийству, не говоря уже о религиозных трактовках "дин родеф" и "дин мосер".
Эта кампания влияния на сознание была настолько успешной, что лагерь, из которого вышел убийца, не осознал своей вины и не понес никакого наказания. Главный подстрекатель пришел на поминальную службу, плакал на могиле убитого, утверждая, что против него ведется подстрекательство, что это опасно. Этот лагерь хотел устроить "неполитическую" церемонию памяти для самого политического убийства, которое было призвано изменить ход истории, и это удалось. Факт: этот лагерь сейчас у власти, а его экстремистская повестка дня диктует реальность.
Кампания по влиянию на сознание не закончилась после убийства, а продолжается до сих пор - гнусная ложь о том, что поселения предназначены для обеспечения безопасности Израиля, ложь о том, что они не подрывают основы демократии и не ослабляют её, ложь об "единстве", где "единство" означает, что светские и левые отказываются от своих ценностей ради "еврейской" головы, ложь достигла до самого названия религиозного лагеря "Религиозный сионизм", который на деле подрывает основные ценности сионизма и Декларации независимости - и под прикрытием этой кампании крайне правый религиозный националистический лагерь, когда-то считавшийся экстремистским, теперь находится в центре политической арены, а левые - опасные радикалы и предатели.
Это было очень успешное убийство, но они не добились бы такого успеха без сотрудничества с другой стороной, которая принимала их в объятиях на митингах, где выступал нарушитель закона Цахи Ханегби, сторона, которая вместо того, чтобы требовать расследования и привлечения к ответственности раввинов, подстрекавших к убийству под прикрытием религиозных аргументов, тоже обнималась с ними и зажигала свечи, не говоря уже о том, что и сегодня те, кто претендует на представление либерально-демократического лагеря, озабочены поиском своих ошибок, как жить в "единстве" с лагерем, который хочет подчинить их своей повестке дня, как быть "немного евреями", и, конечно, только их евреями, теми, где женщины сидят сзади, а мужские инстинкты пробуждаются при виде локтя трехлетней девочки.
Их кампания оказалась настолько успешной, что теперь даже в светско-либеральном лагере есть те, кто верит, что преступник Бен Гвир, преступник Гопштейн и нарушитель закона Смотрич, который хотел поджигать людей, - "лучшие евреи", и что нам нужно у них учиться еврейству и еврейской идентичности - хотя моё еврейство и идентичность сильны, и мне не нужно учиться у жестоких преступников, что значит быть евреем. Даже президент, если его можно так назвать, человек, оберегающий своих сторонников с циничной улыбкой, открыл свой срок зажжением свечи в пещере Махпела. Оказывается, достаточно надеть кипу и сказать, что ты "хороший еврей", чтобы считаться таковым. Вот, даже поджигатель, сжёгший семью во сне, считается у них праведником.
29 лет со дня убийства Рабина - убийства, задуманного, спланированного и совершенного целым политическим лагерем, не принявшим демократическое решение, а не одним одиночкой, и с тех пор этот лагерь продолжает использовать демократию, чтобы уничтожить её - и вот-вот они завершат свою национально-религиозную переворотную реформу, начатую тремя выстрелами в спину.
Хотите победить националистический религиозно-мессианский расистский гомофобский ксенофобский мизогинный лагерь, стремящийся к наживе? Это не достигается объятиями с ними, не путем унижения, как будто они лучше нас (как может преступник, в доме которого висит фотография массового убийцы, быть лучше нас?), а борьбой за либеральные ценности, моральную идентичность и принципы Декларации независимости. Это не делается символами возвращения похищенных, песнями и молитвами - это делается путем создания альтернативы, достаточно сильной и смелой, чтобы не подражать преступникам у власти и бороться с ними. У меня нет никакого единства с ними, я не хочу никакого единства с ними - единство с ними сделало национализм мессианства центром политической арены, а меня - "крайне левым", единство с ними привело преступника к должности министра полиции, а нарушителя закона Смотрича - к министру финансов, единство с ними вытеснило нас, и мы стали изгнанниками в своей собственной стране. У меня нет ничего общего с нарушителями закона, приведшими к убийству Рабина. Моя еврейская и нравственная идентичность достаточно сильны, и мне не нужно, чтобы меня обнимали преступники.
Пишет Rina Anati (машинный перевод).
29 лет со дня убийства Рабина: главный подстрекатель к убийству - премьер-министр; преступник, соучастник подстрекательства к убийству, который дошел до машины Рабина - министр полиции; юные поселенцы, нарушители закона, стали министрами в правительстве, а Ликуд, партия, которая когда-то покидала зал заседаний, когда Кахана выступал, теперь выполняет его политику, образуя каанистское правительство, которое приносит своих граждан в жертву смерти, где мертвые важнее живых, а религия и внешнее благочестие заменили мораль.
29 лет со дня убийства Рабина - и сразу после этого началась одна из самых успешных кампаний по влиянию на сознание: одинокий террорист, "мы не замешаны в этом", обвиняют целый лагерь в том, чего он не делал, "мы хотим обнять вас и плакать вместе с вами, мы стремимся к единству" - конечно же, Игаль Амир стоял в одиночку на митингах, скандируя "кровью и огнем прогоним Рабина" (и это обещание было выполнено), Игаль Амир шел один с петлей и гробом, Игаль Амир стоял один на балконе на площади Циона, когда все члены Кнессета от Ликуда убежали в панике от выступления, приведшего к убийству, не говоря уже о религиозных трактовках "дин родеф" и "дин мосер".
Эта кампания влияния на сознание была настолько успешной, что лагерь, из которого вышел убийца, не осознал своей вины и не понес никакого наказания. Главный подстрекатель пришел на поминальную службу, плакал на могиле убитого, утверждая, что против него ведется подстрекательство, что это опасно. Этот лагерь хотел устроить "неполитическую" церемонию памяти для самого политического убийства, которое было призвано изменить ход истории, и это удалось. Факт: этот лагерь сейчас у власти, а его экстремистская повестка дня диктует реальность.
Кампания по влиянию на сознание не закончилась после убийства, а продолжается до сих пор - гнусная ложь о том, что поселения предназначены для обеспечения безопасности Израиля, ложь о том, что они не подрывают основы демократии и не ослабляют её, ложь об "единстве", где "единство" означает, что светские и левые отказываются от своих ценностей ради "еврейской" головы, ложь достигла до самого названия религиозного лагеря "Религиозный сионизм", который на деле подрывает основные ценности сионизма и Декларации независимости - и под прикрытием этой кампании крайне правый религиозный националистический лагерь, когда-то считавшийся экстремистским, теперь находится в центре политической арены, а левые - опасные радикалы и предатели.
Это было очень успешное убийство, но они не добились бы такого успеха без сотрудничества с другой стороной, которая принимала их в объятиях на митингах, где выступал нарушитель закона Цахи Ханегби, сторона, которая вместо того, чтобы требовать расследования и привлечения к ответственности раввинов, подстрекавших к убийству под прикрытием религиозных аргументов, тоже обнималась с ними и зажигала свечи, не говоря уже о том, что и сегодня те, кто претендует на представление либерально-демократического лагеря, озабочены поиском своих ошибок, как жить в "единстве" с лагерем, который хочет подчинить их своей повестке дня, как быть "немного евреями", и, конечно, только их евреями, теми, где женщины сидят сзади, а мужские инстинкты пробуждаются при виде локтя трехлетней девочки.
Их кампания оказалась настолько успешной, что теперь даже в светско-либеральном лагере есть те, кто верит, что преступник Бен Гвир, преступник Гопштейн и нарушитель закона Смотрич, который хотел поджигать людей, - "лучшие евреи", и что нам нужно у них учиться еврейству и еврейской идентичности - хотя моё еврейство и идентичность сильны, и мне не нужно учиться у жестоких преступников, что значит быть евреем. Даже президент, если его можно так назвать, человек, оберегающий своих сторонников с циничной улыбкой, открыл свой срок зажжением свечи в пещере Махпела. Оказывается, достаточно надеть кипу и сказать, что ты "хороший еврей", чтобы считаться таковым. Вот, даже поджигатель, сжёгший семью во сне, считается у них праведником.
29 лет со дня убийства Рабина - убийства, задуманного, спланированного и совершенного целым политическим лагерем, не принявшим демократическое решение, а не одним одиночкой, и с тех пор этот лагерь продолжает использовать демократию, чтобы уничтожить её - и вот-вот они завершат свою национально-религиозную переворотную реформу, начатую тремя выстрелами в спину.
Хотите победить националистический религиозно-мессианский расистский гомофобский ксенофобский мизогинный лагерь, стремящийся к наживе? Это не достигается объятиями с ними, не путем унижения, как будто они лучше нас (как может преступник, в доме которого висит фотография массового убийцы, быть лучше нас?), а борьбой за либеральные ценности, моральную идентичность и принципы Декларации независимости. Это не делается символами возвращения похищенных, песнями и молитвами - это делается путем создания альтернативы, достаточно сильной и смелой, чтобы не подражать преступникам у власти и бороться с ними. У меня нет никакого единства с ними, я не хочу никакого единства с ними - единство с ними сделало национализм мессианства центром политической арены, а меня - "крайне левым", единство с ними привело преступника к должности министра полиции, а нарушителя закона Смотрича - к министру финансов, единство с ними вытеснило нас, и мы стали изгнанниками в своей собственной стране. У меня нет ничего общего с нарушителями закона, приведшими к убийству Рабина. Моя еврейская и нравственная идентичность достаточно сильны, и мне не нужно, чтобы меня обнимали преступники.