Про Беркович
Николай Подосокорский
18h ·
Мать арестованного режиссера Жени Беркович, филолог и журналист Елена Эфрос в интервью "Новой":
- Была огромная толпа около суда, когда выбирали меру пресечения, Женя считает, что это помогло. Как минимум это ее поддержало морально.
Когда читали список поручителей, она всё-таки заплакала, первый и, надеюсь, последний раз за всё время.
В суд были переданы поручительства театральных деятелей, всех я не помню, запомнила, что там был Константин Райкин, Ксюша Собчак почему-то, Вениамин Смехов, Олег Меньшиков.
Даже Розенбаум вступился. На концерте в БКЗ «Октябрьский» он сказал: «Я не смотрел спектакль, но Светлана Петрийчук и Женя Беркович написали об обманутых женщинах русских».
Немножко удивил Пархоменко, который эту тему упомянул и сказал, что типа всё понятно, Розенбаум наверняка знает семью Жени, это известная семья в Петербурге. Между строк читалось: и еврейская. Передайте ему, пожалуйста, что, при всем уважении к творчеству Розенбаума, мы не знакомы и никогда не были. Кстати, по поводу спектакля он абсолютно прав.
- Ты его видела?
- В записи, Женя мне прислала, у меня не всегда есть возможность ездить в Москву из Питера. Очень красивый спектакль, прекрасная музыка и костюмы, за которые дали «Золотую маску» совершенно заслуженно, я считаю. И сильный гуманистический, антитеррористический месседж: девочки, не делайте так! Это спектакль о том, почему девочки так делают, кто их доводит до этих чудовищных ошибок и к чему эти чудовищные ошибки приводят.
- Год назад она (Женя Беркович) написала свое знаменитое стихотворение про деда и войну. И уже тогда было видно, что над ней сгущаются тучи. Был довольно сильный накат со стороны пропагандистов, еще не силовиков.
- Тучи сгустились не конкретно над моей дочерью, а над всей нашей страной.
- Она понимала, что сильно рискует?
- Старалась не рисковать. Был случай, когда она опубликовала стихотворение не от своего имени, а как бы от имени некоего общественного мнения, некой группы. И на нее набросились в Z-каналах с угрозами: мы знаем, где ты живешь, мы напишем в прокуратуру. В итоге она удалила это стихотворение. Сказала, что оно неудачное. Мы говорили об этом. Она обещала быть осторожнее. Сказала: «Если совсем уж будет стремно, уеду». Не успела.
- А донос всё-таки был.
- Но он же старый, от нодовцев. Я думаю, там на всех нас лежат целые пачки доносов - на меня, на тебя. А потом в один непрекрасный день им дают ход. Кто мог знать, что это произойдет именно сейчас и именно так? И за мной могут прийти, и за кем угодно, нельзя ничего исключать.
- Ты боялась за нее?
- Была тревога, хотя конкретных поводов вроде бы не было, но разве им нужен повод? Один раз я сорвалась и написала яростный пост в адрес Кати Марголис, пыталась защитить Женю. Писала, что, если с Женей что-то случится, я покажу кузькину мать людям, живущим в Германии и Италии. Хотя как бы я им показала? Это эмоции. Пользуясь случаем, хочу сказать, что «либеральный обком» и всевозможные марголис с маленькой буквы не имеют отношения к тому, что произошло с Женей, это так не работает.
Женя действительно удалила свой аккаунт в фейсбуке после травли, но не потому что боялась, а просто ей надоело тратить время и силы на сетевые перепалки.
«После этого» не означает «вследствие этого». Тем более что Марголис извинилась. Правда, в своем духе, но как могла. Как в еврейском анекдоте. Суд обязал Рабиновича извиниться перед Хаимом, которого он назвал свиньей. Рабинович сказал: «Хаим не свинья? Извините!»
- Какие нужды сейчас у тебя и твоей семьи?
- Материально у нас всё в порядке, нам помогают. Прямо в день обыска привезли компьютеры взамен изъятых, чтобы мы могли работать. Понадобится, вероятно, сиделка для мамы, если мне надо будет ездить на свидания. Но пока всё нормально, всего хватает.
- А здоровье как?
- Ничего. Я только перестала спать почему-то. Сижу вот разбираю старые стихи Жени.
- Она пишет что-нибудь под арестом?
- Уверена, что да. Но узнаем мы об этом чуть позже, сначала ей надо прийти в себя.
Вы можете подписаться на мой телеграм-канал: https://t.me/podosokorsky
18h ·
Мать арестованного режиссера Жени Беркович, филолог и журналист Елена Эфрос в интервью "Новой":
- Была огромная толпа около суда, когда выбирали меру пресечения, Женя считает, что это помогло. Как минимум это ее поддержало морально.
Когда читали список поручителей, она всё-таки заплакала, первый и, надеюсь, последний раз за всё время.
В суд были переданы поручительства театральных деятелей, всех я не помню, запомнила, что там был Константин Райкин, Ксюша Собчак почему-то, Вениамин Смехов, Олег Меньшиков.
Даже Розенбаум вступился. На концерте в БКЗ «Октябрьский» он сказал: «Я не смотрел спектакль, но Светлана Петрийчук и Женя Беркович написали об обманутых женщинах русских».
Немножко удивил Пархоменко, который эту тему упомянул и сказал, что типа всё понятно, Розенбаум наверняка знает семью Жени, это известная семья в Петербурге. Между строк читалось: и еврейская. Передайте ему, пожалуйста, что, при всем уважении к творчеству Розенбаума, мы не знакомы и никогда не были. Кстати, по поводу спектакля он абсолютно прав.
- Ты его видела?
- В записи, Женя мне прислала, у меня не всегда есть возможность ездить в Москву из Питера. Очень красивый спектакль, прекрасная музыка и костюмы, за которые дали «Золотую маску» совершенно заслуженно, я считаю. И сильный гуманистический, антитеррористический месседж: девочки, не делайте так! Это спектакль о том, почему девочки так делают, кто их доводит до этих чудовищных ошибок и к чему эти чудовищные ошибки приводят.
- Год назад она (Женя Беркович) написала свое знаменитое стихотворение про деда и войну. И уже тогда было видно, что над ней сгущаются тучи. Был довольно сильный накат со стороны пропагандистов, еще не силовиков.
- Тучи сгустились не конкретно над моей дочерью, а над всей нашей страной.
- Она понимала, что сильно рискует?
- Старалась не рисковать. Был случай, когда она опубликовала стихотворение не от своего имени, а как бы от имени некоего общественного мнения, некой группы. И на нее набросились в Z-каналах с угрозами: мы знаем, где ты живешь, мы напишем в прокуратуру. В итоге она удалила это стихотворение. Сказала, что оно неудачное. Мы говорили об этом. Она обещала быть осторожнее. Сказала: «Если совсем уж будет стремно, уеду». Не успела.
- А донос всё-таки был.
- Но он же старый, от нодовцев. Я думаю, там на всех нас лежат целые пачки доносов - на меня, на тебя. А потом в один непрекрасный день им дают ход. Кто мог знать, что это произойдет именно сейчас и именно так? И за мной могут прийти, и за кем угодно, нельзя ничего исключать.
- Ты боялась за нее?
- Была тревога, хотя конкретных поводов вроде бы не было, но разве им нужен повод? Один раз я сорвалась и написала яростный пост в адрес Кати Марголис, пыталась защитить Женю. Писала, что, если с Женей что-то случится, я покажу кузькину мать людям, живущим в Германии и Италии. Хотя как бы я им показала? Это эмоции. Пользуясь случаем, хочу сказать, что «либеральный обком» и всевозможные марголис с маленькой буквы не имеют отношения к тому, что произошло с Женей, это так не работает.
Женя действительно удалила свой аккаунт в фейсбуке после травли, но не потому что боялась, а просто ей надоело тратить время и силы на сетевые перепалки.
«После этого» не означает «вследствие этого». Тем более что Марголис извинилась. Правда, в своем духе, но как могла. Как в еврейском анекдоте. Суд обязал Рабиновича извиниться перед Хаимом, которого он назвал свиньей. Рабинович сказал: «Хаим не свинья? Извините!»
- Какие нужды сейчас у тебя и твоей семьи?
- Материально у нас всё в порядке, нам помогают. Прямо в день обыска привезли компьютеры взамен изъятых, чтобы мы могли работать. Понадобится, вероятно, сиделка для мамы, если мне надо будет ездить на свидания. Но пока всё нормально, всего хватает.
- А здоровье как?
- Ничего. Я только перестала спать почему-то. Сижу вот разбираю старые стихи Жени.
- Она пишет что-нибудь под арестом?
- Уверена, что да. Но узнаем мы об этом чуть позже, сначала ей надо прийти в себя.
Вы можете подписаться на мой телеграм-канал: https://t.me/podosokorsky