Последнее слово Владимира Кара-Мурзы в суде
Вот что происходит, когда власть попадает в руки гопников и троечников, воспитанных в СССР.
Misha Kozyrev
·
Последнее слово Владимира Кара-Мурзы в суде:
«Граждане судьи!
Я был уверен, что после двух десятилетий в российской политике, после всего, что я увидел и пережил, меня уже ничто не сможет удивить. Должен признаться, что я ошибался. Меня все же удивило, что по степени закрытости и дискриминации стороны защиты мой процесс в 2023 году оставил позади суды над советскими диссидентами в 1960-70-е годы.
Не говоря о запрошенном сроке и лексике про «врага» - это не 1970-е, это уже 1930-е.
Для меня как для историка это - повод для рефлексии.
На стадии показаний подсудимого председательствующий напомнил мне, что одним из смягчающих обстоятельств является «раскаяние в содеянном». И хотя веселого вокруг меня сейчас мало, я не смог сдержать улыбку.
В содеянном должны раскаиваться преступники. Я же нахожусь в тюрьме за свои политические взгляды. За выступления против войны в Украине. За многолетнюю борьбы с диктатурой Путина. За содействие принятию персональных международных санкций по «Закону Магнитского» против нарушителей прав человека.
Я не только не раскаиваюсь ни в чем из этого - я этим горжусь.
Горжусь тем, что в политику меня привел Борис Немцов. И хочу надеяться, что ему за меня не стыдно. Подписываюсь под каждый словом из тех, которые я говорил и которые вменяются мне в этом обвинении. А виню себя только в одном - что за годы своей политической деятельности не сумел убедить достаточно моих соотечественников и политиков демократических стран в том, какую опасность несет для России и мира нынешний режим в Кремле. Сегодня это очевидно всем, но страшной ценой - ценой войны.
В последнем слове обычно просят об оправдательном приговоре. Для человека, не совершавшего преступлений, единственно законным приговором был бы оправдательный. Но я ни о чем не прошу у этого суда. Я знаю свой приговор. Я знал его еще год назад, когда увидел в зеркале бегущих за моей машиной людей в черной форме и черных масках. Такая сейчас в России цена за немолчание.
Но я знаю и то, что настанет день, когда мрак над нашей страной рассеется. Когда черное назовут черным, а белое - белым; когда на официальном уровне будет признано, что дважды два - это все-таки четыре; когда войну назовут войной, а узурпатора - узурпатором, и когда преступниками признают тех, кто разжигал и развязывал эту войну - а не тех, кто пытался ее остановить. Этот день настанет так же неизбежно, как весна приходит на смену даже самой морозной зиме. И тогда наше общество откроет глаза и ужаснется тому, какие страшные преступления совершались от его имени.
С этого осознания, с этого осмысления начнется долгий, трудный, но такой важный для всех нас путь выздоровления и восстановления России, ее возвращения в сообщество цивилизованных стран.
Даже сегодня, даже в окружающей нас темноте, даже сидя в этой клетке - я люблю свою страну и верю в наших людей. Я верю, что мы сможем пройти этот путь»
Прокуратура запросила для Кара-Мурзы 25 лет лишения свободы. Приговор огласят 17 апреля.
Misha Kozyrev
·
Последнее слово Владимира Кара-Мурзы в суде:
«Граждане судьи!
Я был уверен, что после двух десятилетий в российской политике, после всего, что я увидел и пережил, меня уже ничто не сможет удивить. Должен признаться, что я ошибался. Меня все же удивило, что по степени закрытости и дискриминации стороны защиты мой процесс в 2023 году оставил позади суды над советскими диссидентами в 1960-70-е годы.
Не говоря о запрошенном сроке и лексике про «врага» - это не 1970-е, это уже 1930-е.
Для меня как для историка это - повод для рефлексии.
На стадии показаний подсудимого председательствующий напомнил мне, что одним из смягчающих обстоятельств является «раскаяние в содеянном». И хотя веселого вокруг меня сейчас мало, я не смог сдержать улыбку.
В содеянном должны раскаиваться преступники. Я же нахожусь в тюрьме за свои политические взгляды. За выступления против войны в Украине. За многолетнюю борьбы с диктатурой Путина. За содействие принятию персональных международных санкций по «Закону Магнитского» против нарушителей прав человека.
Я не только не раскаиваюсь ни в чем из этого - я этим горжусь.
Горжусь тем, что в политику меня привел Борис Немцов. И хочу надеяться, что ему за меня не стыдно. Подписываюсь под каждый словом из тех, которые я говорил и которые вменяются мне в этом обвинении. А виню себя только в одном - что за годы своей политической деятельности не сумел убедить достаточно моих соотечественников и политиков демократических стран в том, какую опасность несет для России и мира нынешний режим в Кремле. Сегодня это очевидно всем, но страшной ценой - ценой войны.
В последнем слове обычно просят об оправдательном приговоре. Для человека, не совершавшего преступлений, единственно законным приговором был бы оправдательный. Но я ни о чем не прошу у этого суда. Я знаю свой приговор. Я знал его еще год назад, когда увидел в зеркале бегущих за моей машиной людей в черной форме и черных масках. Такая сейчас в России цена за немолчание.
Но я знаю и то, что настанет день, когда мрак над нашей страной рассеется. Когда черное назовут черным, а белое - белым; когда на официальном уровне будет признано, что дважды два - это все-таки четыре; когда войну назовут войной, а узурпатора - узурпатором, и когда преступниками признают тех, кто разжигал и развязывал эту войну - а не тех, кто пытался ее остановить. Этот день настанет так же неизбежно, как весна приходит на смену даже самой морозной зиме. И тогда наше общество откроет глаза и ужаснется тому, какие страшные преступления совершались от его имени.
С этого осознания, с этого осмысления начнется долгий, трудный, но такой важный для всех нас путь выздоровления и восстановления России, ее возвращения в сообщество цивилизованных стран.
Даже сегодня, даже в окружающей нас темноте, даже сидя в этой клетке - я люблю свою страну и верю в наших людей. Я верю, что мы сможем пройти этот путь»
Прокуратура запросила для Кара-Мурзы 25 лет лишения свободы. Приговор огласят 17 апреля.