ЖРИТЕ ЗЕМЛЮ, ХУДОЖНИКИ
Группа {родина} поедает родную землю. Петроград, 3 января 2017 года. Фото by anatrrra
В этом году день рождения у московского ЦТИ "Фабрика" случился в тот же день, что и в прошлом: 31 января. И так же, как год назад, 31 января 2018 года на "Фабрике" открылась отчётная выставка за, теперь уже прошлый, 2017 год. Не могу сказать, что ничего интересного, но безусловно сильных проектов, пожалуй, не больше трёх из двенадцати (проект художника Сокола, проект художника (фотографа) Иванова, ну и ещё, за концепт и описание, "Утопия ТЦ". Год назад их было минимум вдвое больше. Да и те...
Кстати, про год назад: в архиве "Воли" обнаружилась безхозная заметка с обзором прошлогодней "фабричной" выставки, которая почему-то не была опубликована год назад. Без всяких сомнений публикуем её сегодня: во-первых, от настоящего искусства не убудет, оно ведь в идеале с вечностью разговаривать обязано, а, во-вторых, ничего не изменилось качественно.
Будет ли написан новый пролетарский обзор об отчётной выставке за 2017 год, поглядим. Хотя глядеть там мало на что можно: проект художника Сокола, проект фотографа Иванова, "Утопия ТЦ"...
Фотография к Фабрике никакого отношения не имеет. Её сделала Anatrrra в Петрограде на Марсовом поле 3 января 2017 года на акции группы {родина}. Зачем она тут, вы поймёте, дочитав заметку до конца
НИЧЕГО НЕ ПРОИСХОДИТ
Современное русское искусство расписывается в своей несовременности
На день рождения московского Центра творческих инициатив "Фабрика" 31 января 2017 года я шёл с воодушевлением - место это интересное, демократичное, художники там выставляются вполне мастеровитые и, что не последнее тоже обстоятельство, умные. Да и сама форма экспозиции: творческий отчёт о работе мастерских "Фабрики" за 2016 год - подкупала. За всем не уследишь, и хотя в Переведеновском переулке я в прошлом году появлялся, не могу сказать, что внимал всем выставкам с должной сосредоточенностью. И тут...
Предисловием к обзору шестнадцатого года на "Фабрике" вас встречает выставка новая, родом из семнадцатого, про красную звезду. Художница Наталья Зинцова, в детстве стремившаяся научиться правильно рисовать красную звезду (этому умению старались научиться многие позднесоветские дети, не исключая и меня, - и причина тут, разумеется, не в какой-то особой эстетике, а в давлении пропаганды), вдруг ловит себя на том, что сегодня, ближе к концу второго десятилетия XXI века, рука её вновь стремится безотчётно рисовать звёздочки. И Наталья Зинцова идёт на поводу у своей руки: художник, если он не чистый концептуалист, всё-таки всё ещё работает руками, ну, хотя бы, отчасти. А рука, криво рисовавшая в семь лет по неумению, сегодня рисует криво из сопротивления, из нежелания впадать в политическое сектантство, но ещё и потому, что сегодня красная звезда как бы не ко двору, так что намеренно рисуя все свои 116 звёзд криво (ни одна из них не является правильной, но все - очевидно красные), художница как бы сообщает своему душевному движению детское простодушие и чистоту помыслов. Что ж, время наше и правда не может похвастаться чистотой помыслов, так что - уж пусть так.
Художница Юлия Жданова (это мы уже на территории итоговой экспозиции за 2016 год) в проекте "Юные пионеры" обращается к теме, также пришедшей из детства. Волнующие скульптуры юных пионерок принаряжены здесь не только в подобающие возрасту и времени платьица, но и в маски обитателей русского леса - зайчиков, волчков, чебурашек. Впрочем, какой он для зайчика волчок, он - волчище, он - сама смерть. И точно: зайчиком принаряжена тонкая, прозрачная девочка лет семи. Волком - зло сосредоточенная герла предподросткового возраста первых месячных, готовая сегодня загрызть одноклассниц, а завтра, того и гляди, - самих родителей.
Павел Гришин касается советского наследия чуть с другой стороны, соединяя романтизм немецкой живописи первой половины девятнадцатого века и советских песен первой половины двадцатого - их ему пела мама вместо колыбельных, когда он болел в детстве. Красивый проект, осмысленный, довольно тонкий - да и пионерки в шапочках зверюшек - кто же скажет, что они грубы, кто же посягнёт на этот фантазматический гипсовый нежный рай?
Вот Татьяна Сушенкова, художница, которую обычно не заподозришь в отсутствии внимания к острым вопросам современности, выставила проект "Текстиль" из истории своей семьи: записанный на видео рассказ бабушки, бывшей крестьянской девчонки, сбежавшей в большой город и работавшей на текстильной фабрике "Красная роза" в 1950-х, сочетается с видео-фиксацией того, как сама Татьяна, устроившись на полу, перебирает охапки красных роз - и неизбежно ранит при этом свои пальцы. Это хороший, умный проект о сути женского труда и месте женщины в нашей стране (тут ещё надо слушать рассказ бабушки о производственных травмах работниц, об их беременностях и родах - а продолжался декрет при "отце народов" всего-то три месяца)... Да и предыдущие, описанные мною проекты, разве назовёшь неинтересными или глупыми? Отнюдь!
Александр Морозов в проекте "Полития" обращается к истории "краткосрочных государств" типа итальянской фашистской Республики Фиуме или псевдодемократической большевистской Дальневосточной Республики, финноугорских Республики Северная Ингрия и Северокарельского Государства, крымскотатарской Крымской Народной Республики - это всё примерно сто лет назад, или типа росселевской Уральской Республики (это четверть века назад, в 1993-м). Экспозиционная находка - тени сваренных из арматуры флагов этих давно не существующих образований, падающие на стену с распечатками исторических справок об их рождении и конце, - кажется вполне удачной.
Людмила Горлова, размышляющая о судьбе Шоссе Энтузиастов, то есть, простите, Владимирского Тракта, по которому гнали и гнали столетиями каторжан, выставляет в проекте "Владимирка-2" папин шкаф, а также диван и кресло, ну и ещё - несколько живописных полотен (Людмила Горлова тоже умеет работать руками - и это тоже похвально).
Многие другие проекты,запомнившиеся мне меньше, тоже посвящены реминисценциям прошлого - прошлого семейного или прошлого собственного тела, которое утратило к нынешнему моменту черты юношеской свежести и теперь нуждается (или не нуждается? - справедливо задаётся вопросом художница Мари Сокол, ибо каждый возраст - хорош) в макияже, раскраске и более или менее зверской боди-модификации...
Ну, хорошая же выставка, хорошая, - говорю я себе. Красивая, умная, ну а что же ещё нам нужно от искусства?
Но что-то не так. Ну да: где современность?
Ну ладно, искусство - это не карикатура на первой странице "Правды" 1970-х годов, и не политический памфлет на третьей или четвёртой странице "Известий" той же поры (хотя про 70-е на отчётной выставке "Фабрики" много, очень много, оно и понятно: на то время пришлось детство золотое многих из выставленных художников и художниц), оно даже не репортаж о каких-то кошмарах, напечатанный в "Новой газете" на днях, в 2017-м (хотя, скажем, с диалогом кандидата в наёмные убийцы и подсадного агента, приведённым в недавней статье Елены Милашиной - никакой пьесы не надо, он сам, взятый из материалов следственного дела, - и есть настоящая пьеса, хоть сейчас на сцену)... Но, блин, дорогие товарищи художники, XXI век вообще, что ли, не наступил? Да и последнее десятилетие века XX - было ли вообще? Чего ж-то вам не поётся соловьём вот про это вот всё, чего ж не придумывается проектов, не следует реализаций? Вы живёте-то вообще, под собою чуя страну, или вам (отсылаю всё к тому же хрестоматийному стихотворению великого поэта) как раз очень подходит, что ваши речи за десять шагов не слышны, а картины, скульптуры, инсталляции и видео - за десять шагов не видны? Ну, потому что так спокойнее, например, потому что так проще пережить очередное безвременье?
Подумал вдруг: если бы сам был актуальным художником, попробовал бы выставиться на "Фабрике" по теме осмысления детской сексуальности в 1970-е годы - кажется именно она не нашла в этом гордом ряду своего воплощения. А что, тема-то важная, детская сексуальность существует, к тому же талдычил, рисовал и лепил бы я про свою собственную детскую сексуальность, пришедшуюся как раз на 1970-е годы, а не про детско-взрослую сексуальность 57-й школы XXI века... Ну и кто бы мне запретил, - ведь мы живём в свободной стране?
Ничего не происходит, видимо, сегодня. До такой степени, что традиционные "башни из слоновой кости" лепятся нынешними ударниками и ударницами искусств не из пота, крови и слёз рабов Гольянова (а не в Луизианы или Алабамы XIX века), и не из пуль, которые летают отнюдь не над Бродвеем, а над Москвой-рекой (ну, ладно, не над всей рекой, а над одним из мостов через неё), но совсем из других субстанций - пионерских галстучков, папиной мебели и гипса тех времён, когда, кажется, ещё "был Ленин маленький с кудрявой головой"...
И вот тут самое время вспомнить про {родину} - не про родину с большой буквы, а про ту, что с маленькой, да ещё и в фигурных скобках, питерскую {родину}, арт-группу передвижных выставок {НЕ МИР} и "Увы-парада" (с его лозунгами на плакатах: "Всё будет плохо и никогда не кончится", "Боль, пустота, патриотизм", "Война, безработица, ноябрь", "Наше будущее - алкоголизм", "Ты можешь не пережить этот режим") - а ведь это тоже происходило в 2016-м. А 2017-й {родина} начинала на Марсовом поле приёмом новых участников и участниц. Все "брачующиеся" с нею (их была примерно дюжина) должны были жрать землю с ложечки, да-да, родную землю, а потом - уснуть "вечным" сном и снова воскреснуть, если, конечно, {родина} позовёт. И она - позвала.
Вот что я хочу сказать, может, грубовато, но я, простите, в рабочем районе родился: жрите землю, художники! Быть может тогда вы и распробуете настоящий вкус года столетия русской революции.
К "Фабрике"-то, понятно, никаких претензий, ибо она есть Центр творческих инициатив, а уж каков уровень осознанности и актуальности этих инициатив и этого творчества - это от ЦТИ не зависит, ЦТИ просто предоставляет площадку.
Там, кстати, пара телефонов висит, связанных проводом, на этой отчётной выставке за 2016-й. Ни двушка, ни пятиалтынный вам не нужны, чтобы дозвониться по межгороду, то есть, простите, по межвремени. Просто снимаете трубку, нажимаете кнопку, на том конце раздаётся зуммер, там тоже можно снять трубку и - поговорить. На моих глазах, а я провёл на фабричном вернисаже более двух часов, так почти никто и не дозвонился. А кто дозвонился - почти что не говорил. Ну, может быть, и сказать было нечего. Оно и понятно: то ли и правда ничего не происходит, то ли публика оказалась конгениальна выставленным художественным образцам.
Влад Тупикин
февраль 2017 года, Москва
фото: Anatrrra. Петроград, 3 января 2017 года
[материал газеты "Воля"]