ТРИ ПЕСНИ О СТАРОСТИ
Пять лет назад, ни с того, ни с сего (день был обычный, отпускной: я встал, принял душ, позавтракал, сел на велосипед и час крутил педали до приятного парка, в парке был чай, вид на пруд с водяными черепахами и полутораметровыми золотыми рыбками, я хлебнул чаю, отсел от столика на ступеньки кафе, ну и...) написал текст, про который сам ничего не понимал: зачем, почему? Не очень понимаю и сейчас, но факт в том, что это было начало того, чем с зимы и весны 2016 года я занимаюсь всё больше: это были стишки. Читать долго, это же не один, а три стишка, вернее, три песни про революцию (про революцию повседневной жизни и про революцию просто), про секс, про политику, про призвание и тщету интеллигенции, про социально-экономический коллапс и духовные поиски, ну и, конечно, про вещества и d.i.y. - в общем, Три песни о старости
Три песни о старости
1.
Когда я буду старым
Например, через 20 лет
У левых по-прежнему
Не будет нормального общего сайта
Или хотя бы одной нормальной газеты
И единственным фронтом моей пропаганды
Останутся бабушки у подъезда
Ровесницы.
Сегодня они матери семейств
У кого-то уже появились внуки
А у кого-то пока подрастают дети
Мода на чайлд-фри -
Это всё-таки более позднее поколение.
А через 20 лет все они
Разместятся у подъездов
И их уши будут свободны
Для анархо-коммунистических рассказов
Которые (допустим, я) лысый беззубый старик в кепке
Будет втирать им неутомимо, как когда-то
Я втирал их молодым девушкам
Как сейчас ещё иногда втираю.
Эту идею мне подкинул Антон Розенвайн
По прозвищу Дринч
Это было ещё до его первой ходки.
Не уверен, что он сам будет её осуществлять.
Впрочем, его записи на фэйсбуке
Напоминают мне иногда
Такое ворчание
Будто он сидит на лавочке
Со старушками и старичками
Только я не пойму никак
Что же он пропагандирует.
Антон говорил: надо выбрать один подъезд
(Или парадную - не помню
Как он это называл, по-питерски или по-московски
Прищуренный уроженец Борщаговки)
И регулярно, каждую неделю
Пихать по почтовым ящикам стариков
Леворадикальную газету.
А другие дни недели
Сдабривать листовками и актуальными призывами.
На вторую неделю они будут удивлены
На третью расскажут соседям - друг другу
Четвёртого номера будут дожидаться
И обсуждать его у подъезда.
Через полгода такой пропагандистской работы
Старики сами создадут ячейку
Начнут платить взносы и писать письма в газету
Будут выходить на демонстрации
А кто-то, возможно, даже уйдёт в подполье.
Смешная идея - сказал тогда я
Может чтобы сказать ему что-то приятное
В его день рождения -
Он был один в нашем мрачном городе М.
Приехал по делу
(Которое и привело его к первой ходке)
Ведь надо сказать что-то тёплое человеку
В его день рождения...
Тем более вторая его идея -
Создавать ячейки среди детей
Подучивая десятилеток
Подкладывать кнопки на стулья учителям
Пока они вышли пописать на перемене -
Нравилась мне не очень
От неё слишком уж несло маоизмом
И прочими тоталитарными
Теориями и практиками.
Итак, решено: через двадцать лет
Когда буду старым
Пойду агитировать в стариковские массы
Другое дело, что такую старость
Тоже надо заслужить
Упорным трудом и сохраненьем здоровья.
Мне же свойственно
Помимо вредных привычек
Хроническое впадение в безработицу
Бессонница у монитора
И лень в рабочие дни.
Так что, я думаю, проект Антона
Окажется неосуществлённым -
Не только потому что нет, не было и не будет
Еженедельной революционной газеты -
Я сам могу пиздеть похлеще газеты
«Как Троцкий» - так говорили в моём детстве
А то и круче
А потому ещё, что в Портлэнд воротиться
Нам не придётся никогда.
2.
Про старость мы все знаем
Из глубокого детства
Почти у всех были бабушки и дедушки
А у кого не было - те видели
Стариков и старушек.
Старушек - на лавочке у подъезда
А стариков - у пивного ларька
Или за деревянным столом
Вкопанным под деревьями
Где они забивали козла
И кричали: «Рыба!»
И решали, кто из них козёл
И вспоминали про Сталина.
Стариковская фантастика и футурология:
«Сталина на них нет!»
При Сталине половина из них
Сидела бы за колючкой
А половина - охраняла бы их
Прогуливаясь вдоль колючки -
И никакого козла
И, конечно же, никакой рыбы.
Впрочем, «Русскую горькую»
Подняли до сорока оборотов
(С тридцати)
Ещё в начале двадцатых
И они глушили её
Пытаясь забыть про колючку
В отпуске вечерами
В ресторанах третьей категории
И всё остальное время
В бытовках после работы
Или как назывались эти бараки для вохры
Которые по сути те же бараки
Только формально имели другой статус.
Мы все знаем про старость
Ещё с глубокого детства
Когда запускали машинки
Или таскали кукол
За косички
Например, если у подружки
Была стриженая голова
И косичек не было.
Старики точно так же, как дети
Подъёбывают друг друга
И также остро и непосредственно
Переживают пиршество воробьёв
Накинувшихся на недоеденную людьми булку
На асфальте в Чертаново
Или на столике китайской чайной
В Марцане
В саду с золотыми рыбками
Резными павильонами и водяной черепахой
В Восточном Берлине.
Мы всё знаем про них
Мы обо всём догадались ещё в детстве
На прогулке в детском саду
В дождливый день в беседке
В битве за игрушку или за место на скамейке.
Так и они - теснятся под козырьком подъезда
Кто-то шамкает губами -
Его всегда побеждают в споре
Кто-то, опираясь на палку
Чревовещает истину на последнем излёте
Кто-то судачит о молодёжи
Принимая за проститутку
Девушку в мини и на платформах
Как было принято в постхипповские
Семидесятые.
Такая старость нас не пугает
Образ довольно понятен
И не слишком отталкивает:
Общество, разговоры
И даже возможность
Анархо-коммунистической пропаганды
По методу Тупикина-Розенвайна
(Один собирается осуществить
Другой когда-то придумал).
Только такой старости ни у кого из нас
Больше не будет
Мы пожили ею в детстве -
И хватит, и амба.
83-й закон федеральный
Угробит наши больницы
Угробит сады и школы для наших внуков
И вместо того, чтобы со страхом
Проходить мимо нас - стариков и старушек
Или с почтением
Или пускай с равнодушием
Нейтральным и безопасным
Они будут охотиться на нас из рогаток
С электронным наведением
Как сейчас какие-то поцы в Грозном
Охотились лазерными указками
На рейсовые самолёты.
Мы вымрем, не доживая до старости
А если кому-то придётся
Заканчивать век сединами
На пенсии нам жировать не получится
Пенсии как раз отменят
К началу нашей старости
По предложению миллиардера Прохорова
Или ещё какого-нибудь миллиардера.
И если тебя не свалит
60-часовая рабочая неделя
До 67 лет
То с 67 начиная
(Возраст выхода не пенсию
Перед её полной отменой
Тоже, конечно, поднимут
До этой вот самой цифры)
Угробливание гарантировано
И похороны - в братских могилах
За государственный счёт
Похороны поколения, которое не сумело
Проебав одно государство
Предотвратить второе и третье
И так, без борьбы, заслужившее старость
Во время которой, возможно
Начнёт, наконец, бороться.
Но - поздно.
3.
Ире К.
С наступлением старости
Сексуальные желания никуда не деваются
Как можно было бы подумать
Глядя на стариков и старушек
На лавочках или в метрополитене
(Имени Ленина он называется
Или имени Кагановича -
Совершенно неважно).
Секс становится не более желанным, не менее
Всё остаётся как и во взрослой жизни
Так называемой
(Впрочем, у меня сексуальные желания
Проявились ещё в раннем детстве
И это нормально - так бывает со всеми
Если честно вспомнить).
Порнографическим делают секс
Специальные сайты
Фотографии, видео, вздохи
И «спортивные клипы» по ночному каналу
С рекламой секса по телефону.
Секс, если он не по телефону
Дело такое же обычное, естественное
И пристойное
Как стакан воды -
Так учила нас Александра Коллонтай, большевичка
И богоискатель Богданов -
В перерывах между эмпириокритицизмом
Написанием коммунистической научной фантастики
И основанием института переливания крови.
В этой самой крови есть и было всегда
То самое желание секса
Как желание ласки
Желание радости
Желание знания
Желание дружбы
Желание новизны
И желание привычного
Как и все естественные желания
По отдельности
Из которых жажда секса
Состоит как старый заморский паззл
И на которые не распадается
Даже при бомбардировке коллайдером.
Потратив денег как на московскую кольцевую дорогу
Или всё-таки немного меньше
Если убрать коррупционную составляющую
В пересчёте на километр стройки
Коллайдерные бомбардировщики
В белых халатах
Реанимировали бозон Хиггса
С которого всё начиналось
13 с половиной миллиардов лет назад
Или 14 с половиной
(Со временем я стал хуже запоминать цифры).
Католическая церковь сразу присоседилась
(И православная хотела бы присоседиться тоже)
И переименовала бозон Хиггса
В частицу Бога.
Это очередное религиозное извращение
Наследие инквизиции и домостроя
Ведь ясно
Что самое необязательное
Вязкое
Неуловимое
Тормозящее саму природу -
Если иметь в виду природу вещей -
Явление исчезающего мира
Это никакой не бог
Это секс
Дающий всему начало
Это влечение к делению
Объединению и размножению
Это бунт против энтропии
И сама энтропия
В одном стакане
И только боязнью журналистов
Опасающихся обвинения в пропаганде педофилии
Можно объяснить эту
Чудовищную несправедливость -
От нас скрывают
Что получив бозон Хиггса
Открыли частицу Секса
А не частицу Бога.
Только не надо думать
Что я хочу поставить секс
На место бога.
У них совершенно разные места
Вернее, у бога вообще нет места
В моей картине мира
В моей нерелигиозной Вселенной
Где есть Бозон, Марс, Венера
И искры электричества между ними
И центр дальней космической связи
И любовные телеграммы
С Венеры на Марс
С Марса на Венеру
Как и писал в 1908 году
Эмпириокритик Богданов
Победивший Ленина в шахматы
На чемпионате Капри
(Судьёй был Горький).
В старости, когда секса будет хотеться точно так же
А доступность его предполагаемо снизится
Мы всё равно не встретимся с тобой
Как не встретились тогда перед семинаром на крыше
Когда смотрели на Волгу
И говорили про 68-й
Вместо того, чтобы его делать.
И ты всё это устроила чрезвычайно разумно
Только забыла о сексе
И тем всё угробила -
И Революцию
И 68-й
И ощущение смысла жизни
За пределами шитья d.i.y.-сумок.
Возможно, дети, их воспитание
Займут тебя на какое-то время
Но по моим подсчётам
К моменту, когда меня настигнет старость
(Если она меня, конечно, настигнет
А это вряд ли)
Твои дети вырастут и уйдут от тебя
И ты, поздно расцвётший цветок
Ты, веточка в апреле
Будешь искать какого-нибудь молодого хуя
Панка или правозащитника
Это, в сущности, конгруэнтные величины.
И мы снова не соединимся
Как и было предначертано
На крыше офиса над Волгой
В закатный день
Когда провожали очередную годовщину 68-го
Вы - дети, вставшие за руки в круг
И я - старик
Который не доживёт до старости.
Влад Тупикин
Берлин, 15 августа 2012 года
Три песни о старости
1.
Когда я буду старым
Например, через 20 лет
У левых по-прежнему
Не будет нормального общего сайта
Или хотя бы одной нормальной газеты
И единственным фронтом моей пропаганды
Останутся бабушки у подъезда
Ровесницы.
Сегодня они матери семейств
У кого-то уже появились внуки
А у кого-то пока подрастают дети
Мода на чайлд-фри -
Это всё-таки более позднее поколение.
А через 20 лет все они
Разместятся у подъездов
И их уши будут свободны
Для анархо-коммунистических рассказов
Которые (допустим, я) лысый беззубый старик в кепке
Будет втирать им неутомимо, как когда-то
Я втирал их молодым девушкам
Как сейчас ещё иногда втираю.
Эту идею мне подкинул Антон Розенвайн
По прозвищу Дринч
Это было ещё до его первой ходки.
Не уверен, что он сам будет её осуществлять.
Впрочем, его записи на фэйсбуке
Напоминают мне иногда
Такое ворчание
Будто он сидит на лавочке
Со старушками и старичками
Только я не пойму никак
Что же он пропагандирует.
Антон говорил: надо выбрать один подъезд
(Или парадную - не помню
Как он это называл, по-питерски или по-московски
Прищуренный уроженец Борщаговки)
И регулярно, каждую неделю
Пихать по почтовым ящикам стариков
Леворадикальную газету.
А другие дни недели
Сдабривать листовками и актуальными призывами.
На вторую неделю они будут удивлены
На третью расскажут соседям - друг другу
Четвёртого номера будут дожидаться
И обсуждать его у подъезда.
Через полгода такой пропагандистской работы
Старики сами создадут ячейку
Начнут платить взносы и писать письма в газету
Будут выходить на демонстрации
А кто-то, возможно, даже уйдёт в подполье.
Смешная идея - сказал тогда я
Может чтобы сказать ему что-то приятное
В его день рождения -
Он был один в нашем мрачном городе М.
Приехал по делу
(Которое и привело его к первой ходке)
Ведь надо сказать что-то тёплое человеку
В его день рождения...
Тем более вторая его идея -
Создавать ячейки среди детей
Подучивая десятилеток
Подкладывать кнопки на стулья учителям
Пока они вышли пописать на перемене -
Нравилась мне не очень
От неё слишком уж несло маоизмом
И прочими тоталитарными
Теориями и практиками.
Итак, решено: через двадцать лет
Когда буду старым
Пойду агитировать в стариковские массы
Другое дело, что такую старость
Тоже надо заслужить
Упорным трудом и сохраненьем здоровья.
Мне же свойственно
Помимо вредных привычек
Хроническое впадение в безработицу
Бессонница у монитора
И лень в рабочие дни.
Так что, я думаю, проект Антона
Окажется неосуществлённым -
Не только потому что нет, не было и не будет
Еженедельной революционной газеты -
Я сам могу пиздеть похлеще газеты
«Как Троцкий» - так говорили в моём детстве
А то и круче
А потому ещё, что в Портлэнд воротиться
Нам не придётся никогда.
2.
Про старость мы все знаем
Из глубокого детства
Почти у всех были бабушки и дедушки
А у кого не было - те видели
Стариков и старушек.
Старушек - на лавочке у подъезда
А стариков - у пивного ларька
Или за деревянным столом
Вкопанным под деревьями
Где они забивали козла
И кричали: «Рыба!»
И решали, кто из них козёл
И вспоминали про Сталина.
Стариковская фантастика и футурология:
«Сталина на них нет!»
При Сталине половина из них
Сидела бы за колючкой
А половина - охраняла бы их
Прогуливаясь вдоль колючки -
И никакого козла
И, конечно же, никакой рыбы.
Впрочем, «Русскую горькую»
Подняли до сорока оборотов
(С тридцати)
Ещё в начале двадцатых
И они глушили её
Пытаясь забыть про колючку
В отпуске вечерами
В ресторанах третьей категории
И всё остальное время
В бытовках после работы
Или как назывались эти бараки для вохры
Которые по сути те же бараки
Только формально имели другой статус.
Мы все знаем про старость
Ещё с глубокого детства
Когда запускали машинки
Или таскали кукол
За косички
Например, если у подружки
Была стриженая голова
И косичек не было.
Старики точно так же, как дети
Подъёбывают друг друга
И также остро и непосредственно
Переживают пиршество воробьёв
Накинувшихся на недоеденную людьми булку
На асфальте в Чертаново
Или на столике китайской чайной
В Марцане
В саду с золотыми рыбками
Резными павильонами и водяной черепахой
В Восточном Берлине.
Мы всё знаем про них
Мы обо всём догадались ещё в детстве
На прогулке в детском саду
В дождливый день в беседке
В битве за игрушку или за место на скамейке.
Так и они - теснятся под козырьком подъезда
Кто-то шамкает губами -
Его всегда побеждают в споре
Кто-то, опираясь на палку
Чревовещает истину на последнем излёте
Кто-то судачит о молодёжи
Принимая за проститутку
Девушку в мини и на платформах
Как было принято в постхипповские
Семидесятые.
Такая старость нас не пугает
Образ довольно понятен
И не слишком отталкивает:
Общество, разговоры
И даже возможность
Анархо-коммунистической пропаганды
По методу Тупикина-Розенвайна
(Один собирается осуществить
Другой когда-то придумал).
Только такой старости ни у кого из нас
Больше не будет
Мы пожили ею в детстве -
И хватит, и амба.
83-й закон федеральный
Угробит наши больницы
Угробит сады и школы для наших внуков
И вместо того, чтобы со страхом
Проходить мимо нас - стариков и старушек
Или с почтением
Или пускай с равнодушием
Нейтральным и безопасным
Они будут охотиться на нас из рогаток
С электронным наведением
Как сейчас какие-то поцы в Грозном
Охотились лазерными указками
На рейсовые самолёты.
Мы вымрем, не доживая до старости
А если кому-то придётся
Заканчивать век сединами
На пенсии нам жировать не получится
Пенсии как раз отменят
К началу нашей старости
По предложению миллиардера Прохорова
Или ещё какого-нибудь миллиардера.
И если тебя не свалит
60-часовая рабочая неделя
До 67 лет
То с 67 начиная
(Возраст выхода не пенсию
Перед её полной отменой
Тоже, конечно, поднимут
До этой вот самой цифры)
Угробливание гарантировано
И похороны - в братских могилах
За государственный счёт
Похороны поколения, которое не сумело
Проебав одно государство
Предотвратить второе и третье
И так, без борьбы, заслужившее старость
Во время которой, возможно
Начнёт, наконец, бороться.
Но - поздно.
3.
Ире К.
С наступлением старости
Сексуальные желания никуда не деваются
Как можно было бы подумать
Глядя на стариков и старушек
На лавочках или в метрополитене
(Имени Ленина он называется
Или имени Кагановича -
Совершенно неважно).
Секс становится не более желанным, не менее
Всё остаётся как и во взрослой жизни
Так называемой
(Впрочем, у меня сексуальные желания
Проявились ещё в раннем детстве
И это нормально - так бывает со всеми
Если честно вспомнить).
Порнографическим делают секс
Специальные сайты
Фотографии, видео, вздохи
И «спортивные клипы» по ночному каналу
С рекламой секса по телефону.
Секс, если он не по телефону
Дело такое же обычное, естественное
И пристойное
Как стакан воды -
Так учила нас Александра Коллонтай, большевичка
И богоискатель Богданов -
В перерывах между эмпириокритицизмом
Написанием коммунистической научной фантастики
И основанием института переливания крови.
В этой самой крови есть и было всегда
То самое желание секса
Как желание ласки
Желание радости
Желание знания
Желание дружбы
Желание новизны
И желание привычного
Как и все естественные желания
По отдельности
Из которых жажда секса
Состоит как старый заморский паззл
И на которые не распадается
Даже при бомбардировке коллайдером.
Потратив денег как на московскую кольцевую дорогу
Или всё-таки немного меньше
Если убрать коррупционную составляющую
В пересчёте на километр стройки
Коллайдерные бомбардировщики
В белых халатах
Реанимировали бозон Хиггса
С которого всё начиналось
13 с половиной миллиардов лет назад
Или 14 с половиной
(Со временем я стал хуже запоминать цифры).
Католическая церковь сразу присоседилась
(И православная хотела бы присоседиться тоже)
И переименовала бозон Хиггса
В частицу Бога.
Это очередное религиозное извращение
Наследие инквизиции и домостроя
Ведь ясно
Что самое необязательное
Вязкое
Неуловимое
Тормозящее саму природу -
Если иметь в виду природу вещей -
Явление исчезающего мира
Это никакой не бог
Это секс
Дающий всему начало
Это влечение к делению
Объединению и размножению
Это бунт против энтропии
И сама энтропия
В одном стакане
И только боязнью журналистов
Опасающихся обвинения в пропаганде педофилии
Можно объяснить эту
Чудовищную несправедливость -
От нас скрывают
Что получив бозон Хиггса
Открыли частицу Секса
А не частицу Бога.
Только не надо думать
Что я хочу поставить секс
На место бога.
У них совершенно разные места
Вернее, у бога вообще нет места
В моей картине мира
В моей нерелигиозной Вселенной
Где есть Бозон, Марс, Венера
И искры электричества между ними
И центр дальней космической связи
И любовные телеграммы
С Венеры на Марс
С Марса на Венеру
Как и писал в 1908 году
Эмпириокритик Богданов
Победивший Ленина в шахматы
На чемпионате Капри
(Судьёй был Горький).
В старости, когда секса будет хотеться точно так же
А доступность его предполагаемо снизится
Мы всё равно не встретимся с тобой
Как не встретились тогда перед семинаром на крыше
Когда смотрели на Волгу
И говорили про 68-й
Вместо того, чтобы его делать.
И ты всё это устроила чрезвычайно разумно
Только забыла о сексе
И тем всё угробила -
И Революцию
И 68-й
И ощущение смысла жизни
За пределами шитья d.i.y.-сумок.
Возможно, дети, их воспитание
Займут тебя на какое-то время
Но по моим подсчётам
К моменту, когда меня настигнет старость
(Если она меня, конечно, настигнет
А это вряд ли)
Твои дети вырастут и уйдут от тебя
И ты, поздно расцвётший цветок
Ты, веточка в апреле
Будешь искать какого-нибудь молодого хуя
Панка или правозащитника
Это, в сущности, конгруэнтные величины.
И мы снова не соединимся
Как и было предначертано
На крыше офиса над Волгой
В закатный день
Когда провожали очередную годовщину 68-го
Вы - дети, вставшие за руки в круг
И я - старик
Который не доживёт до старости.
Влад Тупикин
Берлин, 15 августа 2012 года