АНАРХИЯ В ПОСЛЕВОЕННЫЙ ПЕРИОД
Анархистки и анархисты. Фото непрофессиональное, слава богу, снимал кто-то из активистов
Летом практикантка из «Русского репортёра» бодро дописалась до меня через фэйсбук (кажется, она чуть ли не создала его именно для этого) и попросила написать тысячи четыре знаков про анархию в последнее время. Я подумал: хорошо хоть не в последние времена. И ещё я подумал: с каких это пор материалы для «Русского репортёра» заказывают практикантки, а не редактора отделов, например. Видимо, не очень ценят анархистов как авторов (после революции мы это обязательно припомним «Русскому репортёру» и не позовём фотографировать прикарманивание «всего пирога» )) Но ладно, спрошено - сделано, я написал. Из текста вошло потом в обзор русской лев(ацк)ой жизни строчки четыре. А любимая русская философиня, которой я отправил текст для проверки грамотности, сказала при этом, что материал is ok, потому что доходчиво всё и т.п.
Ну, раз доходчиво и раз это даже философы говорят, не буду больше мариновать, читайте.
Анархия в послевоенный период
Анархизм как всемирное социальное движение и как созидательное миропонимание, а также анархия как идеал - настолько всеобъемлющи, что рассказать о них в трёх-четырёх коротких тысячах знаков совершенно невозможно, начиная хоть с русских революционеров и философов Бакунина с Кропоткиным, хоть с древнегреческих панков - киников, хоть с древнекитайских даосов.
Поэтому в год 70-летия Победы поговорим хотя бы о чём-то послевоенном.
Анархизм как течение и движение, абсолютно социально вовлечённое, конечно, следовал многим трэндам эпохи, а некоторые из них даже определял. Послевоенный закат массовых индустриальных организаций, на которые опирались и которые больше ста лет создавали анархисты, коммунисты и социал-демократы, снова поставил в повестку дня вопрос о социальной базе движения.
Кто-то, подобно анархо-синдикалистам, по-прежнему держится за объединение рабочего класса и шире - всех трудящихся. В этом смысле стоит отметить испанскую CNT, выжившую в подполье в долгие четыре десятилетия фашистской диктатуры Франко и возродившуюся после демократизации страны, шведскую SAC, ведущую свою историю с конца XIX века, и Сибирскую конфедерацию труда, зародившуюся в 1993-м и на рубеже XX и XXI веков проводившую успешные забастовки авиадиспетчеров, водителей маршруток и работников бюджетного сектора в Омске, Новосибирске, Томске и некоторых других городах.
Сегодня, когда всё больше работников переводятся на неполный рабочий день, временные контракты, когда медицинская страховка, больничный, отпуск и прочие блага, выбитые рабочим движением у капитала за два с половиной столетия борьбы, для многих уходят в прошлое, когда пролетариат, умерев, возрождается в прекариате, актуальными снова становятся идея и практика революционных синдикалистов и анархо-синдикалистов рубежа XIX-XX веков - и практика Wild Cat Strike, и способы организации IWW (wobblies) снова требуют пристального разглядывания и применения в новых условиях.
В этом смысле очень своевременной можно считать публикацию на русском языке мемуаров легендарной Эммы Гольдман, соединившей в себе две главнейшие животворящие линии века XX - анархизм (во многом в революционно-синдикалистском и анархо-синдикалистском изводе) и феминизм. Женщина, которую не раз сажали за слова (речи и брошюры) об освобождении рабочих и освобождении женщин, которая внесла вклад в революционное движение Америки, России и Европы, которая сама своей жизнью, социальным и сексуальным поведением устанавливала новые правила человеческого общежития, та самая, которая не соглашалась на революцию, во время которой она не сможет танцевать, способна многому научить современных активисток и активистов феминистского и анархистского толка.
Кто-то в послевоенные годы, особенно с середины 60-х, когда подросло поколение бэби-бума, посчитал новой базой движения молодёжь и все «пост-молодёжные» слои, осваивающие альтернативные способы жизни - сквоттеров, DIY-панков, деревенских и городских коммунаров. Всемирная молодёжная революция и контркультура конца 1960-х питалась во многом анархистскими идеями, а также идеями ситуационистов, многое объяснивших миру про современные формы капитализма. Сквоттерское движение, особенно развившееся в Западной Европе в 1970-е, параллельно первой волне панка, тоже стояло одной, а то и всеми двумя ногами на плечах анархистской теории и практики.
Новые импульсы анархизму как движению придали идеи социальной и глубинной экологии. Во многом противоречащие друг другу, эти идейные направления собрали много сторонников среди анархистов и анархисток, а известный американский анархист, мыслитель и общественный активист Мюррей Букчин был одним из тех, кто с конца 1950-х стал формулировать постулаты социальной экологии. Разработанная им концепция либертарного муниципализма может стать неплохой основой для экспериментов в сфере городской жизни и сегодня, в эпоху всеобщего увлечения урбанизмом.
Но ещё больше, чем теоретические разработки, сыграла практика антиатомной борьбы, прежде всего в Германии, где пронизанное анархистскими и другими левыми идеями движение автономов училось у крестьян в 1970-х прямому действию во время самоорганизованных блокад на пути транспортов, перевозивших радиоактивные отходы, хранилища для которых были построены в средневековых соляных шахтах посреди плодородного сельскохозяйственного региона.
Практика экологической борьбы и экологических лагерей пришла в СССР в середине-конце 1980-х, с протестами против поворота северных рек на юг, против опасного сжигания химического оружия, но прежде всего - после Чернобыля, когда планы по расширению многочисленных советских АЭС не казались уже просто банальными промышленными планами. Анархо-экологическое движение «Хранители радуги», возникшее в позднем СССР на этой волне, было особенно активно до конца 90-х, но и в конце 2000-х ещё одерживало локальные победы над особенно вредными предприятиями то в одной, то в другой области Российской Федерации.
Сетевой принцип самоорганизации анархистских сообществ, созвучный горизонталистским идеям, распространённым в интернет-поколении, возможно, даст в ближайшее время какие-то новые плоды.
Но самое главное, что есть в анархических идеях, не меняется уже много веков: свобода, самоуправление, индивидуальная автономия и коллективная сила. Михаил Александрович Бакунин выразил это однажды довольно афористично: «Свобода без социализма - это привилегия и несправедливость, социализм без свободы - рабство и скотство».
С приветом,
Влад Тупикин
3 июля 2015 года, Псковская область
