ТУНИС - НЕ ТОЛЬКО ТУРИЗМ, РОССИЯ - НЕ ТОЛЬКО ПОДЧИНЕНИЕ
Тунис - не только туризм. Такие граффити появились минувшей ночью в Петербурге. Подробнее см.: http://irma-klo.livejournal.com/81080.html
Вчера президент Туниса, засидевшийся на троне с 1987 года, бежал из страны под натиском революции. Вчера же группа товарищей в Петрограде (Россия) решила откликнуться на призыв тунисцев проводить акции солидарности в ночь на 15 января. Участницы и участники Affinity art-group, Верхотура и друзья, а также анархисты Петербурга оставили на стенах Питера несколько запоминающихся политических арт-граффити (см. картинку к этому посту и видео процесса по адресу http://irma-klo.livejournal.com/81080.html).
Ночью я писал о том, как инспирирует и вдохновляет опыт Туниса, где движение пошло с самого низа, где всё началось с конфликта ментов и простых людей (ментовка (женщина-мент) плюнула в лицо безработному парню с высшим образованием, торговавшему без лицензии овощами на улице, парень сжёг себя в знак отчаяния), где самые первые и самые массово поддержанные требования были социально-экономическими, где движению очень помогли считай все 900 блоггеров Туниса, которые координировали протесты через Фэйсбук, где велика была роль безработных выпускников университетов, где восстание не носило исламистского характера, где протестующие убирали улицы после демонстраций, а погромы магазинов, о которых не забывает писать буржуазная пресса, проводились полицейскими в штатском...
Но история нашей собственной страны имеет не меньше вдохновляющих примеров народного подъёма, немало героический страниц сопротивления, непослушания, восстания. В чёрные дни вскоре после Беслана, в сентябре 2004-го я написал об этом текст Праздник непослушания. Почитайте, кто ещё не знаком. Не из-за авторства, из-за примеров, там перечисленных.
Читайте здесь http://tupikin.livejournal.com/3188.html или под катом.
РАДИО "АНАРХИЯ". ПЯТАЯ: ПРАЗДНИК НЕПОСЛУШАНИЯ
Да-да, это из детской литературы. А ещё, в позднесоветские времена его называли "День самоуправления" - это когда школьная администрация и учителя давали старшеклассникам порулить школой - но не в смысле отмены уроков и массовой раскурки под лестницей, а в смысле возложения на подростков заботы о малышне, там ли она завязывает шнурки, где отведены места, и сменяет ли она вообще сменную обувь. В Бразилии, где есть радикальное Движение безземельных крестьян, кофе, телесериалы и много-много смрадных обезьян, существуют карнавалы, в ходе которых позволено даже частичное public nudity - прикрыла титьки условными довольно-таки пимпками - и можешь залезать на платформу, вилять задом. В Древней Руси был праздник Ивана Купала, в ходе которого... как бы это лучше сказать... в ходе которого юноши и девушки вполне легально пробовали друг друга (да и вообще, брать в супруги целку считалось у древних славян делом неподобающим - это что, значит, на девку/парня никто до сих пор и глаза не положил?). Сейчас же на Москве устраивают корпоративные вечеринки и прочие встречи без галстуков (есть такое словечко "барбекю", оно как раз из этого успокоительного арсенала), временно как бы сглаживающие социальные противоречия внутри корпорации (фирмы, конторы, министерства... хоть горшком назови), а в Японии вообще ставят перед проходной куклу - копию топ-менеджера компании и все входящие могут пиздить её как хотят. Словом, в каждом обществе рулевые стараются придумать специальный каналец, а лучше и не один, чтобы отводить по нему и превращать в свисток весь пар социального недовольства и напряжения, всю силу классовой ненависти и жажду мщения, всё негодование и буйство, неизбежно накапливающееся в нас, трудовых рабах Системы.
Но иногда все эти каналы и клапаны не срабатывают, социальная температура возрастает стремительно - какой-нибудь очередной николай второй добирается до власти и наламывает дров, или переполняется чаша терпения наиболее угнетённого социального слоя, или разом вырастает сверх-поколение, отпрыски очередного послевоенного бэби-бума, - и тогда карусель истории на время слетает с оси - николая кровавого ставят к стенке, наиболее угнетённый социальный слой сбрасывает оковы, а моё поколение (которое молчало по углам) вдруг приходит к власти, а лучше - сокрушает её вовсе, ради свободы, счастия и справедливости. Иными словами, происходит восстание.
"Каждый человек имеет право на жизнь, свободу и стремление к счастью..." - эти великие слова записаны в американской конституции, которая и сама-то возникла благодаря восстанию народа, а не благодаря интригам придворных крючкотворов, как в России. А ещё там сказано, что если правительство будет замышлять против народа или, паче чаяния, начнёт проводить антинародную политику (ну, как это обычно бывает, - войну там какую бессмысленную затеет в горах, грабительскую реформу ЖКХ или отмену льгот и пособий), то народ вполне себе имеет ПРАВО НА ВОССТАНИЕ.
Только не надо меня подозревать в американофилии. Ею, как, впрочем, и американофобией, я не страдаю. Зато очень люблю восстания - за то, что освобождают массу творческой, созидательной энергии - и человечества, и каждого участвующего в восстании человека.
"Страсть к разрушению есть вместе с тем и творческая страсть", - сказал ещё в XIX веке бородатый классик анархизма. И мысль эта, чёрт побери, вполне философская и глубокая (я много лет пробовал её и с той, и с другой стороны, проверял своим и чужим жизненным опытом, обламывался и снова воспрянывал духом - пока не допёр. Спасибо, Михаил Александрович, сильно выражено!).
Жизнь кругом нас - она показывает, что если кто покорно принимает все угнетения и притеснения, молчит, как велели, и не вякает, то на нём чуть не буквально начинают в скором времени воду возить, в заложники его брать, газом травить, в обезьянниках мучить и стрелять за безбилетный проезд в метро.
А те, кто возбухают, если они делают это с умом или хотя бы упорно, - те в конце концов оказываются на коне.
Вот у нас иногда смотрят на Польшу и думают - ну что такое, пшекалка пшекалкой, пшепрашам бардзо, те же леса, равнины, берёзки и болотца, та же водка, те же падежи в языке и тот же, в главном своём объёме, мат (увидите в Польше надпись HWDP, знайте, - расшифровывается она: "Хуй в дупу полиции"), а вот, поди ж ты, живут всё же получше нашего - и культурнее, и богаче на душу населения - и вона, Европа с ними считается...
Это всё от того, что поляки много веков подряд восставали против власти практически в каждом поколении и даже евреи сложились в Польше особые - буйные донельзя, иногда превосходившие в своей смелости и непокорности самих поляков (начиная с анархистов-безмотивников, бросавших бомбы в кафе в Белостоке на рубеже XIX-XX веков, через "Бунд" (Всеобщий еврейский рабочий союз) эпохи трёх русских революций - к отчаянному, трагическому и прекрасному восстанию евреев Варшавского гетто в 1943 году - вся Польша, вся Германия и весь мир, онемев от изумления, следили за тем, как измождённые голодом чуваки и чувихи из социалистических (и немножко из либеральных) еврейских молодёжных организаций несколько месяцев держали оборону в городских руинах против гитлеровских танков, авиации, огнемётов...).
Всё же не удержусь от перечисления основных вех - поляки это заслужили. Самые важные восстания против русских захватчиков, лишивших Польшу независимости, - 1830-32 и 1863 гг. Это с тех пор в Сибири так много польских фамилий. Будете под Иркутском - помяните польских зэков XIX века, строивших Кругобайкальскую железную дорогу и умиравших на этой стройке - несломленными. (Спасибо анархисту Михаилу Бакунину - спас честь русского народа, снарядил из Европы корабль с оружием для польских повстанцев.)
С 80-х годов XIX века - куча рабочих кружков, забастовочных комитетов и социалистических партий встают на борьбу с русским царём, с русскими и польскими капиталистами.
Во время Второй мировой войны в полностью оккупированной Польше создаются и успешно сражаются с гитлеровцами две подпольные армии - Армия Крайова и Гвардия Людова, коммунистические и буржуазные польские террористы казнят фашистских офицеров и чиновников, а летом 1944 года начинается грандиозное Варшавское восстание (кое-кто видел, возможно, по ТВ фильм "Канал" Анджея Вайды). После установления псевдокоммунистической сталинской диктатуры в Польше несколько лет идёт гражданская война (отголоски её см. в фильме того же Вайды "Пепел и алмаз" - между прочим, это признанный шедевр не только польского, но и мирового кино).
К концу сороковых боевое подполье подавлено, но уже меньше чем через 10 лет снова полыхнуло - в 1956 г. в Познани восставшие рабочие поджигают обком партии, тюрьму и здание госбезопасности - и верховная власть в Польше меняется на чуть менее людоедскую (всеобщая забастовка "Солидарности" 1980 г., изменившая лицо не только Польши, но и всей Восточной Европы, и готовившаяся фактически всё предшествовавшее десятилетие, имела начальной точкой знаменитую фразу диссидента и подпольщика Яцека Куроня: "Не надо жечь комитеты. Надо создавать комитеты". Подпольные повстанческие и забастовочные комитеты - имел он в виду).
Не забудем и бывшие "в промежутке" между 1956-м и 1980-м студенческие волнения 1968 г. и массовые рабочие забастовки 1970 и 1976 гг. (смотрите, опять же, кинодилогию Вайды "Человек из мрамора" и "Человек из железа". Скажите, кстати, а отчего нет подобного певца народной свободы в российском кинематографе? Вопрос риторический. Наши нынешние большие кинорежиссёры, будто настоящие упыри, способны воспевать только кровожадную венценосную семью и побитую молью имперскую идею - и потому, скажем, главные фильмы о России 1990-2000-х снимают швед Лукас Мудиссон ("Лиля 4ever") и русский Андрей Некрасов, живущий то в Берлине, то в Лондоне, то в Петербурге ("Любовь и другие кошмары")).
Поляков на белом свете меньше, чем немцев, меньше, чем англичан, меньше, чем французов, и, уж конечно, их куда меньше, чем русских. Но за них можно не волноваться - они надерут жопу любому, кто покусится на их права, будь то иноземные захватчики или собственное правительство - со всеми их сверхточными ударами, пластиковыми щитами и бронированными кулаками (так, варшавская осень 2003 года показала, что полицейскую бронетехнику можно переворачивать вверх дном голыми руками - главное, чтобы за дело взялись много-много разгневанных шахтёров; вообще - это на заметку нашим законопослушным протестовикам - в начале XXI века в Варшаве ежегодно проходит около 700 демонстраций и лишь около 10 процентов из них санкционированы властями. Остальные - нелегальные).
Чтобы не создавать уж такой прям "исторической апатии" у наследников славных традиций русского и советского народа, скажу вкратце, что и дорогие россияне, и граждане СНГшники, и многоуважаемые совки, конечно же, по части восстаний не лыком шиты. Вот поистине героические страницы из одного только XX века: 1905 год, декабрьское вооружённое восстание в Москве, Пресня становится Красной Пресней. 1918-1921 гг. - три года махновщина обороняет немалую часть Украины от немецких оккупантов, от украинских буржуазных националистов, от русских белых и от русских красных. 1921 г. - грандиозные забастовки в Петрограде, восстания в Кронштадте и в Тамбовской губернии (знаменитая антоновщина) - как результат Ленин частично легализует капитализм (песня группы "Аукцыон" "Я - нэпман" немного про другое, но слово взято оттуда: нэп - новая экономическая политика). 1938-1956 гг. - повстанческое движение на Украине против польской, немецко-фашистской и советской оккупации. 1953 г. - героическое восстание заключённых в Воркутинских лагерях. 1959 г., Темиртау - восстают согнанные "на целину" разнорабочие. 1962 г. - забастовки в Новочеркасске, Муроме и других городах. 1988 г. - свержение секретарей обкомов (по-нынешнему - губернаторов) массовыми митингами в нескольких областях СССР. 1991 г. - срыв государственного переворота ГКЧП в результате мирного восстания непокорных совков, в основном, кстати, москвичей и питерцев. 1993 г. - баррикады на центральных улицах Москвы, штурм населением правительственных зданий и телевидения в ответ на разгон президентом Ельциным законно избранного Верховного Совета (парламента).
В общем, брать пример есть, с кого. И есть, чей опыт изучать. И есть, кем гордиться, если и такое потребно.
Но если историческая цифирь не очень внушает и не очень взбадривает, если нет ощущения, что такое есть восстание на уровне "я-ты-он-она", то вот вам на ночь последняя сказка, про молодую девчонку, шуструю и озорную как Лиса Патрикеевна, красивую как ангелица и отважную как тысяча чертей.
Сама она с 1902 года будет, урождённая Маркон, дочка алгебраического профессора СПб-университета. В 15-ть свалила из дома - делать революцию, освобождать политзэков. Вскоре быстро разобралась, "что такое советская власть", и стала её ненавистницей. В пылу, в горячке, в беготне, в заботах - попала под трамвай, лишилась обеих ног. Безногая - очаровала поэта Ярославского, сочеталась с ним и стала Ярославская-Маркон.
С молодым мужем уехала в Европу - шерстить эмиграцию, искать боевых, искать сильных, искать тех, кто сокрушит большевистский режим. Облазили Берлин, облазили Париж, потратили несколько лет - не нашли. Эмиграция всерьёз на большевиков не посягала, она погрязла в своём, бытовом, инфильтрованная примиренчеством, идиотизмом и агентами ОГПУ.
Что делает, осознав это, богемная парочка? Оседает? Ударяется в творчество? Спивается? Заводит детей? Не угадали. Возвращается в СССР - бороться в одиночку! Ярославского сразу арестовывают, Ярославская, пока на свободе, думает думу. Должна же быть сила, способная подточить власть большевиков, должна быть внутренняя сила, здесь, в стране. Пусть наивно, пусть ошибочно, но Ярославская-Маркон находит такую силу... в уголовниках. Бандитская вольница, - кажется ей, - способна победить большевизм, способна вернуть страну народу.
Молодой интеллектуалке (в активном запасе - шесть языков) не терпится погрузиться в бандитский мир. Начинает с воровства. Тырит чемоданы на вокзалах. Тырит неудачно, попадается, получает сроки (ворам, как "социально близким", за чемоданы давали тогда месяц, два, три месяца тюрьмы), за ней тянется шлейф из шести или семи уголовных статей (не статей в газетах, а статей УК - sic!) и вот, году примерно уже в 1928-29-м, неофитке преступного мира наконец-то приваливает счастье: где-то на Волге ей удаётся примкнуть к настоящей банде. Вооружённое ограбление магазина. Провал. Приговор: три года ссылки.
Из Сибири безногая и одержимая Ярославская-Маркон бежит на своих протезах. Узнаёт, что муж на Соловках и решается организовать ему побег. Добирается до Кеми (полстраны отпахать на протезах - скрываясь, подрабатывая гадалкой), ищет помощников-заговорщиков. В ком-то обманывается, проваливается, сама попадает на Соловки и не просто в лагерь, а в жуткий женский штрафной изолятор на Большом Заяцком острове, который только по названию Большой, а так - пятачок пятачком, из растительности - мхи и лишайники. И несколько дерев, там, на другом конце острова.
Тем временем её муж бежит сам, с группой товарищей. Его настигают, приговаривают, расстреливают. Для устрашения временно живых лично начальник лагеря зачитывает приказ перед всеми бараками и ШИЗО, на всех островах архипелага, где есть зэки. Решение приходит мгновенно: нагнуться, поднять камень, кинуть в голову начальнику. Камнем по голове, да ещё на Соловках, да ещё в одна тысяча девятьсот тридцатом году - это вам не песня группы "Король и шут". Это новое уголовное дело по обвинению в терроризме - с неизбежным расстрельным приговором.
Расстреливали Ярославскую-Маркон вместе с "христосиками" (больше сотни героев-сектантов, не признавших в большевиках никого, кроме посланцев сатаны, и потому не подписывавших ни одного документа, не бравших паспортов, не отвечавших на вопросы (и допросы) властей - вот какие ещё повстанцы бывали в нашей стране! Одной ли они крови с нами, смирными и невозмутимыми, в чьих жилах, кажется, не кровь свободолюбивых русского, украинского, татарского и других народов, но - железнодорожная вода из мглистой песни Бориса Гребенщикова?). Расстреливать пришёл лично начальник лагеря. И пока он доставал свой "маузер" или что у него там было, дочь алгебраического профессора, урождённая Маркон, по мужу Ярославская, 28-ми лет, еврейка, революционерка, гражданка СССР, сняла свой протез и по морде ему - хуяк, хуяк!
Да не оскорбится светлая память её - материться жена поэта научилась отменно в последние два года жизни и это новое филологическое знание своё обильно использовала в подпольной рукописной газете "Уркаганская правда", которую издавала одна в женском штрафном изоляторе для беременных (и потому - по логике тюремщиков - проштрафившихся) бандиток, воровок, проституток, всё надеясь, всё пытаясь поднять их на последний и решительный бой.
Восстание может носить разные формы. Оно может быть вооружённым. Оно может быть мирным. Оно может быть коллективным. Оно может быть индивидуальным. Главное - оно должно быть открытым, оно должно сметать все преграды, оно должно творить новую жизнь - счастливую, справедливую и свободную.
Ещё раз: человек имеет право на жизнь, свободу и стремление к счастью. Праздник непослушания должен стать праздником, который всегда с тобой.
Влад Тупикин
[сентябрь 2004]