В очередь, сукины дети, в очередь!
Все изменилось с советских времен, кроме очередей. Раньше можно было настояться всласть. Даже за билетами в кино. Какую длинную человеческую змею выпустил из себя кинотеатр моего детства, когда в прокат вышел японский ужастик «Легенда о динозавре». Недавно его показали по одному из каналов. Посмотрел полчаса и плюнул - примитивнейшая по нашим временам сказка. Но как цепляла новизной жанра! Ведь попугаться, кроме «Вия», было нечем.
А какое терпение требовалось в добыче продуктов! Помню две озлобленные очереди за колбасой в одном из магазинов. Давали в одни руки, кажется, по полкило. Я, шпингалет, шел на ура: «Можно вашего мальчика на минуточку?» В итоге, когда наша семья дошла до прилавка, на меня колбасы не дали - примелькался. Что творилось, когда появилась эстонская жвачка «Калев» - это отдельная история.
Нынче за продуктами не стоим, но очередей хватает. И те, к кому мы вереницей движемся, все такие же нервные. Нас по-прежнему много, а «я одна и нечего передо мной выкобениваться!».
Кто последний в кассу? Я последний, но в хорошем смысле этого слова. Несешь свои рубли, чтобы заплатить за то или другое, и упираешься в цепочку затылков. Отстоишь час безропотно, как сволочь, и думаешь: «Уж я бы нашел, как провести эти шестьдесят минут, не при детях будь сказано».
В очереди все равны, как в бане. И не надо размахивать корочкой - я инвалид. Тут все инвалиды. Тут все беременные. Тут все «только на минуточку». Каждый второй - после болезни, каждый третий - после вчерашнего. Всем плохо, все стоим до победного конца.
А что такое, собственно, наша жизнь, как не одна сплошная очередь? За славой, за любовью, за счастьем.
Единственная очередь, которая не раздражает своей неспешностью - очередь на тот свет. Помедленней, помедленней, ничего - мы постоим. И не надо лезть с черного хода.
Картина - Алексей Сундуков. «Очередь». 1986